От трёх до пяти «Озоновый слой – проблема геохимиков»

Час геолога: о Монреальском протоколе. Гость Евгения Сатановского и Сергея Корнеевского в студии «Вестей ФМ» – доктор геолого-минералогических наук, ведущий научный сотрудник геологического факультета МГУ Владимир Сывороткин.

СЫВОРОТКИН: Если кто-то еще раз не понимает или удивляется, почему геолог у нас рассказывает про погоду, особенно про Монреальский протокол, про глобальное потепление, объясняю: две вот эти проблемы – и разрушение озонового слоя, и глобальное потепление – нам преподносятся в такой упаковке об изменении химического состава атмосферы. Атмосфера – это объект планетарного масштаба, это планетная оболочка, это сфера. И вот химическими процессами таких масштабов занимается специальная наука, которая называется геохимия. Вот у нас в стране есть два института геохимии. В Москве – имени Вернадского Владимира Ивановича, и в Иркутске – имени его ученика Александра Павловича Виноградова. И тот, и другой занимались проблемой озонового слоя, как это ни странно.

А вот наши нынешние геохимики, вот что меня удивляет и напрягает, хотя я выступал и там, и там, и я говорил: «Друзья мои, это ваша проблема, биохимическая! Почему не берете?» Здесь отчасти люди, может быть, осторожно, они не понимают, что здесь очень много социального, коммерческого намешано, и чистую науку сложно выговорить. Но, в принципе, это геохимическая наука, но почему-то я один геолог, который как-то в это вляпался. Но все это очень интересно! Я-то сюда попал только потому, что, как вулконолог, знал, что с земли выделяется много водорода, и потом когда-то пришла в голову простая мысль, что это озоноразрушающий газ, и так вот все это развилось.

Вот в связи с этим хочу вспомнить рассказ Чехова Антона Павловича «Каштанка». Там в самом начале хозяин этой самой Каштанки разговор такой с ней ведет: «Ты, Каштанка, насекомое. Ты супротив человека ну все равно что плотник супротив столяра», – он сам был столяр. Я хочу сказать...

САТАНОВСКИЙ: Разговор Минобрнауки с учеными, что ли? «Вы, – говорит, – все – насекомые в вашем этом РФФИ».

СЫВОРОТКИН: Я хочу на этом разговоре… И столяр, и плотник занимаются древесиной и созданием неких изделий, инструменты у них похожие. Так же и химики, и геохимики! В чем разница? Сейчас на примере подходов к Монреальскому протоколу, вернее, к проблеме разрушения озонового слоя, мы немножко поговорим.

Сначала я напомню, в чем основа вот этой концепции, теории фреоновой, которая получила Нобелевскую премию в свое время, в 1995 году, по-моему. Трое получили. Молина – аспирант Роуланда, это два американца, и еще один немец получил за азотный цикл – Пауль Крутцен. Молина с Роуландом разработали хлорный цикл разложения озона – это такая цепная реакция, когда одна молекула в сто раз проворачивается, убивает озон и потом, в конце концов, все равно как черт из табакерки выскакивает опять хлор в чистом виде.

Полностью слушайте в аудиоверсии.