От трёх до пяти «Израильские левые перестали быть серьёзной силой»

Политическое противостояние в Израиле и перспективы проведения третьих парламентских выборов. Гость Евгения Сатановского и Сергея Корнеевского в студии «Вестей ФМ» – историк, этнограф, автор книги «Арабское население Израиля и Палестинских территорий» Владимир Чернин.

ЧЕРНИН: Надо понять, что отношение религии и государства – это лишь один из аспектов нынешнего политического противостояния. Ситуация свелась к тому, что надо понять, что Израиль – это парламентская демократия. Что это означает? Это означает, что у нас не избирается, как в США, президент, который выбирает себе профессиональное правительство, в котором каждый министр обязан лично ему, а отдельно существует парламент. У нас лидер большинства – премьер-министр – формирует правящую коалицию, и министерские портфели распределяются между членами его коалиции, которые не всегда соответствуют, может быть, профессиональным данным, но имеют соответствующий политический вес. Есть наиболее престижные министерские портфели – министр иностранных дел, обороны, финансов – есть менее престижные. Иногда мелкие партнеры при такой ситуации могут де-факто шантажировать крупные партии, потому что без них у них не окажется желанного 61 голоса, потому что у нас в кнессете 120 депутатов.

САТАНОВСКИЙ: Я вспомнил (тут опять заговорили о прямых выборах премьер-министра), такая удивительная была в 90-е годы экспериментальная площадка!

ЧЕРНИН: В начале 2000-х.

САТАНОВСКИЙ: Вот в рамках которых как раз мелких партий в правительство понасобралось масса, и шантаж там был тяжелейший – управлять там было невозможно страной!

ЧЕРНИН: Тут надо разнести две вещи: насчет шантажа мелких партий и насчет прямых выборов премьер-министра. У нас был один раз такой эксперимент – избрали Ариэля Шарона. Эксперимент показался нам неудачным, и его сразу же после этого отменили. Сейчас опять пошли эти разговоры.

САТАНОВСКИЙ: А только Шарона избирали?

ЧЕРНИН: Только Шарона! Все остальные пришли к власти обычным для Израиля путем. То, что касается мелких партий, то у нас постоянно на протяжении лет повышается электоральный барьер. Сейчас он составляет 3 с четвертью процента от всех поданных на выборах голосов. Например, такое явление, как «Объединенный арабский список», в который входят коммунисты, за который голосует большая часть христиан и небольшое число радикально левых евреев, исламисты, арабские националисты, причем умеренные и радикальные – они все вместе. Этого не могло быть! Раньше была куча мелких арабских партий плюс коммунисты, сейчас они есть вместе как единый технический блок.

САТАНОВСКИЙ: Иначе не пройдут, я так понял?

ЧЕРНИН: Да! А так они получаются третьей силой в нашем кнессете. Другая проблема, что, будучи по определению антисионистскими, они никогда не входят ни в какую коалицию с сионистскими партиями, и, соответственно, половина арабов за них не голосует, потому что обвиняет их в том, что они представляют интересы палестинцев, а не израильских граждан арабской национальности – просто они не принимают участие в дележе финансового пирога.

Так вот, говоря о нынешней ситуации, надо понять, что мы оказались в ситуации, когда ни одна из двух основных сил не может сформировать правящей коалиции.

САТАНОВСКИЙ: Но разница в один голос, и как-то не в их пользу баланс!

ЧЕРНИН: Дело не в этом! Дело в том, что разница в один голос в пользу левоцентристского или просто центристского блока «Бело-голубые», который возглавляет Бенни Ганц, бывший начальник Генштаба, с одной стороны, они получили на мандат больше, чем «Ликуд» – крупнейшая наша правая партия, которая стала за последние годы партией власти, которую возглавляет премьер-министр Нетаньяху. Но у нас премьером обычно становится не лидер самой большой партии, а тот, кого рекомендовало больше всего депутатов.

Полностью слушайте в аудиоверсии.