Традиции Фигура Дмитрия Донского созвучна современным вызовам

Что обусловило исторический выбор Дмитрия Донского пойти против Орды?

МИХЕЕВ: Здравствуйте, дорогие радиослушатели. Это программа "Традиции", Сергей Михеев. И у нас сегодня в гостях Владислав Игоревич Петрушко – доктор церковной истории, профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Владислав Игоревич, приветствую вас.

ПЕТРУШКО: Здравствуйте.

МИХЕЕВ: Ну я хотел бы сегодня поговорить о фигуре Дмитрия Донского. Некоторое время назад праздновалось, так сказать, и его годовщина, и об этом много писалось. Но мы немножко в связи с разными конъюнктурными событиями от этого отстали, немножко не успели, но тем не менее. Вот меня лично просто фигура Дмитрия Донского очень интересует. Мне кажется, она созвучна с современными вызовами и нашему государству, и нашей, так сказать, истории и культуре, и нашей вере. Я понимаю, что здесь нельзя обойтись без описания исторического контекста того, что происходило, но вот я прям так вот в лоб задам вопрос, что мне очень важно, и, мне кажется, это очень важно понять многим нашим современникам сегодняшним. А почему Дмитрий Донской, который решился на противостояние, так сказать, монголо-татарскому игу, почему он это сделал, на ваш взгляд? Он же ведь мог бы спокойно себе, собственно говоря, сидеть на своем княжеском троне, ну платил бы он дань как бы, значит, периодически, значит, ездил бы в эту Орду, ну был бы в какой-нибудь зависимости от них. Почему он выбрал, почему он сделал такой выбор? Потому что мы понимаем, что это выбор был исторический. Да, он был обусловлен обстоятельствами какими-то, но вот, мне кажется, очень важно было бы вот на этом заострить сейчас внимание и понять. Ведь он мог вообще ничего не делать, если честно, насколько я понимаю.

ПЕТРУШКО: Ничего не делать, наверное, все-таки он, я думаю, не мог. Прежде всего потому, что существовал некий такой вот контекст, в котором он действительно не мог ничего не предпринимать. Потому что и Орда вела определенную активную политику в отношении русских княжеств, стравливая в том числе даже их между собой в какой-то мере, и княжества между собой враждовали, князья за первенство боролись. То есть здесь надо было как-то все-таки что-то делать, шевелиться, предпринимать. Но важно, что Дмитрий не стал использовать Орду для достижения, так сказать, своего господства над другими, а пошел совершенно другим путем, он начал именно борьбу с Ордой. И, кроме того, я бы здесь все-таки отметил, что, мне кажется, Дмитрий Донской уже был воспитан таким образом, что это предопределило как-то его выбор. И речь в данном случае идет и напрямую о воспитании, которое во многом, видимо, было связано с деятельностью святителя Алексея (Митрополита Московского), который по духовной Ивана Красного был опекуном Дмитрия Ивановича, который ну фактически вместе с группой бояр, из которых наиболее влиятельным был Вельяминов, он возглавлял правительство московское. Причем, это удивительный пример того, как в отсутствие, ну можно сказать, полноценного князя (полноценного в смысле его дееспособности), при князе-отроке, ребенке вот эта боярская элита продолжала тот курс, которые начали предшественники Дмитрия Ивановича (прежде всего это его отец и дядя – Иван Красный и Семен Гордый, и их отец (дед Дмитрия) Иван Калита), курс на собирание русских земель, на возвышение Москвы. И который предполагал собственно, что как только силы будут накоплены, это все обратится против Орды, когда только возможность наконец появится в силу ослабления Орды, в силу, так сказать, возвышения, усиления Москвы. Вот тогда это, очевидно, и будет предпринято, что Дмитрий Иванович собственно и сделал, как только оценил трезво свои силы, силы Орды...

Слушайте в аудиофайле!