Время и место Софья Андреевна Толстая: муза, жена и соратница гения

3 сентября 1844 года, 180 лет назад, родилась Софья Андреевна Толстая — жена, верная помощница и хранительница наследия Льва Толстого. Подробнее — Марат Сафаров и Полина Ступак.

СТУПАК: Здравствуйте, уважаемые слушатели. В студии "Вести ФМ" Марат Сафаров и Полина Ступак. В эфире "Время и место". Марат, приветствую.

САФАРОВ: Приветствую, Полина.

СТУПАК: По традиции нашей программы мы выбрали три даты, которые, на наш взгляд, интересны, и мы посчитали важным напомнить о них в сегодняшнем выпуске.

Первая дата. 180 лет назад, 3 сентября 1844 года, родилась супруга, ближайшая помощница и хранительница наследия Льва Толстого Софья Андреевна Толстая.

САФАРОВ: На протяжении 48 лет Софья Толстая была верной спутницей Льва Николаевича, его другом, музой, рабочим ассистентом (можно и так сказать). Она учила и воспитывала многочисленных детей, устраивала домашние праздники. Сама была творческой натурой — писала рассказы, стихотворения в прозе. Вообще, удивительная женщина, которой удавалось по сути быть одновременно и литературным агентом (это тоже ее стезя), и создательницей семейного очага.

СТУПАК: Да, Марат, я обязательно должна сказать, что к юбилею этой по-настоящему великой и сильной женщины в Государственном музее писателя Толстого на Пречистенке открывается выставка "Высокое назначение". Вот как раз всё то, о чем мы сегодня с вами будем говорить, вы будете слушать рассказы о ней. А напомним, что супруга Льва Толстого родилась в московской дворянской семье, на съёмной даче в усадьбе Покровское-Стрешнево. Ее отец Андрей Берс был статским советником и врачом при Министерстве императорского двора. Софья Андреевна получила прекрасное образование и сдала даже экзамен на звание домашней учительницы при Московском университете. Толстой, конечно, хорошо знал семью Берсов, часто бывал у них в гостях. И когда Софье было всего лишь 18 лет, писатель сделал ей предложение. Но самому ему на этот момент уже 34 года.

Да, и вскоре сыграли свадьбу. Венчались в Кремле, где Берсы жили. Напомним о том, что это действительно такая была семья. Но здесь надо учитывать, что и Кремль был не Кремлем в 20-м веке или в современности. Это было такое достаточно обжитое пространство, в котором жили люди, далекие от власти. Поскольку политические решения находились, принимались точнее, в Санкт-Петербурге, и поэтому Кремль был иным. Но в любом случае супруги вскоре покинули Москву, переехали в родовое имение Толстых — Ясную Поляну.

СТУПАК: Софье было, конечно, нелегко. Потому что она вела в Москве, в столице, светскую жизнь, а здесь ей пришлось с головой погрузиться в деревенский быт, оплачивать счета, заняться домашними хлопотами, сельским хозяйством, ну и, конечно же, безусловно, заботами о муже. Лев Николаевич усиленно работал. И он ведь не только писал книги, но и строил школу для яснополянских крестьянских детей, в ней преподавал, разводил домашний скот, искал способы повысить урожайность. И с годами все больше и больше внимания и времени уделял социальным проблемам. И в то же время его супруга исполняла обязанности его секретаря.

САФАРОВ: Да, в ее воспоминаниях есть такие, можно сказать, и горькие размышления о том, как она проводила свое время, а точнее, даже в дневниках это более отчетливо чувствуется. Когда в 3 часа ночи она в очередной раз переписывает страницы "Войны и мира" и говорит, что утром он прочтет мои страницы, все это уйдет опять в корзину, поскольку новый вариант появится. Но тем не менее вот этот крест писательской жены, идеальной жены (а здесь можно вспомнить еще Анну Григорьевну Достоевскую, с которой, кстати, она впоследствии познакомится, Софья Андреевна), вот это вот такой особый феномен – русская писательская жена.

СТУПАК: Софья Андреевна практически полностью освободила писателя от всех обязанностей, связанных с публикацией книг. Она стала самым настоящим литературным агентом Толстого, лично корректировала его тексты. А ведь это нелегкое было дело, поскольку приходилось отрешаться от смысла произведения и механически отслеживать ошибки и неточности. И более того, у Льва Николаевича был почерк, который не мог разобрать ни один издатель, и могла понять его только Софья Андреевна. Она заключала контракты с владельцами типографии, сверяла сметы.

Слушайте в аудиофайле!