Династии Отечества "Всё, принадлежащее мне, отдаю России": наследие Козьмы Солдатёнкова

"Всё, принадлежащее мне, отдаю России", — говорил самый известный представитель этой династии. Он был учредителем многих предприятий, в том числе нескольких текстильных мануфактур, Московского страхового от огня общества, общества Московско-Рязанской железной дороги. Мы до сих пор пользуемся его наследием: знаменитые картины кисти Тропинина, Брюллова, Левитана, Иванова и других художников, входившие в коллекцию этого незаурядного человека, сейчас выставлены в Третьяковской галерее, а одна из крупнейших в стране больниц — ныне Боткинская — была построена на деньги этой семьи. Герои нового выпуска программы "Династии Отечества" — Солдатёнковы.

СТУПАК: Здравствуйте. В студии "Вести ФМ" Марат Сафаров и Полина Ступак. В эфире программа "Династии Отечества", где мы рассказываем об известных людях, имена которых навсегда вписаны в историю нашей страны. Марат, приветствую вас.

САФАРОВ: Приветствую, Полина.

СТУПАК: Он был учредителем многих предприятий, в том числе нескольких текстильных мануфактур, Московского страхового от огня общества, Общества Московско-Рязанской железной дороги. Мы до сих пор пользуемся его наследием: знаменитые картины кисти Тропинина, Брюллова, Левитана, Иванова и многих других русских художников, входившие в коллекцию этого человека, сейчас выставлены в Третьяковской галерее. А одна из крупнейших в стране больниц – ныне Боткинская – ранее носила имя нашего главного героя и была построена на деньги этой семьи. Сегодня поговорим о династии Солдатёнковых.

Кузьма Терентьевич Солдатёнков – московский купец, крупнейший пайщик знаменитых Даниловской и Кренгольмской текстильных мануфактур. Почти 50 лет занимался издательским делом, выпустил около 200 книг различной тематики, включая первое издание "Отцов и детей" Ивана Тургенева. Его коллекция произведений русского искусства насчитывала 258 картин и 17 скульптур. Сегодня она является гордостью музейного собрания России.

"Все, принадлежащее мне, отдаю России", – говорил Козьма Солдатёнков. На самом деле сколько всего этот человек сделал для нашей страны! И, кстати, собирать картины русских художников он начала на несколько раньше Павла Третьякова. Они были современниками, но вот кажется, что фамилия Солдатёнков как будто бы осталась в тени. А между тем, он был знаком практически со всеми деятелями культуры второй половины 19-го века. В его доме на Мясницкой бывали Толстой, Чехов, Тургенев, Репин, Поленов, Крамской.

Вообще, Марат, готовясь к нашему сегодняшнему эфиру, я никак не могла определить: Козьма Солдатёнков, он прежде всего кто – коллекционер, книгоиздатель или все-таки талантливый предприниматель, умело развивший дело своих предков?

САФАРОВ: Да, ну, конечно же, и то, и другое, и третье. Это многогранная личность, и вы абсолютно правы, оставшаяся в тени. Действительно, друживший, близко знавший Третьяковых. О Третьяковых весь 20-й век и в советское время говорилось. Но вообще третьяковская судьба, она особая. Вероятно, это одни из немногих, если не единственные московские купцы, которые были канонизированы советской властью. А что касается Солдатёнкова, конечно, его наследие распылилось, не только материальное, имущественное, но и художественная его коллекция, она разошлась. И она, конечно, в большей степени оказалась в Третьяковской галерее, но не представляет там целостного собрания. Поэтому Солдатёнков остался исключительно в мемуарах, в воспоминаниях тех людей, которые близко его знали, как образ противоречивого, очень сложного человека, который пытался быть, может быть, не тем, кем являлся на самом деле (мы об этом поговорим). Ревностный старовер вроде бы, а в то же время образ его жизни очень был далек от древнего благочестия. Всё было очень разным. Но здесь хотелось бы начать, может быть, с алфавита нашего.

СТУПАК: Собственно с той буквы "Ё", которая вызывает споры по сию пору.

САФАРОВ: Нужна она или нет. Но в данном случае она просто необходима, поскольку это будут две разные фамилии. Солдатёнков – именно так произносится фамилия Козьмы Терентьевича и его предков, и его родственников, всей этой династии. А если бы мы ее заменили на букву "Е", это была бы совсем другая история. Надо вообще сказать, что самого Козьму Терентьевича эти экзерсисы совершенно не волновали.

СТУПАК: Филологические тонкости, да, были для него далеки.

САФАРОВ: Ни гимназий, ни приходских школ он никогда не оканчивал, учился у церковных начетчиков старообрядческих. Да и вообще в церковно-славянской азбуке буквы "Ё" нет, поэтому проблема такая перед ним не стояла.

Слушайте в аудиофайле!