Сергей Стиллавин и его друзья Пако Рабанн в гостях у Сергея Стиллавина

26 мая 2008, 08:05

Персоны

СТИЛЛАВИН: У нас сегодня гений высокой моды Пако Рабанн.

ПАКО: Совершенно верно. Во-первых, здравствуйте. Действительно, я предпочитаю, чтобы меня называли Пако.

СТИЛЛАВИН: Вы же бывали у нас не один раз и в детстве?

ПАКО: Да, очень-очень давно.

СТИЛЛАВИН: В России к человеку, убеленному сединами, принято обращаться по отчеству. А, как вашего папу звали?

ПАКО: Франциско.

СТИЛЛАВИН: Пако Францискович?

ПАКО: Пако и Франциско - это одно и то же.

СТИЛЛАВИН: Типа Иван Иванович?

ПАКО: Совершенно верно.

СТИЛЛАВИН: Я удивлен именно тем, что Пако пришел даже на полчаса раньше времени, потому что обычно мы воспитаны так, что звезды или те, кто называет себя звездами, приходят позже, а иногда вообще не приходят.

КОЛОСОВА: Могут позволить себе задержаться.

ПАКО: Это просто потому, что я не звезда и не созвездие. Я просто мужчина, который уважает других людей.

СТИЛЛАВИН: Большое спасибо.

КОЛОСОВА: Проснуться так рано, это норма? Легко это или нет?

ПАКО: Моя бабушка была шаманкой.

СТИЛЛАВИН: Сепаратисткой?

ПАКО: Все бабушки сепаратистки (смеется). Она заставляла нас подниматься рано утром, до восхода солнца. В дань уважения солнцу, которое нам дает жизнь.

СТИЛЛАВИН: Бабушка не отбрасывала тени?

ПАКО: Я с тех времен привык вставать очень рано. Я встаю в пять утра.

КОЛОСОВА: А ложится?

ПАКО: Очень рано. В 10-11 часов вечера.

СТИЛЛАВИН: Очень хорошо, это наш стиль. Мы работаем с 7 утра и нужно быть в форме. А, как же модные показы, которые обычно по вечерам происходят?

ПАКО: Нет, нет, нет. Во Франции дефиле могут проходить даже в 1-й половине дня или после обеда. Вечер - это вечеринки, отдых, чтобы пойти потанцевать, девочек закадрить.

КОЛОСОВА: Что вы предпочитаете? Чай или кофе?

ПАКО: Я пью цикорий. Это лучше для здоровья.

СТИЛЛАВИН: А, для чего именно? Для сердца? Для сосудов?

ПАКО: Для сердца, да.

СТИЛЛАВИН: В советское время, когда кофе у нас было мало и нам нужно было строить ракеты, был кофе с цикорием везде, в любом магазине. И люди были здоровее.

ПАКО: А, во Франции, во время немецкой оккупации, нацисты забирали весь кофе для Германии и мы пили поджаренный овес. Это был ужасный напиток.

СТИЛЛАВИН: Пако, вы пришли и начали вспоминать 1999 год, когда в августе месяце, 11 числа, вся наша радиостанция, а тогда я жил в Петербурге, мы вышли в условленное время на улицу, задрали головы и смотрели, когда же на нас свалится луна или солнце.

ПАКО: Это не я, а пророк Нострадамус.

СТИЛЛАВИН: Я был тогда новостником, я делал новости, а не только разговаривал. Недели за три до нашего выхода, пришла новость, что есть уникальный человек в мире, это Пако Рабанн, который убежал в лес прятаться от конца света.

ПАКО: Ну, это был не конец света. Я никогда не говорил о конце света.

СТИЛЛАВИН: Ну, вы же знаете журналистов!

ПАКО: Журналисты говорят о книгах, которых никогда не читали. Они говорят о людях, с которыми никогда не встречались. Я просто сказал, что существует такой риск, что ╚Мир╩ упадет на Париж. Но, ╚Мир╩ это как большой автобус. Если бы он упал, он разрушил бы один или два автобуса. Это русская станция ╚Мир╩.

СТИЛЛАВИН: Вы верили, что это случится?

ПАКО: Да. Я так думал. Русские ученые решили предоставить станции ╚Мир╩ возможность упасть самостоятельно.

СТИЛЛАВИН: Это фикция.

ПАКО: Нет, нет. Книга произвела такое впечатление, что российские ученые много денег затратили на то, чтобы добавить топливо на станцию ╚Мир╩ и чтобы направить ее в Тихий океан.

СТИЛЛАВИН: Вы приехали в офис управления лагерей. Правда. Здесь раньше было управление. У нас тут ходят внутренние легенды, что это здание, действительно, было зданием управления лагерей. Где находится кабинет Берии, мы, правда, не знаем. За то время, пока я здесь работаю, кошмары мне не снились. Мы крупнейшая радиостанция в России.

ПАКО: Здесь, на самом деле, фантомасов нет. Я их чувствую, но, здесь их нет. Бабушка моя была шаманкой. Она сказала, что после ее смерти все ее способности перейдут ко мне. Да, я вижу фантомов.

СТИЛЛАВИН: Где вы их видели в России в этот приезд?

ПАКО: В мой самый первый приезд в Россию в 1949 году, фантомы были в Кремле, но они были живыми.

СТИЛЛАВИН: Пако у нас является сыном героя испанского сопротивления?

ПАКО: Нет. Мой отец был командиром батальона, который назывался ╚Россия╩. Моя мама была подругой Долорес Ибаррури, а я был молодым комсомольцем.

СТИЛЛАВИН: О! Это хорошо. Меня не приняли в комсомол, я был хулиганом.

ПАКО: Нет, я был образцовым марксистом.

СТИЛЛАВИН: А, что вам больше всего нравилось в марксизме?

ПАКО: Многое. Благородство и щедрость.

СТИЛЛАВИН: Когда нет денег, можно быть щедрым.

ПАКО: Все должны работать, все должны стараться заработать деньги. Не путайте марксизм и сталинизм. Сталин был сложным человеком и он немножко перемодифицировал и преобразовал марксизм. Я состоял в делегации молодых комсомольцев, приехавших из французской провинции Бретань. Это была ужасная авантюра и приключение. Пересечь ╚железный занавес╩ - мы это делали на поезде, потом пешком, потом опять на поезде и опять пешком. Чтобы доехать до Москвы, у нас это заняло неделю.

СТИЛЛАВИН: А, путь к коммунизму не близкий!

ПАКО: Да, он был очень сложный.

Подробности беседы слушайте в аудиофайле.