Сергей Стиллавин и его друзья Юлия Бачинская и Леонид Рошаль в гостях у Сергея Стиллавина

 

СТИЛЛАВИН: ┘мы приготовили для вас подарок. У нас в гостях человек, которого мы долго и давно ждем. Ждать стали уже тогда, когда он даже не знал, что может прийти к нам в гости. Леонид Михайлович Рошаль у нас сегодня в гостях. Доктор, директор НИИ Неотложной детской хирургии и травматологии Департамента здравоохранения Москвы. Член общественной палаты Российской Федерации. Леонид Михайлович, спасибо большое, что вы к нам приехали.

 

РОШАЛЬ: Спасибо, что пригласили. Я не знал, что меня так долго ждали.

 

СТИЛЛАВИН: Ждали с тех самых пор, как узнали о вас.

 

РОШАЛЬ: Тогда с рождения.

 

СТИЛЛАВИН: Вместе с Леонидом Михайловичем пришла к нам Юлечка Бачинская. Юль, доброе утро!

 

БАЧИНСКАЯ: Доброе утро.

 

СТИЛЛАВИН: Юля, как вы знаете, президент фонда Гены Бачинского и говорить сегодня будем о травматизме и лечении после автомобильных аварий, в частности, детей. Вчера, 29 числа исполнился годик Лизе, Гениной дочке.

 

БАЧИНСКАЯ: Спасибо большое. Я стала мамой годовалого малыша.

 

РОШАЛЬ: Время летит очень быстро. Скоро будет пять. Скоро будет десять. Скоро будет двадцать. За одну секунду все это будет.

 

СТИЛЛАВИН: Леонид Михайлович, мы хотели поговорить именно об автомобильных травмах, с которыми детки сталкиваются. Бытует мнение, что в детстве быстрее заживает организм и с травмами легче справиться. А с другой стороны, травмы страшнее?

 

РОШАЛЬ: Мне бы хотелось начать не с этого. Каждый, кто хочет сесть за руль и приобрести права, должен понимать, что он приобретает орудие убийства и инвалидности - машину, а потом уже удовольствие, сокращение времени в дороге до работы и так далее. Это каждый должен осознавать. И каждый должен осознавать, что даже если пьяный человек бросается ему под колеса, он все равно несет не уголовную, а гражданскую ответственность по суду и будет восполнять потери, если кормилец семьи был сбит и погиб или какие-то произошли непредвиденные вещи со здоровьем человека.

 

СТИЛЛАВИН: А вы за рулем?

 

РОШАЛЬ: Я за рулем 65 лет. Через Институт неотложной детской  хирургии и травматологии Москвы проходит ежегодно около 40 тысяч детей и большая часть из них дети с травмами. Среди этих травм значительная доля выпадает на автотравмы. Мы в курсе дела. Двери института открыты. Детей мы лечим бесплатно. В институте есть достаточное оборудование, поэтому сегодня более быстро ставим диагноз и проводим более качественное лечение в соответствии с возможностями оборудования и квалификации специалистов, которые есть. За последние годы мы уменьшили смертность детей с тяжелыми травмами в результате автокатастроф. С 40 до 15-ти процентов и ниже. Но все равно мы считаем  это большим процентом. Детей стало меньше умирать, но, одновременно, увеличивается количество детей, которые выходят с грубыми неврологическими осложнениями после этих травм. Вегетативный статус, когда ребенок фактически без головы и только дышит и работает сердце, или порезы верхних и нижних конечностей, а также много другого.

 

То, что вы сегодня поставили один только вопрос о реабилитации  и что с этим надо делать - это очень важный вопрос, потому что система реабилитации после тяжелых травм у нас в России не отработана. Реабилитационных центров в России, которые занимаются не только поздней реабилитацией, но и, например, в Москве есть 18-я больница, которая  занимается реабилитацией таких детей. У нас еще есть период до того. Когда мы детей должны туда перевести, а дети находятся еще в стационарах. Мы не можем их еще туда отдать. Это ранняя реабилитация, которая является важнейшим элементом в лечении. Сегодня ни в одной клинике, занимающейся тяжелыми черепно-мозговыми травмами, у нас нет реабилитационных отделений современного типа.

 

Сейчас мы, с помощью правительства Москвы, у себя в институте, начали реконструкцию специального реабилитационного корпуса, где будет все самое современное оборудование и специалисты для того, чтобы начинать раннюю реабилитацию. Начиная с реанимационного отделения. Затем, с переводом ребенка в отделение нейротравмы и затем в хорошем состоянии передачи больных на позднюю реабилитацию. Такой четкой системы в России пока нет. Мы в начале пути. Конечно, для этого нужны деньги, а для этого нужна четкая программа. Нужно посмотреть потребность в этих центрах: и в больницах и не в больницах.

Где их размещать и сколько это будет стоить вне зависимости от уровня. У нас же сейчас здравоохранение разделено. Есть муниципальное, региональное, федеральное здравоохранение. Мы разбили наше здравоохранение на участки, которые очень слабо связаны в финансовом плане и надо возвращаться к единой системе здравоохранения, существовавшей в Советском Союзе. А то, что мы сделали, это не шаг вперед, а шаг назад просто.

 

КОЛОСОВА: А раньше как было с реабилитацией?

 

РОШАЛЬ: Никак не было.

 

КОЛОСОВА: Не уделяли вообще этому внимания?

 

РОШАЛЬ: Вообще не уделяли. В советской системе здравоохранения есть очень много полезного, что нужно взять. Сама структура. Но мы все рождены оттуда. Если сегодня нет реабилитации, то ее и тогда не было.

 

КОЛОСОВА: А санаторное же лечение было?

 

РОШАЛЬ: Санаторное - это поздняя реабилитация. Но  не всякого ребенка с последствиями серьезной травмы пошлешь на эту реабилитацию. Кроме 18-й больницы под Москвой есть еще два санатория. Они были сделаны еще при Советском Союзе. В 90-е годы был полный упадок. Сейчас они начинают подниматься. Но эти санатории, конечно, не способны взять абсолютно всех детей. Там есть  определенные ограничения. После травмы, когда есть суставы, не разработанные достаточно хорошо, можно туда отправить.