Сергей Стиллавин и его друзья Виктор Батурин в гостях у Сергея Стиллавина

 

СТИЛЛАВИН: У нас в гостях Виктор Батурин. Доброе утро.

 

БАТУРИН: Доброе утро.

 

СТИЛЛАВИН: Спасибо большое, что вы к нам пришли, откликнулись на наше приглашение. Ну, и соответственно вчера, когда стало известно, что вы окончательно придете, я увидел свет в глазах Владимира и Рустама, что, наконец-то, придет человек, с которым есть о чем поговорить, потому что люди разбираются. И я лично воспринимаю Виктора Батурина как человека, который фактически жизнью своей отстаивает права отцов в нашей стране. Быть главой семьи и, в принципе, поломать вот этот стереотип, который есть в нашем обществе, и, наверное, не только в нашем, о том, что, к примеру, дети обязаны оставаться с матерью. Какой бы она ни была, наши суды, я так понимаю, склоняются все-таки в большей степени в пользу материнства, чем отцовства. И я знаю, есть у нас достаточное количество слушателей, я получал неоднократно письма от людей с просьбой так или иначе  поднимать тему в эфире о тех отцах, которые, ну, так вот, может быть, не разобрались когда-то, которым, может не повезло, связались со стервами, которые, вымогают достаточно крупные алименты, при этом используют детей, как такой предлог для дальнейших┘

 

БАТУРИН: Рычаг для давления.

 

СТИЛЛАВИН: Рычаг для давления и так далее. И при этом дети живут с матерями, а отцы, которые хотят быть отцами, ведь много, конечно, среди мужчин тех, которым наплевать на детей, они как бы уходят и забывают, что у них были вообще дети. Ну, а вот несправедливая такая история, когда человек иногда хочет быть участником воспитания своих детей, перед ним препоны, и вот Виктор Батурин, как живой памятник победе в этих ситуациях  Я без иронии это говорю. Есть такая история-профилактика. Ну, и начнем мы с Виктором с прекрасных воспоминаний, разговоров Виктории Колосовой, которой в жизни однажды повезло. Она жила в доме вместе с Виктором.

 

КОЛОСОВА: Да, улица Сормовская, некогда метро ╚Ждановская╩, через пустырь был  Институт управления. Я так понимаю,  вы же его и закончили, да?

 

БАТУРИН: Да, я как раз пришел из армии и у меня родители переехали из Кузьминок на Сормовскую.

 

КОЛОСОВА: Вот мы там жили в одном подъезде, я на пятом этаже, вы - на шестом.

 

БАТУРИН: На шестом, да, и я как раз после армии поступал в этот институт, потому что его как раз за два года построили, пока я служил.

 

ВАХИДОВ: Вот, Виктория, где вы и где Виктор!

 

КОЛОСОВА: Ну, да, так бывает, что делать.

 

СТИЛЛАВИН: Ну, что, Виктор, если коснуться самых свежих событий, история о суде, который прошел, я так понимаю, что, судя по информации в сети, совсем недавно, в июне, в этом месяце закончилось судебное  разбирательство, которое достаточно долго длилось. Володя, в курсе вы, в чем суть претензий была к Виктору, и чем дело обернулось, не можем не спросить, естественно, из первых рук?

 

БАТУРИН: Меня обвинили в том, что я одно и то же  помещение продал двоим покупателям. Самое интересное, что это помещение до сих пор принадлежит мне, поэтому я его физически не мог продать двоим.

 

СТИЛЛАВИН: Так вы успели продать, но остались собственником.

 

БАТУРИН: Получается, как у Паниковского, я, говорит, вас всех куплю, продам и снова, говорит, продам, только дороже. Вот так и здесь. Но вообще дело, конечно, смешное тем, что в условиях нашей страны, немножко такой самой по себе мошеннической, обвинение в мошенничестве, звучит очень смешно, потому что грань между обвиняемым и потерпевшим, ничтожно мала, потому что в этой сделке каждый хочет смошенничать. Каждый хочет купить подешевле и получить материальную выгоду. И если поменять местами потерпевшего, допустим, с обвиняемым, можно вынести такой же совершенно приговор и с такой же аргументацией. Поэтому, я считаю, что это такая боевая ничья. Я не признал себя виновным ни по одному пункту обвинений, они мне присудили три года условно.

 

СТИЛЛАВИН: То есть, вы сейчас как бы условно сидите.

 

БАТУРИН: Ну, я не знаю, чем мне это грозит в будущем, но чисто официально приговор  вступил в законную силу, чему я очень рад, потому что с меня сняли все подписки о невыезде, я стал свободным человеком после осуждения. А до осуждения я был ограничен во всех своих передвижениях. Хороший у нас закон.

 

СТИЛЛАВИН: Виктор, а, говорят, что условно осужденные, должны чуть ли не каждую неделю являться к участковому, отмечаться.

 

БАТУРИН:  Ну, не знаю, если мне скажут являться, я буду являться.

 

СТИЛЛАВИН: Но не говорили, да?

 

БАТУРИН:  Пока не говорили, но я пока еще штраф не заплатил 300 тысяч.

 

СТИЛЛАВИН: 300 тысяч рублей?

 

БАТУРИН:  Да, 300 тысяч рублей. Но я думаю, что эта история еще будет продолжаться. Я знаю совершенно точно, что еще два дела готовится против меня. И, к сожалению, везде видна рука моей младшей сестры Лены.

 

СТИЛЛАВИН: То есть, это непростая история сама по себе?

 

ПАСТУХОВ: Воровство и  вымогательство. Вы имеете в виду свежие иски, которые готовятся?

 

БАТУРИН:  Нет, насчет воровства и вымогательства я не в курсе. Насколько я понимаю, все то же самое, связанное с таким словом как мошенничество. Мошенничество - это безвозмездное завладение  чужим  имуществом посредством злоупотребления доверия и обмана.

 

КОЛОСОВА: А почему, зная такие вещи, почему, имея деньги достаточно большие, почему взять просто  и не уехать? Зачем во все это впрягаться?

 

БАТУРИН:  Ну, потому что это был мой выбор не уезжать, любишь кататься, люби и саночки возить. Нравится мне это или не нравится, около 20 лет находился в окружении самых наших больших элит, и, наверное, кто-то должен отвечать за то, что жилось так хорошо. Ну, наверное,  если все смылись, я тут один остался, значит, я тут  за все и буду отвечать.

 

СТИЛЛАВИН: Слушайте, позиция прямая, но правильная.

 

БАТУРИН:  Меня она полностью устраивает. Я же про себя все знаю, человек сам себе никогда не врет, и пока я не вижу, за что меня можно прихватить. Поэтому пусть проверят, пусть все прошерстят и выдадут мне справку, что я могу быть богатым человеком в нашей стране совершенно официально, и при этом, какие бы безумные поступки я ни совершал, мне это будет разрешено. Например, я захочу прокатить всех жителей Москвы на метро  бесплатно, я возьму это и сделаю, и при этом никто не назовет, что я там какой-то жулик или где-то эти деньги своровал. Пусть проверяют, я согласен.

 

СТИЛЛАВИН: Про справку, как Преображенский прямо!

 

БАТУРИН:  А как иначе?

 

КОЛОСОВА: Вообще удивительное дело. Все боятся каких-то сфабрикованных дел, что могут так прихватить, что мало не покажется, а вы так спокойно к этому относитесь.

 

БАТУРИН:  А тогда какой вывод? Тогда надо уезжать.

 

ВАХИДОВ: А история с вашей размолвкой?

 

СТИЛЛАВИН: Давайте не будем перескакивать. Виктор, вот дело, по которому в этом месяце вынесен приговор, три года условно, вы с ним как бы не согласны, но и оспаривать его не собираетесь юридически?

 

БАТУРИН: Я во время суда не признал себя ни по одному пункту обвинения виновным. И, несмотря на это, мне дали всего только три условно. То есть, сомнения были. Так? На всякий случай до 10 лет без всякого условного эта статья подразумевает. Так что я думаю, что у суда были большие сомнения в моей виновности, если он вынес такой приговор.

 

СТИЛЛАВИН: Виктор, а это дело было открыто до перемен в московском правительстве или уже после?

 

БАТУРИН:  Как раз накануне. Это новость витала в воздухе, и я думаю, что, в общем-то, люди просто подсуетились, предварительно открыв дело, чтобы потом отчитаться. А потом его уже трудно было закрыть, а так как это дело открывал, есть такой генерал-майор Глухов, начальник ГСУ МВД в Москве, и подписывал зам.прокурора города Козлов, который сейчас под следствием по делу о коррупции, в общем-то, если бы меня оправдали┘ Вы понимаете, что я бы, конечно, с моим языком, не стал бы молчать про этих людей, кто они такие.

 

СТИЛЛАВИН: Виктор, а скажите, пожалуйста, вы помните то утро, когда прозвучала официальная новость об утрате доверия? Это был солнечный день  в вашей жизни?

 

БАТУРИН:  Еще в 2005 году у меня было достаточно бурное объяснение с членами моей семьи в виду моего несогласия с тем, как мы себя позиционируем, и закончилось все это тем, что мне пришлось уйти. Поэтому, в общем-то, ожидаемое совершенно решение, и я еще в 2007 году публиковал большую статью в ╚Коммерсанте╩, где все это предсказывал. И все получилось именно так, как там написано.

 

ПАСТУХОВ: А на семейном совете отвечали, как? Нормально, нормально?

 

БАТУРИН: У нас никогда не было так называемых семейных советов, у нас была ситуация, когда я был вынужден достаточно откровенно высказать свою точку зрения на происходящее и предложить свое видение развития и бизнеса, и позиционирования себя в стране и в бизнесе. Со мной, в общем-то, не согласились.

 

ПАСТУХОВ: А аргументы какие-то представляли?

 

СТИЛЛАВИН: Почему вы не правы?

 

ПАСТУХОВ: Жена мэра Барселоны, ну, понятно, ульи не заводит, но имеет там какой-нибудь замок.

 

БАТУРИН:  Я объясню вам. Каждый человек ищет легких путей и в жизни, и в бизнесе. И, в общем, это нормально, если бы не одно ╚но╩, если бы Юрий Михайлович не был бы мэром Москвы. Поэтому я всегда был сторонником того, чтобы искать сложные пути в зарабатывании денег, потому что, к сожалению, или, к счастью, этот факт заставляет очень осторожно относиться к бизнесу и, особенно к деньгам, то есть, они пахнут. И 15 лет находясь на хозяйстве, посмотрите, ни одной претензии ни к ╚Интеко╩, ни к деньгам ╚Интеко╩ до 2006 года и к сделкам 2006 года нет, эти сделки делал я. Все претензии после, когда началась эта тема, связанная с близостью к власти. Когда ты знаешь какую-то инсайдерскую информацию о том, что акции ╚Сбербанка╩ подорожают, дураку понятно, что они подорожают. Или другие какие-то вещи. Но вопрос выбора - зарабатывать пахнущие деньги или отказаться от них и остаться при тех деньгах, которые не пахнут. Я думаю, что если бы была принята моя концепция, никто бы сейчас никула не убежал, и все бы сидели нормально и ждали, пока окончится проверка, и снимут все претензии с тех денег, которые мы с сестрой заработали, вот и все. У меня тоже есть деньги и немалые, я же не боюсь, когда проверяют, потому что я могу ответить за каждый свой поступок, за каждый свой рубль. Пусть проверяют! Найдут, ну, что же делать, значит, виноват, значит, я что-то сделал неправильно. Но пока-то не нашли, уже сколько проверять-то.

 

БАТУРИН:  Виктор, а после размолвки ваш сегодняшний бизнес, в чем заключается?

 

БАТУРИН:  Ну, я сейчас пока на пенсии, потому что у меня тут последние┘

 

СТИЛЛАВИН: Хорошая формулировка - я пока на пенсии. Обычно люди заканчивают пенсией, а Виктор, у него промежуток такой пенсионный.

 

БАТУРИН:  Ну, потому что очень удобно все-таки умирать не на пенсии, лучше пенсию отгулять до смерти, а умереть молодым, меня это больше устраивает. И пока меня проверяют, я, в общем-то, ничем не занимаюсь, у меня есть проекты, связанные с моей научной работой, с моими какими-то изысканиями, благотворительными акциями, да, этим я занимаюсь. А бизнесом, как средством для серьезного зарабатывания денег, я сейчас не занимаюсь, пытаюсь как раз получить справку о том, что те деньги, которые у меня есть, они мои, а не чьи-то.

 

СТИЛЛАВИН: Оспаривают  люди?

 

БАТУРИН:  Нет, ну, меня же проверяют. Я в налоговой инспекции пытаюсь как-то понять, почему шестой год мне не выплачивают сумму, за которую я заплатил около 20 миллионов долларов налогов, и на это есть декларация. И шестой год я, как изгой в этой стране, не могу получить заработную плату, начисленную мне аж в 2005 году. Единственный человек в этой стране, который не может ее получить до сих пор! Кстати, я единственный многодетный отец, который не получил материнский капитал и земельного участка по месту проживания на Рублевке, как объявил президент. Наоборот, у меня отняли все дачи, жилье по суду, как у многодетного отца.

 

КОЛОСОВА: Интересно.

 

СТИЛЛАВИН: Виктор, а как вы, как бизнесмен, который может себе позволить, на временной пенсии находясь, и готовясь к новой молодости, бизнес-молодости, воспринимаете сегодня, меняется ли в лучшую сторону климат для инвестиций в стране, вот эти все разговоры об инвестициях, модернизации, попытки каких-то отдельных бизнесменов чем-то заняться созидательным, тот же ╚Ё-мобиль╩ прохоровский. Вы видите что-то с 2006 года?

 

БАТУРИН:  Мало кто знает, что в 2000 году я довел проект по народному автомобилю на базе нашего ╚ЗИЛа╩ до логического конца, и было подписано первое соглашение. Лари из Детройта, был такой миллиардер, и Лужков его подписали. Промышленный образец автомобиля был сюда привезен, на нем все прокатились и, в общем-то, он до сих пор по своему уровню и проекту превосходит ╚Ё-мобиль╩ по всем параметрам.

 

СТИЛЛАВИН: А что за машина? Это была какая-то инновационная тачка или просто народная?

 

БАТУРИН:  Да, это не просто инновационная, это действительно был народный автомобиль, и даже  тогда его стоимость в рознице не превышала около четырех тысяч долларов и расход топлива менее четырех литров.

 

СТИЛЛАВИН: А как называлась эта машина?

 

БАТУРИН: Она никак не называлась. Но в ее основе был инновационный двигатель, разработанный по гранту австралийского правительства. Весь его фокус был в том, что он был двухтактный, то есть, практически это была мотоциклетка, работающая на любом виде топлива, но за счет электронного впрыска отдельно масла и топлива, обеспечивалась очень хорошая сгораемость и соответственно, выхлоп был достаточно экологичным.

 

СТИЛЛАВИН: А что погубило эту машину?

 

БАТУРИН:  А погубил эту машину наш родной ╚АвтоВАЗ╩.

 

ВАХИДОВ: Который пролоббировал?

 

БАТУРИН: Был тогда Каданников, для которого это был смертельный приговор, и наш родной ╚ЗИЛ╩ с ╚АЗЛК╩, которые выпускали вот эти ╚Святогоры╩ и так далее. И они угробили этот проект. Хотя Лари просил всего 200 миллионов долларов за проект по выпуску 100 тысяч автомобилей. Он есть, его можно в архивах посмотреть, шикарная совершенно вещь. Я угробил два года на этот проект и, конечно, по сравнению с тем, что сейчас предлагает Прохоров,  и то, что делали мы, это небо и земля.

 

КОЛОСОВА: А вы верите в то, что у него получится?

 

БАТУРИН:  То, что предлагается в ╚Ё-мобиле╩, это дилетантизм чистой воды, когда люди не знают, как нужно подходить к решению любых проектов.

 

КОЛОСОВА: Вы считаете, что это не получится у них?

 

БАТУРИН:  Конечно, не получится. Дело в том, что любой┘

 

СТИЛЛАВИН: Не получится, как бизнес-структура или как машина сама по себе?

 

БАТУРИН:  Да они не понимают, что они производят! Понимаете? Они даже не знают предмета того, что хотят произвести. Ведь дело в том, что гибрид┘ Вот слово ╚гибрид╩, есть словосочетание ╚гибридный автомобиль╩, это, знаете, в животноводстве, если скрестить две разных породы животных, получается гибрид. Допустим, мясная порода и молочная, получается гибрид непонятно какой. То есть, он и мяса меньше дает и молока.

 

СТИЛЛАВИН: Но зато и то, и другое.

 

БАТУРИН: Да, и поэтому при получении гибридов есть так называемый , открытый нашими генетиками,  эффект гетерозиса, когда две чистокровные разных линий, получая гибрид первого порядка, дают выброс в качестве. Ну, например, чисто белый человек и чисто  негритос дают мулата, который играет в баскетбол, он выше всех ростом и так далее. Но на следующем поколении, вторые и третьи пойдут гибриды, у которых резко ухудшаются эти качества. Поэтому надо всегда понимать, если ты делаешь гибрид между электромобилем и двигателем внутреннего сгорания, так ты должен сначала научиться делать лучшие в мире электромобили, лучшие в мире автомобили с двигателем внутреннего сгорания, и тогда у тебя появляется право на создание гибридного автомобиля, как идет во всем мире. А у нас же все наоборот. Мы, не имея прибыльного сельского хозяйства, модернизируем нашу экономику. Как можно модернизировать то, чего нет? Правильно? Ведь модернизировать можно только то, что есть.

 

СТИЛЛАВИН: Точно не уезжайте!

 

ВАХИДОВ: Нет, нет, такого человека нельзя отпускать, поэтому и приговор-то три года условно.

 

ПАСТУХОВ: Чтобы отмечался.

 

ВАХИДОВ: Конечно.

 

БАТУРИН: Поэтому я, наверное, все-таки нужен еще обществу. Я насчет тюрьмы задумывался, могу честно сказать, и я уже советовался с авторитетными людьми, чтобы мне место в библиотеке дали, чтобы я время там даром не терял.

 

СТИЛЛАВИН: Какой жук.

 

ВАХИДОВ: Жалко, Михаил Борисович не смог ни с кем посоветоваться.

 

КОЛОСОВА: А вот такой вопрос. Когда Юрия Михайловича отправили в отставку, я по поводу Москвы у вас хочу спросить. Вот вы говорите, ╚Ё-мобиль╩ не получится, а с  Москвой что-то сделать, чтобы в ней было комфортно, получится у кого-то, и что можно с этим сделать?

 

ВАХИДОВ: Или уезжать?

 

БАТУРИН:  Вы знаете, у нас, всех великих людей наших русских, которые предлагали правильные идеи и правильные научные открытия создавали, их всех или до смерти замучили или ссылали, куда Макар телят не пас. Поэтому был у нас такой великий экономист Чаянов, которого благополучно в 1937 году до смерти замучили. Так вот он написал фантастический роман, не помню, как называется. И вот меня полностью устраивает подход Чаянова и прогноз, который был придуман тогда для Москвы. А смысл его был в том, что в 30-м году на выборах в Верховный Совет победила крестьянская партия, и первым своим решением она ликвидировала мегаполисы и запретила города с населением выше 50 тысяч. И в Москве осталось жить 50 тысяч. И вот он показывает экскурсию по этой Москве  - сады, гостиницы на пять миллионов человек, образовательные, развлекательные центры и никаких проблем.