Вечер с Игорем Ружейниковым Андрей Разин √ гость Игоря Ружейникова и Влада Анциферова

10 сентября 2011, 22:05

Персоны

Российский политик, менеджер, певец и музыкальный продюсер, создатель студии "Ласковый май". Заслуженный артист Республики Крым, ответственный секретарь Московского купечества.

РУЖЕЙНИКОВ: Андрей Разин сегодня у нас в гостях. Здравствуйте.

РАЗИН: Здравствуйте.

РУЖЕЙНИКОВ: Андрей, несколько циничный вопрос, но от души, честное слово. Вы же в шоу-бизнесе, в масс-медиа - волк, собаку съели. То есть вам не надо объяснять, я, скорее, объясню нашим радиослушателям. Когда средство массовой информации приглашает персону с той или иной степенью звездности, понятно, что нужно средству массовой информации. То есть средству массовой информации интересен этот человек в том или ином преломлении. Интересен - это нормально. То есть мы не приглашаем людей, которые нам не интересны.

АНЦФЕРОВ: Вот концепция радио "Маяк".

РАЗИН: Это хорошая концепция.

РУЖЕЙНИКОВ: А теперь вторая половина. Приходят не все. Вот приглашаем-то мы всех, кто нам интересен. Но приходят не все, потому что некоторым это просто не нужно. Вот. Вы - калач тертый. Просто так, абы куда, вы не ходите. И вопрос очень простой: а зачем вам сейчас это нужно? Вы нам нужны, потому что вы нам интересны, действительно. А вот зачем вам?

РАЗИН: Я вам сразу скажу: в депутаты Государственной Думы России я не баллотируюсь. Как Ваня Охлобыстин я в президенты даже не баллотируюсь.

РУЖЕЙНИКОВ: Просто хорошие люди, чего бы не посидеть поговорить?

РАЗИН: Я люблю вашу радиостанцию, и никогда не забуду и "Ранетов", и никогда не забуду Рому, который меня всегда приглашал сюда. Я был директором Ставропольской краевой филармонии, и вот я его пригласил ко мне на гастроли, он у меня выступал в Ставрополье. И когда мы с ним ехали на машине уже назад, он говорит: "Андрюха, сколько я здесь узнал! Ой, бегом на радио! Бегом на радио! Все надо рассказывать!" Вот вы понимаете, он скучал по этой студии. Он уже в пять утра, я его везу без пятнадцати пять, в шесть - самолет, он мне говорит, что вот "завтра эфир, я завтра все расскажу, какие у вас ставропольские люди интересные и какие анекдоты новые они мне рассказали!" Поэтому такой человек, который был заражен радио и очень любил эту маленькую комнату. И вот тут он всегда сидел.

АНЦИФЕРОВ: Ладно, маленькую! Это у других маленькая! У нас - ого-го!

РАЗИН: Но он любил эту комнату, и вот он здесь, как дома, был, понимаете? И, конечно, он ушел из жизни (царствие ему небесное, великий был человек вообще), но я хочу сказать, что мне очень приятно находиться в этой комнате, которую любил Рома, в комнате, которая действительно стала ему домом.

РУЖЕЙНИКОВ: Знаете, он был моим очень хорошим добрым приятелем. Я его знал довольно много лет, работал на двух радиостанциях (светлая ему память). Вот мы с Владом буквально о нем говорили, вспоминали Рому. Эх, ушли вы от ответа┘

РАЗИН: Ну, что, страна? Хочется что-нибудь стране сказать.

РУЖЕЙНИКОВ: Вот, вот!

РАЗИН: Поделиться хочется чем-то. Я человек коммуникабельный, у меня очень много домов. Я живу и в Ставрополе, и в Сочи, и в Краснодаре купил квартиру на прошлой неделе, и в Минске у меня дом.

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, и в других местах.

РАЗИН: И в других местах. Не буду говорить, где за границей. Но люблю вообще везде путешествовать. И в субботу-воскресенье выезжаю. Вот накануне дня рождения, 17 сентября┘ (15-го у меня день рождения), а 17 сентября очень приятно доложиться, что в городе Гомеле на мой концерт продано 17 тысяч билетов. Вы знаете, очень приятно, когда 25 лет на эстраде с "Ласковым маем", мы вдруг 17 тысяч билетов продаем, это все-таки рекорд.

РУЖЕЙНИКОВ: Причем, заметьте, не в самый экономически успешной в стране. Это классно, на самом деле!

РАЗИН: Я хочу сказать, что 17 тысяч человек будет, и поэтому приятно 17 сентября в Гомеле выйти и увидеть опять такое.

АНЦИФЕРОВ: А было бы 20-го, было б 20 тысяч человек!

РАЗИН: Стадион просто не выдерживает больше 17-ти.

АНЦИФЕРОВ: К профессии. Понятно, что у нас профессия "циник", но все-таки вы настолько многосложный в своих проявлениях человек, может быть, вы как-то свои профессиональные устремления и свою деятельность сейчас охарактеризуете, кто вы все-таки, в первую очередь: продюсер, общественный деятельно?

РУЖЕЙНИКОВ: Или, знаете, как - человек, решающий проблемы?

РАЗИН: Есть очень много профессий. Когда меня назначили старшим судебным приставом в Сочи в Хостинском районе и на должность полковника юстиции, то это была полная неожиданность для всех моих друзей, потому что они долго перепроверяли, звонили в Министерство юстиции, в Краснодарский край. Им говорили: "Да, Андрей Александрович Разин сейчас старший судебный пристав". Шатунов позвонил из Германии, говорит: "Неужели это правда?", я говорю: "Да". - Он говорит: "Я лечу посмотреть, где ты." А я сидел, как раз у меня кабинет был в хостинском суде у старшего пристава. Приставы мои сидели отдельно, а у меня был отдельный кабинет в суде. Когда Юра зашел, увидел, говорит: "Ну, шеф, это, конечно, взлет!"

РУЖЕЙНИКОВ: Не "шеф", а "господин полковник"!

АНЦИФЕРОВ: Вы пришли туда по зову сердца?

РАЗИН: По зову сердца, потому что я юстицию очень люблю. Проработал там успешно семь лет, получил и грамоты, и звания. И только став депутатом Государственной Думы Ставропольского края, я сложил полномочия.

РУЖЕЙНИКОВ: Другой край, конечно.

РАЗИН: Нет, нельзя совмещать депутата Государственной Думы и полковника юстиции.

РУЖЕЙНИКОВ: И так хорошо!

РАЗИН: А, кстати, перешел куда? В Ростовский государственный юридический институт проректором Минюста России. Поэтому сегодня преподаю там. И мне тоже приятно. Это новая ипостась Разина. Поэтому, когда говорят: Разин, ты добился в музыке много всего. 47 миллионов билетов продал, две с половиной тысячи концертов дал, 12 коллективов "Ласкового мая", 12 Шатуновых, 12 Разиных одновременно, во всех городах страны пять лет косили эту страну!

АНЦИФЕРОВ: Вот, вот, оттуда-то и растет это мнение, что вы - циник.

РУЖЕЙНИКОВ: А можно я из 80-х годов вопрос задам. Я просто сейчас вспомнил. Я давно его хотел задать и думал: если встречу, задам. Вы помните, в программе "Взгляд"┘

РАЗИН: Ой, да, да!

РУЖЕЙНИКОВ: В 88-м году был сюжет про двойников "Ласкового мая".

РАЗИН: И Ваня Кононов на памятнике. Памятник Пушкину. И Ваня Кононов (тогда был журналистом программы "Взгляд"), и вот была прямая трансляция, он говорит: "Никто не видел Разина. Все покупают билеты, а их гастролирует очень много. Программа "Взгляд" все-таки решила, что вот Разин". Но Ваня играл роль Разина, а я играл роль Ивана. Я говорю: "Я - журналист программы "Взгляд", а вот - Андрей Разин". И нас окружила толпа, начали у Вани автографы брать. Ваня: "Подождите, дайте мне в эфир выйти". И когда на всю страну показали Ваню, и к концу все-таки сюжета я признался, что это я, журналист, - Андрей Разин, а Ваня Кононов - это журналист. Такое было разочарование этих людей, которые стояли вокруг памятника и говорили: "Наконец-таки мы увидели живого Разина! И программа, телевидение снимает!" Оказывается, журналист - и был Разин. Опять розыгрыш.

РУЖЕЙНИКОВ: Так вопрос у меня в чем? Во-первых, я сразу говорю, для меня клонирование команды нравственным преступлением никогда не являлось. Это нормально. Я помню пафос того сюжета, что вы - пострадавший. А теперь на самом деле, вы тогда уже эти клоны сами делали?

РАЗИН: Вы знаете, я же все-таки был приближен к семье Михаила Сергеевича Горбачева. Моя бабушка работала у его мамы. И я понимал, что в стране не все так хорошо и что вот-вот что-то начнется. И КГБэшники, шесть семей, которые охраняли Марию Пантелеевну в селе Привольном, приходили, говорили: не храните деньги, будет обмен денег. Естественно, я чувствовал это все и понимал, что вот-вот где-то будет конец.

РУЖЕЙНИКОВ: Надо заработать.

РАЗИН: C фирмой Мелодия" что мы зарабатывали? Вышло 20 миллионов пластинок группы "Ласковый май ", мне за это заплатили 60 рублей. С гастролей я получал полтора рубля с каждого места. Я приходил на стадион, меня не интересовало, проданы билеты, не проданы. Сколько у вас мест? - 10 тысяч. - Полтора рубля мои, остальное все ваше.

РУЖЕЙНИКОВ: Это нормальный подход.

РАЗИН: Нет, это разинский был подход такой. И предоплату за концерт я получал за полгода вперед. Приезжал из Ташкента человек, я говорю: "У меня сроков нет, только через шесть месяцев". Но деньги он уже привозил. Он продавал квартиру, дома, все продавал, потому что он┘

РУЖЕЙНИКОВ: Иногда даже свою квартиру продавал.

РАЗИН: Он свою продавал. Потому что поднимался в 3-4 раза на продаже билетов "Ласкового мая", он имел прибыль. Я знал, что закончится это все плохо, потому что Артема Тарасова чуть ни посадили в тюрьму за уплату 90 тысяч партийных взносов. У нас, слава богу, не было ни комсомольцев, ни профсоюзников, ни Шатунов, ни я не состояли в комсомоле. По сегодняшний день не состою ни в одной партии и никогда не создавал. Поэтому членских взносов никаких не платил, но понимал, что деньги огромные и все равно спросят. А они ловили, где вот? Подоходный налог платили площадки. А вот сколько Разин получал, никто не мог вычислить.

РУЖЕЙНИКОВ: А что тогда было страшнее: спросят или грохнут?

РАЗИН: Грохнут. Потому что директора Елисеевского магазина за 23 тысячи расстреляли, а у меня в подвале было 8 миллионов. И я всё это понимал. А там, где я служил, в воинской части 40526 в Новочеркасске, расстреляли троих моих руководителей, которые украли, по-моему, 28 тысяч. Расписывались за солдат, подделывали ведомости, и привели приговор в исполнение в 1988 году. Поэтому я понимал, чем я рискую.

АНЦИФЕРОВ: Масштаб.

РАЗИН: Поэтому я пошел в налоговую инспекцию (тогда было это финуправление) и задекларировал свои доходы. И вот на сегодняшний день, я единственный человек, который имеет решение суда уже российского, который подтвердил ту мою декларацию, сегодня я задекларировал 32 миллиона долларов США, это по тем ценам. И сплю спокойно поэтому. Я единственный, даже Алла Пугачева, никто этого не сделал, а я это сделал. Группа "Ласковый май" заплатила все налоги.

РУЖЕЙНИКОВ: Вы знаете, я вспоминаю историю.

АНЦИФЕРОВ: Спи спокойно┘

РУЖЕЙНИКОВ: Нет. Много-много лет назад была такая программа, которая называлась "Акулы пера", собирались тогда еще совсем молодые журналисты. Тогда вообще не спрашивали, сколько у шоу-бизнеса денег. Был только один человек, вот сегодня я встречаю второго человека, который называет суммы реальные. Я помню, спросили у Александра Васильевича Новикова, причем, спросили так: "Ну, а сколько у вас денег-то?", вот буквально так. Александр Васильевич так: "Ну, я не знаю, в деньгах, наверное, миллионов пять долларов". Так спокойно-спокойно. А это где-то 1993 год. Мол, чего ты спрашиваешь? Тоже мне, вопрос какой? Давайте, мол, о музыке поговорим. Вот Разин молодец тоже!

РАЗИН: В 1993 году уже можно было иметь пять миллионов долларов, попробуйте в 1988 году об этом сказать. 93-я Прим.

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, да. И все.

АНЦИФЕРОВ: Ну, вот, хорошо. Тогда фирма "Мелодия" платила 60 рублей эти несчастные. А вот все-таки наследие и фонограммы "Ласкового мая" приносят сейчас доход?

РАЗИН: Бешеный доход. Я вам хочу сказать по прошлому году. Я в российском авторском обществе получил 5 миллионов 800 тысяч рублей как правообладатель всех песен "Ласкового мая".

АНЦИФЕРОВ: Это за механические носители?

РАЗИН: Да, механические носители. Это вдвое больше, чем Алла Борисовна Пугачева. А почему? Потому что популярность "Ласкового мая" и вот даже эта продажа 17 тысяч билетов, я же работаю один, без Шатунова, вы понимаете? 17 тысяч билетов продано на Разина, не на Шатунова!

РУЖЕЙНИКОВ: Скажите, а зрители об этом знают, которые билеты покупают? Это важно очень.

РАЗИН: Конечно. Они покупают-то билеты именно на основной состав группы "Ласковый май" под руководством Андрея Разина, несмотря на то, что я сегодня работаю в строительстве. Я сегодня в Москве работаю в крупной строительной компании заместителем генерального директора по развитию. Крупная компания, которая миллион 300 тысяч квадратных метров жилья строит только в Москве. Несмотря на то, что я являюсь депутатом Государственной Думы Ставропольского края, председателем Фонда культуры Ставропольского края, директором Международного олимпийского фестиваля "Сочи-2014", несмотря на то, что я проректор Ростовского государственного юридического института, снимаю сейчас второй фильм о "Ласковом мае". И все это должно помещаться в одном человеке. Трудно, конечно, все это удержать, но стараюсь все-таки быть везде полезным и всего добиваться. Но, прежде всего, я вам хочу сказать, что помогает? Помогает, конечно, детдомовский опыт. То, что 16 лет прожил в детском доме и практически всем пацанам своим помог, не стыдно сказать, 150 квартир купил, 150 машин. Все они счастливые, довольные. Потому что государство начало давать квартиры детдомовцам только в 2005 году. А я в 1986 году всем купил квартиры.

РУЖЕЙНИКОВ: Вы - молодец. Но вот зачем вы это делаете? Нет, своим - это понятно, это дань.

РАЗИН: Чтобы совесть была на месте, чтобы совесть была чиста.

РУЖЕЙНИКОВ: Нет, а все остальное, Андрей?

РАЗИН: Когда мы заработали первый миллион, я сказал: "Юра, давай твоим воспитателям и моим всем купим". И мы взяли этот миллион. Квартиры стоили 5-6 тысяч, пошли и купили. Почему? Потому что купили, а потом еще 32 заработали.

РУЖЕЙНИКОВ: А все остальное-то вам зачем? Вот это совесть, это понятно абсолютно. Это понятно, и честь вам и хвала.

РАЗИН: Хочу вам сказать, что у нас три миллиона детдомовских, 700 тысяч бездомных. И статус воспитанника детского дома, когда "Ласковый май" начинал восхождение, был ниже нижнего. Вот, например, если приходит уголовник устраиваться на работу, который отсидел 10 лет в тюрьме, или приходит пацан из детского дома устраиваться на работу, у них одинаковый статус: его не берут и уголовник не берут.

РУЖЕЙНИКОВ: Конечно, конечно.

РАЗИН: А когда "Ласковый май" появился, то дети богатых людей приходили в детский дом и просились в детский дом.

РУЖЕЙНИКОВ: Сделайте нам справочку, да?

РАЗИН: Почему? Потому что мы хотим, как "Ласковый май" тоже быть воспитанниками детского дома. Статус поднялся, вы понимаете? И "Ласковый май", как бы кто ни говорил, кто бы нас ни ругал, но это именно детдомовские ребята подняли статус детей-сирот.

РУЖЕЙНИКОВ: Вы знаете, даже если вы правы хотя бы на 10%, а мы думаем, что вы правы гораздо больше, чем на 10%, честь вам за это и хвала. Говорю без тени иронии. Злой вопрос пришел нашему сегодняшнему гостю Андрею Разину: "У вас в гостях сегодня музыкант или бухгалтер?" Я сразу хочу вас оправдать, знаете, чем? Есть такая история. Был такой музыкант, он умер совсем недавно, легендарный - Бо Диддли. Это действительно великий музыкант, ничего не скажешь! Его никогда бухгалтером не называли. Где-то за полгода до смерти у него был сердечный приступ. Его унесли с концерта. Первый вопрос, который он задал своему менеджеру после того, как пришел в себя┘

РАЗИН: Я представляю.

РУЖЕЙНИКОВ: "Они все оплатили?" Так что, дорогие друзья, когда человек получает деньги за свое, называйте его, как угодно, заслуживает уважение.

РАЗИН: Только платите деньги.

РУЖЕЙНИКОВ: Только платите!

РАЗИН: Вы знаете, я настолько чувствовал деньги, что уже начал себя бояться. Потому что когда приносили нам огромные суммы, по 25, по 30, по 50 тысяч рублей (а представляете, что такое пачки рубль, трешки, пятерки!)

РУЖЕЙНИКОВ: Дорогие друзья, это не те 50 тысяч рублей! А еще же аппаратов не было.

РАЗИН: Да, да. Когда машина стоила 10 тысяч, мы с концерта получали такие деньги. И вот приносили эти пачки. Кто будет эти рубли перечитывать, эти трешки? Но я настолько их раньше много пересчитывал, что потом я просто брал пачки на руку, вот беру и говорю: "Это правильная, это хорошая. Эта - откидываю. Тут не доложили ". И вот сидит администратор - у него глаза на лоб. И я откинул там пять пачек и говорю: "Здесь не хватает". И он смотрит на меня, начал все пересчитывать. И действительно в тех пачках, которые отложил, не хватало купюр. Он удивился и говорит: "Вот это талант!" Понимаете, когда человек уже чувствует деньги на вес, когда через него миллионы проходят, естественно, сразу видно, где┘

РУЖЕЙНИКОВ: У нас в 90-х годах отмаза была такая перед женами и подругами. У кого жены, у кого подруги: "Да мы сегодня всю ночь три миллиона считали". Мобильных телефонов не было.

АНЦИФЕРОВ: А был такой случай, когда в какую-нибудь пачку больше положили?

РАЗИН: Не было ни разу.

РУЖЕЙНИКОВ: Удивительно!

РАЗИН: Вы знаете, мы все время возмущались с Юрой Шатуновым, ну, хоть бы кто-то когда-то хоть в какие-то времена ошибся в пользу нашу. Нет, все в минус.

РУЖЕЙНИКОВ: Причем, чисто случайно, конечно.

РАЗИН: Да, чисто случайно. А у нас был такой страшный случай. Юра Шатунов лежит на кровати, Аркаша (мой директор) считает деньги и заносит сумки, высыпает на соседнюю кровать, сумок много (у нас 10 аншлагов было в Киеве). А у нас работал тогда Олег Непомнящий, его Пугачева побила, выгнала, мы его взяли к себе ведущим, не будем же бросать нашего коллегу на улице, и он с концерта получал 100 рублей. Олег отработал 10 концертов, ему нужно заплатить было за 10 дней тысячу рублей. Это большие были деньги в 1988 году. И вот он потихонечку заходит, в этот момент Аркаша побежал за очередной порцией денег. И вот заходит Непомнящий, тихонечко стучит и говорит: "Деточка" (а Юра лежит, играет в "Денди"), а он такой: "Что надо?" - Он: "Аркаши нету или Андрея?" - "Нету. А что ты хочешь?" - "Они мне зарплату должны дать". - Он говорит: "Бери". А там кровать денег. И он тихонечко подошел и взял две пачки, тысячу рублей, там по пятеркам, по-моему, он берет эту пачку, посмотрел и говорит: "Чего так мало взял? Бери больше?" - "А можно?" - Он говорит: "Конечно". И вот он набрал, куда ему только помещалось. Он говорит: "Спасибо, деточка. А они не будут ругаться?" - "Я им не скажу".

АНЦИФЕРОВ: Как вы узнали?

РАЗИН: И вот мы едем в поезде и Аркаша начал считать. Мы с Шатуновым лежим на верхних полках, а одна полка полностью загружена деньгами. И вдруг он меня будит и говорит: "Андрюша, нас на 10 тысяч надули!" - Я говорю: "Как, надули? Тебя? Какие 10 тысяч? Ты что, Кудряшов, украл? Значит будешь платить" - Он начал плакать: "Я клянусь, я не крал". Он перелазил все это купе. И Шатунов говорит: "Надоели! Сволочи! Крахоборы! Спать не даете со своими деньгами!"

РУЖЕЙНИКОВ: И рассказал эту историю.

РАЗИН: Нет. Я говорю: "Заткнись". Кудряшова я оштрафовал, естественно. С каждой зарплаты у него удерживал 500 рублей, потому что я понимал, что он их украл. И вдруг проходит какое-то время, я смотрю "Верку Сердючку" и там сидит Олег Непомнящий. Я у него спрашивают: "Ну, как вы работаете?" - "С Пугачевой работал, с этим работал, с Киркоровым. Но самое удивительное это дети, конечно, "Ласкового мая". И рассказывает эту историю. И Кудряшов со слезами говорит: "Сволочь, вот они где мои 10 тысяч!"

РУЖЕЙНИКОВ: Красота! Красота.

АНЦИФЕРОВ: Мы сейчас обсуждали с Игорем (два старых рокера), безусловно, культурный и музыкальный феномен "Ласкового мая". Безусловно ваша заслуга как (скажем красивое слово) импресарио, но все-таки начиналось-то ведь все с музыки. И с музыки достаточно необычной по тем временам. То есть это была не группа "Мираж", которая копировала Modern Talking и ходы, это было все-таки нечто оригинальное. Я хочу про Сергея Кузнецова спросить. Как он, что и вообще какие отношения?

РАЗИН: Только что, перед приходом вашим: "Разин, если не вернешь права, я опубликую фотографию, где ты голый!"

РУЖЕЙНИКОВ: В общем, не в очень хороших отношениях, говорить не хотите, да?

РАЗИН: Ну, нет, сумасшедший человек, инвалид 2-ой группы. Я хочу вам вот чего сказать. Мы его как-то пытались взять на работу, пытался ему зарплату платить. Но невозможно. Если у мамы вторая группа инвалидности по психическому заболеванию, у него вторая группа инвалидности по психическому заболеванию, этот человек совершенно непредсказуемый, человек совершенно невразумительный, поэтому все права принадлежат мне. Поэтому Юра выступает, группа работает. И, слава богу, что не этот человек распоряжается нашим творчеством и нашей судьбой. Все в руках Разина. И вы знаете Разина, что я никому ничего не отдам и не упущу.

РУЖЕЙНИКОВ: Хорошо: не отдам и не упущу. Нормально! Хорошо сказали. Так все-таки там имущественный конфликт был или нет?

РАЗИН: Не имущественный конфликт.

РУЖЕЙНИКОВ: Или просто вот шиза какая-то?

РАЗИН: Шиза. Ну, человек он не просто же справку получил? Кстати, средства массовой информации, почему его не показывать? Потому что ╚Закон о печати╩ запрещает больных людей показывать. Поэтому телевидения у него никакие интервью не берут. На самом деле это наша трагедия, это наша боль. И Юра переживает, и я переживаю, и все ребята переживают. Но человек, который не вылазил с алкоголизма, потому что он уже практически┘ Ну, он у нас, в принципе, и в "Ласковом мае" не работал никогда. Я его, кстати, из тюрьмы вытащил. И потом он уехал туда, я сделал все, чтоб его больше не сажали. А, с другой стороны, он у нас в группе "Ласковый май" не выступал, никогда не ездил, вообще ему противопоказана была даже какая-либо деятельность. Но хочу сказать, гениальнейший человек, потому что, написав такие песни - это тоже человек┘ 300 песен он написал. Мы спели только 150. Мы потихонечку их вводим еще в действие. Все он продал, все у него шикарно. Я ему дал денег.

РУЖЕЙНИКОВ: То есть вы за все рассчитались с ним?

РАЗИН: Конечно. Он купил шикарную квартиру. Но есть там люди, которым неймется, приезжают к нему, говорят: давай судись! Проиграл, конечно, все мне суды. Разве можно у Разина вообще выиграть суд? Это из области фантастики.

РУЖЕЙНИКОВ: Ваши ипостаси вы перечислили, Андрей.

РАЗИН: Если я у Горбачева выиграл суд, то кто такой Кузнецов!? Но в любом случае я-то держу коллектив почему? Потому что вы найдите продюсера который 25 лет работает, и весь коллектив, и Сережа Серков и Сережа Ленюк, и Ира Плавинская, Юра Шатунов, что мы все вместе. Вы возьмите где-нибудь, хоть один коллектив, "Тату" или кого-то, кто 25 лет вместе. А мы вместе.

РУЖЕЙНИКОВ: Так подождите! Может быть, это связано с тем, что (к примеру), что в свободном плавании никто из них не выживет?

РАЗИН: Дело все в том, что я их приучил к тому, что вы одинокие - вы никто. А если мы все в одной лодке, то мы - сила. Поэтому нам 15 ноября исполняется 15 лет, как создали мы коллектив. Но встречаем его 17-тысячным аншлагом. Я считаю, что пусть еще какой-нибудь коллектив похвастается такими успехами. В отношении музыки (вот ваш первый вопрос, все-таки на него надо ответить), кто Разин - музыкант или бухгалтер?

РУЖЕЙНИКОВ: Но это не мой вопрос, это вопрос радиослушателя.

РАЗИН: Вы знаете, я балдею от своего голоса, я балдею от своих песен, от "Старого леса", от "Южного берега", я балдею от "Маскарада", я балдею от песни "На белом покрывале января". Вы знаете, они мне нравятся. И мне до лампочки, кому мой вокал не нравится. Я считаю, что я гениальный. Потому что ни зная ни одной ноты, не учась ни одного дня, потому что в детском доме нам не разрешали ходить в музыкальное училище, никто за нас ничего не платил, никто нас не водил. Юра Шатунов, кстати, тоже никогда не обучался музыке в детском доме.

РУЖЕЙНИКОВ: Это мы знаем.

РАЗИН: И петь песни. Вот когда мы выступали с ЛаТойей Джексон в спорткомплексе "Олимпийский" (нас, как всегда, туда пригласил Иосиф Кобзон, чтоб мы кассу собрали), и вот мы выступали первым отделением, и ЛатТойя Джексон все стояла, ждала и слушала наши песни. И все время у переводчика (я все время смотрел) что-то спрашивала. А там "Олимпийский" весь на ушах просто стоял. И потом вышла ЛаТойя Джексон и потихонечку, потихонечку мои фанаты начали уходить и осталось из 30 тысяч 6 тысяч. Это истинно, кто купил на нее билеты. А 25 тысяч, представляете, ушло!

РУЖЕЙНИКОВ: Это ни о чем не говорит.

РАЗИН: А моя главная задача-то подойти и спросить, что же она говорила, когда мы пели. Неужели ей понравилось, не понравилось. Все-таки 89-й год, сестра Майкла Джексона. Я говорю: "А что она у тебя все время спрашивала?" - "Она все время спрашивала: "А это что, музыка?" И когда концерт закончился, и наша публика ушла, она осталась практически в пустом зале, она говорит: "Да, все-таки для русских это музыка".

РУЖЕЙНИКОВ: Знаете, я сейчас скажу комплимент, который я говорил без вас своему другу Владу Анциферову. Если в то время, когда провинция фанатела от "Ласкового мая", я шел в 88-м году на Pink Floyd и ругал все это, вот это не музыка, распальцовка, то сейчас мне хочется вам низкий поклон, знаете, не в моем стиле, но сейчас мы бы с Владом вам сказали спасибо. "Ласковый май" дал народу Советского Союза, молодежи Советского Союза, то, что они до этого вообще никогда не видели и не чувствовали. Вот за это действительно огромное спасибо. Вы были первыми и, как ни странно, до сих пор единственными.

АНЦИФЕРОВ: Вот тут предлагают еще к вашим многочисленным ипостасям все-таки стать еще и писателем и описать все ваши приключения и похождения.

РАЗИН: Хочу сказать, что я член Союза писателей Республики Беларусь.

РУЖЕЙНИКОВ: Я вот ждал, что сейчас вы скажите: "А я уже писатель".

РАЗИН: Я член Союза писателей Союза России и Белоруссии. У меня книги "Зима в стране "Ласкового мая" и "Человек тусовки" вышли тиражом пять миллионов экземпляров. В республике Беларусь практически это считается самый крупный тираж после Быкова.

РУЖЕЙНИКОВ: Дорогие друзья, Василия Быкова, а не Дмитрия.

РАЗИН: Василия Быкова, да. И я считаю, что "Ласковый май" был очень интересный. Мы, кстати, выпускали газету "Ласковый май", вы помните, музыкальную. Так мы достигли ее тиража 1 миллион 200 тысяч экземпляров. И только с развалом Советского Союза (так как она выпускалась в Минске, и тогда были непонятные ситуации, когда развалились наши все республики) запретили эту подписку на Российскую Федерацию, и она у нас с миллиона 100 тысяч стала 90 тысяч только на республику.

РУЖЕЙНИКОВ: А почему вот именно: Белоруссия, Белоруссия, Белоруссия? Как так получилось?

РАЗИН: Дело в том, что у меня отец оттуда. У меня отец Александр Вацлович, белорус и поляк. Мы из Гродно. А до 1940 года это была польская территория. И мои дедушка и бабушка оттуда. Поэтому Белоруссия сразу была принята группой "Ласковый май" как базовая страна, откуда мы выпускали книги, газеты, где у нас были все фанклубы. Нам было удобно там, потому что у нас с Юрой там был огромный дом, и есть он до сегодняшнего дня. У нас прекрасные редакторы были Павел Якубович, который сегодня главный редактор "Советской Белоруссии", он был заместителем главного редактора газеты "Ласковый май", которая выходила миллионным тиражом. Поэтому была интересная очень команда. Владимир Некляев, который сейчас оппозиционер, кандидат в президенты, был непосредственно шефом. Потому что газета "Ласковый май" выпускалась при журнале "Родник", где он был главным редактором.

РУЖЕЙНИКОВ: А вы с ним общаетесь, когда в Белоруссию ездите?

РАЗИН: Владимир Некляев выбрал совершенно другой путь, поэтому стараемся как бы не общаться. Но в любом случае как человеку литературному, как человеку творческому я ему симпатизирую. Он действительно и писатель хороший, и председатель Союза писателей он, кстати, республики был. И как журналист он, конечно, профессиональный человек. Но то, что он выбрал такой тупиковый, я считаю, путь и неправильный, это его личное дело. Поэтому я его, в принципе, в этом не поддерживаю.

АНЦИФЕРОВ: Скажите, ваши старые критики, которые еще упрекали вас в те времена, когда Игорь Ружейников ходил на Pink Floyd в том, что это, дескать, и не музыка, слишком много "ласковых маев", вот как-то изменилось их отношение к вам? Ощутили ли вы это, обсуждаете ли вы, не знаю, с кем-то из тех журналистов, кто об этом писал, сегодня?

РАЗИН: Вы знаете, больше всего, конечно, убивала меня информация Артемия Троцкого. Артемий был музыкальным критиком тогда Советского Союза и человеком, который постоянно ездит на Запад. Например, такие слова, которые он писал в "Комсомольской правде", что "Ласковый май" - это уничтожение всей нашей поп-культуры и практически "Ласковый май" отбросил на 20 лет нашу страну от развития мировой музыки.

РУЖЕЙНИКОВ: Многие так считали. Я сам так считал. Но это чушь, конечно.

РАЗИН: Да. И, конечно, неприятно, один раз он в прямом эфире у Киры Прошутинской, пресс-клуб, помните? И я неожиданно появился в этом пресс-клубе, сел, и он обалдел. Я сел напротив него и говорю: "Артемий, вот ты знаешь, сейчас выпустили значок "Горбачев плюс Разин, равняется перестройка". Вот я хочу тебе его подарить. Носи его. Может быть, у тебя какие-то другие мысли родятся по поводу уже политики. Ну, что ты все время цепляешься к музыке? Гениальная наша музыка, и народ ее любит". Недавно мне тут позвонили и сказали о том, что мы с Юрой в декабре должны ехать в США получить диплом (10 тысяч долларов, кстати, нам дают).

РУЖЕЙНИКОВ: Какая ирония!

РАЗИН: Мы попали в Книгу рекордов Гиннесса.

РУЖЕЙНИКОВ: По сборам?

РАЗИН: Оказывается, не существует ни одной группы в мире, кто бы за пять лет продал 47 миллионов билетов. А мы, кстати, это подтвердили решением суда и так далее. Ни Майкл Джексон, ни "Битлз", никто таких сборов не видел. А еще к тому, что эта группа не имеет музыкального образования и продала 47 миллионов билетов, притом еще в советском, закрытом обществе, как бы там говорили, но это факт и остается фактом. И мне очень приятно, что хоть что-то отмечает где-то нас когда-то.

АНЦИФЕРОВ: Я думаю, что, если бы Брайан Эпштейн был бы жив, он бы брал уроки, конечно, у Андрея Разина. И несколько групп "Битлз", может быть, сделал бы и, так сказать, за счет этого повысил бы сбор. Не знаю.

РУЖЕЙНИКОВ: Знаете, дорогие друзья, я не Артемий Троицкий и не Юрий Филинов, у меня нет такого гигантского веса в музыкальной тусовке.

РАЗИН: Кстати, Филинов 17 статей выпустил. Я говорю: "Филинова не трогать, потому что он нам рейтинг поднимает".

АНЦИФЕРОВ: Он, по-моему, в банк ушел работать, насколько я знаю.

РАЗИН: Да, сейчас в банк. Но он нам очень много принес.

РУЖЕЙНИКОВ: Если бы мне кто-нибудь 20 лет назад сказал, что я буду совершенно искренне желать "Ласковому маю" долгих лет жизни творческих, я бы рассмеялся в лицо и даже полез бы в драку. Абсолютно искренне, Андрей.

АНЦИФЕРОВ: Да и пусть и длится и вечная весна.

РУЖЕЙНИКОВ: Андрей Разин был у нас в гостях.

РАЗИН: И в нашей стране.

Слушайте в аудиофайле