Валенки Никас Сафронов в гостях у Романа Трахтенберга и Лены Батиновой

ТРАХТЕНБЕРГ: Наконец-то к нам Никас доехал. Здравствуйте, Никас.

 

САФРОНОВ: Здравствуйте вам, здравствуйте, Леночка.

 

БАТИНОВА: Вы в пробке, да?

 

САФРОНОВ: Страшная, да. Притом я рядом, знаете, есть хороший анекдот, который Роман, конечно, знает. Один говорит: как ты живешь? Да нормально, говорит, но, в общем, все плохо, на самом деле. А ты? А у меня все замечательно, в Кремле работаю. А кем? А яйцами. А что такое? Да вот рядом, но не вхож. Так вот я хочу сказать, что все время рядом около вашей программы, около канала, но никак не могу.

 

ТРАХТЕНБЕРГ: Добрался же. Я был на твоей последней выставке, спасибо, что пригласил. Там были очень красивые картины, красивые были ювелирные украшения. Очень народу было много. Я так пришел, почувствовал себя немножко не в своей тарелке. Я так люблю походить, посмотреть, всмотреться. А когда люди пришли, себя как-то показать.

 

САФРОНОВ: Да нет, все пришли как раз посмотреть картины.

 

ТРАХТЕНБЕРГ: Там не  все. Были какие-то люди, я так постоял, я полчаса там находился.

 

БАТИНОВА: Ведь многие есть, которые приходят просто себя показать.

 

ТРАХТЕНБЕРГ: Нет, там были очень интересные люди, они стояли около сцены как раз, они общались. И я подумал, что я к ним туда, не по рангу мне туда пролезать.

 

САФРОНОВ: По рангу, по рангу.

 

ТРАХТЕНБЕРГ: А с другой стороны, стояли люди, которые ко мне хотели, со мной сфотографироваться.

 

САФРОНОВ: Вот видишь.

 

БАТИНОВА: Ой, какой ты скромняшка.

 

ТРАХТЕНБЕРГ: Я хотел занять середину такую, но с этого места не видно картины. Я походил, походил и ушел. Итак, Никас, давай перейдем сразу к биографии. Ты - спорная такая фигура в нашем российском искусстве. На мой взгляд, то, что ты делаешь, очень замечательно. Я там вижу все, что я хочу найти. Сначала, когда мне говорили Никас Сафронов, я говорил, ну, что такое - Никас Сафронов? Я не понимаю. Он мне подарил свой альбом. Я посмотрел, думаю, ничего себе, это не какой-то бред сумасшедшего, как современное искусство, действительно, хорошие картины.

 

БАТИНОВА: Почему современное искусство ты называешь бредом сумасшедшего?

 

ТРАХТЕНБЕРГ: Ну, мы говорили как раз об этом. И сейчас мнения людей разделились как на нашем сайте. Наши радиослушатели одни пишут, что ты замечательный, гениальный практически художник. Другие пишут, что ты к искусству имеешь такое же отношение, как Тимати к музыке, например. Интересное сравнение. И такие мнения встречаются часто и среди художников. Вот мы с водителем с моим иногда общаемся, вот мы как раз вместе на выставку ходили, и он сказал, что ему тоже очень понравилось. Я говорю, а что же так люди некоторые говорят, что плохо, завидуют, наверное? Может быть, такое простое объяснение, может быть, кто-то умеет что-то лучше, но тогда почему они не показывают. Не важно. Давай вернемся.

 

САФРОНОВ: Я на вашей передаче, я принес книгу, которую ты не успел тогда забрать, и я написал: ╚Художнику с большой буквы, Роману Трахтенбергу. При личном контакте ты всех покоряешь. Я не исключение╩.

 

ТРАХТЕНБЕРГ: Спасибо.

 

САФРОНОВ: Когда начинаешь тебя узнавать больше, ты  вдруг, я помню, как ты рассказывал мне про собаку, какая она хорошая. Моя девушка хотела своей маме подарить собаку, и увидела  тебя в передаче, и ей страшно она понравилась, и она просто не спит ночами, говорит: только та собака, которая есть у Романа. А я же не знаю, что за собака, она тоже не помнит. И я позвонил тебе, и ты тут же отзвонил, тут же рассказал, дал адрес, телефон, и все, почти собака уже у меня. Я хочу сказать, что завидуют - одно, но с другой стороны, вот эти выставки, которые я крайне редко делаю, являются тем самым подтверждением, что я что-то делаю. Я на тысячу процентов уверен, там было 2,5 тысячи человек, что они ушли все довольные.

 

ТРАХТЕНБЕРГ: Все довольны, там было очень красиво.

 

САФРОНОВ: Потому что было представлено 100 картин, и из них как раз работы были, часть собрана из галереи, из коллекции, и представлено такое более-менее наполнение. Главное, удачно был свет поставлен, и это было, вот нужно подтверждение, тот самый буйвол за перевалом Маугли, который говорит о том, что человек хоть что-то делает.

 

ТРАХТЕНБЕРГ: Никас, скажи, пожалуйста, а ты родился в Москве?

 

САФРОНОВ: Нет, я родился в Ульяновске, и родился в маленьком, как бы в большом бараке в маленьком городе. Мой отец был военный, он служил на Сахалине, там воевал с японцами, и там была сослана мама, которая из Литвы, из Паневежиса, маленького города. И в результате он ее привез в Ульяновск, где я родился в бараке, который строили немцы для рабочих автозавода. Потом мы переехали в финский домик, в конце концов, я потом уехал в Одессу, в мореходку.