Сергей Стиллавин и его друзья Ингеборга Дапкунайте

СТИЛЛАВИН: Сегодня к нам пришла Ингеборга Дапкунайте.

ДАПКУНАЙТЕ: Доброе утро.

СТИЛЛАВИН: Доброе утро. Рады очень вас видеть.

ДАПКУНАЙТЕ: А я - вас! Всем доброе утро. Доброе утро слушателям.

СТИЛЛАВИН: Я предлагаю из уважения к гостье начать с формального повода для нашей сегодняшней встречи.

ДАПКУНАЙТЕ: Что я сейчас делаю?

СТИЛЛАВИН: Да, Ингеборга, про школу актерского мастерства, вот эту историю. Давайте об этом поговорим сразу.

ДАПКУНАЙТЕ: Обязательно.

ВАХИДОВ: Мы должны будем записаться на курсы?

СТИЛЛАВИН: Вам не поможет.

ДАПКУНАЙТЕ: Можете. Мы вас пригласим. Вместе с компанией Cinemotion мы открыли актерскую школу. И она уже функционирует даже. У нас учится сейчас первый курс, который называется базовый. Это вечерние курсы, которые ведет прекрасный Сергей Алдонин, они все в него влюблены.

МИТРОФАНОВА: По кличке Алдон. Я его знаю просто прекрасно.

ДАПКУНАЙТЕ: Да. Он оказался замечательным учителем. И Лора Урванцева преподает движение. Также мы приходим, зовем всякие мастер-классы как кастинг-директора, чтобы они понимали, как и что. Но это курс абсолютно базовый в том смысле, что он, естественно, не имеет никаких претензий, чтобы сделать из этих людей сразу актеров. Но может послужить какой-то ступенькой.

СТИЛЛАВИН: Ингеборга, вы понимаете, что в нашей стране очень дискредитированы всякого рода телевизионные, журналистские курсы, курсы актерского мастерства, курсы тараканов. Вот это всё...

ДАПКУНАЙТЕ: Нет, я не понимаю этого.

СТИЛЛАВИН: Вас, наверное, не проинформировали перед тем, как вы вложили деньги. Я шучу!

ДАПКУНАЙТЕ: Нет, вы знаете, я это делаю с огромным удовольствием. И всё, что мы до сих пор делали. Потому что, например, я пригласила своего товарища - ректора Британско-американской драматической академии.

МИТРОФАНОВА: Тома Хэнкса.

ДАПКУНАЙТЕ: Нет. Его зовут Йан Вулдридж. И это, наверное, одна из самых страшных для меня вещей, которые я в своей жизни делала. Я так не волновалась ни перед одной премьерой. И он сначала вел мастер-класс для 20 человек, а потом у нас было 150 где-то. И вот когда было 20 человек, я думала: я сейчас пойду куда-нибудь исчезну. Потому что он вел на английском языке Шекспира. И я думала, что это…

МИТРОФАНОВА: И в Литве.

ДАПКУНАЙТЕ: Нет, в Москве. В нашей школе. И оказалось, что это очень здорово. Блестяще! Его не отпускали студенты вообще потом. И когда мы сделали на 150 человек через пару дней, то его опять никто не отпускал. Но он взял «Сон в летнюю ночь», например. Сидит круг людей. И он за полчаса сделал так, что два человека из круга это разобрали, через пять минут они встали на ноги, бегали с этим текстом, а мы все валялись от смеха. Причем это с переводчиком. И они играли на русском. И когда я поняла, что можно преодолеть барьер языка, что можно привозить учителей, то, конечно, это очень здорово, это большая польза.

СТИЛЛАВИН: Ингеборга, для кого это? Ты сказала, что они не выйдут оттуда сразу актерами. Что за люди имеют потребности, вот те люди, которые к вам пришли, в этом актерском мастерстве?

ВАХИДОВ: Неужели классическая школа не может подготовить актеров в нашей стране?

ДАПКУНАЙТЕ: Конечно, может. Но я думаю, что сейчас очень много работы актерской. Разной. И, например, мы привозим вот сейчас вместе с «Черешневым лесом» Ивана Чаббак. Это тренер по актерскому мастерству (acting coach).

МИТРОФАНОВА: Со свистком.

ДАПКУНАЙТЕ: Да. Дело в том, что, конечно же, прекрасно воспитать актера, которого можно воспитывать четыре года, с ноля…

СТИЛЛАВИН: Как Чадовых.

ВАХИДОВ: Братьев.

ДАПКУНАЙТЕ: Сначала прыгать мухой, потом два слова сказать, потом уже тигром играть и тому подобное. Но, например, есть в Америке такое понятие, как «тренер актера». Это достаточно распространено в Голливуде, это концепция другая. Например, она работала с Брэдом Питтом, Шарлиз Терон.

СТИЛЛАВИН: И тоже их натаскивали всех, вот этих?

ДАПКУНАЙТЕ: Я такого слова не знаю – натаскивали.

СТИЛЛАВИН: Приехал, значит, тренер актерский – у американцев, у них же все по-другому – и натаскивал Брэда Питта.

ДАПКУНАЙТЕ: Это вы так называете - натаскивал. Он с ним работал над ролью. Мы как раз вернемся к «почему» - почему не воспитывать четыре года. Но сейчас очень много работы, очень много работы на телевидении.

СТИЛЛАВИН: У кого много? Вообще у актеров?

ВАХИДОВ: У Вани Урганта очень много работы.

ДАПКУНАЙТЕ: Нет, потребность в актерах. Нужны актеры.

СТИЛЛАВИН: Правда?

ДАПКУНАЙТЕ: Да, нужны.

МИТРОФАНОВА: Ну, сериалы там, передачи.

ДАПКУНАЙТЕ: Да, очень много работы. И качество, например, сериалов зависит также от актеров, которые там работают. Но вы, наверное, знаете, что очень много людей снимаются без образования, потому что они очень органичны. Это неплохо.

СТИЛЛАВИН: Например, вот кого мы знаем из таких успешных, кто без образования?

МИТРОФАНОВА: Только не говори, что Гармаш.

ВАХИДОВ: Брюс Уиллис.

ДАПКУНАЙТЕ: Я вам дам очень хороший пример: Сережа Бодров-младший был такой, который был очень органичный, но актерского образования у него нет. И он совершенно был не против учиться. Дело в том, что есть какие-то вещи… Это не значит, что тебе скажут, как это делать. Но есть вещи, которые, как в любой профессии, нужно знать. И, например, если ты получил роль, ты работаешь с педагогом. Ну, если певец поет партию - я сейчас работаю с оперными певцами, - он эту партию готовит с преподавателем. Это нормальный процесс работы. Или балерина, она работает с педагогом. Вы можете назвать это как хотите. Но это называется - работа по профессии.

СТИЛЛАВИН: А как в классическом русском театре происходит? Ты должен режиссеру, сам как-то там обмозговав, принести картинку уже?

ДАПКУНАЙТЕ: Я вам открою секрет: я не работала в классическом русском театре. Я работала в Лондоне немало. И я преподавала в Лондоне. И я могу сказать, что там достаточно жесткая система. Репетиции четыре недели, если это современная пьеса, если Шекспир - шесть недель. И, например, я работала с прекрасным актером Кеннетом Брана, который является классическим, звездой шекспировской, он сказал: я учу текст за полгода. Я с ним снималась просто. Когда я говорю: пройдемте, пожалуйста, текст, который мы играем через две недели (у нас большая сцена), может быть, пройдем? Он говорит: конечно, давайте посмотрим, о чем эта сцена. Потому что я уезжала как раз. И он щелкал эту сцену наизусть. За две недели до съемок. И к чему я рассказываю? Что когда у тебя четыре недели репетиции, то за первую неделю тебе дается время выучить текст. Вот начало второй недели - ты должен всё знать наизусть.

СТИЛЛАВИН: И чужие реплики тоже.

ДАПКУНАЙТЕ: Нет. Есть человек, который тебе поможет, конечно. Но ты с бумажкой ходить по сцене не можешь. И мы можем говорить, что это не творческий процесс, но спектакли идут, их выпускают вовремя и очень много.

МИТРОФАНОВА: Я аж разволновалась. Если бы я была актриса, я бы сразу завалила всё.

ДАПКУНАЙТЕ: Нет. Выучила бы текст.

ВАХИДОВ: Важный вопрос. А почему американские или европейские коучи приезжают учить наших актеров актерскому мастерству?

МИТРОФАНОВА: А Станиславский?

СТИЛЛАВИН: Если им играть в нашем театре?

ВАХИДОВ: Ведь есть же величайший драматург, театральный актер и педагог Михаил Чехов, который создал величайшую актерскую школу в Соединенных Штатах Америки, который, в принципе, создал в Голливуде актерскую школу.

ДАПКУНАЙТЕ: Конечно. Его последователей очень много. И я вам скажу, что очень много американских (я не говорю, что хорошо или плохо) теорий, и Ли Страсберг, Майзнер, Стелла Адлер - это всё развитие Станиславского. И они этим гордятся. И мы этим гордимся. Но дело в том, что книг по этому нету. Поэтому мы издали книгу, которая называется «Американская школа актерская», где просто объясняется...

СТИЛЛАВИН: Система?

ДАПКУНАЙТЕ: Разные есть системы. Дело в том, что систем актерских, как играть, очень много. Как достигнуть? Все хотят одного.

МИТРОФАНОВА: Зарплату.

ДАПКУНАЙТЕ: Станиславский сказал одну самую простую и гениальную фразу: «Правда существования в данных обстоятельствах характера или…» А как этого достигнуть, этой правды существования, есть разные способы. Например, для кино есть вот такой acting coach - тренер, который с тобой берет роль и работает. И Ивана Чаббак - одна из ведущих. Мы таких хотим привезти, не потому, что они лучше, а потому, что у нас вообще этой концепции нет. Мы хотим познакомить.

МИТРОФАНОВА: То есть у нас обычно режиссер в фильме ставит задачу и объясняет, по идее…

ДАПКУНАЙТЕ: Если он ставит эту задачу.

МИТРОФАНОВА: А! Вот в чем дело.

СТИЛЛАВИН: А как у нас снимается кино? Давайте поймем, в чем причина убожества актерской игры?

ДАПКУНАЙТЕ: Нет, я не говорю, я вообще не критикую.

ВАХИДОВ: Убожество наших фильмов. Мы не говорим про актерскую игру.

ДАПКУНАЙТЕ: Я бы так не подходила к вопросу. Я не вижу убожества в фильмах наших.

ВАХИДОВ: Самобытные просто.

СТИЛЛАВИН: У вас глаз замылился.

МИТРОФАНОВА: А «Карлсон против Наполеона»?

ДАПКУНАЙТЕ: Я такой не видела. Я сейчас снимаюсь в двух проектах. Один проект - с прекрасным Светлаковым, это комедия, Игорь Волошин ее снимает.

ВАХИДОВ: «На поезде через всю страну».

ДАПКУНАЙТЕ: Да. Я играю проводницу. А другой проект - я играю царицу Александру Федоровну.

МИТРОФАНОВА: Слушай, а как проводнице тебе вставляют золотые зубы?

ДАПКУНАЙТЕ: Нет.

МИТРОФАНОВА: А зря!

ДАПКУНАЙТЕ: Но мне вставляют волосы.

СТИЛЛАВИН: Ингеборга, а как на наших съемочных площадках происходит работа с актером?

ДАПКУНАЙТЕ: Вы знаете, на тех, на которых я работаю, прекрасно.

СТИЛЛАВИН: Но коучей-то нет там.

ДАПКУНАЙТЕ: Коучей нет, но работают очень опытные актеры, и они сами работают. У нас актеры очень хорошие. Но есть начинающие актеры, разные. Мы не говорим, что у нас плохие актеры, мы хотим дать возможность познать новое. Например, смотрите. В пятницу (пожалуйста, всех зову) у нас встреча с прекрасным режиссером Вонгом Кар-Ваем. Тоже в рамках нашей школы, и будет транслироваться по Интернету. Вонг приезжает сюда с премьерой новой картины, и в 11 утра мы проводим эту встречу. Поэтому мы занимаемся просветительской работой.

СТИЛЛАВИН: А на это просвещение спускаются как бы с небес своего положения уже с именем актеры?

ДАПКУНАЙТЕ: Да, конечно. У нас на Чаббак записалось очень много актеров, и потребность очень большая.

СТИЛЛАВИН: Вот кто, например, из известных?

ВАХИДОВ: Федор Бондарчук записался?

МИТРОФАНОВА: Он не актер, он режиссер.

ДАПКУНАЙТЕ: Я не буду говорить имена. Потому что, во-первых, это не очень публичная вещь. И я узнала от коллег, например (мы очень много общались с разными коллегами), что потребность в так называемой студии актерской, в которую можно приходить, когда у тебя простой, и просто работать, то есть у тебя будет не режиссер…

ВАХИДОВ: Учиться.

ДАПКУНАЙТЕ: Не учиться, а практиковать. Такая есть в Нью-Йорке, например, известнейшая, у Аль Пачино.

СТИЛЛАВИН: Мы, естественно, все вспоминаем в эти дни Балабанова. Вы работали же вместе.

ДАПКУНАЙТЕ: И не раз.

СТИЛЛАВИН: Вот что ты помнишь о нем как о режиссере? Его приемы отличались от тех, с которыми обычно у нас в кино принято с актерами работать? Расскажи нам о нем немножко.

ДАПКУНАЙТЕ: Балабанов - мастер, во-первых. Во-вторых, у него… Вот есть люди, которые одарены. Он был одаренным человеком. И у него было безошибочное чувство правды во всем. Плюс у него было видение. Как мне другой большой режиссер сказал: талантливый режиссер отличается глубиной кадра. У Балабанова было то, что если вы смотрели на экран, то он был не плоский, в нем была глубина. И глубина у него была во всем: и в том, как он выражал слова, и в том, как он писал сцены, и в характерах. И даже, скажем, какие-то не всеми приемлемые вещи, которые он говорил своими фильмами, он их говорил четко, ясно и талантливо. Наверное, если есть качества Балабанова, то это правда - в его понятии и честность - в его понятии. И с ним мне работать было счастье. Я не могу даже ни с чем это сравнить. Его текст было очень легко учить. Понятно, что это идет, потому что так, а потом этот ответ, а потом новый вопрос.

СТИЛЛАВИН: Логично.

ДАПКУНАЙТЕ: Абсолютно. Он был прекрасный, это большая потеря.

МИТРОФАНОВА: Да вообще ужас. И, главное, в этом фильме последнем он реально умер.

ДАПКУНАЙТЕ: Да, да. Но он давно говорил: я скоро, скоро… Он уникальнейший. И мне посчастливилось, что я два раза с ним работала, один раз в «Войне», второй раз в «Морфии». Это были очень разные работы и разные люди. Но это ярчайшие воспоминания.

СТИЛЛАВИН: Мне кажется, он очень был разноплановым режиссером, потому что и боевики, и комедии, и историческая какая-то правда.

ВАХИДОВ: И драмы.

МИТРОФАНОВА: Вот мы говорили сейчас в перерыве о кастинге. У меня такое ощущение, что Балабанов сам кастинговал актеров, кого он хотел снимать в своих фильмах.

ДАПКУНАЙТЕ: Конечно. Да. Первый раз, когда мы с ним работали, было достаточно… Он говорил: «Я тебе пишу роль (мы с ним были знакомы), вот там заложница…» И там была такая сцена достаточно сложная. И задолго до нее он говорит: «Мне надо с тобой поговорить». Я говорю: «Ладно». Он говорит: «Вот есть такая сцена. Так как она заложница, ее хотят унизить. Потому что заложники всегда говорят – а она иностранка, - говорят: вы не даете нам помыться, как вы так смеете, наши человеческие права нарушаете? И вот ее связывают, берут за веревку и бросают в речку горную». И он говорит: «Это жуткая сцена, потому что ты должна быть голой. Но это будет для меня очень важная сцена в фильме». Я говорю: «Хорошо». Дело в том, что он заранее со мной договорился, и у меня не было никаких проблем с этим. И сцена действительно получилась, наверное, такая для меня…

ВАХИДОВ: Пронзительная. Да и фильм весь пронзительный на самом деле, конечно.

ДАПКУНАЙТЕ: А потом я как-то с ним разговаривала. И я говорю: «Ну, что ты делаешь?» Он говорит: «Вот пишу сценарий». Я говорю: «Что ты пишешь?» - «Ну, "Морфий" пишу. Это Сережин сценарий, переписываю чуть-чуть его под себя». - Я говорю: «А что я там буду делать?» Он говорит: «Слушай, но это жуткий фильм. Зачем тебе? Там ноги отрезают, там крови много. Ты испугаешься». Я говорю: «Балабанов, я в речке купалась голая, страшная». Он говорит: «Точно! Я забыл. Давай я тебе роль напишу».

СТИЛЛАВИН: Ингеборга, вот вопрос, который родился из твоих слов о Балабанове. Мне кажется, ты - очень пронзительный человек. Во второй раз мы в этой студии встречаемся, и ты очень искренне говоришь. И причем, когда микрофон выключается, ты, в отличие от очень многих гостей, не перестраиваешься, ты не перестаешь быть такой.

ДАПКУНАЙТЕ: Спасибо.

СТИЛЛАВИН: Ты не играешь перед микрофоном. Это очень важно.

МИТРОФАНОВА: Ты что, Влада Сташевского вспомнил?

СТИЛЛАВИН: Нет, нет!

МИТРОФАНОВА: Я разрядила обстановку.

ВАХИДОВ: Тот играл, когда микрофон был выключен.

СТИЛЛАВИН: И я очень часто замечаю, что такова западная школа (ты много говоришь об Англии, американских учителях), и когда приходят даже не актеры, а, может быть, музыканты западные, публичные люди, они или намного более талантливо играют, или так воспитаны в профессии, что они открыты. Они, по крайней мере, производят впечатление очень большой открытости, потому что они понимают, что они работают для этой публики и нельзя от нее закрываться и быть чванливыми или высокомерными.

ВАХИДОВ: Это касается не только актеров. Музыкантов, я не знаю…

СТИЛЛАВИН: Скажи, пожалуйста, ты считаешь частью актерской профессии свой долг перед любой аудиторией оставаться как бы не доступной, но таким человечным, легким, искренним существом?

ДАПКУНАЙТЕ: Я по-другому… Знаете, есть такой анекдот. Сидит человек на дороге, и к нему подходит другой человек. (Это надо по-английски рассказывать.) «Как отсюда пройти в Дублин?» - Он говорит: «О, если бы я был на вашем месте, я бы отсюда не начинал». Дело в том, что я подойду к этому вопросу по-другому. Я общаюсь с людьми. Для меня нет разницы, и это не вопрос школы. И если подгребаться к моей «западности», то она такая же, как ваша. Я родилась в Вильнюсе и ходила в советскую школу.

В русской школе есть прекрасные (я уже не говорю о Станиславском, который заложил все основы), есть прекрасные актеры, и их большинство, с которыми мне довелось работать. И я с вами поспорю. Я общалась с замечательнейшими актерами, которые не делают разницы, какие они в жизни и какие они у микрофона. Я не буду перечислять их. Спасибо за комплимент, но я…

СТИЛЛАВИН: Но это впечатление, я думаю, я выразил общее мнение.

МИТРОФАНОВА: Да, да, конечно. Есть такие высокомерные люди.

СТИЛЛАВИН: Вопросы, ребята. Разрядим еще раз обстановку.

ВАХИДОВ: Про Тома Круза много вопросов.

ДАПКУНАЙТЕ: Вы знаете, это было очень давно. Давайте новый вопрос. Спрашивайте у Машкова.

СТИЛЛАВИН: Он тебя пытался вовлечь в секту?

ДАПКУНАЙТЕ: Никогда!

МИТРОФАНОВА: И чтобы ты за деньги замуж за него вышла?

ДАПКУНАЙТЕ: Никогда в жизни! Он прекрасный и замечательный. Это было 20 лет назад. Следующий вопрос.

ВАХИДОВ: Почему вы не стали сниматься в «Утомленные солнцем-2»?

ДАПКУНАЙТЕ: Есть очень много причин. Дело в том, что, чтобы сниматься в кино в каком-то проекте, это нужно время, стечение обстоятельств и тому подобное. В данном случае обстоятельства не сошлись.

ВАХИДОВ: Элегантно! Спрашивают ваше отчество: «Учусь на актерском. Буду использовать ваши фамилию, имя, отчество для тренировки речи. Спасибо».

ДАПКУНАЙТЕ: Ах, спасибо! В Литве отчеств не употребляют.

СТИЛЛАВИН: Так что вам задача на треть проще.

ДАПКУНАЙТЕ: Ничего страшного.

ВАХИДОВ: Просят рассказать про домашних животных.

ДАПКУНАЙТЕ: Каких животных домашних?

ВАХИДОВ: Люди пишут, что у вас есть кошки.

ДАПКУНАЙТЕ: У меня нету кошек.

СТИЛЛАВИН: Это вранье.

ДАПКУНАЙТЕ: У меня нет домашних животных. У меня нет кошек и нет мышек. Даже птичек нет.

МИТРОФАНОВА: А мы вот тут опрос проводили, кто был в театре хоть раз за последний год. Даже, говорили, детские театры подходят…

ДАПКУНАЙТЕ: Вы знаете, я была в театре. И мне очень понравилось. Я была в театре, где я смотрела спектакль, который поставил Глушков. Это в Театре-студии Фоменко. И меня пригласила прекрасная Ксения Кутепова. Там же работает и Полина Кутепова, и куча молодых актеров. Дело в том, что это спектакль, в котором они все танцуют. И это дико круто. Это очень круто. Я была очень впечатлена, мне очень понравилось.

СТИЛЛАВИН: Просто мы когда проводили опрос, у нас 89% аудитории в этом году уже где-то побывали, в каком-то театре.

ДАПКУНАЙТЕ: Ну, это прекрасно.

СТИЛЛАВИН: Например, анатомический приводят театр.

МИТРОФАНОВА: А как выбирать постановки? Вот тебе кто-то ведь сказал из знакомых, правильно?

ДАПКУНАЙТЕ: Мне сказала сама Ксения. Я была на фильме Хлебникова. Я люблю театр. Но я не люблю скучные театры и длинные.

СТИЛЛАВИН: Хорошо, а кино? Я думаю, логично будет спросить. Хотя бы пару фильмов, которые в этом году или за год за последний, с прошлой весны, может быть, действительно оставили след в памяти?

ДАПКУНАЙТЕ: Конечно, я посмотрела фильм Балабанова. Это стоит особо. Можно его воспринимать, можно думать так, сяк. Но так как это последняя работа Леши, она какая-то очень добрая. Ну, это работа Леши.

СТИЛЛАВИН: Из русского кино современного что-то зацепило? Потому что мы посмотрели две, наверное, картины…

ДАПКУНАЙТЕ: Какие?

СТИЛЛАВИН: «Рассказы» фильм.

ДАПКУНАЙТЕ: Вот я не видела «Рассказы». Я очень хочу посмотреть. Это Сигал?

МИТРОФАНОВА: Да.

СТИЛЛАВИН: Но не Стивен.

ДАПКУНАЙТЕ: Вы знаете, я должна сказать…

ВАХИДОВ: Тот в Чечне сейчас.

МИТРОФАНОВА: С Депардье.

ДАПКУНАЙТЕ: …что я когда-то снималась в клипе группы «Би-2» «Мой рок-н-ролл». И режиссером этого клипа был Сигал.

МИТРОФАНОВА: Но фильм в виде клипа. Там три новеллы и, собственно, похоже.

ДАПКУНАЙТЕ: Он талантливый.

ВАХИДОВ: Интересный вопрос от нашего слушателя из Санкт-Петербурга. Действительно, ты ходила в советскую школу. А как ты лично относишься к распаду Советского Союза?

СТИЛЛАВИН: Или профессия спасла от ностальгии и от сожалений, потому что ты - человек мира и не чувствуешь, наверное, перемещаясь и общаясь со всеми, что что-то нарушила?

ДАПКУНАЙТЕ: Вы разговариваете с человеком, который стоял…

СТИЛЛАВИН: У истоков распада.

ДАПКУНАЙТЕ: Который призывал публику идти и стоять на площади Парламента Литвы.

СТИЛЛАВИН: У Телецентра?

ДАПКУНАЙТЕ: Нет, я не стояла у Телецентра, я стояла на площади Парламента. Но в то время, когда другие стояли у Телецентра. И это были самые-самые интересные моменты моей жизни. Ничего круче, интереснее и важнее в моей жизни не было.

МИТРОФАНОВА: То есть такое гражданское осознание ситуации и собственной жизни будущей?

ДАПКУНАЙТЕ: Абсолютно.

СТИЛЛАВИН: Что здесь и сейчас что-то меняется.

ДАПКУНАЙТЕ: Да. Да. Такое понимание, что сейчас меняется мир и коммунизм распадается. Вы говорите с человеком, который вырос в семье, где родители жили в другой стране, а меня не выпускали, потому что мой папа был дипломатом. И я должна была остаться с бабушкой.

СТИЛЛАВИН: Ингеборга, сегодня ты над какими фильмами работаешь?

ДАПКУНАЙТЕ: Я работаю над фильмом, рабочее название которого «Распутин». Это Володя Машков играет Распутина.

МИТРОФАНОВА: А Депардье не играет?

ВАХИДОВ: Он сыграл уже.

СТИЛЛАВИН: Следующий!

ВАХИДОВ: Причем в фильме с Депардье Машков играл Николая Второго.

ДАПКУНАЙТЕ: Николая Второго.

СТИЛЛАВИН: А здесь Депардье играет Николая Второго.

ДАПКУНАЙТЕ: Нет. Здесь Николая Второго играет Валерий Дегтярь. Это петербургский актер. И играет Климова.

СТИЛЛАВИН: Машкову где больше нравится? В роли Николая или Распутина? Так вот, по эмоциям по его?

ДАПКУНАЙТЕ: Знаете, я никогда за других не отвечаю, но у меня есть подозрение, что есть у меня общее с Володей то, что нравится та роль, которую ты сейчас играешь. Так же, как я всегда думаю, что тот режиссер, даже если он мне не нравится, что тот режиссер, который сейчас, он лучший на свете. Потому что иначе я не смогу работать.

ВАХИДОВ: Есть такая интересная тоже тенденция, что в огромном количестве западных блокбастеров, которые выходят в российский прокат, на российские экраны и европейские экраны, стали часто появляться наши актеры либо события происходят в России. В частности, Брюс Уиллис оказался в Москве - Будапеште. Они действительно заинтересованы в нашем рынке или они заинтересованы в наших актерах? Есть какая-то взаимосвязь?

ДАПКУНАЙТЕ: Я думаю, что одно другому не мешает. Во-первых, я думаю (я процитирую Ходченкову) – важен язык. Если ты знаешь английский язык, ты открываешь себя для других рынков. И, естественно, западные продакшены заинтересованы в таком большом рынке, как Россия. Поэтому это одно другому помогает. А если взять еще, что Володя очень хороший актер (почему бы нет?), а талант - везде талант. И, если у тебя есть язык… Естественно, очень трудно с акцентом сыграть местного человека, это очень редко кто может сделать.

МИТРОФАНОВА: Вот Николь Кидман сыграла русскую в фильме «Birthday Girl». Не смотрела это?

ДАПКУНАЙТЕ: Да.

МИТРОФАНОВА: Ой, как она! Вот девка!

СТИЛЛАВИН: Она австралийка. Там все каторжники.

МИТРОФАНОВА: Мне кажется, она просто очень упорная.

ВАХИДОВ: Какое количество времени ты проводишь в России, в Москве?

ДАПКУНАЙТЕ: Немалое. Сейчас, когда есть школа, то достаточно…

СТИЛЛАВИН: Мы все-таки не поговорили, а что за люди-то записались сейчас?

ДАПКУНАЙТЕ: Самые разные.

СТИЛЛАВИН: Профессии какие у них в реальной жизни?

ДАПКУНАЙТЕ: В реальной жизни есть один, например, школьник. Есть разных профессий. Есть люди, которые между профессиями…

МИТРОФАНОВА: А политики, государственные деятели? Или они стесняются?

ДАПКУНАЙТЕ: Пока нет. Но, например, есть девушка, которая занимается, она продюсер, и ей всегда выпадает какие-то роли играть в сериалах или где-то. Она старше всех, и у нас были сомнения, как она… А она вписалась блестяще, потому что вопрос не в том, сколько тебе лет, а насколько тебе нужно. Насколько тебе нужны навыки. И она говорит: «Я хочу эти два месяца посвятить тому, чтобы поучиться, посмотреть, как и что». Потому что это практика.

СТИЛЛАВИН: Есть ли там люди совершенно гражданских профессий, далекие от артистизма, далекие от кино, театра, от сцены? Может быть, кто-то хочет жизнь кардинально поменять?

ДАПКУНАЙТЕ: Есть. Есть разных профессий люди.

СТИЛЛАВИН: По твоему мнению, какой возраст является крайним для того, чтобы что-то серьезно менять?

ДАПКУНАЙТЕ: Нету.

СТИЛЛАВИН: Есть примеры у тебя в жизни, когда люди действительно успешно поменяли? Потому что менять-то хочется из-за того, что то, что есть, не устраивает.

ДАПКУНАЙТЕ: Я работала в Англии с человеком, который очень успешно занимался бизнесом. Мы снимались с ним в одном телевизионном проекте. Ему было лет, я боюсь соврать, сорок, и он поменял профессию и стал актером. Он говорил: "А, мне надоело заниматься бизнесом, я буду актером". Оказался очень талантливым. Я считаю, что никогда не поздно. Я понимаю, что наши вузы не принимают…

СТИЛЛАВИН: После 35-ти.

ДАПКУНАЙТЕ: Нет, очень трудно после 22-х даже поступить. Вы должны блистать талантом. И я понимаю почему. Потому что учеба занимает четыре года, и, конечно… Но по своему опыту я знаю, что никогда не поздно. И жизнь вообще менять не поздно.

СТИЛЛАВИН: Вопрос очень важный, я думаю, от женщин он бы прозвучал непременно. Как ты сохраняешь такую прекрасную физическую форму?

ВАХИДОВ: Это от Риты вопрос.

МИТРОФАНОВА: На ночь не ест.

ДАПКУНАЙТЕ: Спасибо большое.

МИТРОФАНОВА: Я всегда восхищаюсь. Я ее встречаю в кафе московских.

СТИЛЛАВИН: Серьезно. Что ты ешь? Какие таблетки?

ДАПКУНАЙТЕ: Я не очень ем таблетки. Я нормально ем. Но если вы посмотрите на моих родителей, то поймете.

СТИЛЛАВИН: Они плюшечки или тоже худые?

ДАПКУНАЙТЕ: Они небольшие. Мои родители такие же, как я.

СТИЛЛАВИН: Конституция.

ДАПКУНАЙТЕ: Я пять лет назад могла меняться с мамой одеждой. Одинаковые. И даже папину как-то так могла одолжить иногда. Но дело в том, что я очень люблю двигаться, я люблю спорт. И я люблю кататься на роликах, на всем, что движется.

ВАХИДОВ: На автобусе.

ДАПКУНАЙТЕ: На автобусе могу покататься. Но я занимаюсь спортом. Много занимаюсь спортом. Мне нравится.

ВАХИДОВ: Бываешь часто в Москве. Вот что бросается в глаза как человеку, который все-таки постоянно здесь не живет? Я не знаю, люди, улицы, отношения, какие-то изъяны?

ДАПКУНАЙТЕ: Самая лучшая тенденция в Москве это то, что кто-то, даже не секрет кто – Капков, взялся за парки. Вот если вы лондонец, то в Лондоне крутые парки. А Капков взялся. И я думаю, что через несколько лет в Москве будут очень хорошие парки. Сейчас уже Парк Горького…

ВАХИДОВ: В день 200 тысяч человек приезжает туда.

ДАПКУНАЙТЕ: Да. Но его уже мало. Поэтому, я думаю, что он будет развивать другие парки.

МИТРОФАНОВА: Измайловский, говорят, очень большой.

ДАПКУНАЙТЕ: Да. Очень большой. То есть, есть поприще. И я очень поддержу.

МИТРОФАНОВА: Надо пригласить Капкова, кстати, в гости к нам.

СТИЛЛАВИН: Ингеборга, огромное спасибо тебе.

ДАПКУНАЙТЕ: Спасибо вам. Мне было очень приятно.

СТИЛЛАВИН: Нам очень приятно видеть светлого человека рядом с собой. Это заряжает тоже светлостью. До свидания.

ДАПКУНАЙТЕ: До свидания.