Сергей Стиллавин и его друзья Мария Голубкина

СТИЛЛАВИН: Сегодня к нам в гости пришла Маша Голубкина. Маша, доброе утро

МИРОНОВА: Доброе утро.

МИТРОФАНОВА: Дочь Андрея Миронова, по моему утверждению.

МИРОНОВА: Да. И Ларисы Голубкиной. Мать Ивана Фоменко.

МИТРОФАНОВА: Вот он. Здравствуй, Ваня.

ФОМЕНКО: Я тут сижу.

ВАХИДОВ: Здорово, Ваня.

СТИЛЛАВИН: Брат, поговорим. Мать пришла с сыном, сын пришел с матерью. Рубрика "В ролях". Есть к Марии вопросы. Мы с Машей встречались в неформальной обстановке, было дело.

ГОЛУБКИНА: У матушки Варвары в монастыре.

СТИЛЛАВИН: Да, было дело.

ГОЛУБКИНА: Все подумали, что мы напились. Нет, мы в храме.

СТИЛЛАВИН: Но кагор был!

ГОЛУБКИНА: Да ладно, чего там было-то! Зато я подошла к тебе. Стоит, стоит на Рождество, народу человек 70, наверное.

МИТРОФАНОВА: А давно?

ГОЛУБКИНА: Года три назад. Стоит. Я подхожу и говорю: "Здорово". - Он говорит: "Тише, тише, не подходи ко мне сейчас". - Я говорю: "Почему?" - Он говорит: "Нас заметят, обратят на нас внимание, типа мы - звезды". Представляешь? В городе Кашин в храме, где деревня, вообще никто никому не нужен.

СТИЛЛАВИН: Да, да, встретились так, действительно. Вот так и осадила меня. Вообще, конечно, Маша производит впечатление буйной девушки. Громко говорит, четко, уверенно.

ВАХИДОВ: Маргарита Михайловна называет ее "Царь-баба".

ГОЛУБКИНА: Да?

СТИЛЛАВИН: И не верует в Деда Мороза. Маш, мы прошлый час посвятили объяснению ситуации в Самаре. Там отлучили решеткой детей от Дедушки Мороза. Заодно и от губернатора.

ГОЛУБКИНА: Потому что в роли Деда Мороза был артист Чикатило? Я не понимаю?

СТИЛЛАВИН: Как ты относишься к Деду Морозу?

ГОЛУБКИНА: Я ненавижу Деда Мороза. Потому что у Николая Владимировича Фоменко почему-то было маниакальное желание, чтобы дети верили в Деда Мороза. Естественно, я наоборот.

СТИЛЛАВИН: Из принципа.

ГОЛУБКИНА: Я злобно против. Я обличала, снимала тайны, покровы, раскрывала…

СТИЛЛАВИН: Ну, как ты объясняла сыну, что Деда Мороза нет? Когда он есть? Вот сегодня три раза по Садовому кольцу проедет. Как не верить в это? «Яндекс» покажет, что есть Дед Мороз. И зачем тебе надо бороться с естеством.

ГОЛУБКИНА: Я вам сейчас скажу на самом-то деле, кто такой Дед Мороз. Это ж Санта Клаус. Это Святой Николай, Николай Чудотворец. 19 декабря празднуется Никола Зимний.

МИТРОФАНОВА: Так вот почему Коля так педалировал!

ГОЛУБКИНА: Конечно. А он просто не понимал. Он, видимо, не понимал, что надо было бы самому Санта Клаусом быть. И признаться честно.

МИТРОФАНОВА: Николай Чудотворец, значит.

ГОЛУБКИНА: Николай Чудотворец, да. В принципе, Владимирович. И дети раньше молились Николаю Чудотворцу. Говорили: "Отче Николай, Санта, пришли нам подарочки на Рождество". А потом советские злые люди отменили Деда Мороза, Санта Клауса, Придумали какого-то деда шайтанского, шаманского, внедрили его в массы. И сейчас пытаются безумные современные люди, все время смотрят каналы все про экстрасенсов, они хотят верить в Деда Мороза, потому что они хотят верить во все мистическое. Их не устраивает реальность. Понимаете?

ВАХИДОВ: Вань, ты скажи. Ты-то веришь в Деда Мороза? Выбили из тебя эту дурь в доме?

СТИЛЛАВИН: Тебе сколько лет?

ФОМЕНКО: Мне - 11.

ВАХИДОВ: Взрослый.

ФОМЕНКО: Да.

ГОЛУБКИНА: Ну, чего, веришь ты в Деда Мороза или нет?

ФОМЕНКО: Ну, как я в него верю? Я не знаю, как я в него верю.

ГОЛУБКИНА: А ты не стесняйся, говори: нет.

ФОМЕНКО: Я не стесняюсь, я…

ГОЛУБКИНА: Просто отец за Деда Мороза, мать - против.

СТИЛЛАВИН: Кто победил, мать или отец в этом споре?

ФОМЕНКО: Я.

СТИЛЛАВИН: Так руку не поднимают, брат. Так скажи, в итоге версия как? У тебя одноклассники ждут…

ГОЛУБКИНА: Веруют в Деда Мороза.

ВАХИДОВ: Или во что они? В пятый айфон верят больше, чем в Деда Мороза?

МИТРОФАНОВА: То есть Дед Мороз, по идее, должен айфон пятый S принести.

ФОМЕНКО: По идее, да.

ГОЛУБКИНА: Тебе чего принесет? Ты писал письмо в этом году-то?

СТИЛЛАВИН: Кому, кстати, писал-то? Отцу?

ГОЛУБКИНА: Ты кому писал: "Уважаемый Санта Николай Владимирович…"

СТИЛЛАВИН: Что бы ты в 11 лет хотел бы получить на Новый год в качестве подарка?

ФОМЕНКО: Нет, подождите. Вам нужно знать, что я попросил или как я написал?

СТИЛЛАВИН: Нет. Что ты хочешь, чего тебе надо?

ФОМЕНКО: Я написал четко, что мне нужно три игры. И все.

МИТРОФАНОВА: То есть ты Деду Морозу написал письмо, что вот это надо.

ФОМЕНКО: Да.

ГОЛУБКИНА: И вынеси мусор. Знаешь, там внизу подпись: "Дорогой Дедушка Мороз. Мне нужно новое кольцо "Тиффани" и вынеси мусор, пожалуйста".

СТИЛЛАВИН: Маша, вы с Ритой подруги? Можно так вас назвать?

МИТРОФАНОВА: До этого эфира были.

ГОЛУБКИНА: Да, можно.

СТИЛЛАВИН: Вот есть нестыковка. Обычно кажется, что подруги, они люди с какими-то схожими установками на жизнь.

ГОЛУБКИНА: Но мы любим выпить.

СТИЛЛАВИН: Ах, вот что вас объединяет!

ГОЛУБКИНА: А так что?

СТИЛЛАВИН: Дело в том, что Рита погрязла в меркантилизме.

ГОЛУБКИНА: Она покупает вещи все время?

СТИЛЛАВИН: У нее культ шмоток.

МИТРОФАНОВА: Да, это правда.

СТИЛЛАВИН: Часы, сумки, туфли и прочее. Вот о чем вы, когда выпьете тогда, разговариваете, если у вас совершенно разные установки? У тебя - в монастырь съездить, а у нее - в афимолл.

ГОЛУБКИНА: А я не знаю. Как-то мы с удовольствием обсуждаем все на свете.

МИТРОФАНОВА: Да, кстати, несколько недель назад Голубкина меня с собой взяла в храм.

ГОЛУБКИНА: Это после того, как ты меня с собой взяла в магазин.

СТИЛЛАВИН: Месть такая была, да?

МИТРОФАНОВА: Да. А мне муж говорит: "Ты куда?" - Я говорю: "Да в церковь схожу". - А он такой говорит: "Остановись! Они тебя вербуют".

ГОЛУБКИНА: А что? Как тебя расчехлил наш прихожанин, как только тебя увидел, сразу тебе сказал что?

МИТРОФАНОВА: Это было тоже забавно. Я же рассказывала в эфире, но это было давно. Я только припарковалась, так скромно, потупив взор в асфальт, вошла в церковь. А он ко мне подошел и говорит: "Шубы новые нужны?" Он во мне увидел…

ГОЛУБКИНА: Сразу увидел.

МИТРОФАНОВА: Ну, нет, забавно. На самом деле, конечно, подруга и работа - это одно и то же, я думаю. Мы же хорошо друг к другу относимся с тобой. Правильно?

ГОЛУБКИНА: Правильно.

ВАХИДОВ: Хорошо. Кроме религии и шмоток, о чем разговаривают взрослые женщины 40 плюс?

ГОЛУБКИНА: Ржем. Мы ржем.

ВАХИДОВ: Нет, ну, серьезно. Кроме детей. Ну, дети уже взрослые.

ГОЛУБКИНА: Мы о детях? Вообще ненавижу разговаривать. Терпеть не могу. Шмотки? Вообще тошнит от этих шмоток. Просто я терплю это все, Михайловну я не гружу религиозными этими самыми своими выходками.

ВАХИДОВ: Мужики?

ГОЛУБКИНА: Мужики? А чего мужики? У Михайловны уже все понятно, все с ней ясно. А со мной все понятно тоже. Чего там про них? Мы сидим, кряхтим так.

ГОЛУБКИНА: Слушайте, так я забыла, зачем пришла. Так на вас загляделась.

МИТРОФАНОВА: Ну, давай.

ГОЛУБКИНА: Я же, как актриса сейчас выступаю-то на елках новогодних. Я сама это замутила. И я всех приглашаю.

МИТРОФАНОВА: То есть ты заставляешь других детей верить в Деда Мороза?

СТИЛЛАВИН: Погоди, ты хочешь лишить гонораров Олешко, чтобы он на Барвихе обанкротился?

ГОЛУБКИНА: Я хочу, да. Вообще я первая придумала елки. Он потом перебежал мне дорогу в искусстве.

СТИЛЛАВИН: А кого ты играешь-то на елках?

ГОЛУБКИНА: Я выступаю здесь как продюсер, режиссер, как мать-основательница этого проекта вместе с Московской филармонией. Мы с артистами Женей Воскресенским, Ирой Лосевой, Юлией Авшаровой (это известные артисты некоторым, но не всем, я их знаю - самое главное), это очень хорошие артисты, вместе с Максимом Пигановым (это джазовый коллектив) мы делаем джазовую елку вместе с Московской филармонией. Билеты продаются в кассах Московской филармонии.

СТИЛЛАВИН: Сколько билеты-то стоят, Маша?

ГОЛУБКИНА: Билеты, вы будете смеяться, (я, на самом деле, немножко сейчас все-таки подшучиваю), у нас стоят от 100 до 500 рублей. Они совершенно доступны. Происходит это все на улице Гарибальди, в концертном зале "Оркестрион". "Ночь перед Рождеством" Гоголя. Мы, артисты, читаем тексты, музыканты играют джазовую веселую музыку. И все это как-то так совмещается, и получается забавный такой джазовый спектакль новогодний. И наша цель - сделать рождественскую сказку на все каникулы. Премьера 28 и 29 декабря и с 3 по 8 января мы играем каждый день. И наша цель - сделать все-таки просветительскую такую сказку. Чтобы не просто дети тупо пошли посмотрели на Деда Мороза, на Снегурочку. А чтобы они услышали текст Гоголя, услышали прекрасную музыку и чтобы они какие-то непустые вышли из зала. Вот так.

СТИЛЛАВИН: Это для каких детей-то? Для подрощенных?

ГОЛУБКИНА: А у нас такая концепция. Значит, дети от того момента, когда они начинают соображать (это от трех лет), вплоть до того момента, пока не перестают, до 80. То есть от 3 до 80.

СТИЛЛАВИН: Погоди, мы сына спросим. Сын, скажи, тебе интересна эта туфта?
ФОМЕНКО: Да.

СТИЛЛАВИН: Это понятно. Ты тогда одной игры лишишься, если сейчас правду скажешь. А, может, и двух сразу. Но, если серьезно, чем тебе интересен Гоголь в 11 лет. Вот я себя помню в 11 лет, мне был неинтересен Гоголь.

МИТРОФАНОВА: А "Вий"? Неужели ты не смотрел "Вия"?

ФОМЕНКО: Чем мне интересен Гоголь? Ну, я посмотрел сказку. Я ее не читал, я ее посмотрел.

СТИЛЛАВИН: Знаешь, что он в гробу переворачивается периодически?

ФОМЕНКО: Кто?

СТИЛЛАВИН: Гоголь. Что его живым закопали?

ФОМЕНКО: Это с какого перепугу?

СТИЛЛАВИН: Точно! По ошибке. Забыли послушать. Ну, хорошо, чем интересен Гоголь-то?

ФОМЕНКО: Сказка веселая. Ну, не веселая.

СТИЛЛАВИН: Какая?

ФОМЕНКО: Ну, хорошая сказка "Ночь перед Рождеством".

ГОЛУБКИНА: Ваня видел нашу репетицию.

ФОМЕНКО: И тоже очень понравилась. Я представлял мультик, и все было на сцене только из четырех человек. И без реквизита.

СТИЛЛАВИН: А они как были одеты, в портках?

ГОЛУБКИНА: Нет, мы пока в портках, но потом будем в костюмах, естественно. Просто Ваня видел нашу черновую репетицию без музыки. Чего-то тоски какой-то вы нагнали сейчас. У нас все весело.

МИТРОФАНОВА: Потому что надо детям же прививать любовь к чтению.

ГОЛУБКИНА: Я всех зову, потому что хочется, чтобы пришли люди. У нас совсем нет афиш практически. Это наш первый опыт такой самостоятельный.

СТИЛЛАВИН: Хорошо, Маша. Есть к тебе вопросы посерьезнее, чем твои корпоративы для элитных детей, что за дети пойдут в филармонию. Я скажу так. Маша, мы как-то в нашей рубрике "Кинолюбы" обсуждали фильм, в котором ты сыграла, и сыграла, мне кажется, роль, близкую тебе именно и по духу, по твоей концепции, скажем так…

ГОЛУБКИНА: Беременная невеста?

СТИЛЛАВИН: "Соловей-разбойник". Ваня Охлобыстин. Мы смотрели внимательно фильм, у нас к нему был ряд претензий.

ГОЛУБКИНА: Монахиню, игуменью.

СТИЛЛАВИН: Фильм заключался в том, что Россию-мать спасут только бандиты. Вот ты скажи, пожалуйста…

ГОЛУБКИНА: Но они не спасут. Они там, как ты понимаешь, просто жертвовали свои жизни, и все. Просто они погибали. Спасти они не могли, их всего четверо.

СТИЛЛАВИН: Как тебя зазывал на этот фильм Ваня?

ГОЛУБКИНА: Ваня как зазывал? Чего меня звать-то? Мне свистни, да я и тут, как тут. Как лист перед травой буквально. Вот и все.

СТИЛЛАВИН: Мы были очень не согласны с концовкой этого фильма, потому что там бандиты начали убивать призывников. А это, собственно говоря, наши мальчишки.

ГОЛУБКИНА: Это были не призывники, а милиционеры.

СТИЛЛАВИН: Да ладно! Военные там были в конце.

ГОЛУБКИНА: Нет, это милиционеры были.

СТИЛЛАВИН: И эта история стравливания народа с народом, простого с простым, она, мне кажется, очень вредная. Что Охлобыстин хотел сказать нам?

МИТРОФАНОВА: Я тоже не поняла вообще ничего.

ГОЛУБКИНА: А ты смотрела, что ли, Михайловна.

МИТРОФАНОВА: Я включила, думаю: месиво какое! Выключила звук. Потом еще чуть-чуть посмотрела, переключила. И ничего не поняла. Я хотела спросить, про что?

ГОЛУБКИНА: Ну, ты посмотри. Если тебе не лень, ты посмотри.

ВАХИДОВ: Смотрите, Маргарита Михайловна просто плюет в лицо подруге.

МИТРОФАНОВА: Нет, она понимает, что я не понимаю. Но просто Ваня - такая фигура, он же не ходит по эфирам.

ВАХИДОВ: Почему? Ходит.

СТИЛЛАВИН: У нас был два раза.

МИТРОФАНОВА: И все, даже его юмор - он вообще на другой волне со мной. Я не понимаю, о чем он вообще говорит. Но когда он в рекламе снимается, я понимаю. Что у него много детей, я понимаю. Прекрасная семья - тоже понимаю. А вот когда он что-то начинает озвучивать, я вообще не понимаю.

ГОЛУБКИНА: Но я не знаю, чего сказать-то тебе.

МИТРОФАНОВА: Нет, это у него надо посмотреть. Поэтому и фильм не поняла.

ГОЛУБКИНА: Иван хороший, на самом деле, хороший автор, он хороший писатель, он хороший поэт, замечательный. Он просто стесняется свои стихи показывать всем. Он прекрасный сценарист. Образование у него - он кинорежиссер. А то, что он снимается в кино, ему просто нравится воплощать.

СТИЛЛАВИН: Ты же снялась в фильме, значит, отвечай за него.

ГОЛУБКИНА: Я вот отвечаю. Я даже очень удивилась, когда увидела этот фильм. Мне Ваня показал его еще до премьеры.

СТИЛЛАВИН: Ты не в том снималась, да?

ГОЛУБКИНА: Нет, меня растрогало очень кино, потому что оно совсем не глупое, и режиссер, который снял этот фильм тоже. Я сказала: "Ты знаешь, Ваня, это первый режиссер, который понял, что ты написал". Ну, если к вам это не попадает, это не значит, что это плохо.

СТИЛЛАВИН: А мы и просим объяснить, в чем закрутка-то?

ГОЛУБКИНА: Вы понимаете, как? Льва Толстого однажды спросили: "Лев Николаевич, вы про что написали "Войну и мир", объясните, пожалуйста". - Он сказал: "Да я все там написал. Вот прочтите, и все". Что добавить к этому? Объясните, про что вы сняли кино? Посмотрите его.

ВАХИДОВ: Пересмотреть, в общем, нам предлагают.

ГОЛУБКИНА: Да. Или не смотрите. Тогда и не спрашивайте, чего. А про что Стэнли Кубрик снял фильм "С широко закрытыми глазами", Митрофанова?

МИТРОФАНОВА: Про межличностные отношения. Там хотя бы двое актеров основных, которые развелись, кстати, после фильма.

ВАХИДОВ: Иван Николаевич, а какие фильмы ты смотришь? И какие фильмы тебе позволяют смотреть дома?

ФОМЕНКО: Любые.

ВАХИДОВ: Последние пару фильмов, которые ты смотрел?

ГОЛУБКИНА: Мы вот "Холодное сердце" смотрели.

ВАХИДОВ: Отлично!

ГОЛУБКИНА Хороший мультик. Наши рекомендации.

ВАХИДОВ: Очередная интерпретация "Снежной королевы". Еще что? Помимо мультфильма?

ГОЛУБКИНА: Отвратительный фильм мы посмотрели. Как это называется?

ФОМЕНКО: Да! "Смерть в сети".

СТИЛЛАВИН: Это что такое?

ФОМЕНКО: Это извращения плюс убийства. И все это происходит в 16+.

СТИЛЛАВИН: Как ты посмотрел фильм в 16+? Твоя мама не следит за тобой?

ГОЛУБКИНА: Да, мы пошли вдвоем.

СТИЛЛАВИН: Ты что ж делаешь? Антихрист!

ГОЛУБКИНА: А что такого?

СТИЛЛАВИН: Здесь написано "16+". Зачем ты тащишь туда мальчика?

ГОЛУБКИНА: Нет, мы пошли, реакция была у ребенка нормальная. Он смотрел и сказал: "Какая гадость!" - Я спрашиваю: "Ну, что, уходим?" - Он говорит: "Да".

СТИЛЛАВИН: Для кого наши власти пишут "16 +"? Скажите, пожалуйста. Если родители ждут реакции. Ну-ка, расскажи нам, что там было мерзкого?

ГОЛУБКИНА: Мерзкого? Там убивали.

СТИЛЛАВИН: Тихо, тихо! Теперь ты говори.

ФОМЕНКО: Мне даже неприлично…

СТИЛЛАВИН: Неприлично говорить. Хорошо.

ГОЛУБКИНА: Не надо провоцировать Ивана.

ВАХИДОВ: Хорошо. Скажи, Иван Николаевич, а наши-то фильмы ты смотришь? Все-таки "Холодное сердце"…

МИТРОФАНОВА: "Бригада".

ВАХИДОВ: Нет, нет. Это иностранный мультик. А вот из нашего кинематографа удалось что-то посмотреть?

СТИЛЛАВИН: Или не дают тебе родители?

ФОМЕНКО: В общем, нет, не помню.

СТИЛЛАВИН: Ты же русский человек, ты как себя ведешь? Ты что ж смотришь гадость какую! Гадость, значит, смотрит, а нашего ничего не смотрит.

ГОЛУБКИНА: Посмотрит. Что надо будет, то посмотрит.

ВАХИДОВ: Есть в социальных сетях?

ГОЛУБКИНА: Ваня? Да.

ВАХИДОВ: Если ты есть «ВКонтакте», наверняка же знаешь, что такое паблики. На какие паблики ты подписан?

ФОМЕНКО: На какие я подписан? Ни на какие.

СТИЛЛАВИН: А с кем там общаешься?

ФОМЕНКО: С друзьями.

СТИЛЛАВИН: И о чем вы там говорите?

МИТРОФАНОВА: А у тебя проверяют родители этот аккаунт?

ФОМЕНКО: Нет.

СТИЛЛАВИН: Ты не проверяешь его?

ГОЛУБКИНА: Нет.

СТИЛЛАВИН: Почему?

ГОЛУБКИНА: А зачем?

СТИЛЛАВИН: А вдруг он гадость, извращение какое-нибудь там пишет?

ГОЛУБКИНА: Ты знаешь, я когда-то спросила своего старого друга, взрослого человека, что делать, в какую школу ребенка отдавать, как бороться с чем-то? Он говорит: "А никак. Можно только укрепляться изнутри. Потому что, если кто чего хочешь найти гадкого, то, сколько ты ни бегай своим ребенком…" Вот, например, ты. Вот ты когда ребенком был, небось родители-то тоже следили.

ВАХИДОВ: Бабушка с мамой.

ГОЛУБКИНА: Но это не избавляло же от нахождения гадостей.

СТИЛЛАВИН: Конечно!

ВАХИДОВ: Серега до сих пор любит находить гадости.

СТИЛЛАВИН: Маша сегодня пришла не одна, выдернула, можно сказать сына. Кстати говоря, а он должен быть в школе.

ВАХИДОВ: Наши слушатели и спрашивают, почему прогуливает школу?

ГОЛУБКИНА: Он не прогуливает школу. Он завтра уезжает с папой отдыхать. И сегодня он пошел посвятить матери день. День матери.

СТИЛЛАВИН: День матери сегодня на "Маяке".

ГОЛУБКИНА: Тем более, что сегодня Рождество католическое.

СТИЛЛАВИН: Ваня, скажи, брат, ты как, честно говоря, сердце болит, что твои одноклассники учатся, а Фоменко опять отпустили со школы?

ФОМЕНКО: Нет, нет, у меня не болит сердце, поскольку сегодня у нас какая-то там…

СТИЛЛАВИН: Туфта, да?

ФОМЕНКО: Туфта, да.

СТИЛЛАВИН: Расскажи, пожалуйста, а что, в школе есть еще блатные, кроме тебя, дети?

ФОМЕНКО: Да.

СТИЛЛАВИН: Чьи детишки там с тобой вместе еще учатся?

МИТРОФАНОВА: Кто черную икру дома ест?

ФОМЕНКО: Чьи? Да ничьи.

СТИЛЛАВИН: Ничьи. Ну, просто бандитские, да?

ГОЛУБКИНА: Нет, у нас нормальные все дети. У нас очень хорошая школа, самая что ни на есть районная.

СТИЛЛАВИН: Какие проблемы есть в школе, расскажи. Вот в 11 лет тебе что в школе не так?

ФОМЕНКО: Завуч.

СТИЛЛАВИН: Сейчас создаем проблему. Как зовут ее? Имя, отчество?

ГОЛУБКИНА: Молчи, Ваня, ничего не говори. Огребешь потом! Я тебе серьезно говорю.

МИТРОФАНОВА: От кого? От тебя или от завуча?

ГОЛУБКИНА: Я думаю, что и от завуча, и от школы. Как я от филармонии, которую консерваторией назвала. Поэтому молчи, уже достаточно.

СТИЛЛАВИН: Маша, погоди. Это - дети, хотим с ними поговорить. Значит, говори, какие проблемы с ней?

ГОЛУБКИНА: Ври чего-нибудь или придумывай.

ФОМЕНКО: Боимся ее.

СТИЛЛАВИН: А чего она? Пристает?

ФОМЕНКО: Нет. Строгая.

ГОЛУБКИНА: Слава тебе, господи.

МИТРОФАНОВА: А кого по литературе проходите? Вас заставляют вообще читать или вы сами приходите и говорите: "А я вот это прочитал! Про Ихтиандра".

ФОМЕНКО: Нет. Нам говорят прочитать то или иное произведение. Жуковского или Пушкина.

СТИЛЛАВИН: Вот недавно читал что ты для литературы и русского?

ФОМЕНКО: "Кубок" Жуковского.

СТИЛЛАВИН: Какой "Кубок?

МИТРОФАНОВА: Это в школе задают?

ФОМЕНКО: Да.

СТИЛЛАВИН: Это фестиваль спортивный какой-то?

ФОМЕНКО: Нет. Это называется так произведение.

СТИЛЛАВИН: Про что там, расскажи нам вкратце. Потому что я вижу эти лица…

ВАХИДОВ: Мы впервые слышим.

ФОМЕНКО: А я читал давно и не помню.

СТИЛЛАВИН: Хорошо. Из прозы что ты запомнил из школьной программы?

ГОЛУБКИНА: Это сложный вопрос. Что прочитал-то, хотя бы скажи.

СТИЛЛАВИН: Мы хотим знать. Сын великого артиста Фоменко что читает? Какая смена растет?

ФОМЕНКО: В школе я читаю книжку "Керри".

ГОЛУБКИНА: Что это за книжка-то такая?

ФОМЕНКО: Это книжка Стивена Кинга.

ГОЛУБКИНА: Ух, ты!

СТИЛЛАВИН: Ужасы, да?

ФОМЕНКО: Ага.

СТИЛЛАВИН: Ну, глаза выкалывают там или чего? Кровь высасывают?

ФОМЕНКО: Нет. Пока нет.

СТИЛЛАВИН: Что там происходит?

ФОМЕНКО: Там, в общем, девочка, ее зовут Керри. Ее все постоянно чмырят если так можно назвать, в школе, обзывают. И потом у нее развивается дар телекинеза.

СТИЛЛАВИН: Это что значит - телекинез?

ФОМЕНКО: Передвигать предметы силой мысли.

СТИЛЛАВИН: А что она может передвинут?

ФОМЕНКО: Машину поднять может.

СТИЛЛАВИН: А ты веришь в сверхъестественные способности человека? Что кто-то может, например, приворот сделать какой-нибудь, например? Открываешь сегодня любой журнал, а там, например: "Навечно заговорить любовницу, чтобы у мужа все отсохло на нее". Понимаешь, да?

ФОМЕНКО: Во-первых, начнем с того, что я не женат. Пока.

ВАХИДОВ: Молодец. Это хороший ответ.

СТИЛЛАВИН: А что тебе родители говорят относительно того, как надо к девочкам относиться?

ФОМЕНКО: Ничего они мне не говорят.

СТИЛЛАВИН: Ничего? И папа не работает над этим с тобой?

ФОМЕНКО: Относительно.

СТИЛЛАВИН: Относительно. Хорошо. Понятно.

ВАХИДОВ: Телевизор смотришь?

ФОМЕНКО: Нет. Редко.

ВАХИДОВ: Ты в курсе вообще новостного фона какого-нибудь?

СТИЛЛАВИН: Ты в тюрьме, что ли, живешь-то?

МИТРОФАНОВА: На самом деле, у нас очень слушатели возвышенные. Они хотят знать творческие планы, театральные проекты и кинокартины?

СТИЛЛАВИН: Один вопрос к сыну Маши. И все. Куда вы едите с отцом отдыхать?

ФОМЕНКО: Я скажу: во Францию. А вот куда - не скажу.

ГОЛУБКИНА: Молодец!

ВАХИДОВ: Молодец! Правильно! Этого достаточно для нашего слушателя.

СТИЛЛАВИН: Этого достаточно, чтобы слушатели просто проклятия…

ВАХИДОВ: Николая Фоменко, причем, возненавидели!

ГОЛУБКИНА: А чего такого-то?

СТИЛЛАВИН: Маша, 4% населения России на новогодние праздники уезжают за границу. Четыре!

ГОЛУБКИНА: Слава тебе, господи! Те, кто остается, идут к нам на наши спектакли. Хоть кто-то останется.

ВАХИДОВ: Просто в этой студии Иван Николаевич единственный человек, кто уезжает на новогодние праздники из страны.

СТИЛЛАВИН: Да! И это, конечно, хорошо.

ГОЛУБКИНА: Но он едет со своим отцом, слава тебе, господи, опять же.

СТИЛЛАВИН: Маша, расскажи нам про театр. Что с театром?

ГОЛУБКИНА: Что с театром? Я перехожу в новое качество. Я хочу теперь быть режиссером театральным. Но я не беру на себя каких-то высот. Я просто хочу делать красивые, хорошие, музыкальные спектакли и чтецкие программы. Я не хочу делать драматические спектакли.

МИТРОФАНОВА: Слушай, но у тебя есть очень критичное мнение по поводу современного авангардно, так называемого, спектакля. Вот этот "Идеальный муж" он просто гремит по всей стране.

ГОЛУБКИНА: Ну, это ужасно!

МИТРОФАНОВА: Ты можешь сильно не ругать его!

ВАХИДОВ: Даже у нас здесь есть афиша.

МИТРОФАНОВА: Просто если ты идешь как-то вперед или у тебя классическая история театра?

ГОЛУБКИНА: У меня история, наша компания называется "Голова-шоу", потому что это Голубкина, Лосева, Авшарова, Воскресенский. И мы называемся "Антигоголь-центр". Мы хотим Николаем Васильевичем закрыть тему года. Сейчас будет шутка, я предупреждаю публику. "Ночь перед Рождеством" - это на Рождество. На майские праздники - это "Майская ночь" или "Утопленница". В День независимости России в июне будет "Ночь на Ивана Купала". И на осень выборы мэра, губернатора, там всего, это в зависимости от того…

СТИЛЛАВИН: Что, опять будут выбирать?

ГОЛУБКИНА: Если кого-то будут выбирать, то в зависимости от того, кого выберут будет либо "Страшная месть", либо "Пропавшая грамота". Вот так. Это была шутка, на самом деле.

МИТРОФАНОВА: Нет, просто в театр сейчас молодежь-то вроде ходит, ну на модные спектакли, а старики на классику.

ГОЛУБКИНА: Мы делаем спектакли, которые очень простые, очень понятные, с хорошими текстами, четко, хорошо и уверенно произносят тексты артисты…

СТИЛЛАВИН: Ты как про собак говоришь: "четко произносит речь попугай…"

ГОЛУБКИНА: Вы знаете, что сейчас проблемы у актеров с дикцией.

СТИЛЛАВИН: Серьезно?

ГОЛУБКИНА: Да.

СТИЛЛАВИН: Кто самый проблемный?

ГОЛУБКИНА: Ну, я не знаю, кто проблемный, называть не хочу, я просто говорю в целом, что…

СТИЛЛАВИН: В кино-то они вроде все четко говорят.

ГОЛУБКИНА: Нет, это не так, вы просто не слышите.

СТИЛЛАВИН: Эрик Робертс неплохо смотрится…

ГОЛУБКИНА: Ну ладно, хорошо. Мне трудно с вами разговаривать, потому что у вас ни чувства юмора нет, ни ума.

СТИЛЛАВИН: Ну что же, что же, это похвала. Машенька, вопрос такой. Знаешь, когда я смотрю репортажи, редкие, но все равно из театров из каких-то, ты первый человек, который пожаловался на то, что у нас косорылые актеры, не умеют говорить…

ГОЛУБКИНА: Я не говорю обо всех.

СТИЛЛАВИН: Нет-нет, я понимаю, но проблемы-то есть.

ГОЛУБКИНА: Я говорю о том, что за этим перестали следить и на это перестали обращать внимания.

СТИЛЛАВИН: Нет-нет, я понимаю, я про другое. Значит, понятно, это проблема. Но эти официалы так называемые, обычные, которые не жалуются на то, что они говорят криво, они жалуются всегда, что на запуск спектакля нужно большое количество денег, деньги, деньги, деньги…

ГОЛУБКИНА: Это неправда.

СТИЛЛАВИН: Вокруг спектаклей, вокруг театров сегодня очень много криминальных историй, расследований. Некоторые директора сидят в тюрьме, потому что расхитили на несколько миллионов бюджеты своих театров уважаемых…

ГОЛУБКИНА: Ну, понятно…

СТИЛЛАВИН: Вопрос в том, вот ты занимаешься в "Голове" этой, я так понимаю, и организаторскими какими-то делами.

ГОЛУБКИНА: Да, да.

СТИЛЛАВИН: Можешь сдать нам финансовую механику?

ГОЛУБКИНА: Легко.

СТИЛЛАВИН: Насколько действительно дорого содержать театр?

ВАХИДОВ: И насколько окупается спектакль, представление?

СТИЛЛАВИН: Потому что самое главное, что меня бесит сегодня в театральном мире, что билеты стоят до фига, а актеры говорят: я ничего не зарабатываю, я служу…

ГОЛУБКИНА: Я вас поняла.

СТИЛЛАВИН: Куда идут бабки?

ГОЛУБКИНА: Я вас поняла. Но в действительно актеры так уже давно не говорят. Я обратилась к одной компании, которая называется "Смешарики". Я говорю: ребята, давайте как-то сделаем вместе, и повесьте наши афиши у себя, приходите к нам, объединимся. Они говорят: хорошо. Я рассказываю, они спрашивают: "Какая у вас цель?" Я отвечаю: "Цель - просветительская, хочу, чтобы дети читали, хочу, чтобы они знали Гоголя, я воспитываю публику". Они говорят: "Это не цель, это идея. А цель какая?" Я говорю: "В смысле?" Они говорят: "Ну у вас билеты 500 рублей, там зал 500 мест, ну чего вы заработаете-то, вы же ничего не заработаете". Я говорю: "В смысле?" И они говорят: "Ну все делают за деньги". Я говорю: "Ну. Но вы знаете, если будет хорошо, то обязательно заработаем". Потому что хорошее, оно и должно покупаться, правда?

СТИЛЛАВИН: Возьмете объемом.

ГОЛУБКИНА: Да. А если будет плохо, значит, будем обдумывать, что делать и что менять, и нисколько не будем расстраиваться по этому поводу. Я трачу свои собственные деньги, в общем, минимум там. Например, у меня макет афиши стоит 20 тысяч рублей, это мои друзья мне делают. Я не буду говорить, аренда минимальная тоже для нас. И все знают прекрасно, что все, кто в этом участвует, что что-то мы заработаем. Ну, музыкантам я обязана заплатить их зарплату, это обязательно. Но я надеюсь, что мы хотя бы выйдем в ноль, так я бы сказала.

СТИЛЛАВИН: А сколько "Смешарики" считают справедливой ценой, чтобы при таком зале 500-местном был навар нормальный?

ГОЛУБКИНА: А я не знаю, честно признаться, не спрашивала у них. Они просто удивились.

СТИЛЛАВИН: Ребята, пожалуйста, пришлите нам цены на билеты декабря-января, если вы в театр собрались пойти. Город мы увидим, если вы узнавали прайс на билеты, пришлите нам сумму: сколько сейчас стоят билеты, ну чтобы посмотреть, насколько Голубкина в космосе находится.

ГОЛУБКИНА: Почему? А мы государственные вообще-то, если честно признаваться-то.

СТИЛЛАВИН: А-а-а…

ГОЛУБКИНА: Ну, конечно, это Московская филармония. У нас и не могут по-другому стоить билеты. Самые дорогие у нас там есть, я не знаю, в первом ряду - тысяча. Но дело в том, что у нас зал очень хороший.

МИТРОФАНОВА: Да, там акустика хорошая. Но как туда детей затаскивать, если все хотят на "Смешариков" смотреть? Я это вообще запрещаю смотреть.

ГОЛУБКИНА: Почему? Нет, у нас они будут как наши партнеры.

СТИЛЛАВИН: Как затаскивать людей, если мы еще не разобрались, чем филармония отличается от консерватории, как затаскивать? Маша Голубкина у нас сегодня в гостях вместе с сыном Иваном Николаевичем Фоменко.

ГОЛУБКИНА: Фоменко и Голубкина.

СТИЛЛАВИН: Так вот, Маша, сын твой рассматривает афиши твоего этого "Ночь перед Рождеством", в филармонии опять же, по 500 рублей билеты. Почему на афише крупным планом, можно сказать, ну самое настоящее фуд-фетиш - обклеенные золотыми стразами туфли на каблуках?

ГОЛУБКИНА: Афиши две, и они разные. Одна у нас летняя, а другая зимняя. А эта штука, потому что "Ночь перед Рождеством", если вы помните сюжет, то Оксана посылает Вакулу за черевичками императрицы. А как, ну ясен пень, что это должны быть золотые лабутаны, да, Митрофанова?

МИТРОФАНОВА: Да, только в лабутанах красный подбой.

ГОЛУБКИНА: А, ну значит это не лабутаны. Но это какие?

СТИЛЛАВИН: А у вас непонятно. Кто-то украл деньги…

МИТРОФАНОВА: Ну, это Ив Сен-Лоран…

ВАХИДОВ: Нет, это обувь "Центро".

СТИЛЛАВИН: "Центро", а списано на лабутаны.

ГОЛУБКИНА: Вообще-то я думаю, что если это туфли императрицы, то, наверное, это… как у Аллы Пугачевой-то называется?

МИТРОФАНОВА: "Эконика".

ГОЛУБКИНА: Вот, "Эконика", да, золотая.

СТИЛЛАВИН: Хорошо. Значит, вот давайте цены в городах.

ВАХИДОВ: Разброс, пожалуйста: Разянь - 700-900. Дом музыки, Москва - с ребенком 1700 за один билет. Санкт-Петербург - 500 рублей на первый ряд, Малая сцена Ленсовета, играют студенты. Москва, "Фиксики", партер - 2 тысячи рублей, "Сатирикон" "Король Лир", 16 января - 4 тысячи рублей. Питер, Мариинка - 4,5 тысячи рублей. Ну и вот…

ГОЛУБКИНА: Ну, все понятно.

ВАХИДОВ: Нет-нет, сейчас по-настоящему будет удар для вас. "Вчера был на "Уральских пельменях", внимание, стоимость билета - 14 тысяч!!! Оно того не стоит, больше не пойду, лучше на КВН за две с половиной". 14 тысяч "Уральские пельмени"!!!

ГОЛУБКИНА: Отлично.

СТИЛЛАВИН: Кстати, Маша, вопрос к тебе.

ГОЛУБКИНА: Я сейчас закончу вот эту историю. Я могу сказать, что, ребята, дорогие наши слушатели, к нам все немедленно, улица Гарибальди, 19, метро "Черемушки", пять минут идти. В 2 часа дня все быстро к нам! Нам нужен полный зал.

ВАХИДОВ: Мы придем. Не переживай, Маша, мы придем.

ГОЛУБКИНА: Причем, да, есть такая штука, я лично всех приглашаю. Вот совесть - вот касса. Если есть совесть - покупаем билеты, совести нет - идем бесплатно. Всё!

ВАХИДОВ: И стоим в проходе.

ГОЛУБКИНА: Да хоть лежим.

ВАХИДОВ: 14 тысяч и "Уральские пельмени" - это еще не предел…

СТИЛЛАВИН: Слушай, погоди, на этот один билет к вам 28 могут зайти.

ГОЛУБКИНА: Да.

ВАХИДОВ: Вот, билеты в Театр Петра Фоменко на "Маленькую счастливую деревню" - от 20 до 70 тысяч рублей.

ГОЛУБКИНА: Ни фига себе! Извините за терминологию, но я хочу именно так сказать: ничего себе!

СТИЛЛАВИН: То есть проводили мастера и давай цены выкручивать?

ВАХИДОВ: Мюзикл "Русалочка", партер - 3100. "Москва - 6 тысяч рублей, обдираловка, от 2,5 до 6-ти. Обидно, когда платишь за хорошее произведение, а постановка зачастую полное "г" .

ГОЛУБКИНА: Правильно.

ВАХИДОВ: В Комиссаржевскую 7 января на "12 месяцев" - по 350 рублей, но это 10-й ряд.

СТИЛЛАВИН: О-о-о… Ну и что 10-й?

ВАХИДОВ: Ну вот Рязань. Кукольный театр - 150, Театр драмы - 300. Пожалуйста, Мариинка - 6 тысяч рублей на "Лебединое озеро".

ГОЛУБКИНА: Нет, ну Мариинка, там и должны билеты быть дорогие, это понятно. Но в целом я понимаю. И я хочу сказать, во-первых, надоели ужасные, безобразные спектакли, которые мы играем на каких-то гастролях, антрепризные. Безобразные они почему? Я сама про себя могу так сказать, участвуя в этом.

СТИЛЛАВИН: Да, давай.

ГОЛУБКИНА: Это слишком быстрый ввод, когда недостаточно как бы все это, сценография какая-то неинтересная. Нет основы какой-то, и на одном таланте далеко не уедешь.

СТИЛЛАВИН: Погоди, погоди, то есть идет чисто спекуляция на медийные лица.

ГОЛУБКИНА: Ну выходит, что так, да-да-да. Я ездила на гастроли на такие, мне было очень интересно посмотреть на публику, на города, на залы, в которых мы играем.

СТИЛЛАВИН: ДК?

ГОЛУБКИНА: Нет, и театры. Вообще во всей России очень мало хороших площадок, в которых просто заходишь за кулисы, там все отваливается, разваливается, какое-то все. Ну, унизительно, и хочется…

СТИЛЛАВИН: Ну, это ладно, это проблемы актеров.

ВАХИДОВ: Нет-нет, это проблема…

ГОЛУБКИНА: Нет, театр начинается с вешалки и с прихожей, и с фойе.

СТИЛЛАВИН: Что за люди ходят? В основном женщины?

ГОЛУБКИНА: Люди ходят, да разные ходят люди, разные билеты, бывают и недорогие. Но когда ты играешь непонятно зачем спектакль, когда после спектакля ты не понимаешь, про что…

МИТРОФАНОВА: Хочется выпить бутылку виски?

ГОЛУБКИНА: Виски, да, ты понимаешь?

МИТРОФАНОВА: Ну, мне кажется, это как-то выглядит убого…

СТИЛЛАВИН: Нет-нет-нет. Кто-то к нам приходил в гости и рассказывал, что ездила уже, я не скажу фамилию из чувства уважения, но спектакль был построен на том, что актриса где-то 50+, эффектно в один из моментов она ставила на табуретку ногу, все видели чулок, аплодировали. И вот на этих всех фишках был поставлен весь вечер, так сказать, ну такая спекуляция, значит, вот на полусексуальной какой-то.

МИТРОФАНОВА: А зрители понимают, что их не обманывают же, как все это выглядит?

ГОЛУБКИНА: Нет, их не обманывают совершенно, нет, их не обманывают, потому что они сами тоже, в общем-то, не ахти. То есть, знаете как, все стоит друг друга. Но хочется поменять что-то. В одном городе мы играли примитивнейшую пьесу, и я понимала, что мы им покажем что-то покруче, то есть поумнее, чем сказка про Колобка, нас…

ВАХИДОВ: Они просто встанут и уйдут.

ГОЛУБКИНА: Или убьют просто реально, скажут: чего вы умничаете?

СТИЛЛАВИН: Ну, то есть "Пельмени" за 14-ть, они честно продают свои…

ВАХИДОВ: Нет, ну хорошо, Петр Фоменко - это все-таки высокое искусство. Но вот смотрите, "Крокус-Сити", "Маша и Медведь", ну все представляем, да?

СТИЛЛАВИН: Это группа, рок-группа?

МИТРОФАНОВА: Мультик.

ВАХИДОВ: Нет, это не рок-группа, это мультфильм, это просто герои, это вообще виртуальные герои, это даже не живые артисты.

СТИЛЛАВИН: Это ролевое или пленка?

ВАХИДОВ: 15 тысяч рублей, все места раскуплены.

СТИЛЛАВИН: Я бы хотел узнать, сколько в Барвихе? Вот это интересно.

ГОЛУБКИНА: Тоже, я думаю, дороговато. Ребята, но видите, как интересно, что я хочу вот малым путем, каким-то простым, своим пойти. И в прошлом году приехал театр Резо Габриадзе. И они приехали, они играли всего пять, по-моему, спектаклей в прошлом году, и никакой рекламы не было. В этом году тоже никакой рекламы, но они приехали уже с 3-го по 28-е.

ВАХИДОВ: И зал больше.

ГОЛУБКИНА: И все, уже полно народу. И я понимаю, что если мы сделаем действительно хорошо, я сказала нашему директору…

СТИЛЛАВИН: Сегодня не воруй…

ГОЛУБКИНА: Нет, он не из тех. Я говорю: если мы сделаем хорошо, то это будет успех. А если мы сделаем не так, и у нас не будет зрителей, и чего-то будет не то, ну значит, мы жили до 40-ка лет все зря, тогда завязываем и начинаем заниматься чем-то другим, там убирать снег, не знаю, мыть машины или пойти посудомойкой в ресторан.

МИТРОФАНОВА: Да, Резо Габриадзе - это какое-то потрясение гуманитарного вообще масштаба, планетарного.

ГОЛУБКИНА: Да, да.

МИТРОФАНОВА: Потому что если ты один раз это увидишь, то это забыть невозможно, и понять, что это вообще было с тобой.

ГОЛУБКИНА: Это счастье, любовь.

МИТРОФАНОВА: Да, похоже на то, особенно для взрослых.

ГОЛУБКИНА: Кукольный театр…

МИТРОФАНОВА: Ну, тут мы не в одну дуду дудим, просто я к театру своеобразно отношусь…

ВАХИДОВ: Вот люди собираются уже потихоньку: "Живем рядом, придем с детьми…"

МИТРОФАНОВА: Класс!

ГОЛУБКИНА: Давайте все к нам. Да, у нас там будут мандарины в фойе. Я хочу еще сделать так, чтобы людям было не скучно в фойе.

МИТРОФАНОВА: А справку будешь о прививке от скарлатины требовать?

ВАХИДОВ: От гриппа, от скарлатины…

ГОЛУБКИНА: Нет, нет.

СТИЛЛАВИН: Потому что Маргарита кашляет уже всю неделю, перезаражала весь коллектив…

ГОЛУБКИНА: Ты кашляешь, ты заразная?

СТИЛЛАВИН: Иван Николаевич, вопрос, один вопрос, погоди. С папой сколько будешь во Франции, до какого, когда вернешься?

ИВАН ФОМЕНКО: 16 дней.

СТИЛЛАВИН: 16 дней! Господи!

ГОЛУБКИНА: Папа поедет со всеми своими детьми, а их много, с внуками…

ВАХИДОВ: Ай-ай-ай, не увидит сын твоего триумфа на улице Гарибальди.

ГОЛУБКИНА: Он не увидит триумфа, но зато он будет со всеми детьми, внуками уже, которых у него две штуки, и, в общем, он тратит какое-то время на них…

МИТРОФАНОВА: Он золотой отец.

ГОЛУБКИНА: Да, он золотой отец, и он со всеми с ними занимается.

СТИЛЛАВИН: Знаете, у меня одно было восхищение все-таки театральностью нашего коллектива, когда однажды позвонил Рустаму Ивановичу и застал его как раз на выходе из театра "Шалом"…. Да, это было уже… да, это уровень. Маша Голубкина у нас сегодня была в гостях. Маша, спасибо тебе большое. Ты извини, что мы тупые.