Сергей Стиллавин и его друзья Ольга Константиновна Чехова

С.СТИЛЛАВИН: Друзья мои, за окнами Москвы течет дождь, но в нашей студии тепло, потому что к нам пришла Серафима Чеботарь, журналист, писатель, очеркист, и она вновь подарит нам историю о женщине. Что может лучше согреть мужчину, чем женщина?

С.ЧЕБОТАРЬ: Доброе утро.

С.СТИЛЛАВИН: Доброе утро. Вообще бы с койки не вставал, но работа выше частных удовольствий.

ВЛАДИК: Выше койки.

С.СТИЛЛАВИН: Да, выше койки, правильно. Поэтому сегодня нашей героиней является Ольга Константиновна Чехова. Значит, я Серафиму так прямо в предбанничке нашем, и спросил: «Что, Книппер?» Она говорит: «Да, но, - говорит, - не та». Потому что есть две Ольги Книппер-Чеховой. Понимаешь, вот в чем проблема нашего культурного наследия. Две Ольги Книппер-Чеховой, одна из них соответственно, о чем достаточно много говорилось, была чуть ли ни любимицей Гитлера в плане актерского мастерства.

С.ЧЕБОТАРЬ: В основном, именно в плане актерского мастерства, что бы там ни говорили.

С.СТИЛЛАВИН: А по другой версии шпионка нашего чуть ли ни СМЕРШа.

С.ЧЕБОТАРЬ: Это та же самая версия.

С.СТИЛЛАВИН: ГРУ. А вот, когда о другой Книппер-Чеховой рассказывают, то как-то непонятно, как это была любимицей, но не жила в Германии. Нестыковки. Серафима, нам нужно развеять сомнения.

С.ЧЕБОТАРЬ: Давайте разберемся. Во-первых, одна из этих дам никогда не была Книппер-Чехова. Она сначала была Книппер, именно Ольга Константиновна, я сейчас говорю, потом она вышла замуж за Михаила Чехова и сменила фамилию, стала Чехова. Книппер-Чеховой она никогда себя не называла. Ольга Леонардовна же, которая была Книппер даже после того, как она вышла замуж за Антона Павловича Чехова, это актриса МХАТа очень известная.

С.СТИЛЛАВИН: Антон Павлович это тот?

С.ЧЕБОТАРЬ: Тот самый, да, тот самый великий русский писатель Антон Павлович Чехов.

С.СТИЛЛАВИН: Они в каких отношениях друг с другом?

С.ЧЕБОТАРЬ: Они тетя и племянница.

С.СТИЛЛАВИН: А с Чеховым?

С.ЧЕБОТАРЬ: А с Чеховым, соответственно Ольга Леонардовна была его женой, потом вдовой.

С.СТИЛЛАВИН: А та? Сестра?

С.ЧЕБОТАРЬ: Та племянница его жены и жена его племянника. Там все очень запутано.

С.СТИЛЛАВИН: То есть генетически они не родственники с Чеховым.

С.ЧЕБОТАРЬ: Генетически они не родственники.

С.СТИЛЛАВИН: Просто по фамилии?

С.ЧЕБОТАРЬ: Просто по фамилии. Вот Ольга Леонардовна была Книппер, была достаточно долго, не пользовалась фамилией мужа, и использовать название Книппер-Чехова она стала только во времена гастролей МХАТа, так называемой «качаловской труппы», когда они с 1919 по 1922 год ездили по Европе. Вот тогда стали писать на афишах «Книппер-Чехова», чтобы привлечь внимание публики. Опять-таки, она не была Чеховой, она была Книппер-Чеховой.

С.СТИЛЛАВИН: Книппер, это что же за фамилия такая?

С.ЧЕБОТАРЬ: Это немецкая фамилия. Отец Ольги Леонардовны приехал в начале XIX века из Саарбрюккена, из Вестфалии, он был инженером, здесь женился, родил троих детей, и как-то так очень хорошо родил, потому что все дети достигли достаточно больших высот. Старший сын Константин, отец как раз Ольги Константиновны, он был инженер-путеец, и при этом очень интересовался искусством. Ольга, как мы уже говорили, стала актрисой МХАТ, ведущей актрисой, ее очень любил как Станиславский, так и Немирович-Данченко. А младший брат Владимир стал под псевдонимом Владимир Нардов известным оперным певцом, режиссером оперным, и позже преподавал вокал самому Лемешеву. То есть семья была такая очень непростая. Равно, как и семья Чеховых. Напоминаю, что из пяти братьев Чеховых четыре были литераторами, а один еще и картины рисовал.

С.СТИЛЛАВИН: Да, сегодня путейца-литератора с трудом найдешь. Каждый занят своим делом.

С.ЧЕБОТАРЬ: И Ольга Константиновна, давайте мы ее будем называть просто Ольга, чтобы не путаться, родилась в 1897 году в городе, который тогда назывался Александрополь, сейчас это Гюмри в Армении, еще некоторое время он был Ленинаканом, более знакомое название. На тот момент это был третий по величине транспортный узел на Кавказе, поэтому ничего удивительного, что инженер-путеец был достаточно крупного ранга, каким был тогда Константин Книппер. После этого они переехали в Царское Село, через Москву, через Санкт-Петербург обосновались в Царском Селе. У них было трое детей, у Константина Книппера, еще была старшая дочь Ада и младший сын Лев. Лев Книппер, кстати, со временем стал весьма известным композитором, написал, по-моему, около 20 симфоний, если мне память не изменяет, балеты у него были, оперы. Прославился он песней «Полюшко-поле». Часть его 4-й симфонии, «Симфония о бойце-красноармейце», по-моему, она называлась. Очень был известный человек. При этом про него ходила масса слухов по поводу того, что он не только музыку писал, но еще и на разведку работал.

С.СТИЛЛАВИН: На чью?

С.ЧЕБОТАРЬ: На российскую, не поверите, на советскую. А параллельно еще он увлекался альпинизмом, причем настолько, что был военным инструктором во времена войны, по альпинизму на Кавказе. Ну, опять-таки ему не мешало еще параллельно и музыку писать, и фольклор собирать.

С.СТИЛЛАВИН: Прямо семья шпионов.

С.ЧЕБОТАРЬ: Ну, вот, возможно, поэтому выросли все слухи о том, что Ольга Константиновна тоже не без греха.

С.СТИЛЛАВИН: А как же Ольга Константиновна с Чеховым познакомилась, с Антоном Павловичем?

С.ЧЕБОТАРЬ: С Антоном Павловичем, считается, что если и была знакома, то крайне шапочно, но ей лет-то было, сколько, когда он умер, ну, он умер в 1904, она 1897 года, ей 7 лет, и половина этого времени Чехов был либо в Ялте, либо за границей, было мало шансов встретиться. Не доказано до сих пор, что они именно встречались, хотя она, конечно, говорит обратное. Ну, она вообще в своих мемуарах очень много, чего говорит.

С.СТИЛЛАВИН: А Михаил Чехов, он кто?

С.ЧЕБОТАРЬ: Михаил Чехов племянник Антона Павловича, сын его старшего сына Александра, сейчас мы до него дойдем. Ольгу Чехову родители, просто Ольгу, тогда еще Книппер родители прислали где-то около 1913 года в Москву как раз под крылышко к тете Оле Леонардовне, чтобы она занималась искусством.

С.СТИЛЛАВИН: Они друг друга сами-то не путали? Ольга, Чехов, Книппер.

С.ЧЕБОТАРЬ: Там еще была Ольга Германовна, жена младшего брата Чехова.

С.СТИЛЛАВИН: Тоже Чехова?

С.ЧЕБОТАРЬ: Да. Как раз, когда у Ольги Константиновны родилась дочь, ее назвали Ольгой, то Михаил Чехов очень радовался, что, наконец, у них вот четвертая Ольга Чехова, но, наконец, первая настоящая. В смысле, не получившая фамилию в браке, а урожденная Ольга Чехова.

С.СТИЛЛАВИН: А, может быть, у нее какое-нибудь смешное прозвище было в семье, ну, чтобы мы ее поняли, отличали?

С.ЧЕБОТАРЬ: Олей ее называли, просто Оля. А та тетя Оля.

С.СТИЛЛАВИН: А та, которая Леонардовна?

С.ЧЕБОТАРЬ: А та тетя Оля.

С.СТИЛЛАВИН: Давайте вот так, тетя Оля и Оля. Так немножко проще.

ВЛАДИК: Ну, Леонардовна очень хорошо звучит.

С.ЧЕБОТАРЬ: Ну, Ольга Леонардовна это вообще звучит.

С.СТИЛЛАВИН: Не путать с Матецким.

С.ЧЕБОТАРЬ: Так вот Ольга Константиновна, Оля, когда приехала в Москву, она как-то сразу попала в кружок, во-первых, чеховский, который вокруг Ольги Леонардовны клубился.

С.СТИЛЛАВИН: Тети.

С.ЧЕБОТАРЬ: Да, тети Оли. Театральный кружок, МХАТ, студия МХАТ. И, конечно, там же был, практически сразу она познакомилась с двумя двоюродными братьями Чеховыми Михаилом Александровичем Чеховым и Владимиром Ивановичем  Чеховым.

С.СТИЛЛАВИН: Они кто Пушкину? Господи, Чехову?

С.ЧЕБОТАРЬ: Племянники, они все племянники.

С.СТИЛЛАВИН: А у Чехова не было детей?

С.ЧЕБОТАРЬ: У Антона Павловича детей не было, а у его братьев многочисленных дети были, и практически все они были в Москве. Как-то вот два племянника его Михаил и Владимир были в тот момент рядом с Ольгой Константиновной, Ольгой Леонардовной, а в Ольгу Константиновну они оба влюбились, потому что была она юная, красивая, легкомысленная, но при этом совершенно неискушенная.

С.СТИЛЛАВИН: Легкомысленная? Это хорошо, то есть безответственная.

С.ЧЕБОТАРЬ: Нет, она просто еще не знала, к чему все это может привести, но ей лет там было 16-15.

С.СТИЛЛАВИН: Так, а к чему может?

С.ЧЕБОТАРЬ: К чему могло это привести? К чему угодно. Известно по ее воспоминаниям, правда, что когда ее Михаил Чехов после какого-то очередного спектакля поцеловал, она поняла, что все, жениться, дети, прямо сейчас.

С.СТИЛЛАВИН: Она напугалась или захотела?

С.ЧЕБОТАРЬ: Она напугалась, что у нее от этого сейчас дети появятся.

С.СТИЛЛАВИН: Вот прям поцеловал?

С.ЧЕБОТАРЬ: Он ее. А когда она ему сказала, что теперь придется на мне жениться, он сказал: «Ну, конечно же, давай, немедленно побежали». Причем есть такая еще история известная не по ее воспоминаниям, поэтому в ее истинность верится больше, что Владимир с Михаилом поспорили, кто, собственно говоря, будет добиваться Ольги. Потому что они оба в нее были влюблены, никто не собирался отступать. Владимир считал, что он ее первый увидел, Михаил считал, что он ее первый поцеловал.

С.СТИЛЛАВИН: А Владимир, он чего-нибудь добился потом в жизни?

С.ЧЕБОТАРЬ: Он актером стал, а потом покончил с собой в 1917 году.

С.СТИЛЛАВИН: Из-за чего? Политическое?

С.ЧЕБОТАРЬ: Ну, там масса версий, скорее всего, там это все наложилось. В декабре 1917 года, то есть крушение страны, и несчастная личная жизнь, и были проблемы с психикой.

С.СТИЛЛАВИН: Угробили человека.

С.ЧЕБОТАРЬ: У Чеховых это вообще, как считается, была проблема с психикой в легкой форме.

С.СТИЛЛАВИН: Как вы ярлычки-то раздаете щедро, Серафима.

Р.ВАХИДОВ: Просят вас,  Сергей, перестать разводить бардак, а то наши слушатели запутались, про что и про кого идет речь.

С.ЧЕБОТАРЬ: Вы меня все сбиваете с мысли.

Р.ВАХИДОВ: И сейчас человек сам станет Чеховым.

С.СТИЛЛАВИН: Главная задача, граждане, следить за тонкой нитью повествования.

Р.ВАХИДОВ: Пишут, что это хуже, чем Святополк и Ярополк.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, что делать, ну, не было у них фантазии.

С.ЧЕБОТАРЬ: Но, к сожалению, претензии тут не ко мне, извините, я пытаюсь честно напрямую вывести, кто, на ком стоял, но Сергей мне мешает.

С.СТИЛЛАВИН: Вы, как Сусанин ведете нас через болото.

С.ЧЕБОТАРЬ: Неправда, у меня есть карта, у вас нет, вы меня сбиваете. Двоюродные братья Чеховы бросали жребий, они монетку кидали, как говорят, кто будет ухаживать за Ольгой. Выиграл Михаил, он на ней женился. Женился на ней тайно, ей было 17 лет, ему 21, причем она была протестантского вероисповедания, она не была православной.

С.СТИЛЛАВИН: Как это?

С.ЧЕБОТАРЬ: Немка, она была чистокровная немка, не забывайте, Книппер. И они там тайно уехали в какую-то подмосковную деревню, подкупили там священника, взяли первого попавшегося в свидетели, обвенчались, приехали домой и Оля пишет тете записку: «Дорогая тетя, я вышла замуж, сегодня домой ночевать не приду». Тетя в истерике и в панике, потому что ей доверили племянницу брат любимый старший и уважаемый, а она не уследила, все пропало, клиент вышел замуж. Бросается в панике к Чехову домой, устраивает там истерику, скандал с обмороком и прочее, требует, чтобы вернули девушку обратно. Девушка вернулась, приехали родители, устроили еще больший скандал, увезли ее в Санкт-Петербург. Но в итоге как-то они, как Ольга пишет, примирились, единственное, что отец ее отпустил к мужу без приданого, без одежды, без драгоценностей, в общем, из серии – вышла замуж, живи, как хочешь. 

С.СТИЛЛАВИН: Правильно.

С.ЧЕБОТАРЬ: Проблема еще была в том, что у Михаила Чехова была очень своеобразная матушка Наталья Александровна Гольден, которая, мягко говоря, на своем сыне была помешана, очень она его любила, очень она им гордилась. Она искренне считала, по-моему, с раннего детства Михаила, что это будет гений, что он прославится изо всех сил, и поэтому, когда он привел домой вот так со скандалом какую-то непонятную невесту, она была категорически против, ее невзлюбила сразу и жизни ей не давала. Зато, несмотря на как бы живую жену очень поддерживала Михаила во всех его увлечениях дамским полом, то есть буквально, что он приводил домой…

С.СТИЛЛАВИН: Не понял.

С.ЧЕБОТАРЬ: Он домой девушек приводил, она перед Ольгой закрывала дверь и говорила: «Погуляй».

С.СТИЛЛАВИН: Кто?

С.ЧЕБОТАРЬ: Матушка Михаила.

С.СТИЛЛАВИН: Сводничала? А что значит, приводила девушек?

С.ЧЕБОТАРЬ: Это он приводил. 

С.СТИЛЛАВИН: Это Михаил приводил? Это, погодите, как в рассказе «Дьявол» Льва Николаевича Толстого, для здоровья?

С.ЧЕБОТАРЬ: Ну, для интереса, может быть, я не знаю, любил он женщин.

С.СТИЛЛАВИН: А где она, мама-то?

Р.ВАХИДОВ: Сергей, а вы приводите для здоровья?

С.СТИЛЛАВИН: Что значит, приводите, как будто в милицию привод.

С.ЧЕБОТАРЬ: Они сами прибегают. 

С.СТИЛЛАВИН: Не до жиру, быть бы живу. Погодите, стоп, а где прятали жену?

С.ЧЕБОТАРЬ: Жена пока была где-нибудь на репетициях и прочее, они приходили, запирались в комнате, а ее потом домой не пускали.

С.СТИЛЛАВИН: То есть он гнусный Михаил-то?

С.ЧЕБОТАРЬ: То, что тогда называл артистическая богема.

С.СТИЛЛАВИН: И наркотики, небось, были?

С.ЧЕБОТАРЬ: Наркотиков не было, был алкоголь в достаточно больших количествах. И когда она забеременела, это примерно было через год, она очень тяжело все это переживала, потому что муж, который не опора, а такое вот непонятное нечто, еще сам норовит тебе на шею сесть и ножки свесить, это было все очень тяжело. И дочь они, когда родили, дочь назвали, как я уже говорила, Ольгой, в семье ее, кстати, все всегда звали Ада.

С.СТИЛЛАВИН: Кого?

С.ЧЕБОТАРЬ: Дочь Ольгу Михайловну. Только Михаил ее всегда называл Ольгой. Но, тем не менее, в своих мемуарах он о ней не пишет, как ни странно, вот умудрился как-то обойти этот факт. В 1917 году они в итоге развелись. Причем, как Михаил всегда говорил, что это Ольга от него ушла. Ольга говорила, что, собственно, брака уже давно и не было, потому что он с девушками гулял, на одной из этих девушек он через полгода женился, тоже на немке, кстати, Ксении Зиммер. И вот такая разочарованная, обиженная мужским полом Ольга Константиновна, после этого она очень долго избегала мужского внимания.

С.СТИЛЛАВИН: Она в это время профспециализацию проходила какую-нибудь?

С.ЧЕБОТАРЬ: Как-то очень странно, потому что по ее собственным воспоминаниям она в это время играла в школе-студии МХАТ, она выходила на сцену самого МХАТа, она брала уроки живописи и скульптуры, в том числе, у самого Константина Юона, она всячески образовывалась. Хотя никаких следов того, что она действительно играла во МХАТе, нет. Что не мешало ей всю жизнь говорить о том, что она ученица Станиславского, ее это совершенно ни разу не останавливало. Но через Михаила, да, возможно, она восприняла какие-то мхатовские…

С.СТИЛЛАВИН: Приколы.

С.ЧЕБОТАРЬ: Возможно, приколы, да, систему вот эту Станиславского.

С.СТИЛЛАВИН: А вы вот для себя поняли, Серафима, в чем эта система так сработала? Фишка в чем?

С.ЧЕБОТАРЬ: Фишка в том, что когда актер входит на сцену в роли, он должен выходить в роли весь, он должен ее для себя продумать, он должен для себя ее представить, он должен выходить в образе.

С.СТИЛЛАВИН: А до этого как они выходили?

С.ЧЕБОТАРЬ: А до этого как, он текст видел издалека накануне премьеры, ему суфлер подсказывал. Какое вживание в образ, вы что? Никакого вживания в образ не было. Собственно, и театры были особенно не репертуарные, играли по премьере через два дня на третий. Никаких таких глубоких изучений роли, никаких репетиций долгих.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, они что, дебилы были что ли?

С.ЧЕБОТАРЬ: Нет, просто…

С.СТИЛЛАВИН: Как они выходили на сцену, не читая материала?

Р.ВАХИДОВ: Ну, это эволюция просто.

С.СТИЛЛАВИН: Какая эволюция, он просто назвал вещи своими именами.

С.ЧЕБОТАРЬ: Когда Станиславский и Немирович-Данченко создали свой театр, это был такой прорыв, это было такое невообразимое новшество.

С.СТИЛЛАВИН: Нет, а какими техническими приемами они заставляли человека вживаться в роль? Для меня всегда загадка вот это. Это же получается своего рода психопатия?

С.ЧЕБОТАРЬ: Да. То есть вы себе придумываете, вы придумываете прошлое героя, вы придумываете его особенности поведения, придумываете, а почему у него такая реакция. Плюс вы вспоминаете какое-то прошлое свое.

С.СТИЛЛАВИН: Накладываете.

С.ЧЕБОТАРЬ: У вас должны эмоции, да, конечно, проходить через ваш личный эмоциональный опыт. Ну, лучше пригласить какого-нибудь специалиста из ГИТИСа, преподавателя из Щепкинского училища, а не меня, несчастного филолога, который  тут вынужден отвечать на всякие странные вопросы.

С.СТИЛЛАВИН: Я просто очень волнуюсь за здоровье наших артистов, они уже у нас считают элитой, а, получается, психически доводят себя до страшных вещей. Помню, прочел, такое маленькое отступление, позвольте, Серафима, а вы меня поправьте, если я ошибся. Читал о жизни Олега Даля, вот недавно день рождения отмечали, вот просто глубину транса, в который актер входил, то есть для меня это было поразительно. Говорят, что на одной из тренировок, ну, конечно, они не тренировки называются, заданий надо было еще в училище, я так понимаю, в театральном разыграть сценку. Вы едете в лифте, и тут оборвался трос, и лифт полетел…

С.ЧЕБОТАРЬ: Да, помню эту дивную историю.

С.СТИЛЛАВИН: Полетел вниз. Смотрят, все там корчатся, чего-то изображают, орут, еще что-то, а Даль спокойно стоит и смотрит, а у него, извините, брюки намокли от ужаса. Человек ввел себя в состояние, когда он вот… Это же гипноз практически, это же месмеризм, извините, франкенштейнство какое-то.

ВЛАДИК: Извините.

С.СТИЛЛАВИН: Серафима, извините, что прервал вас. Ольга Константиновна Чехова, которая потом была Книппер-Чехова.

С.ЧЕБОТАРЬ: Нет, которая сначала была Книппер, вы меня уже запутали.

С.СТИЛЛАВИН: А, может быть, мы постфактум вот как-то уже после того, как вся эта шарманка открутилась, как-то их переименуем, чтобы нам проще было историографически.

С.ЧЕБОТАРЬ: Давайте мы просто сейчас перейдем в Германию и там будем говорить только про Ольгу Константиновну и будем называть ее Ольга, и все.

С.СТИЛЛАВИН: Сегодня в рамках нашей рубрики «8 Марта», где мы излагаем биографии выдающихся женщин наша любимица Серафима Чеботарь, журналист, писатель, очеркист пытается достаточно точно выстроить жизнеописание Ольги Константиновны Чеховой, которая была замужем за Михаилом Чеховым, целовалась с ним всяко-всяко. Но он был бабником, водил девок прямо в квартиру, куда не пускали, кстати говоря, приходящую с работы, со смены, можно сказать, жену законную, и в 1917 году, наконец, они развелись. Какими словами, кстати, Ольгу вспоминал Миша Чехов в своих мемуарах?

С.ЧЕБОТАРЬ: Разными, в основном, хорошими.

С.СТИЛЛАВИН:  Ну, что особенно ей удавалось?

С.ЧЕБОТАРЬ: Особенно, мне лично запомнилась в его мемуарах фраза, которую она сказала, когда уходила. Она подошла к нему, погладила его по щеке и сказала: «Какой же ты некрасивый, но ничего, скоро забудешь». И ушла. А он очень переживал потом еще.

С.СТИЛЛАВИН: А он был страшный, Миша?

С.ЧЕБОТАРЬ: Ну, как страшный, он не красавец, конечно, но для актера, особенно для актера его амплуа, он играл с молодости стариков и комических персонажей. Хлестакова, очень была у него знаменитая роль, старика в «Сверчке на печи».

С.СТИЛЛАВИН: Ну, то есть таких, с подворотом.

С.ЧЕБОТАРЬ: Нет, там разные были. Он действительно был безумно талантливый. И когда основная мхатовская труппа уехала на гастроли, он стал ведущим актером, и под него сделали второй МХАТ, он был там ведущим актером. А Ольга Константиновна все как-то пыталась-пыталась стать актрисой, оно не вышло, потом у нее была маленькая дочь, ей было не до этого. Хотя она снималась в трех, по-моему, фильмах, она снялась еще здесь в немых, но в итоге в 1920 году уехала, поняв, что здесь, во-первых, ей ничего не светит, во-вторых, конечно, ситуация была крайне тяжелая, еды не было, работы не было. И она каким-то чудом, потом она скажет, ей лично Луначарский выписал ордер, хотя вряд ли. Или Ольга Леонардовна ей помогла, хотя она была в это время сама за границей. Ну, в общем, в итоге она уехала в Германию вместе с кавалеристом авантюристом Ференцем Яруши, такой был странный. Где-то пишут, что он ей был мужем, где-то пишут, что просто он ее сопровождал. Тем более что она его тут же бросила, как только они приехали в Берлин. И там она попыталась сделать тоже артистическую карьеру, но как, несмотря на то, что она в мемуарах писала, что она с детства говорила на трех языках, немецкий знала очень плохо.

С.СТИЛЛАВИН: Хотя она была немец.

С.ЧЕБОТАРЬ: Хотя она была немка чистокровная. Но все равно говорила, в основном, по-русски. Даже, уже когда она прославилась, ей достаточно долго сценарии писали на русском, ей специально переводили, потому что по-немецки она говорила плохо. Но надо отдать ей должное, она первым делом начала брать уроки немецкого языка.

С.СТИЛЛАВИН: Погодите, вот вы сказали, что для мужчины не важно быть красивым актером, в зависимости от амплуа, а она-то сама насколько хороша была?

С.ЧЕБОТАРЬ: Она была очень хороша, она была очень красива. Особенно там, где она в молодости, невероятной красоты была женщина. Сейчас опять будете критиковать мой вкус, но, тем не менее.

Т.КЕРБИ: Ваши вкусы отличаются от наших.

С.ЧЕБОТАРЬ: Ну, да, вам нравятся женщины, мне мужчины, я понимаю.

С.СТИЛЛАВИН: И вот, подучив немецкий язык…

С.ЧЕБОТАРЬ: Нет, еще даже до этого. То есть, как она сама потом рассказывала, она как-то сидела в кафе, и к ней подошел случайно оказавшийся за соседним столиком один из режиссеров киностудии «УФА», и сказал, что у нее такое лицо, что ей просто необходимо обязательно сниматься в кино. Взял ее на роль в фильм «Замок Фогелед».

С.СТИЛЛАВИН: Ну, слушайте, такая, я бы сказал следующее, в зависимости от ракурса, либо Любовь Орлова, либо…

ВЛАДИК: Ну, для того времени актуальна.

С.СТИЛЛАВИН: Даже на Алферову местами похожа.

Р.ВАХИДОВ: Молодую.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, понятное дело.

С.ЧЕБОТАРЬ: Но учитывайте еще, что это, в основном, все-таки фотографии из кино, а в кино все критики отдавали ей должное в том, что она очень разной умеет быть. Причем роли были достаточно однотипные…

С.СТИЛЛАВИН: Что же за кобелюка был этот Михаил Чехов, если от такой красотки бегал?

С.ЧЕБОТАРЬ: Одной мало, надо много, все бывает в этой жизни. 

С.СТИЛЛАВИН: Понятно. Немецкий язык учила, да?

С.ЧЕБОТАРЬ: Учила немецкий язык, снималась в фильмах, снималась очень много, по 7-8 картин в год, параллельно еще играла, когда подтянула немецкий язык, она играла на сцене театральной с очень большим успехом. Она, конечно, сильно хитрила, она говорила, что она играла у Станиславского, что у нее школа серьезная, что она освоила систему. Но, тем не менее, видимо, там был собственный достаточно большой  талант врожденный, которому хватило вот этих по верхам нахватанных каких-то азов, потому что критика действительно очень хвалила всегда, еще даже когда не было там ни Гитлера, ни рейха, а она уже была известна. Хвалили ее как раз за то, что она всегда была разная. Притом, что она в половине своих фильмов играла одно и то же, это были такие великосветские дамы, графини, баронессы, любовные треугольники, тем не менее, все время получались разные, она даже на лицо разная. Вот как-то ей это удавалось.

Т.КЕРБИ: Лучше, чем Киану Ривз?

С.ЧЕБОТАРЬ: Ну, это еще наш Иосиф Виссарионович говорил, посмотрите на Жарова, который разные роли играет и все время у него одинаковое лицо, посмотрите на  Фаину Георгиевну Раневскую, которая во всех ролях разная, хотя лицо одинаковое. Более того, она к концу 1920-х годов умудрилась достичь такого уровня популярности, что когда приехал, эмигрировал, в свою очередь, Михаил Чехов с семьей, она его снимала в своих фильмах. Она могла себе уже позволить  брать на тот момент никому в Германии неизвестного актера, чтобы ему дать старт карьере. Сама режиссировала, сама его снимала.

С.СТИЛЛАВИН: Мужу?

С.ЧЕБОТАРЬ: Бывшему мужу на тот момент.

С.СТИЛЛАВИН: Но их связывало что-нибудь?

С.ЧЕБОТАРЬ: Дочь общая, не поверите.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, а там всякое-всякое, нет?

С.ЧЕБОТАРЬ: Нет, всякое-всякое нет. Она очень долго после него от мужчин вообще бегала. И даже в Германии все удивлялись, потому что у нее не было никаких романов достаточно долгое время.

С.СТИЛЛАВИН: И тут Гитлер.

С.ЧЕБОТАРЬ: И тут Гитлер, как бы ей это не помешало, там и без Гитлера было проблем выше крыши.

С.СТИЛЛАВИН: А как Гитлер к искусству относился, не называл театр дегенеративным?

С.ЧЕБОТАРЬ: Нет. Он совершенно четко понимал, что искусство, особенно, если кинематограф, как Ленин у нас говорил, что важнейшим из искусств для нас является кино, он это понимал точно так же, потому что кинематограф это очень мощный инструмент пропаганды. Потому что люди могут не уметь читать, люди могут не читать книг, но в кино они пойдут. И то, что они увидят в кино, они будут воспринимать гораздо живее и гораздо глубже к сердцу, чем какие-нибудь пропагандистские статьи. Поэтому он всячески поддерживал кинематограф. При нем выпускалось очень много фильмов, очень много исторических фильмов, очень много таких вот пропагандистско-плакатных даже мелодрам, все равно там был такой подтекст определенный. То есть, если вы снимаете фильм про Фридриха Великого, то вы как бы доносите до людей, что при Фридрихе было хорошо, потому что Фрирдрих был немец, потому что он любил все немецкое, потому что при демократии фиг вы получите вот такие льготы и привилегии, как лично от Фридриха или от Гитлера, который мыслил себя прямым наследником духовным.

Т.КЕРБИ: Ну, он намекает, что он еще новый Фридрих.

С.ЧЕБОТАРЬ: Да, заодно новый Фридрих, новый Барбаросс, новый много-много всех великих немцев сразу, и тут они соединились, чтобы дать миру великого Адольфа. Она получила даже в середине 1930-х годов титул государственной актрисы. Как бы считается, что Гитлер ее очень любил и выделял, приглашал ее на приемы. Есть фотография, где она на одном из приемов сидит рядом с Гитлером, кстати, прием в честь приезда в Германию графа Чиано, посла итальянского и зятя Муссолини по совместительству, он был женат на его дочери. С другой стороны, она после войны очень сильно всегда боролась с этим званием любимицы Гитлера, утверждая, что никогда ее в ближний круг не звали, на приемы звали редко, и то, если это большие, то звали сразу всех кинозвезд, а не только ее одну. Конечно, понятно, с другой стороны, в 1940-х годах говорить, что ты любимица Гитлера, это уже было бы опасно, но, тем не менее, слухи такие ходили. Но зато ее очень любил Геббельс известный министр пропаганды. Он постоянно писал в дневнике, какая очаровательная фрау Чехова, что он к ней заезжал периодически. Они не были любовниками, я знаю, вы меня сейчас об этом спросите, у него была своя любимая актриса.

С.СТИЛЛАВИН: Давайте спросим, какая?

С.ЧЕБОТАРЬ: Лида Баарова такая была.

С.СТИЛЛАВИН: Тоже из наших?

С.ЧЕБОТАРЬ: Она была, по-моему, чешка, приехала в Германию, взяла там псевдоним.

С.СТИЛЛАВИН: Как у Трампа.

С.ЧЕБОТАРЬ: Такая красивая, экзотическая весьма женщина. Причем он сам был женат на актрисе, на Магде. С Лидой у них там все было очень бурно, он пытался даже развестись и жениться на ней, Гитлер сказал, что никаких разводов в верхушке Вермахта, и Лиду убрали, мягко говоря. 

С.СТИЛЛАВИН: А мужик-то у нее нашелся когда-нибудь?

С.ЧЕБОТАРЬ: Он у нее нашелся. У нее нашелся мужик, ну, своеобразный мужик, бельгийский бизнесмен, старше ее на 5 лет. Вышла замуж она за него в 1936 году, он был миллионером, он был очень таким обаятельным, красивым. Но как только она вышла за него замуж, стало понятно, что счета все оплачивает она все равно. Он человек очень сухой, он ее воспринимал, скорее, не как жену, а как трофей такой красивый, которым можно было похвастаться…

С.СТИЛЛАВИН: Ну, а вот вы нам, Серафима, как женщина объясните вот этот парадокс. Говорите, мол, что миллионер, и вот такая незадача, счета все-равно оплачивала она. А что бы не заплатить за себя богатой женщине?

С.ЧЕБОТАРЬ: Ну, дело не в том, что только за себя, а, например, когда он приехал к ней погостить, он жил в Брюсселе, а она соответственно в Берлине, и когда он приехал к ней погостить вместе со всей семьей, то за всю семью платила она.

С.СТИЛЛАВИН: Очень хорошо, кто может, тот и платит. Он не взял с собой чековую книжку.

С.ЧЕБОТАРЬ: Кошелек забыл дома, да. В общем, это был несколько странный брак, это все отмечали, ее семья. Она вывезла в 1930-х годах мать, сестру и дочь в Германию, они жили все с ней, такой матриархат женский в семье был.

С.СТИЛЛАВИН: Из России?

С.ЧЕБОТАРЬ: Да. Тоже там непонятно, какими путями ей это удалось. Есть по этому поводу разные версии.

С.СТИЛЛАВИН: Ну-ка, расскажите, какими?

С.ЧЕБОТАРЬ: Ну, сейчас дойдем до этого, я думаю, успеем еще сказать. И, в общем, через два года они развелись. Потом она имела еще несколько романов, в основном, это были военные, нет, там еще актер был, моложе нее лет на 15, а то и на 16. Ну, она выглядела очень хорошо все равно в то время, во время войны в 1940-45, 1946 год.

С.СТИЛЛАВИН: Хорошо питалась.

С.ЧЕБОТАРЬ: Да, кстати, хорошо питалась, потому что, несмотря на то, что все было по карточкам и везде были эрзац-продукты, ее снабжали очень хорошо. Хотя все равно она в 1944 году жаловалась, что она вынуждена ходить пешком на студию, потому что бензина не давали. Все-таки обрезали им как-то паек. Сам Гитлер, кстати, в свое время, в 1944-м перестал смотреть фильмы, сказав, что в  то время, когда у нации такие проблемы, я не могу развлекаться, более того, глаза мне нужны, для того чтобы карты читать. В общем, как-то отошел от кинематографа. Поэтому ее утверждения более поздние, что, да, она перестала быть любимой актрисой Гитлера, они все-таки имеют под собой определенную почву. И Геббельс в это время от нее отошел, он увлекся Марикой Рекк больше, как актрисой. Хотя, тем не менее, Ольга Чехова закончила, к концу войны она имела особняк, загородный дом, где она скрывалась со всей своей семьей, и достаточно хорошее обеспечение все еще. А когда пришли советские войска, там вообще началась очень странная история, потому что ее перевезли в Берлин, дали ей большой дом, дали к этому дому отопление, еду, автомобиль, бензин для автомобиля, охрану и прочее, естественно, тут же пошли нехорошие слухи. В октябре английская газета «People» написала статью под названием «Шпионка, которая соблазнила Гитлера», где писала, что в каждой ставке Гитлера, когда он сюда приезжал, для нее выделялась отдельная комната, что она писала донесения в Москву карандашом, инкрустированным бриллиантами, посылала их через шофера.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, вы, Серафима, не заводитесь вот такой инкрустацией.

С.ЧЕБОТАРЬ: Это не я, это они.

С.СТИЛЛАВИН: С упоением сегодня рассказывает историю жизни Ольги Константиновны Книппер-Чеховой, то есть просто Книппер, Серафима Чеботарь, журналист, писатель, очеркист. Серафима, помимо стразиков на карандашах вот вопрос возник у нашей аудитории. Как это, вы сказали, советская, можно сказать, администрация военная…

С.ЧЕБОТАРЬ: Комендатура.

С.СТИЛЛАВИН: Да, комендатура, дали товарищу Ольге Константиновне особняк и, извините, летом подвели горячее отопление, это почему?

С.ЧЕБОТАРЬ: Во-первых, это была уже осень, во-вторых, не горячее отопление, а уголь они ей возили.

С.СТИЛЛАВИН: А вот как вы понимаете, если честно?

С.ЧЕБОТАРЬ: А я вот с трудом понимаю, честно говоря, потому что при всей логике того времени, и вся ее семья, которую немцы во время войны, и она сама после того, как советские войска пришли в Берлин, должны были, конечно, пострадать достаточно сильно, потому что у нас эмигрантов не любили, и немцев у нас во время войны не любили, причем даже простые люди. Там описывались неоднократно случаи, когда, слыша немецкую речь на улицах, люди просто набрасывались с кулаками на людей, не разбирая, кто они такие, почему они говорят по-немецки.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, согласитесь, глупо говорить по-немецки, когда идет война с немцами.

С.ЧЕБОТАРЬ: Но, тем не менее, есть люди, которые по-другому не умеют, например. А вот как-то ей это все простилось. Из этого, конечно, моментально, плюс еще эта статья в «People», потом еще была статья в другом журнале через месяц, где было написано, что ей вручили орден «За заслуги», лично Сталин ей вручил орден. Причем, как считается, что эта байка выросла из того, что где-то в это время вручили Орден Ленина Ольге Леонардовне в связи с 75-летием. Но циферку, видимо, никто не заметил, а вот Ольга Книппер-Чехова, актриса, орден, очень хорошо легло в струю. И Ольге Константиновне, конечно, это все сильно жизнь подпортило, она даже через несколько лет подала в суд на газету, и выиграла дело, кстати. Но слухи все равно ходят. И до сих пор многие мемуары касательно деятельности разведки до войны, после войны и во время войны, они утверждают с разной степенью наглости, скажем так, что она действительно была шпионкой.

С.СТИЛЛАВИН: Не надо говорить шпионкой, разведчицей.

С.ЧЕБОТАРЬ: Хорошо, она была завербована, уговорили, вот таким способом скажем. Что Лев Книппер был разведчиком,  агентом, скажем так.

С.СТИЛЛАВИН: Точно?

С.ЧЕБОТАРЬ: Он, да, что он со знанием языков, что он ездил по стране, ездил за рубеж, выявлял сочувствующих, выявлял, наоборот, не согласных, проверял лояльность и так далее. А она согласно некоторым данным, ее завербовали еще, когда она выезжала, она была законсервированным агентом, если вдруг понадобится, то ее расконсервируют, и она что-нибудь сделает, ее готовили как бы к покушению на Гитлера. Она должна была провести непосредственно покушавшихся поближе к нему. Но доказательств ни того, ни другого, ни то, что она была шпионкой, ни то, что она шпионкой не была, никаких нет, но версия, конечно, очень красивая. Но не стоит забывать, что та статья, которая впервые об этом заговорила, как раз в «People», называла ее «Польская «Мата Хари». Почему польская, никто понять не может, какое отношение к Польше имеет семья Книпперов, вообще ни разу не понятно. Но  почему-то очень у нас любят этот образ. Да, красивая актриса, которая шпионит на свою родину, давно забытую, добивается таких успехов, конечно, это очень яркий образ, он не может не привлекать внимание.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, а после войны как ее жизнь сложилась?

С.ЧЕБОТАРЬ: А замечательно.

С.СТИЛЛАВИН: Она же до 1980 года дожила.

С.ЧЕБОТАРЬ: Да, она в 1949 году переехала в Западный Берлин, потом в Мюнхен, очень много снималась. В течение 1950-х годов она снялась более чем в 10 фильмах, продолжала сниматься до  1970-х годов. Выпустила две книги воспоминаний, выпустила книгу «Женщина без возраста» о законах красоты и о том, как она за собой ухаживает. Потом она основала фирму косметики, «Косметика Ольги Чеховой» и выпускала косметику ухода, которая позволяла женщинам сохранить свою красоту.

С.СТИЛЛАВИН: А как вот вы поняли, Серафима, как надо женщине правильно за собой ухаживать?

С.ЧЕБОТАРЬ: Она всегда говорила, что внешняя красота невозможна без внутренней, и что красота лица невозможна без красоты тела и без здоровья тела, в первую очередь. То есть нужно начинать с общего оздоровления.

С.СТИЛЛАВИН: Отжиматься призывала от батареи?

С.ЧЕБОТАРЬ: Здоровый образ жизни, диеты, все дела. То есть все то, что сейчас как бы считается уже общим местом определенным, «ЗОЖ» этот пресловутый, она была одна из первых, кто это свел в систему и кто пропагандировал на своем примере, скажем так. Я вот такая красивая, действительно она в  60 лет выглядела на 30, вот я делала вот так, поэтому вы тоже все можете. Хотя, возможно, у нее это была генетика просто подходящая. 

С.СТИЛЛАВИН: А с дочерью ее что стало?

С.ЧЕБОТАРЬ: Дочь тоже стала актрисой. С 1935 года она играла, в основном, театральная, но в нескольких киноролях она тоже снялась и в паре фильмов даже вместе с матерью. Ее дочь Вера тоже стала актрисой, очень известной телевизионной актрисой, получила кинопремии.

Т.КЕРБИ: Актрисой где? Там в Германии?

С.ЧЕБОТАРЬ: Там, в Германии, они все в Германии играли, в основном, в Мюнхене, либо по театрам по берлинским. Такая вот замечательная семья была. Еще был сын Михаил у Ады в честь, естественно, Михаила Чехова, он, по-моему, журналист и художник.

С.СТИЛЛАВИН: Серафима, а вот вы как объясните феномен того, что американские кинематографисты на Чехова на этого Михаила блудника молятся?

С.ЧЕБОТАРЬ: Потому что это человек, который им живьем принес вот ту самую систему Станиславского, которая в его изложении называлась метод. То есть он учил американских актеров играть, их никто никогда ничему не учил. Почему в свое время…

Р.ВАХИДОВ: И научил на нашу голову.

С.ЧЕБОТАРЬ: Чаплин прославился, потому что у него была актерская школа. 

С.СТИЛЛАВИН: Нет, ну, есть люди, которых все-таки не взяла система, это Киану Ривз.

С.ЧЕБОТАРЬ: Но далеко не все, кстати, прошли через метод. Там свои были альтернативные, у Страсберга, еще много, у кого. Но, тем не менее, Чехов был одним из первых, кто принес метод образования актера, который сказал, что актер это человек, которого действительно достойно учить, а не просто человек, который может выйти, что-то сделать и уйти, и спасибо ему за это. До этого актеры считались людьми второго сорта, которых не надо образовывать, они не достойны образования в какой-то степени. 

С.СТИЛЛАВИН: Как животные.

С.ЧЕБОТАРЬ: Либо уродились, да, либо не уродились, дрессировка, либо не дрессировка. А Чехов все-таки…

Р.ВАХИДОВ: А как же Рэнди Кутюр?

ВЛАДИК: А Эрик Робертс?

С.СТИЛЛАВИН: Эрик Робертс сестрою крепок.

С.ЧЕБОТАРЬ: Вы еще вспомните Мэрилин Монро, которая, кстати, у Михаила Чехова занималась.

С.СТИЛЛАВИН: Или давайте так, самый столп, конечно, кинематографа это Стивен Сигал, никогда не видел, чтобы он улыбался.

ВЛАДИК: А Джеки Чан?

С.ЧЕБОТАРЬ: Я видела на фотографии, я видела.

С.СТИЛЛАВИН: С Владимиром Владимировичем, возможно, но в кино нет. Но все-таки не всех мы сумели мы уломать на Западе. Серафима, вам огромное спасибо. 

С.ЧЕБОТАРЬ: И вам спасибо.

С.СТИЛЛАВИН: Не печальтесь от дождливой погоды, вы нас сегодня порадовали, правильно?

ВЛАДИК: Очень.

С.СТИЛЛАВИН: Теперь мы лучше знаем, кто есть кто из этих Чеховых. Серафима Чеботарь, журналист, писатель, очеркист у нас сегодня была в студии.