Интервью Леонид Ярмольник: "Трудно быть богом" может изменить отношение к жизни

Алексей Герман снимал главный фильм своей жизни почти 15 лет. Почему надо посмотреть этот фильм? О последней киноленте Германа "Трудно быть богом" культурный обозреватель Антон Долин беседовал с исполнителем главной роли Леонидом Ярмольником в эфире радио "Вести ФМ".

Долин: Здравствуйте, у микрофона Антон Долин. Сегодня гость нашей студии - артист и продюсер Леонид Ярмольник. Леонид, здравствуйте.

Ярмольник: Здравствуйте.

Долин: И я весь трепещу в предвкушении объявления темы нашего разговора. Дело в том, что фильм Алексея Юрьевича Германа "Трудно быть богом", работы над ним велись практически полтора десятилетия, и этот фильм, в общем, в довольно драматических обстоятельствах завершался уже после смерти его автора, этот фильм все-таки добрался до экранов. Скептики, которые не верили, что это когда-нибудь случится, посрамлены. Мировая премьера - это 13 ноября, Римский международный фестиваль, и в самом начале 2014 года фильм будет на экранах. Для тех, кто вдруг почему-либо это не помнит или не знает, Леонид Ярмольник там сыграл главную роль, и я убежден, что лучшую роль за свою карьеру, во всяком случае из киноролей. Леонид Исаакович, скажите, а вот у вас это ощущение есть ли, было ли? И если было, то на каком этапе оно появилось? Когда Герман позвонил и позвал, или когда были закончены, не знаю, финальные какие-то строчки озвучания?

Ярмольник: Сначала было пижонское ощущение, когда Герман утвердил, я был счастлив: как, я у Германа снимаюсь, уже как бы дело сделано. А абсолютное понимание того, что это не похоже на все, что я делал в своей жизни в этой профессии, конечно, с годами, притом не в первый, не во второй, не в третий, не в четвертый год, а где-то год на седьмой. Понимание это наступило, знаете, отчего? Оттого, что мне было все равно, сколько еще будет сниматься и делаться эта картина, клянусь, мне было все равно. Обычно артисты все хотят закончить кино, хотят премьеры, хотят, чтобы зритель аплодировал, поздравлял или ругал, хотят увидеть результат. А у меня наступил такой момент, что мне результат не важен. Я все равно считаю, что то, что я прожил с Германом, и то, что мы сделали эту работу, меня сделало другим, я по-другому отношусь к этой профессии, к этому виду искусства, если хотите. Это очень трудно объяснить в двух словах, это целая жизнь.

Долин: Мне-то кажется, что этот фильм способен сделать другим, хотя бы чуть-чуть, любого зрителя, который это просто посмотрит до конца.

Ярмольник: Который пойдет на контакт.

Долин: Да. И уж если для зрителя такое возможно, для любого человека, не только исполнителя главной роли, но для любого там последнего-распоследнего осветителя это все равно будет ну как бы опыт, меняющий жизнь так или иначе.

Ярмольник: Конечно. Я просто сомневаюсь в том, что такое кино смотреть разучились. Я все время повторяю, что читать хорошую книжку или смотреть хорошее кино - это труд, вот уставать человек должен, когда он... Когда голова работает, человек устает. Это кино такого толка, и я больше всего боюсь, не то что боюсь и волнуюсь, а что это кино не каждому по силам посмотреть. Вот в этом смысле мы потеряли зрителя, мы его испортили, если хотите, ну назовем это таким легким жанром, американским кино, где не нужно ни думать, ты можешь уйти на 15 минут, вернуться с другим стаканом попкорна и абсолютно понимать, что происходит дальше, и это никак ничего не меняет. Это кино другое, оно из другого соткано, ну так, как... Вот лучшее сравнение, вот я был потрясен, я смотрел "Андрея Рублева", наверное, лет 25 назад, и клянусь вам, что я тогда не все понял. И вот недавно его повторяли, по каналу "Культура" я посмотрел, я оторваться не мог. Вот это кино, которое сделал Алексей Юрьевич Герман, оно вот по воздействию, по сути и по форме, оно ближе всего для меня к "Андрею Рублеву".

Долин: Вот у меня был такой опыт интимный, свой. Я помню, когда у меня моему старшему сыну было года, наверное, три, случайно включили телевизор, это тоже был канал "Культура", и там было "Зеркало", вот этот момент из середины: женщины левитирует, она поднимается, значит, над землей. И я помню, это был момент какой-то магии. И мы все втроем - двое взрослых и один ребенок, вообще ничего не понимающий, абсолютно приковались к экрану, это было некое гипнотизирующее ощущение. И я тогда подумал о том, что ведь этот фильм... ну я не то что наверняка, я точно знаю, я читал прессу тех времен, казался трудным, не для всех, непонятным, а сейчас даже детям это прозрачно. Дело не в том, что люди дозрели, время как-то дозревает само до каких-то вещей. И мы видим на примере Германа то же самое.

Полностью слушайте в аудиоверсии.