Домашняя академия Селёдка станет деликатесом?

Программу ведут Наталья Стребнева и Константин Корольков.

Разговор сейчас пойдёт о селёдке. Возникла угроза сокращения финансирования на исследования по допустимому объёму вылова сельди. Обстановку и перспективы ситуации мы выяснили у президента Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортёров Германа Станиславовича Зверева.

Действительно ли селёдка станет дефицитом и вероятным деликатесом в ближайшее время? Есть такая перспектива?

Г. Зверев: Есть такая угроза. Причина её заключается в том, что созданная Министерством финансов бюджетная гильотина сейчас достаточно жёстко рубит различные расходы федерального бюджета. И под эту гильотину попали расходы, за счёт которых финансируется рыбохозяйственная наука, а именно: финансируются рейсы научно-исследовательских судов в российские моря для изучения популяций рыб, которые в этих морях живут.

Именно финансирование этих исследований может отразиться на количестве вылавливаемой сельди и её стоимости?

Г. Зверев: Не только сельди. Вообще объёмы вылова всех видов рыб в России регулируются с помощью общего допустимого улова. Это такой научно-административный измерительный прибор, благодаря которому ежегодно устанавливается, а сколько тысяч тонн минтая, сельди, трески, камбалы и палтуса можно выловить. Для того чтобы эту цифру установить, учёные рыбохозяйственных институтов выходят в море, работают несколько месяцев на научно-исследовательских судах, подготавливают тома исследований, и эти исследования в Росприроднадзоре в Государственной экологической экспертизе проходят проверку.

И что? На основе этих исследований идёт дальнейший лов?

Г. Зверев: На основании этих исследований устанавливается планка, допустим, 1 млн 800 тысяч тонн минтая на этот год, примерно 400 тысяч тонн трески на этот год, примерно 350 тысяч тонн сельди на этот год. И этот объём предприятия, которые ведут рыбный промысел, уже добывают в море. Но не больше, чтобы сохранить баланс. Это научно-биологическая норма, благодаря которой обеспечивается защищённость водно-биологических ресурсов от переэксплуатации. К сожалению, и в мире, и в России, и в Советском Союзе есть немало примеров, когда бездумная эксплуатация, с огоньком, привела к тому, что некоторые виды рыбы просто исчезли. Той же олюторской селёдки на Дальнем Востоке, которая ловится возле северо-восточного побережья Камчатки, добывали в 80-е годы примерно 180 тысяч тонн. А чрезмерная эксплуатация популяции привела к тому, что её вылов упал до 2 тысяч тонн. То есть, количество олюторской сельди уменьшилось в разы.

Вылов сельди во внутренних водоёмах – в настоящее время не больше 10-15 тысяч тонн. Если пересчитать этот объем на душу населения, то это примерно 100 г на каждого в России. Думаю, этого маловато.

Какой выход из ситуации? На ближайшее время расходы на научную часть, которая является предтечей будущих планов по фактической добыче рыбы, секвестировали. В ближайшее время ситуация как-то должна же изменится? Ведь получается, что может встать вся российская  рыбная отрасль?

Г. Зверев: Какого-то рокового, трагичного решения пока ещё не произошло. Сейчас обсуждается внесение поправок в проект федерального бюджета на 2018 год, и есть реальная возможность оставить объём финансирования на рыбохозяйственную науку на том уровне, какой он был, и даже чуть-чуть добавить. Мы предлагаем добавить 362 млн рублей на эти цели. В этом случае достаточно будет денег для финансирования рейсов научно-исследовательских судов. Ну а в целом, мы считаем, что урезание программы рыбохозяйственных институтов, урезание расходов на работу аварийно-спасательного флота – это очень опасно как для отрасли, так и для рынка. Потому что это неминуемо приведёт к тому, что в отсутствие таких исследований, в отсутствие таких отчётов эксперты Государственной экологической экспертизы будут использовать так называемый "предосторожный подход". Это означает, что они будут устанавливать планку возможного вылова на минимуме, по принципу "не навредить".

Есть у вас данные об антропогенном воздействии на водные биоресурсы? Есть. Хорошо, соглашаемся. Нет данных? Извините, мы устанавливаем вылов на минимальном уровне. Если на 2017 год у нас ещё достаточно нормальный допустимый улов, и в этом году с выловом всё в порядке, то 2018 и 2019 годы нас беспокоят.

Слушательница из Подольска: Селёдка стала невкусной. Помню вкус настоящей селёдки. Даже есть такое выражение "как сельдь в бочке". То есть, в соли и в бочке в собственном соку сельдь была. Сейчас в воде селёдку делают. Поэтому запах и вкус у селёдки водяной. В последнее время изменился рецепт приготовления селёдки?

Г. Зверев: Прежде всего, бочкования селёдки или засолки селёдки в бочках, как это происходило 20-30 лет назад, сейчас такого нет. К сожалению, существенная часть селёдки, которую покупают в розничных магазинах люди, – это селёдка, из которой делают пресервы. Она из замороженного или перемороженного сырья. Одним словом, из той рыбы, которая была выловлена в море и потом с нарушением температурного режима доставлена в европейскую часть страны.

С 1 сентября 2017 года вступает в силу технический регламент ЕврАзЭС (Россия, Казахстан, Белоруссия, Армения и Киргизия) о безопасности рыбы и рыбной продукции. И в этом документе, я называю его "конституцией рыбного рынка", устанавливаются требования к процессам производства, хранения, доставки и реализации рыбы. Устанавливаются новые требования к подвижному составу. Мне очень грустно об этом говорить, но это факт. У нас часто для перевозки рыбы используются вагоны, в которых рыба, доставляемая из Владивостока в Москву, приходит не при температурном режиме минус 18 градусов, если это замороженная рыба, как это должно быть, а при температуре минус 8 – минус 9 градусов. Безусловно, уже на этом отрезке поставки потребительские качества рыбы ухудшаются.

Дальше её привозят, выгружают, иногда выгрузка рыбы в ящиках и коробах происходит при жаре, при температуре плюс 30 градусов. Сейчас нет такой температуры в столичном регионе, но такая температура бывает. И это тоже не идёт на пользу рыбе. Новый технический регламент создаёт новую юридическую реальность для всех, кто занимается и промыслом рыбы, и производством продукции из рыбы, и доставкой рыбы, и реализацией рыбы.

Сейчас частенько можно увидеть так называемую "охлаждённую рыбу" во льду. На самом деле это никакая не охлаждённая рыба, а просто дефростированная (размороженная)  рыба. Охлаждённая рыба на льду требует очень нежного к себе отношения. Рыба вообще нежный продукт, а малейшее несоблюдение температурного режима (лежит она не сутки, а двое-трое, но кто там будет проверять её на развале в магазине), приводит к тому, что вот она лежит во льду,  но уже и запашок пошёл где-то. Поэтому все эти миллионы проблем на выходе дают то, что людям рыбу и покупать не хочется. Конечно, для нас это очень обидно, хотя не только рыбаки отвечают за качество конечной продукции, но и обработчики с переработчиками.

То есть, в ближайшее время у рыбаков появится всё-таки какая-то опора и поддержка в виде нового технического регламента ЕврАзЭС?

Г. Зверев: Да.

Полностью программу слушайте в аудиофайле.