Интервью Незаслуженно забытые преподаватели ГИТИСа

Преподаватели, "спасенные в подвалах ГИТИСа". Кто и почему был незаслуженно забыт? Восстанавливаем историческую несправедливость.

ЗАСЛАВСКИЙ: В студии Григорий Заславский, добрый день. И я сегодня рад представить заведующую кафедрой изобразительного искусства, истории изобразительного искусства ГИТИСа. И я уж не знаю, как сказать, человек, опыт которого самый опытный в части заведования кафедрой. Потому что Елена Георгиевна Короткевич руководит этой кафедрой очень и очень давно. Значит, не буду говорить сколько. А, может, вы потом сами скажете.

КОРОТКЕВИЧ: Скажу, да.

ЗАСЛАВСКИЙ: Елена Георгиевна, здравствуйте.

КОРОТКЕВИЧ: Здравствуйте, Григорий Анатольевич, да.

ЗАСЛАВСКИЙ: Скажете?

КОРОТКЕВИЧ: Конечно, скажу.

ЗАСЛАВСКИЙ: Прям выдадите все тайны? Или все не надо?

КОРОТКЕВИЧ: Да, я выдам все тайны, да. В ГИТИСе я больше 40-ка лет и почти столько же руковожу кафедрой. Но я должна сказать, Григорий Анатольевич, что наша кафедра – одна из старейших в институте. Она образована была в 1943 году. Она как-то по-разному все время называется: кафедра изобразительного искусства, теперь уточнение внесли – кафедра истории изобразительного искусства. А в просторечии в гитисовском – "кафедра изо", и так ее и любят называть, и так мы ее под этим названием и любим. Ее основатель – Николай Михайлович Тарабукин, это мне, конечно, очень хочется об этом рассказать.

ЗАСЛАВСКИЙ: Время есть.

КОРОТКЕВИЧ: Потому что это была очень сложная и интересная фигура, абсолютно забытая. И я сейчас буду рассказывать о преподавателях, которые работали на кафедре, и некоторые из них были просто забыты. Вот так складывается и художественная жизнь, и, конечно, очень многое зависит от учебного процесса. И выпускники, которые покинули ГИТИС там в каком-нибудь 50-м году, они многих преподавателей уже забыли. И состав гитисовского менеджмента тоже молодой. И действительно эти люди уходят, как бы растворяются, забываются. Но с Тарабукиным было гораздо сложнее. Он ведь был связан с Театром Мейерхольда, и он был автором одной из таких взрывных книг "От мольберта к машине", которая была манифестом производственного искусства. Естественно, что он в 30-е годы уже подвергся преследованиям, его не печатали, и, конечно, он спасался педагогической работой вот под нашими благословенными сводами ГИТИСа. ГИТИС очень многих спасал, да вы знаете это, да?

ЗАСЛАВСКИЙ: Знаете как у меня сейчас такой родился опасный образ: кто-то попадал в подвалы Лубянки, а кто-то спасался в подвале ГИТИСа. Просто потому, что кафедра все свои занятия вела, у нас не так много действительно помещений, и поэтому некоторые теоретические предметы, они преподаются в полуподвальных помещениях или почти в подвальных.

КОРОТКЕВИЧ: Да.

ЗАСЛАВСКИЙ: Это, правда, не мешает получать удовольствие.

КОРОТКЕВИЧ: Нет.

ЗАСЛАВСКИЙ: И не мешает замечательным преподавателям налаживать диалог со студентами. Вы сказали о том, что так вот как бы не везло. Тут же ведь это связано еще и с тем, чьи ученики остаются в ГИТИСе.

КОРОТКЕВИЧ: Совершенно верно.

ЗАСЛАВСКИЙ: Да. Потому что сегодня, например, так получилось, что вот про тот молодой менеджмент, о котором вы сказали, это по преимуществу ученики Бориса Николаевича Любимова. И в этом смысле он может не переживать, что его имя (ну, он, слава богу, жив-здоров и руководит еще не только нашей кафедрой, но и Щепкинским театральным институтом), но что его будут помнить уж точно лучше и дольше, да? А если, например, там ученики Анны Георгиевны Образцовой в какой-то момент оказались не у дел, то понятно, что ее фигура, в общем, достаточно важная для ГИТИСа и вызывавшая, когда мы учились, уже немало иронических каких-то замечаний и комментариев, даже ее пародировали, но от этого значение ее для, скажем, составления этой кафедры, потому что все те, кто сегодня являются цветом этой кафедры, это все при ней, они собрались при ее, так сказать, крылами. И здесь, если Тарабукин сегодня, ну он не забыт, потому что все-таки мы переиздаем его книжки.

КОРОТКЕВИЧ: Да, да, Григорий Анатольевич.

Слушайте в аудиофайле!