Интервью "На кафедре теоретической физики мне сказали: возьми в нагрузку театр"

ЗАСЛАВСКИЙ: В студии Григорий Заславский, добрый день.

И время от времени в этой студии мы говорим про ГТИС с его выдающимися мастерами, педагогми, профессорами. И я рад представить сегодня Михаила Николаевича Чумаченко – выпускника режиссерского факультета и нашего мастера. Здравствуйте, Михаил Николаевич.

ЧУМАЧЕНКО: Здравствуйте, Григорий Анатольевич.

ЗАСЛАВСКИЙ: Да, важно сказать, что сегодня Михаил Николаевич Чумаченко – это худрук Мособлдрамы. И это, как я понимаю, единственный драмтеатр областного подчинения, театр, который находится в Ногинске. И, собственно говоря, я так понимаю, что Михаил Николаевич первый, кто придя в театр, заинтересовался его историей так подробно и глубоко. И тут выяснилось какое-то невероятное количество совпадений, связей, что в этом театре ставили свои спектакли и создавали славу и этому театру (и себе тоже) и Петр Наумович Фоменко, и Леонид Николаевич Хейфец.

ЧУМАЧЕНКО: Леонид Ефимович Хейфец.

ЗАСЛАВСКИЙ: Да, Леонид Ефимович Хейфец.

ЧУМАЧЕНКО: И Наталья Алексеевна Зверева.

ЗАСЛАВСКИЙ: И Зверева, и Эфрос. Да, вообще такая история, что называется, вызывающая не только зависть у тех, кто еще знает, кто это, но и чувство какой-то гиперответственности к каждому выходу на эту сцену. Расскажите, пожалуйста, тем не менее, как ГИТИС появился в вашей жизни.

ЧУМАЧЕНКО: Вы знаете, Григорий Анатольевич, но дело в том, что, чем больше проходит времени, тем более анекдотическими выглядят эти истории из сегодняшнего дня. Потому что на самом деле я занимался физикой и математикой. Естественным образом я никогда не думал о театре.

ЗАСЛАВСКИЙ: Но театр был?

ЧУМАЧЕНКО: Не было.

ЗАСЛАВСКИЙ: А студия?

ЧУМАЧЕНКО: В качестве партийной нагрузки мне на кафедре теоретической физики сказали: возьми театр. Потому что там делать ничего не надо, ты зайдешь туда в первый день, когда они все соберутся из разных факультетов, и зайдешь в последний день театральной весны, когда они спектакль будут показывать. И всё. А нагрузка у тебя будет, и ты сможешь спокойно заниматься своей терфизикой. Тем более, что на кафедре оставалось очень мало педагогов, и мне пришлось вести там четыре лекционных курса одновременно в возрасте 20 лет, когда в аудитории сидит 300 девушек в возрасте от 20 до 23. И поэтому это было очень страшно. Я купил себе костюм, одел очки. И дальше я пришел в театр, посмотрел. Мне все это очень не понравилось, честно говоря, потому что в центре находился высокий красивый мужчина с длинными локонами, его обожали все студенты. Это был такой артист вначале Читинского театра Владислав Колесник, потом он переехал и стал одним из лидеров Челябинского театра Наума Орлова. Дальше произошло прекрасное, потому что в какой-то момент я вошел, а там судорога-истерика: артист уезжает, руководителя студенческого театра больше не будет. Поэтому я нагло встал и сказал: ребята, ну такую ерунду, как это (а ерундой была пьеса Александра Володина "Две стрелы"), такую ерунду мы быстренько доведем сами. И все как-то это съели. Кроме героини романа, которая встала и сказала: кто будет доводить – вы что ли? И хлопнула дверью. Вот этот текст и оказался основным двигателем, потому что дальше полгода я вытаскивал этот спектакль, как мог. И так возникла студия, это студия "Круг" в Забайкалье, в Читинском педагогическом институте. Потом я просчитал: я не очень соображал, что я делаю, потому что за четыре года там вышло 20 премьер. При этом параллельно писалась диссертация, параллельно читались лекции, но главное было это. Я понял, что, видимо, это что-то значит. И потом в Читу приехали педагог ГИТИСа Олег Львович Кудряшов и педагог, завкафедрой актерского мастерства Щукинской школы Альберт Григорьевич Буров...

Полностью слушайте в аудиоверсии!