Красавица и чудовище Композитор и поэт Любаша – гость Аллы Довлатовой и Романа Трахтенберга

ТРАХТЕНБЕРГ: У нас сегодня в студии две красавицы – Любаша, наш гость, и Алла Довлатова.

ДОВЛАТОВА: И Роман Трахтенберг, он не претендует на лавры красавицы.

ТРАХТЕНБЕРГ: Нет, я чудовище, я – язва здешних мест.

ДОВЛАТОВА: Мы будем писать сейчас биографию в прямом эфире, как, впрочем, мы всегда делаем с нашим гостем, который приходит в наш третий час. И сегодня, Любаша, мы узнаем вашу биографию. А потом Роман Львович в конце этого года опубликует даже целую книжечку.

ТРАХТЕНБЕРГ: Я все подредактирую, и будет книжечка под названием ╚Биография в прямом эфире╩. А мне вот Любаша подарила свою книжечку, называется ╚Изучай меня по звездам╩. Любимые стихи и песни звезд российской эстрады, которые, по всей видимости, написала Любаша. Любаша, а вот вопрос у меня первый: а почему ты – Любаша, когда ты Танюша должна быть? Или это нельзя было говорить?

ЛЮБАША: Да нет, просто для меня это тоже неожиданностью было, когда я стала Любашей вдруг. Потому что все происходит неожиданно: и появляются стихи и песни тоже для нас неожиданно, и то, что я стала писать их. Разве мы можем знать, что с нами случится завтра? Вот так и произошло это имя.

ТРАХТЕНБЕРГ: А вот вопрос: как ты пишешь стихи? Вот ты садишься к компьютеру и пишешь, либо сначала они у тебя в голове слагаются – буквы в слова, слова в строчки?

ЛЮБАША: Нет, я, во-первых, пишу музыку и слова – все.

ТРАХТЕНБЕРГ: Все вместе сразу?

ЛЮБАША: Да.

ТРАХТЕНБЕРГ: А что сначала?

ЛЮБАША: Появляется просто ощущение, состояние. И дальше, что первым появляется, это даже я не знаю, как происходит.

ТРАХТЕНБЕРГ: А вот Довлатова у нас все знает. Алла, как это все происходит, расскажи?

ДОВЛАТОВА: Я если буду рассказывать, на это уйдет очень много времени. Я просто прослушала, извините, я читала вопросы наших радиослушателей относительно детского спорта.

ТРАХТЕНБЕРГ: Я именно поэтому и задал ей этот вопрос.

ДОВЛАТОВА: А вы занимались в детстве спортом? И вообще с чего ваше такое детство началось?

ЛЮБАША: Совершенно не спортивный я человек, но хотя очень много люблю читать о сильных людях, то есть о спортсменах, об альпинистах, о путешественниках, то есть об очень сильных людях с сильной волей. Я сама являюсь таковой. Хотя люблю читать о них, лежа на диванчике. И все эти испытания – я очень проникаюсь всем, что я читаю, поэтому можно сказать, что я часть вот этих трудностей беру на себя, но не представляю, как это можно преодолеть.

ТРАХТЕНБЕРГ: Итак, Любаша, ввернемся к нашим баранам. Книжка хорошая, потом подпишите, ладно? Потому что я к старости стал сентиментальным.

ДОВЛАТОВА: Ты уже рассказывал сегодня это.

ТРАХТЕНБЕРГ: И хорошо, что книжка одна, и досталась она именно мне.

ДОВЛАТОВА: Нет, моя книжка лежит уже у меня в сумочке. Наш пострел везде поспел.

ТРАХТЕНБЕРГ: Вот, уважаемые радиослушатели, вы видите, с кем мне приходится работать.

ДОВЛАТОВА: Я просто спортсменка, поэтому я все быстро делаю, понимаешь, Роман?

ТРАХТЕНБЕРГ: Вот тут человек написал как раз: ╚Я занимался боксом около пяти лет, – пишет Игорь, – и на тренировке получил травму верхних шейных позвонков. Вот уже два года не занимаюсь, а шея все время болит╩. А у вас в практике были такие случаи? У тебя были случаи такие, Аллочка?

ДОВЛАТОВА: Были случаи, но у меня очень хороший мануальщик-массажист. Я вам специально, Игорь, могу дать его адрес. Он так хрустнет один раз шею, что она больше болеть не будет.

ТРАХТЕНБЕРГ: А мне дашь обязательно. Итак, Любаша, мы пишем твою биографию. Вот ты родилась. Родилась ты где? В каком городе?

ЛЮБАША: Родилась я в городе Запорожье на Украине.

ТРАХТЕНБЕРГ: Там, где ╚Запорожцы╩ делают?

ЛЮБАША: Там, где казаки жили запорожские, которые писали письмо.

ТРАХТЕНБЕРГ: А ╚Запорожцы╩ там делают?

ЛЮБАША: Там же делают, но я никакого отношения к этим ╚запорожцам╩┘ так что сразу прошу┘

ТРАХТЕНБЕРГ: Нет, я просто спросил. Ты и не похожа совсем на ╚Запорожец╩, я просто спросил.

ЛЮБАША: На машину ╚Запорожец╩ не похожа.

ТРАХТЕНБЕРГ: Да. Так вот. Ты родилась.

ДОВЛАТОВА: А семья у вас была большая?

ЛЮБАША: Еще сестра моя.

ТРАХТЕНБЕРГ: Старшая, младшая?

ЛЮБАША: Старше меня. И вот музыки меня стали обучать, потому что сестру в школу музыкальную отправили и меня уже как бы. Инструмент был куплен.

ДОВЛАТОВА: Фортепьяно?

ЛЮБАША: Да.

ТРАХТЕНБЕРГ: А какая разница с сестрой?

ЛЮБАША: Пять лет.

ДОВЛАТОВА: А она вас не обижала?

ЛЮБАША: Ну так, было.

ДОВЛАТОВА: Как было? Расскажите.

ЛЮБАША: Ну, она сильнее меня. И я все никак не могла понять, почему она сильнее меня.

ТРАХТЕНБЕРГ: Она же старше, мне кажется.

ДОВЛАТОВА: Но тогда-то было непонятно.

ЛЮБАША: Мне непонятно было. Допустим, у нее получается отжаться, а у меня нет. И я ищу причину и говорю: а, ты в тапочках. И я надевала тапочки, и у меня все равно не получалось.

ТРАХТЕНБЕРГ: Ну, обычно всегда дерутся и братья, и сестры. И я со своим братом бился, он был зачинщиком всех скандалов, я был сильнее, и я как бы его время от времени бивал. Но говорят, что девочки дерутся намного злее мальчиков. У тебя была сестра, Алла?

ДОВЛАТОВА: У меня нет, слава богу, я одна, я не битая.

ТРАХТЕНБЕРГ: Поэтому ты и выросла эгоисткой.

ДОВЛАТОВА: Но я вам могу сказать, что сегодня подсмотрела ситуацию с моими детьми. У меня дочка старше сына на 5 лет.

ТРАХТЕНБЕРГ: Ей 25 уже сейчас?

ДОВЛАТОВА: Нет, ей будет девять 24-го июня, а ему соответственно только четыре. И вот, значит, что они делали┘

ТРАХТЕНБЕРГ: Подожди, а 20 лет кому?

ДОВЛАТОВА: 20 лет – это мне. Так вот. Они сидят на детской площадке, она говорит: у тебя комар на спине. И я смотрю, она его прямо кулаком, второй раз┘ нет, не попала. Он орет: больно мне, больно┘

ТРАХТЕНБЕРГ: ╚Больно мне, больно╩┘ Ну это же не твоя песня? Это не Любашина песня? К чему ты это рассказала? Это Казаченко поет.

ДОВЛАТОВА: Я просто вспомнила историю про старшую сестру.

ТРАХТЕНБЕРГ: Любаша, так. И значит, тебя стали учить музыке. Как? В музыкальную школу тебя же не могли взять, ты же маленькая была?

ЛЮБАША: НУ почему? Взяли меня в музыкальную школу.

ТРАХТЕНБЕРГ: Подожди, а когда начали учить твою сестру?

ЛЮБАША: Во-первых, в музыкальную школу отдают с семи лет или с шести, а есть такой вариант с 9-ти лет, когда ты в 4-й класс идешь. А в 7 лет меня не взяли просто, я не знаю почему, я очень хорошо пела, просто попадала во все ноты. Так было обидно.

ДОВЛАТОВА: А какую песню на прослушивании пела?

ЛЮБАША: Такую какую-то жалобную, меня папу научил.

ДОВЛАТОВА: А можешь вспомнить?

ЛЮБАША: Какую-то песню своего детства┘

ТРАХТЕНБЕРГ: Вот идет журавель, журавель. На бабушкину конопель, конопель┘ Очень хорошая песня.

ЛЮБАША: Может быть, да, очень такая жалобная, что и плакать сразу хочется. А я не понимала смысла, но очень жалостно я ее пела. Песенка про птичку. Что дети поймали птичку.

ТРАХТЕНБЕРГ: А у перепелки ножка болит┘

ЛЮБАША: Нет, она не известная, она какая-то народная песня, еще со времен детства моего папы, про то, что дети поймали птичку, и она не хотела жить в неволе. И они ее там кормили чем-то, все ей давали, всякие зернышки, а все равно она грустила, эта птичка.

ТРАХТЕНБЕРГ: Грустила-грустила и померла в конце. Ну, так всегда и заканчивается.

ДОВЛАТОВА: Ну, так и что? Значит, в 7 лет не взяли в школу.

ЛЮБАША: Да. А потом в 9 лет я уже поступила в школу музыкальную по классу пианино и там обучалась. Но я очень ленивый человек.

ТРАХТЕНБЕРГ: Видно, кстати. Я бы даже сказал, собрата┘

ЛЮБАША: Да? Ну, потому что я читаю книги о спорте, лежа на диване.

ТРАХТЕНБЕРГ: Это вот у нас спортсменка Алла сидит, а мы как бы друг друга понимаем. Так.

ЛЮБАША: И уже тогда у меня были первые пробы пера, я уже тогда сочиняла такие без слов инструментальные пьесы для фортепьяно, и когда приносила своей учительнице, она очень меня ругала и говорила: лучше бы ты занималась┘

ТРАХТЕНБЕРГ: А не занималась самодеятельностью. То есть отличницей ты не была в музыкальной школе?

ЛЮБАША: Нет, для меня это было очень сложно.

ТРАХТЕНБЕРГ: Тебя заставляли или ты сама хотела все-таки?

ЛЮБАША: Ну, я человек такой ответственный, мне не хотелось расстраивать своих родителей. Кстати, я очень им благодарна. И им, и себе, что я все-таки ее закончила.

ТРАХТЕНБЕРГ: Давай, кстати, послушаем твою песенку. Как она называется?

ЛЮБАША: ╚Тучка╩.

ДОВЛАТОВА: А, это с Маршалом которую вы поете. Отличная песня.