Красавица и чудовище Василий Шандыбин в гостях у Романа Трахтенберга и Аллы Довлатовой

ТРАХТЕНБЕРГ: И снова здравствуйте, уважаемые радиослушатели! Мы продолжаем. В эфире я, Роман Трахтенберг, и самая умная, самая талантливая, самая красивая женщина в истории мировой цивилизации – Алла Довлатова. У нас гость Шандыбин Василий Иванович. Василий Иванович, здравствуйте!

ШАНДЫБИН: Здравствуйте!

ДОВЛАТОВА: Здравствуйте! С днем рождения, Василий Иванович!

ШАНДЫБИН: Очень приятно за ваши поздравления.

ТРАХТЕНБЕРГ: Сколько вам лет, кстати?

ШАНДЫБИН: Мне 67 лет. Мне сегодня горестно и обидно, что в мой день рождения скончался такой известный, наверное, всему миру артист Михаил Пуговкин. Я с ним лично был знаком. Мы не раз выпивали и по бокалу чая с ним, и по бокалу вина. Поэтому как-то горестно на душе. Осадок нехороший от смерти.

ТРАХТЕНБЕРГ: Василий Иванович, так бывает. Одни люди рождаются, другие умирают.

ШАНДЫБИН: Ну да. Если бы не было смены поколений, то, наверное, мы бы были первобытными людьми. Поэтому одни умирают, вторые рождаются. На смену приходит более талантливое поколение.

ДОВЛАТОВА: Знаете, что прекрасно? То, что когда человек достойно прожил свою жизнь, он остается не только на экранах телевизоров и на лентах фильмов, но и в памяти людей. Мне приятно, что вы вспоминаете о нем добрым словом, и многие люди, кто с ним были знакомы, тоже вспоминают какие-то прекрасные эпизоды, которые были у них в жизни связаны с Михаилом Ивановичем, потому что он очень добрый и достойный человек.

ТРАХТЕНБЕРГ: Аллочка, удивишься, но у нас в гостях Шандыбин Василий Иванович.

ДОВЛАТОВА: Я понимаю. Мы просто с Василием Ивановичем поддерживаем тему. Василий Иванович, у нас с вами будет тема сегодня ╚Ваша биография╩. Поэтому, если можно, начните с самого начала, со своего героического рождения.

ШАНДЫБИН: Родился я 25 июля 1941 года. Как раз уже шла Великая Отечественная война. Немцы уже оккупировали Брянскую область.

ТРАХТЕНБЕРГ: А вы где родились? В каком городе?

ШАНДЫБИН: Я родился в Брянской области, Трубчевский район, деревня Темная. Сейчас она Красная.

ДОВЛАТОВА: Почти 400 дворов было у вас в деревне?

ШАНДЫБИН: Около 500 дворов было.

ТРАХТЕНБЕРГ: А почему она поменяла цвет? Темная, а теперь Красная?

ШАНДЫБИН: У нас там было озеро. Где-то в XVII веке попов сын утопился в этом озере. Поп был так расстроен, что проклял озеро и деревню. Она называлась Красная, а он назвал ее Темная. Так в историю и вошло.

ТРАХТЕНБЕРГ: До коммунистов еще было?

ШАНДЫБИН: Да, до XVII века была Красная. Люди там красные живут.

ДОВЛАТОВА: Значит, красивые. ╚Красный╩ в русском языке всегда означало красивый.

ШАНДЫБИН: Родился я. Шла Великая Отечественная война. В 1943 году немцы усиленно бомбили нашу деревню. Мы прятались в погребе.

ТРАХТЕНБЕРГ: А когда вы родились, отец был на фронте? А чем он занимался до фронта?

ШАНДЫБИН: Был простым колхозником.

ТРАХТЕНБЕРГ: А мать?

ШАНДЫБИН: А мать – колхозницей. Сейчас многие ищут свои биографии, были ли у них князья, графы, дворяне, генералы в роду. А я просто горжусь, что мои родители были простыми колхозниками.

ДОВЛАТОВА: Извините, мы вас перебили. Вы прятались в погребе?

ШАНДЫБИН: Прятались в погребе. Когда немецкие самолеты налетели и начали бомбить, то все выбежали из погреба, а меня маленького оставили. Потом моя старшая сестра, ей в то время было 14 лет, ползком меня из погреба вытащила и унесла. Как только она вынесла – прямое попадание авиабомбы в погреб. Наверное, Богу надо было, чтобы я остался жив. Помню хорошо, когда возвращались с войны. Ждал народ, особенно дети. Я помню хорошо, в 1946 году, мне уже было пять лет, мы купались на озере. Сестра меня зовет, а я никак не иду.

ДОВЛАТОВА: А сестру как зовут? Она жива?

ШАНДЫБИН: Жива. Живет в Новосибирской области. Потом она говорит: ╚Вася, иди, тятька пришел!╩. В деревне отца тятькой называли.

ТРАХТЕНБЕРГ: А вы же его не видели никогда!

ШАНДЫБИН: Да. Я вылетел и сразу быстро взбежал на горку. Я говорю: ╚А где тятька?╩. А они: ╚А, нету╩. Я как начал плакать. Этот эпизод даже сейчас вспоминаю со слезами. У многих отцы погибли во время войны. А, что такое безотцовщина? Это недоедание, голод. Собирали тошнотики – это гнилой картофель. Особенно весной. Выкапывали, мать готовила блины. Ловили рыбу лукошками. Колюга – это маленькое озеро. Вырываем траву, обкладываем по берегам и мутим сильно воду. Тогда щучата идут поверху, а ты их ловишь лукошком. Жаренки на две-три поймаешь. Мать поджарит, они вкусные. С картошкой. И молоко. У нас была корова, и, наверное, благодаря ей мы и выжили. В деревне как было принято? Кто-то режет поросенка, обязательно кусочек мяса передавали вдовам. Помогали кто чем. Какое-то было братство. Были свадьбы. Пацаном, есть хочешь – бежишь на свадьбу. Тебе картошки там наложат, самогоночки дадут немножко!

ДОВЛАТОВА: Прямо детям наливали, что ли?

ШАНДЫБИН: Да, раньше наливали. Раньше же так не пили. Мы танцуем на свадьбе. Вроде и бедно прожили, но радостно было жить. Наши женщины шли на работу с песнями. С работы – с песнями. Никто их не заставлял. Праздники всегда были. Конечно, праздником всегда были 1 Мая и Пасха. После войны больше Пасху отмечали. На 1 Мая тоже отмечали, проходили собрания, артисты из района приезжали.

ТРАХТЕНБЕРГ: А Новый год не отмечали?

ШАНДЫБИН: Новый год отмечали, Рождество отмечали. На Новый год христославили.

ДОВЛАТОВА: Это как?

ШАНДЫБИН: Мы шли, стучались в дома, нам открывали. Хлеб – жито рассыпаешь: ╚Сею, вею, с Новым годом поздравляю╩.

ТРАХТЕНБЕРГ: Вы так рассказываете про Рождество и про Пасху, а вы же коммунист? В какой момент вы почувствовали ненависть к этому ╚опиуму для народа╩?

ШАНДЫБИН: Я сейчас все скажу. Продолжу. Если рубль старыми деньгами дадут, это считалось большими деньгами! По-старому – рубль, а по-новому – десять копеек. Обычно сало жарят, в блин его. Или масло с сахаром. Берешь эти блины, ешь!

ДОВЛАТОВА: А мать замуж так и не вышла потом?

ШАНДЫБИН: Мать могла выйти замуж. Один мужчина сватался к ней. Нас было четверо. Те дали согласие, а я не дал.

ДОВЛАТОВА: Девочки были?

ШАНДЫБИН: Трое братьев и сестра. Я не дал согласия, и мать не вышла.

ДОВЛАТОВА: А почему не дали согласие?

ШАНДЫБИН: Ну, понимаешь, мне было лет семь. Я не дал согласия. А мужчина хороший, хотел с ней судьбу свести. После я, конечно, каялся. Но мать так и прожила до самой смерти. Но жизнь деревенская интересная. Во-первых, летом сельхозработы. Бригадир дает задание, например, картошку распахивать или сено убирать граблями. Когда сено гребут в стога, там что-то остается. А ты маленький с граблями это сенушко собираешь и носишь. Потом стал побольше, стал пасти коров, гусей отгонять.

ТРАХТЕНБЕРГ: Гуси страшные! Щипаются!

ШАНДЫБИН: Собаку заведешь, гуси неделю собаку боятся, а потом привыкают и не отгонишь. Почему гусей отгоняли? Они ведь в покос заходят и топчут сено, гадят. Цыпки такие были на ногах. Знаете, что такое цыпки? Помню, ноги болели. Кожа вся потрескалась. Такая деревенская жизнь. Сейчас, наверное, молодежь этого не испытывает.