Красавица и чудовище Тина Канделаки в гостях у Аллы Довлатовой

ДОВЛАТОВА: Добро пожаловать, дорогие друзья, в студию радио ╚Маяк╩. Чудовища под названием Трахтенберг сегодня нет, зато у меня есть еще одна красавица – это Тина Канделаки.

КАНДЕЛАКИ: Здравствуйте, добрый вечер.

ДОВЛАТОВА: Тина, у нас третий час в нашем шоу – это биография в прямом эфире. Сейчас мы будем писать твою биографию вместе с нашими слушателями.

КАНДЕЛАКИ: А ты биографию пишешь с Трахтенбергом тоже?

ДОВЛАТОВА: Естественно, конечно.

КАНДЕЛАКИ: А куда Трахтенберг делся?

ДОВЛАТОВА: Он поехал гастролировать, деньги зарабатывать.

КАНДЕЛАКИ: Не верю. Неужто самый богатый артист шоу-бизнеса┘

ДОВЛАТОВА: А сколько стоит его вечеринка, ты знаешь?

КАНДЕЛАКИ: Романа Трахтенберга – 50 тысяч евро.

ДОВЛАТОВА: Да ладно! Он говорит 15.

КАНДЕЛАКИ: Неправда. Я говорю – 50 тысяч евро.

ДОВЛАТОВА: Ты его приглашала к себе в качестве ведущего за эти деньги?

КАНДЕЛАКИ: Нет, я не приглашала, но я чувствую, что Роман Трахтенберг должен очень дорого стоить. Может быть, он делает кому-то скидку и опускается до 15-ти тысяч, а выглядит на все 50.

ДОВЛАТОВА: На все 50 – это лет выглядит, а не тысяч.

КАНДЕЛАКИ: Ну почему же? Мужчина в самом соку. Ты же не выбрала бы кого попало, правильно? Что же ты, с самым вшивым, что ли, сидишь?

ДОВЛАТОВА: Естественно, я выбирала лучшего. Наоборот, я сижу с самым лучшим. И очень жалко, что сегодня он не с нами.

КАНДЕЛАКИ: А он тебя за коленки трогаете, когда вы выступаете?

ДОВЛАТОВА: Ни в коем случае, нет.

КАНДЕЛАКИ: А почему?

ДОВЛАТОВА: А он сидит вот на этом месте, и между нами там специальная такая перегородка.

КАНДЕЛАКИ: А что ты так разряжаешься в пух и прах просто? Уважаемые радиослушатели, жалко, что вы не видите.

ДОВЛАТОВА: Почему не видят? Посмотри: одна камера, вторая камера, третья┘

КАНДЕЛАКИ: Значит, Алла Довлатова подготовилась, как на концерт в Кремле, одела все самое лучшее – серебряная одежда украшает ее тельце, красивый цвет.

ДОВЛАТОВА: Ну, тельце-то как-то прямо┘

КАНДЕЛАКИ: Ну, тело, хорошо, телеса. Телеса Довлатовой украсил серебряный кафтан на пуговичках.

ДОВЛАТОВА: Нет, телеса – это тоже слишком грубо. Вот тело мне больше нравится.

КАНДЕЛАКИ: Тело Довлатовой украшал серебряный кафтан с пуговицами. Под серебряным кафтанчиком находилось серебряное платьице. Удивительные в тон серебряные чулочки в сеточку украшали ее удивительно красивые ноги.

ДОВЛАТОВА: Тина, я знала, что тема сегодня у нас с Тиной Канделаки будет не столько биография ее жизни, сколько мой гардероб.

КАНДЕЛАКИ: А что за мерзкий голос раздался┘

ДОВЛАТОВА: А это наш редактор.

КАНДЕЛАКИ: А это он в эфир прямо выходит, да?

ДОВЛАТОВА: Нет, это у тебя в ушах.

КАНДЕЛАКИ: Дорогие радиослушатели, какое счастье, что вы это не слышали. Ну и что? Я, Тина Канделаки, родилась в Грузии.

ДОВЛАТОВА: Это мы знаем. А вот когда ты родилась?

КАНДЕЛАКИ: В 1975 году.

ДОВЛАТОВА: Какая, прямо ничего не скрывает.

КАНДЕЛАКИ: Ну, я пока моложе тебя, поэтому могу официально заявлять.

ДОВЛАТОВА: На целый год, это правда. А сколько ты будешь еще официально рассказывать, в каком году ты родилась?

КАНДЕЛАКИ: Как только Довлатова замолчит, знайте – мне на год меньше.

ДОВЛАТОВА: Слушай, а ты родилась в семье вот кого, расскажи? Чем мама с папой занимались?

КАНДЕЛАКИ: Армянских цеховиков. Мама у меня – врач, папа у меня – экономист. Традиционный набор, дорогая Довлатова. Мама у меня в прошлом гинеколог, который переквалифицировался в течение своей жизни в врача-нарколога. Наркология – это была очень серьезная, как ты знаешь, область медицины, которая была крайне актуальна в советском обществе.

ДОВЛАТОВА: Да ладно! А что, в Грузии неужели это было актуально? Мне кажется, что пьяниц грузин вообще не бывает.

КАНДЕЛАКИ: Довлатова, успокойся, с зеленым змием боролся весь Советский Союз во главе с Михаилом Сергеевичем Горбачевым. У нас было абсолютное безалкогольное детство, и моя мама его возглавляла.

ДОВЛАТОВА: Безалкогольное детство – это, конечно, тебе не повезло, Тина, я тебе могу честно сказать.

КАНДЕЛАКИ: Довлатова, женщина тебе рукой показывает: 26 тысяч, если ты замолчишь, правильно я понимаю?

ДОВЛАТОВА: Нет, 26 минут – это то самое время, когда мы будем слушать песню. Кстати, ты еще не поешь?

КАНДЕЛАКИ: Я? Я всегда пою, Довлатова, и ты знаешь, одну и ту же песню, она называется ╚Сулико╩. А какую песню? Я могу попросить, чтобы какая-нибудь хорошая песня прозвучала?

ДОВЛАТОВА: А у нас плохих не бывает. Но песня будет нескоро. А пока мы будем все-таки писать твою биографию, потому что в конце этого года Трахтенберг, чтобы заработать еще немножечко к своей скромной зарплате, он еще будет издавать книгу, которая так и будет называться: ╚Биография в прямом эфире╩. И там три страницы будет про каждого человека, который приходил к нам в гости.

КАНДЕЛАКИ: Боже мой! Вот она, моя красная книга! Успей в нее попасть, пока ты жив! Трахтенберг тебя слушает.

ДОВЛАТОВА: Да, да, ты попадешь в нее.

КАНДЕЛАКИ: Ну и что дальше?

ДОВЛАТОВА: Дальше я хотела у тебя спросить. Вот ты родилась в семье врача и экономиста.

КАНДЕЛАКИ: Родилась.

ДОВЛАТОВА: И ходила ли ты в детский садик?

КАНДЕЛАКИ: Ходила, Довлатова, я в детский садик.

ДОВЛАТОВА: В какой?

КАНДЕЛАКИ: У нас был детский садик рядом с домиком, в котором я жила. А жила я во многих домиках. Первый домик, в котором я жила, находился над замечательной рекой, которая называется Кура. Это тот самый знаменитый дом-дворец, в котором снимались все клипы группы ╚Орэра╩, которая гремела на весь Советский Союз. Как впоследствии выяснилось, дорогие друзья, этот дом-дворец являлся ничем иным, как летней резиденцией царицы Тамар. На самом деле этому архитектурному памятнику несколько веков. А так как ты, Довлатова, человек умный, интеллигентный, тонкий, образованный и знаешь, что ренессанс в Грузии, возглавляемый царицей Тамар, был в XI-XII веках, соответственно считай, сколько веков этому дому. Так вот. Родилась я в этом доме, но в силу определенных обстоятельств, так как в Советском Союзе, вы знаете, достаточно было написать маленький доносик, чтобы тебя выселили из теплого местечка. В силу того, что доносики писались всеми соседями, которые жили вместе с нами, а мы были изначально владельцами этого дома единоличными, потом у нас появились партнеры.

ДОВЛАТОВА: А сколько там было комнат?

КАНДЕЛАКИ: Ой, там было очень много комнат, это был огромный дом, трехэтажный. А потом подселили людей во время советизации моим бабушке с дедушкой, которые были домовладельцами, и соответственно все они писали: домик падает в Куру, тру-тру-тру-тру┘ Потому что мы жили в больших комнатах, а кому-то достались хорошие куски, кому-то похуже, кто-то в подвальчике жил. Ну, как бы дом-то был рассчитан на семью, живущую в богатой жизни, а оказалось потом при советизации, что кто-то жил в коммуналке, а кто-то жил в хоромах.

ДОВЛАТОВА: Подожди, ну вот скажи мне, а как бабушка с дедушкой получили этот дом?

КАНДЕЛАКИ: Купили.

ДОВЛАТОВА: А чем они тогда занимались раньше?

КАНДЕЛАКИ: Этот дом переходил из рук в руки. А, ты хочешь прямо легенду, как моя бабушка на ослике приехала из деревни в Москву?

ДОВЛАТОВА: Нет, рассказывай.

КАНДЕЛАКИ: Этот дом сам по себе, он являлся архитектурной достопримечательностью города Тбилиси. И все туристы, которые в Тбилиси приезжают, если вы, дорогие мои друзья, туда приедете, вы сразу можете спросить: где на Авлаваре тот самый дом, где жила я, где летняя резиденция царицы Тамар, где живет напротив Нина Ананиашвили, известная в прошлом советская, российская, а теперь грузинская балерина. И все этот дом тут же вам покажут. И моя бабушка, ее звали Мария, мамина мама, родилась в деревне Тетрицкара, что в переводе на русский означает ╚Белый источник╩. Довлатова, ты знаешь так биографию своих родственников?

ДОВЛАТОВА: Я знаю биографию своих родственников, но я не знаю, как переводится это на русский, эти места, где они родились.

КАНДЕЛАКИ: Почему? Это происходило где-то на теперь уже как бы аннексированных землях Палестины?

ДОВЛАТОВА: Нет, моя дорогая, это происходило всего лишь навсего в тогда городе Ленинграде, а до этого Петроград, а до этого еще Санкт-Петербурге.

КАНДЕЛАКИ: Ну, при вас, при потомственной петербургской интеллигенции, очень сложно рассказывать про свое деревенское детство, но, тем не менее, я рискну и продолжу. Так вот. Соответственно моя бабушка была очень красивой девочкой в этом селении Белый ключ, в котором я тоже потом в своем детстве провела не один день. И так как она была очень красивая, в 15 лет пронесся слух, что Мария┘

ДОВЛАТОВА: А ты на нее похожа?

КАНДЕЛАКИ: Ну не очень. Я скорее похожа на папу моего. Что Марию Асатурову хотят украсть. И для того, чтобы Марию Асатурову не украли, в 15 лет ее посадили на ослика (это правда, потому что она сама так мне во всяком случае рассказывала) и привезли ее в Тбилиси. Везли долго, потому что на ослике 60 километров, поверь мне, не разогнаться. И когда ее привезли, как обычно у людей армянской национальности происходило в то время, да иногда и сейчас происходит. Знакомились в церкви. Она приходит в церковь на службу, и так же на службу пришел мой дедушка, которому ее должны были представить. Дедушка мой из так называемых отуреченных армян. Что это такое? Вот, например, при испанской инквизиции всем известно, что многие евреи были вынуждены принять мусульманство, их также называли, кто Фейхтвангера читал, тот знает, мушумадами. То есть они, приняв ислам, все равно сохраняли свое иудейское происхождение, потом старались вернуться. Так и армяне, которые были отуречены, они все равно свое происхождение сохраняли и при первой же возможности пытались вернуться. Дедушка мой, который был из семьи отуреченных армян, тут же при первой возможности вернулся в Тбилиси и, естественно, решил укрепить кровь браком с армянской женщиной. Таковой и являлась моя бабушка Мария Асатурова. И вот мой дедушка и моя бабушка, познакомившись в церкви, он был старше ее на 10 лет, она была потрясающая красавица. Он был богат, он был из очень богатой армянской семьи. И соответственно, когда они увидели друг друга, он сказал: это она, и на 15-летней моей бабушке женился, милая моя. В качестве свадебного подарка и был приобретен этот дом.

ДОВЛАТОВА: Все. История дома теперь, дорогие друзья, вами запомнена, я надеюсь, раз и навсегда.