Вечерний канал Полина Гагарина в гостях у Дмитрия Глуховского и Тутты Ларсен

ГЛУХОВСКИЙ: Культ личности у нас сегодня певицы Полины Гагариной. Певица Полина Гагарина, здравствуйте.

ГАГАРИНА: Здравствуйте. Очень рада быть здесь.

ГЛУХОВСКИЙ: Певица Полина Гагарина, хотите ли вы перейти на ╚ты╩, или вам будет комфортнее, чтобы мы с вами общались на ╚вы╩?

ГАГАРИНА: Нет, только на ╚ты╩. Я молода, свежа, весела.

ГЛУХОВСКИЙ: Непорочна, я надеюсь.

ГАГАРИНА: Ну, почти да.

ГЛУХОВСКИЙ: Хорошо. Значит, меня зовут тогда Митя в этом случае, а тебя зовут Полина, да?

ГАГАРИНА: Ну да. Можно Поля, Поленька, Полинка.

ГЛУХОВСКИЙ: Полинка-малинка, замечательно.

ГАГАРИНА: Можно я сразу передам привет?

ГЛУХОВСКИЙ: Давай, передай привет.

ГАГАРИНА: Я просто сейчас только что разговаривала со своей подругой из МХАТа. Надя, привет.

ГЛУХОВСКИЙ: Может быть, мы разгласим тогда, как ее фамилия?

ГАГАРИНА: Надежда Жарычева.

ГЛУХОВСКИЙ: Третий курс.

ГАГАРИНА: Да, мы перешли все на третий курс. Надежда российского кинематографа и, думаю, что и театра.

ГЛУХОВСКИЙ: Вот ты – надежда российского театра или ты – надежда российского кинематографа?

ГАГАРИНА: Я на самом деле очень хотела бы попробовать и театр, и кинематограф. Естественно, кинематограф – это больше, наверное, возможно скорее. Потому что в театре сейчас огромная абсолютно конкуренция и очень сложно попасть. Но, по-моему, это очень интересно, просто нереально интересно, поэтому я бы очень хотела. И я думаю, что мне надо будет очень постараться, чтобы это сделать.

ГЛУХОВСКИЙ: Слушай, ну а вообще как во МХАТ поступают? Я с трудом себе представляю, честно говоря, я не из этой сферы немного.

ГАГАРИНА: Я не люблю хвалиться, но придется. Я училась на курсах подготовительных, потому что у меня было достаточно много времени, я не успела поступить сразу после окончания джазового училища в институт, и у меня был год передышки. И я так возненавидела себя, что я ничем не занимаюсь, и, в общем, решила пойти на подготовительные курсы во МХАТ. А туда я заходила редко, честно признаюсь, потому что было гастролей много и как-то всякие дела, в общем, я пропускала безбожно. Но когда речь зашла о подготовке программы, я как-то ее быстро подготовила, пришла, и с прослушивания меня отправили на третий тур, и с третьего тура уже Игорь Яковлевич Золотовицкий оставил меня и сказал, что ты поступила, можешь считать, что ты поступила.

ГЛУХОВСКИЙ: Но вообще на самом деле МХАТ – это такое очень субъективное, там, видимо, какие-то условия. Понравилась какому-то мастеру определенному, он говорит: ладно, эту девочку мы берем.

ГАГАРИНА: Конечно, да, именно так.

ГЛУХОВСКИЙ: Понятно. Слушай, а чему там учат вообще? И как это происходит?

ГАГАРИНА: Я думаю, что можно научиться там. Я думаю, что чему-то учат.

ГЛУХОВСКИЙ: Там бальным танцам или фехтовать, например, или на лошадке скакать.

ГАГАРИНА: Да, это я согласна, фехтованию я сейчас начну учиться, на третьем курсе. А до этого у нас были такие дисциплины, то, что я уже чуть-чуть постигла, это – сценодвижение, это – хореография, естественно, это – сценбой. Это все очень интересно, очень травматично, опасно и так далее.

ГЛУХОВСКИЙ: Ты ничего себе не сломала? Нос, ухо?

ГАГАРИНА: Слава богу, нет. Было очень много синяков, очень много ссадин. А вот мои однокурсники, вот как раз вышеупомянутая Надежда Жарычева где-то полгода ходила с дико распухшей ногой оттого, что неудачно прыгнула на сценбой, просто прыгнула.

ГЛУХОВСКИЙ: А сценбой, он помогает как бы обороняться, если вдруг насильник нападет или хулиганы, или в клубе драка?

ГАГАРИНА: Я думаю, что может, конечно, мальчишкам.

ГЛУХОВСКИЙ: По крайней мере, произвести впечатление.

ГАГАРИНА: Да. Но нам настолько педагог вдалбливает про эту дистанцию примерно в 50 сантиметров безопасную, ну это особенная дистанция для девушек, потому что она у нас от эмоций может сократиться, и мы можем просто попасть действительно.

ГЛУХОВСКИЙ: А, девушки то есть не ориентируются в пространстве? Сейчас чего-то новое для себя узнаю, давай.

ГАГАРИНА: Ну, как бы наш педагог считает именно так. Кстати, ему привет огромный.

ГЛУХОВСКИЙ: Как его зовут?

ГАГАРИНА: Вячеслав Юрьевич, вам привет, если вы меня вдруг слышите. Спасибо вам огромное.

ГЛУХОВСКИЙ: Слушай, еще можно бабушке и дедушке на халяву сейчас привет передать.

ГАГАРИНА: Да-да. Я вас очень люблю.

ГЛУХОВСКИЙ: Но не так сильно, как Таню Жарычеву.

ГАГАРИНА: Нет, я вообще люблю свой курс, он, к сожалению, сократился просто до невозможных размеров. У нас было 32 человека, нас осталось 19.

ГЛУХОВСКИЙ: Видимо, остальные раздолбайничали.

ГАГАРИНА: Нет, неправда, просто такова жизнь. Как-то объяснения были таковы, что вот так, ребята.

ГЛУХОВСКИЙ: А сколько выпустится в итоге?

ГАГАРИНА: Я надеюсь, что 19.

ГЛУХОВСКИЙ: Ну, дальше не будут отсеивать?

ГАГАРИНА: Я надеюсь, что нет.

ГЛУХОВСКИЙ: А жизнь какая?

ГАГАРИНА: В жизни может все произойти, но вообще, как правило, на третьем-четвертом курсе не отчисляют, поскольку начинается работа над дипломными спектаклями.

ГЛУХОВСКИЙ: Слушай, и происходит, как в Оксфорде или в Кембридже, например, когда уже с третьего-четвертого курса учащихся разбирают корпорации? Вот вас начинают звать уже на съемки, кстати? Или на самом деле инфляция есть актеров?

ГАГАРИНА: На самом деле все-таки (да не обидится МХАТ) мое основное дело – это, естественно, музыка и все, что с ней связано. Но на самом деле эта профессия меня затянула очень сильно, и я очень много времени посвящаю ей. Но единственное, что я не делаю, это я не хожу на пробы и на кастинги пока. Поэтому, может быть, если как-то стечение обстоятельств как-нибудь меня заставят туда придти, то я туда приду. А так вот самой как-то ходить и пробиваться, сначала в кастинг, потом, если попаду, в пробы, я пока еще этим не занималась, потому что много-много дел.