Вечерний канал Максим Суханов – гость Дмитрия Глуховского и Тутты Ларсен

ГЛУХОВСКИЙ: Итак, культ личности Максима Суханова, он в гостях у Дарьи Субботиной и Дмитрия Глуховского.

СУББОТИНА: Максим, здравствуйте. Вас как в детстве называла мама?

СУХАНОВ: Максик.

СУББОТИНА: Мы вас не будем называть Максик. Это как-то уж совсем фамильярно.

СУХАНОВ: Ну, как вам понравится.

ГЛУХОВСКИЙ: Максим, вас не боятся люди на улице? Вы так достаточно серьезно выглядите, вы такой крупный мужчина оказались.

СУХАНОВ: Вы думали, что я мельче?

ГЛУХОВСКИЙ: Думал, что покомпактней.

СУББОТИНА: Обычно актеры, они в кино только большие, а так маленькие-маленькие.

ГЛУХОВСКИЙ: Да. А вы приближаетесь к 1 метру 90 по ощущениям.

СУХАНОВ: Да, я метр 91. Я не знаю, боятся ли меня на улице, я не спрашиваю. Потом я очень быстро передвигаюсь от машины к тому зданию, куда я приехал. Поэтому не знаю.

СУББОТИНА: То есть по улицам вы не ходите?

СУХАНОВ: Я хожу, но не по московским улицам.

СУББОТИНА: А по каким?

СУХАНОВ: Если я в Европу приезжаю, с удовольствием хожу по улицам.

СУББОТИНА: Кстати, мне непонятно, почему у нас город, который не создан совершенно для пеших прогулок? Не только потому, что вы известный актер. Да ни один человек вообще не ходит по улице, только люди с пивом. Но это некрасиво. Почему у нас город совершенно неподходящий для этого? Погода вроде хорошая.

СУХАНОВ: Не знаю. Но вечером можно погулять вдоль набережной, например.

СУББОТИНА: Кто-то, думаете, этим еще занимается?

СУХАНОВ: Когда я езжу, я вижу, что занимаются. Помимо рыбаков.

СУББОТИНА: Да, кстати.

ГЛУХОВСКИЙ: А из Европы куда вас тянет все время?

СУХАНОВ: Мне достаточно все равно, потому что все равно ритм меняется, когда ты из Москвы уезжаешь. Поэтому мне по большому счету все равно, это Италия, или Германия, или Финляндия.

ГЛУХОВСКИЙ: То есть Италия и Финляндия на одно лицо получается?

СУХАНОВ: Эстетически, конечно, они не на одно лицо. А в смысле смены ритма, конечно же, на одно лицо.

СУББОТИНА: Часто удается менять ритм?

СУХАНОВ: Не могу сказать, что часто, но удается.

СУББОТИНА: А вы делаете так, что, допустим, есть два дня – раз, улетели?

СУХАНОВ: Нет, так не делаю.

СУББОТИНА: Потому что семья или потому что это не часть характера?

СУХАНОВ: Потому что не удается на два дня улететь.

СУББОТИНА: Все гораздо проще, чем я думала. Можно первый вопрос зачитать? ╚Приветствую всех в студии! Максим, как вы относитесь к критике? Могут ли критики испортить вам настроение? И помогают ли они вам что-нибудь понять о себе?╩ Какая девушка интересная.

СУХАНОВ: Я к критике отношусь достаточно спокойно, не могу сказать, что совсем она меня раздражает. Конечно же, если это умная критика, я ее с удовольствием читаю, а если критикой называть какую-то ругань или из этого подобия что-то, то как-то я не обижаюсь совсем. С другой стороны, люди же тоже творят, когда они критикуют, если к ним так относиться. Ну, хотелось бы думать. Поэтому если они творят таким образом, то они от этого получают удовольствие.

СУББОТИНА: А вы готовы отталкиваться от какой-либо критики для того, чтобы что-то изменить в роли, допустим?

СУХАНОВ: Я готов отталкиваться от себя лично и от режиссера. От критики мне не приходилось оттолкнуться.

ГЛУХОВСКИЙ: А вот такой вопрос в продолжение вопроса, который Дина задала: часто ли молодые девушки пытаются обратить на себя ваше внимание, и часто ли они для этого умничают, или используют какие-то другие методы?

СУХАНОВ: Я не могу сказать, что часто, и могу даже сказать, что совсем не часто. Скорее всего, то, о чем вы говорили в самом начале, что меня боятся, может быть, это как-то действует.

ГЛУХОВСКИЙ: Ну, девушки, наоборот, должны реагировать, мне кажется.

СУХАНОВ: Наверное, может быть, они где-то спокойно реагируют на меня и меня жалеют, не подходя ко мне. В общем, шквала замечено не было.

ГЛУХОВСКИЙ: Вы так говорите, потому что жена слушает, или вообще, в принципе?

СУХАНОВ: Нет, это действительно так.

ГЛУХОВСКИЙ: А не обидно?

СУХАНОВ: Нет, ну я же понимаю, что я доставляю собой удовольствие, когда я играю на сцене, допустим. Поэтому то, что они ко мне потом не подходят и не кидаются на сцену, я думаю все-таки, что они меня жалеют.

ГЛУХОВСКИЙ: Ну, вот на нынешнем уровне творческой карьеры женское внимание уже не является важным этапом самореализации какой-то?

СУХАНОВ: Женское внимание и самореализация, я не думаю, что это одно и то же. Я как-то, в общем, настолько уверен в том, что я делаю, и когда разговариваю, и когда играю, поэтому мне не нужно постоянного подтверждения каких-то глаз или влажных губ, чтобы они постоянно находились рядом, чтобы я чувствовал себя увереннее.

СУББОТИНА: То есть, если вы приходите играть спектакль и половина зала пуста, это ничего не значит для вас?

СУХАНОВ: Нет, это, конечно, будет значить. Но, к счастью, у меня такого не было никогда.