Вечерний канал Иван Дыховичный – гость Владимира Аверина и Дмитрия Мириманова

АВЕРИН: Культ личности с Иваном Дыховичным. Здравствуйте!

ДЫХОВИЧНЫЙ: Добрый вечер.

АВЕРИН: Мы тут за кадром уже успели поговорить про тот груз ответственности, который лежит сегодня на ведущих, на нас, по поводу появления в студии Ивана Дыховичного.

ДЫХОВИЧНЫЙ: Почему?

АВЕРИН: Во-первых, есть поручение от коллег из культурной редакции. Во-вторых, куча вопросов, присланных нашими радиослушателями.

ДЫХОВИЧНЫЙ: Это приятно.

АВЕРИН: В-третьих, только что в заставке нам было велено раскрыть вас с какой-то стороны, с которой еще не знаем.

МИРИМАНОВ: Если такая вообще сторона осталась.

ДЫХОВИЧНЫЙ: Может быть, я ее не знаю? Это, может быть, такая история.

АВЕРИН: Может быть, вы сами должны сегодня нечто такое совершить?

ДЫХОВИЧНЫЙ: Я еще люблю готовить.

АВЕРИН: По поводу готовить – это был практический вопрос, который мною изготовлен первым. Я открываю интернет или газеты и там есть салат от Ивана Дыховичного. Я вас уверяю! В рубрике Макаревича. Есть мнение Ивана Дыховичного в колонке о кино ╚Известий╩ по поводу ╚Смотрим кино с Иваном Дыховичным. Есть мнение Ивана Дыховичного по поводу современной политической ситуации у нас, современной политической ситуации за рубежом, разнообразных искусств. Я себе сижу и думаю, что эпоха возрождения прошла, а люди возрождения остались. Как вы с этим живете? Ведь это на вас накладывает необыкновенную ответственность.

ДЫХОВИЧНЫЙ: Знаете, Леонардо был обезьяной по году. Я – Кабан, к сожалению. Я – Свинья, даже, а не кабан. Какая-то я свинья двойная, потому что я – Весы и Свинья. Не очень верю в знаки, но иногда это совпадает. Странная такая история. Я люблю готовить и угощать людей. У меня все по два, по четыре, по шесть. Я такой открытый к миру человек, очень люблю друзей и компанейский человек. Очень люблю людей. Это странное у меня такое чувство. Некоторых очень не люблю, но это редко бывает.

АВЕРИН: Когда вас видишь на экране, и вы про кого-нибудь рассказываете, то закрадывается сомнение, что любите ли вы людей.

ДЫХОВИЧНЫЙ: Может быть, вы меня видели в таких ситуациях, когда против меня стояли люди, которых я не люблю? Это бывает. У нас такая странная жизнь и время довольно смутное. Сейчас быть в нормальном расположении духа, быть уравновешенным и спокойным, то есть находиться в балансе, очень трудно.

АВЕРИН: У нас со слушателями планы удивительно совпадают иногда. Кира пишет нам: ╚Иван, вы сняли совсем немного фильмов. У вас есть какие-нибудь побочные занятия кроме режиссуры?╩.

ДЫХОВИЧНЫЙ: Эти занятия не дают никаких средств к существованию, как вы понимаете. Кулинария, скорее, разоряет.

МИРИМАНОВ: А если ресторан открыть?

ДЫХОВИЧНЫЙ: Нет. Ресторан я открывать не хочу.

АВЕРИН: Про это уже было: ╚У меня нет ресторанного бизнеса, поэтому я должен много работать╩. Это я цитирую.

ДЫХОВИЧНЫЙ: Мне кажется, что есть люди, которые могут открывать рестораны и быть еще режиссерами, а также быть в правительстве где-то. Мне кажется, что совмещая много профессий, ни одну они не выполняют полностью. У меня такое ощущение. Поэтому я сам готовлю и не хочу ходить в их рестораны. Хожу иногда, но иногда разочарован. На самом деле, мне кажется, что надо любить свое дело и отдаваться ему полностью. Это не приносит, может быть, больших заработков – совершенно точно. Зато ты получаешь огромное удовлетворение от того, что ты делаешь. Это бывает редко, конечно. Минуты счастья в искусстве – это секунды, скорее. За всю жизнь наберется, может быть, минут десять такого абсолютного удовлетворения от чего-то, что ты сделал.

МИРИМАНОВ: Это бывает в результате работы или по завершению?

ДЫХОВИЧНЫЙ: Иногда это бывает в процессе, когда ты понимаешь, что что-то получилось. Это бывает сразу и от людей нельзя скрыть, и сам понимаешь, что что-то получилось. Самый лучший судья – ты сам, конечно. Все любят комплименты. Я не очень, правда, им верю, поскольку критика у нас в кино отсутствует, за редким исключением. В основном, агрессия по отношению к создателям или наоборот – раболепство пере многими авторитетными людьми. Ты получаешь удовольствие от людей, с которыми ты работаешь. Ты получаешь удовольствие от актеров, с которыми работаешь, от художников и операторов, с которыми работаешь. Вы наверняка знаете, что получать удовольствие от своей работы – это высшая степень.

АВЕРИН: Мы знаем. Правда.

ДЫХОВИЧНЫЙ: Никакие деньги с этим не сравнятся.

АВЕРИН: Вы человек процесса или результата?

ДЫХОВИЧНЫЙ: Я человек процесса больше. Я много лет работал в театре на Таганке. Тогда это был самый успешный театр и достойный во всех отношениях. У нас была чудесная публика, ходили замечательные люди. Шостакович, Солженицын и многие другие. У всей нашей небольшой труппы люди были подобраны странные, по тем временам. Собрать Леню Филатова, Высоцкого, Аллу Демидову и многих других – труппа была уникальная, и все были личности сами по себе. Это не были актеры, в полном смысле слова. Это был театр, который был воздухом для огромного количества людей. Я счастливо проработал в этом театре. В театре я не люблю поклоны. Это всегда для меня было мучительным. Мы играли спектакли с какой-то, я скажу сейчас страшное слово, с гражданской позицией. Когда это кончалось аплодисментами, это было немножко нелепо.

АВЕРИН: По поводу того, что вы играли с гражданской позицией. Время гражданской позиции в театре и в кино ушло совсем?

ДЫХОВИЧНЫЙ: Мне кажется, что отчасти оно возвращается, только в каком-то другом виде.