Валенки Данил Корецкий, советский и российский писатель и сценарист, в гостях у Лены Батиновой и Вадима Тихомирова

 

ТИХОМИРОВ: В нашей студии находится писатель, художник практически, человек, который знает про всех все. Это Данил Корецкий. Здравствуйте.

 

КОРЕЦКИЙ: Здравствуйте, спасибо, мне так приятно узнать, что я все знаю про всех.

 

ТИХОМИРОВ: Конечно, я прямо подозреваю это. Кстати, как правильно: Даниил или Данил все-таки?

 

КОРЕЦКИЙ: Правильно Данил, и это подтверждают 17 миллионов книг, которые продаются в магазинах и стоят на полках.

 

ТИХОМИРОВ: Я знаю просто эту историю, связанную с тем, что одна буква пропала в вашем имени.

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, так назвали.

 

ТИХОМИРОВ: И это хорошо, как корабль назовешь, так он и поплывет. Данил, в последнее время особенно некоторые каналы постоянно муссируют, как дойную корову используют вот эту тему криминала. Но единственное, что в последнее время меня смущает, что если раньше основные герои - это были милиционеры (теперь полицейские), то в последнее время произошло какое-то смещение в сторону криминала, они стали у нас героями. Я как ни включаю один канал, там постоянно они бегают с пушками, такие все честные, такие нарядные. Да и милиционеры тоже, простите, полиционеры, стали в последнее время какие-то такие, с полукриминальным душком. С чем это связано?

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, это связано, во-первых, с тем, что люди, которые создают эти сериалы и программы, они просто вообще не знают ничего о том мире, который они показывают.

 

ТИХОМИРОВ: Это да.

 

КОРЕЦКИЙ: Поэтому большинство сериалов и большинство программ, они просто очень глупые и настолько примитивные. Почему-то все считают, что надо все время брать заложников, и все берут заложников. Брать заложников - это крайне редкий случай, похищение человека - это крайне редкие случаи, это тяжкие преступления. А здесь в одном сериале, в ╚Зверобое╩, то украли одну девочку, потом ее освободили, украли вторую девочку, потом украли еще женщину. И всех освобожденных свозят к бабушке в деревню, к какой-то посторонней бабушке, она очень довольна, хотя непонятно, чем она их будет кормить. И потом бандиты еще едут в деревню, чтобы украденных и освобожденных один раз украсть опять.

 

ТИХОМИРОВ: Это судьба такая.

 

КОРЕЦКИЙ: Это просто скудость фантазии полная. И еще сейчас любят показывать, что приставляют к голове заложника пистолет или нож к горлу, говорят: ╚Бросай оружие╩┘

 

ТИХОМИРОВ: Да, я только вчера посмотрел.

 

КОРЕЦКИЙ: И все бросают оружие: спецназовцы, омоновцы, уголовный розыск.

 

ТИХОМИРОВ: Вчера в одной серии два раза наши оперативники бросали оружие, потому что преступник выхватывал пистолет и говорил: ╚Ну-ка, бросай свой пистолет╩.

 

КОРЕЦКИЙ: Да, а это должностное преступление. Если кто-то бросил оружие, это должностное преступление, он пойдет под суд, и, во всяком случае, его уволят на 100 процентов. Поэтому никто оружие никогда не бросает, а если бросает, то это вот те последствия влечет, которые я говорю. Если кто-то выдыхает такое требование: ╚Бросай оружие╩, то, скорее всего, просто застрелят его, и все. Другое дело, какова судьба будет┘

 

ТИХОМИРОВ: Тогда сериал не доснимут, понимаете в чем дело.

 

КОРЕЦКИЙ: Ну так надо же придумать, надо иметь креатив, надо в голове иметь масло, как говорят некоторые люди.

 

БАТИНОВА: Интересно, а вот вы смотрите сериалы, чтобы иметь представление?

 

КОРЕЦКИЙ: Я, конечно же, не смотрю сериалы, и когда новый какой-то объявляют┘ Ну, было два сериала, по-моему, ╚Час Волкова╩ и еще какой-то; умиляло то, что они начинались одинаково. Там летела пуля через весь экран, в одном и в другом. Может быть, они, правда, в разных направлениях летели.

 

ТИХОМИРОВ: Ну, вы знаете, судьба такая опять-таки у творцов. Придумал один раз и использует до конца жизни.

 

КОРЕЦКИЙ: Да. Поэтому, когда вы говорите, что много показано всего, да, показывают, потому что это пользуется успехом.

 

ТИХОМИРОВ: А почему это пользуется успехом таким?

 

КОРЕЦКИЙ: Это пользуется успехом, потому что, во-первых, народу долгое время внушали, что надо только показывать про великие стройки коммунизма и победы на ниве строительства или подъема сельского хозяйства. А темы запретные┘ ╚Крестный отец╩ - это полузапретный был роман, я его читал, кстати, распечатанным на папиросной бумаге и самодельно переплетенным.

 

ТИХОМИРОВ: Ничего себе.

 

КОРЕЦКИЙ: Да, потому что не было тогда┘

 

ТИХОМИРОВ: А как же вы при исполнении, при погонах тогда еще читали такой запрещенный роман?

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, я читал Солженицына в свое время. Мне один журналист его дал, и сын мой до сих пор помнит, что я клал эту книгу в тумбу стола и запирал на ключ, вот сын до сих пор это помнит. Потому что в то время это было издательство ╚Посев╩, Париж, и в то время наличие такой книги и ее чтение, оно бы, конечно привлекло┘

 

ТИХОМИРОВ: А я смотрю, у вас глаза такие добрые, но антисоветские все-таки.

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, наверное, да. Гостиница ╚Советская╩, она вся антисоветская.

 

ТИХОМИРОВ: Данил, вы все-таки отошли от контекста моего вопроса. Вы знаете, что меня удивляет больше всего? Я в последнее время вдруг поймал себя на мысли, что структура преступного мира и структура, простите, тех, которые защищают закон, они почему-то очень похожи. Такое ощущение, что мы опять-таки смотрим в зеркало, только одни ходят в одной одежде, а другие в другой, в форме.

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, структура, скажем, оргпреступной группировки, она включает в себя и отдел кадровой работы, который подбирает кадры, и отдел по работе - как, скажем, в компаниях пиар-отдел, - со средствами массовой информации, работа с чиновниками, контрразведывательное обеспечение. То есть эти группировки, они как взрослые уже, делают структуру такую же, как и в органах государственной власти, поэтому тут ничего удивительного особенно нет.

 

ТИХОМИРОВ: Понимаете, и отношение в последнее время┘ Есть на самом деле хорошие, очень достойные полицейские, честно говоря, совсем недавно мне помогли, я реально безумно этому рад, потому что нормальные, как говорится, мужики.

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, это помогли вам не полицейские, это милиционеры помогли. Они еще аттестацию никто не прошел, так что вам помогают милиционеры.

 

ТИХОМИРОВ: И в то же время я иногда замечаю, что у них повадки у некоторых точно такие же, как у криминальных авторитетов.

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, они должны быть со знаком плюс. Я об этом написал давно, что, скажем, для того чтобы поймать и задушить волка, с этим не справится ни болонка, ни сенбернар, ни доберман, а с этим хорошо справится или волкодав лохматый, такой неприлизанный, либо прирученный волк. При этом психология должна быть, конечно, другой. Хотя происходит сращивание психологий, здесь ничего удивительного нет, происходит, конечно же, и это опасность серьезная - деформация психологии. Это серьезная проблема, и этому надо как-то противостоять, но реально механизмов нет противостоять этому. Поэтому деформация наблюдается, но это считается отрицательной чертой.

 

БАТИНОВА: Данил Аркадьевич, а как вы относитесь, просто интересно от вас по-человечески узнать, к переименованию милиции в полицию, вообще к реформе?

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, вам не кажется, что слово ╚реформа╩ и слово ╚переименование╩ - это совершенно разные слова? Поэтому я неоднократно высказывался, первый раз, кстати, только эта идея была озвучена, я давал интервью телеканалу ТВЦ, и я сказал, что если бы мы хорошо раскрывали преступления и работали, то западная полиция переименовывалась бы в милицию. И, может быть, даже американские копы переименовались бы в милицию с гордостью, и мы гордились, и они бы гордились. А так, ну что, можно назвать врачей лекарями, но если стоит очередь в поликлинику, там нет лекарств и не выписывают рецептов, ну что┘ Посмотрим.

 

БАТИНОВА: А переаттестация, она же должна привести к фильтрации, то есть лучшие из лучших должны остаться?

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, пока что переаттестацию прошли не все высшие руководители, генералы, в результате этого было озвучено, что только один уволен по компрометирующим основаниям. А все остальные уволены либо по возрасту, либо по собственному желанию. То есть получается, что все идеальные были руководители. И вопрос, в чем же тогда реформа и за счет чего все улучшится, он повисает в воздухе.

 

ТИХОМИРОВ: Данил, и все-таки, чтобы добить это до конца, я не могу понять, вот сейчас идет по нашему телеканалу ╚Россия╩ повтор ╚Бригады╩. Главные герои, преступники-малолетки, превращаются потом в закоренелых, матерых преступников, ну, потом, слава богу, их ╚пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайчик мой╩. Вы знаете, какая доля рейтинга?

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, знаю, высокая.

 

ТИХОМИРОВ: Вот я думаю, а хорошо ли это, что мы вот так пропагандируем романтику преступного мира?

 

КОРЕЦКИЙ: Я считаю, что никакой пропаганды здесь нет, что это как раз профилактический скорее фильм, потому что, в общем-то, он показывает, что вот судьба ребят, которые стали бандитами, вот скрипачка, она вышла замуж за бандита, и что в результате получается? Они становятся наркоманами, они нюхают кокс, пьют, и их, в конце концов, как баранов зарезали. А скрипачка превратилась в бандитскую мамку, она щиплет ребенка больного, чтобы он плакал, чтобы пропустил милиционер без досмотра их, и так далее. То есть это, я считаю, фильм, который должен профилактировать.

 

ТИХОМИРОВ: Вот вы говорите: профилактика. Помните, и в советское время все время говорили: профилактика, профилактика. А помогает ли она? Изучение Уголовного кодекса в школе, например?

 

КОРЕЦКИЙ: Профилактика, она разная бывает. В советские времена она была, кстати, были подразделения профилактики специальные, сейчас их нет, в органах внутренних дел. Были методы профилактики, во-первых, были лечебно-трудовые профилактории для алкоголиков┘

 

ТИХОМИРОВ: А приносили они результаты?

 

КОРЕЦКИЙ: Они приносили результаты, конечно, потому что если на уровне административных правонарушений лицо получает какое-то воздействие, которое влечет затухание его антиобщественной установки, то оно не переходит на следующую ступень. Если ему ничего не делаешь, сегодня пьет, завтра матерится, послезавтра ударил кого-то в лицо, послепослезавтра совершил грабеж, потом разбойное нападение и так далее.

 

ТИХОМИРОВ: Вы уже написали о полиции что-нибудь?

 

КОРЕЦКИЙ: Нет, конечно, я никогда не гнался за этими брендами, переименованиями и всем прочим.

 

ТИХОМИРОВ: Это правильное решение. Кстати, как вы относитесь вообще к конкурентам своим? Ну, не к конкурентам, а к своим коллегам? Особенно в последнее время, вы знаете, на вашей ниве побеждают почему-то женщины, Устинова┘

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, женщины побеждали уже лет восемь назад. И когда-то мне даже предсказывал один из редакторов издательства, что наступает эра женского детектива. И действительно, женщины достаточно успешны, они пишут для женщин, а женщины, они благоприятны для покупки книг, потому что они не пьют, меньше курят и у них есть деньги, для того чтобы купить книгу и почитать, как красиво можно жить, как будут за тобой ухаживать трогательно, как все хорошо будет получаться, и получить удовольствие, расслабление, релакс.

 

ТИХОМИРОВ: Может быть, вам тоже сделать такой суббренд, Даня Корецкая, например?

 

КОРЕЦКИЙ: Я думаю, что это пусть делают те, кому надо зарабатывать имя.

 

БАТИНОВА: Вопрос пришел от Алексея из Новосибирской области, он пишет, во-первых, что является одним из самых ярких ваших почитателей, как он сам о себе написал, собирает все ваши книги, и спрашивает: ╚Роман ╚Секретное поручение╩ про Дениса Петровского читал раз 50 обе части, будет ли продолжение?╩

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, отчасти в романе ╚Меч Немезиды╩ Денис Петровский встречается, он там фигурирует. Специально продолжение я не задумывал, но герой хороший, в принципе, можно написать продолжение.

 

ТИХОМИРОВ: Вы все-таки обладаете огромным фактологическим материалом, а откуда вы черпаете информацию? Вот, например, для меня было совершенно неожиданно, мы с вами пили чай, вы сказали, что когда фашисты входили в город, то они занимали здание местной милиции, для того чтобы там открыть свой филиал гестапо. Для меня это было такое┘

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, учреждения НКВД занимали, потому что они более приспособлены для этого были: там были сейфы, где хранится документация, там были помещения для задержанных и так далее.

 

ТИХОМИРОВ: Для пыток.

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, не знаю, как для пыток, были ли специальные помещения для пыток или нет, жизнь показывает, что они не нужны. В кабинетах делали все, что с людьми делали, и сейчас делают, если надо, так тоже в кабинете, не где-то в специальной пыточной. А фактологический материал откуда? Если 30 лет стаж службы в МВД и опыт работы на следствии в прокуратуре, то откуда фактологические материалы? Ясно откуда, из окружающей действительности.

 

ТИХОМИРОВ: Еще один вопрос. Я гляжу на ваше благородное лицо и понимаю, что я бы вам доверился. А почему тогда такое негативное отношение в последнее время к милиции? Ведь там достойные люди, такие, как вы, такие, как ваши коллеги. А все равно, скажи сейчас народу: а давайте, расскажите о милиции, - вы представляете, что будет.

 

БАТИНОВА: Просто каждый раз, когда мы обсуждаем, люди очень┘

 

КОРЕЦКИЙ: Вы знаете, я не возьму на себя смелость нести бремя ответственности за всю милицию. За себя я отвечаю, и те, кто меня знает, они на моем примере не будут плохого мнения ни о милиции, ни о ком-то еще. А за всех остальных я не берусь отвечать.

 

БАТИНОВА: А вот, кстати, спрашивают: реальные эпизоды из вашей жизни вошли в романы? Это вопрос. Иногда они воспринимаются как выдумка.

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, они входят, конечно, эпизоды из жизни входят, из моей жизни, из жизни моих знакомых, друзей. Если кто-то что-то рассказывает. Причем мне рассказал один боевой такой парень, он воевал на Северном Кавказе, что они ходили по траве, например, босиком и засучив штанины до колен, потому что тогда человек чувствует нитку растяжки, когда он прикоснулся к ней. И это описал, причем описал, что нитка эта не к гранате, не к чеке привязана, а чеку те уже вынули ребята и вставили иголку, и поэтому она выскальзывает, как только до нее дотронулся. Это, конечно, не придумаешь, если не знать этих вещей. И я это описал, по-моему, в третьем ╚Антикиллере╩, и этот штрих, он, конечно, воспринимается кем-то как достоверный, а кем-то, может быть, как недостоверный: что за ерунда, почему иголка?.. Но в основном я стараюсь писать на фактическом материале и так, чтобы это действительно воспринималось как достоверный материал.

 

ТИХОМИРОВ: Смотрите, преступники совершают преступления, правоохранительные органы их ловят, потом их сажают в тюрьму, потом они выходят из тюрьмы и опять начинают заниматься преступлениями. Получается такой круговорот воды в природе.

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, во-первых, такого круговорота сейчас нет. Преступник совершает преступление, но в тюрьму его даже при задержании не сажают, потому что, во-первых, либо не доказывают вину, либо избирают условную меру осуждения, либо отсрочку исполнения приговора и так далее. Когда смотришь материалы эти, то бывает, что 60-70 процентов лиц, которые совершали преступления, они ранее судимы, но никаких реальных мер не┘ Люди понимают только, наши люди, что вот посадили в тюрьму, они это понимают. Условная мера - они это воспринимают как безнаказанность. Штраф, который они не платят, они воспринимают как безнаказанность. Мне кажется, что это неправильно. Я многократно об этом выступал, так же, как я выступал в пользу смертной казни и так далее.

 

ТИХОМИРОВ: А, неправильно то, что их отпускают?

 

КОРЕЦКИЙ: Конечно, это неправильно.

 

ТИХОМИРОВ: Так вот и получается, что мы толчем воду в ступе. Одни совершают преступления, обогащаются, убивают людей, другие якобы их ловят, и все при деле, все счастливы. А народ как боялся ходить ночью по улице, так и боится.

 

КОРЕЦКИЙ: Безобразие.

 

ТИХОМИРОВ: Спасибо, что вы знаете об этом.

 

БАТИНОВА: Сучков Евгений из Петергофа спрашивает о творчестве и пишет о том, что в России невозможно писать талантливым людям, потому что все издательства редактируют текст под шаблонные детективы, романы, даже неинтересно читать. А вам приходится отстаивать свой текст?

 

КОРЕЦКИЙ: Нет, мне не приходится отстаивать мой текст, мой текст никто не редактирует, и он идет в том виде, в котором я его написал.

 

ТИХОМИРОВ: У нас несколько дней тому назад в студии был ученый, историк, который написал, во-первых, книгу о Берии как о великом менеджере, а потом еще опубликовал его дневники. А что вы можете сказать об этой личности, потому что все равно это личность?

 

КОРЕЦКИЙ: Это, безусловно, личность, это личность, которая, в общем-то, многое сделала для страны, в частности, атомный проект. Ведь мало кто знает, а подавали вначале, что это достижение наших физиков, а это достижение разведки.

 

ТИХОМИРОВ: Это все воровано, да.

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, я бы не назвал ворованным.

 

ТИХОМИРОВ: Заимствовано, скажем так.

 

КОРЕЦКИЙ: Добыта информация эта (совсем по-другому звучит), и руководил этим Берия. И он передавал уже руководителю проекта информацию, он давал разработчикам исходные данные, и те по этим данным что-то открывали, что-то дорабатывали и получали такую информацию. И, в общем-то, Берия вряд ли был сам по себе такой ╚демонизированный╩, как его преподносят, потому что это был двигатель внутреннего сгорания, там есть клапана, и вот каждый клапан, он так только ходит, он не может ходить слева направо. И тогда в том же Политбюро и в правительстве все работали в том направлении, куда и задавал механизм. Я не думаю, что Берия был лучше или хуже любого из наркомов той поры.

 

ТИХОМИРОВ: Ну, в принципе я с вами согласен. И еще один вопрос. При царском режиме министр внутренних дел автоматически становился премьер-министром. По крайней мере, последние 20 лет. Как вы думаете, может быть, нам опять, для того чтобы народ почувствовал власть как власть?..

 

КОРЕЦКИЙ: Это да, но беда в том, что нам же надо тогда того царского министра внутренних дел оживить.

 

ТИХОМИРОВ: Вы Столыпина имеете в виду?

 

КОРЕЦКИЙ: Да. И в наши дни перенести, тогда, я думаю, это имело бы смысл.

 

ТИХОМИРОВ: А сейчас, как говорится, оп. Понятно.

 

БАТИНОВА: Над чем вы сейчас работаете, спрашивает слушатель.

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, сейчас интересная такая есть задумка, это такая необычная вещь, ╚Перстень Иуды╩ будет называться роман, это исторический, авантюрный роман в первой части, там несколько книг будет┘

 

ТИХОМИРОВ: Прямо ╚Код да Винчи╩.

 

КОРЕЦКИЙ: Во всяком случае, с элементами похожести, да. Хотя Дэн Браун очень слабый автор, и я совершенно не понимаю, на чем основан его успех, потому что я когда-то взял читать его, для того чтобы научиться секретам мастерства, но обнаружил, что там учиться совершенно нечему, это совершенно беспомощная проза. Но тем не менее, видите, колоссальный успех. А у меня речь идет о┘ это будет вещь, написанная в соавторстве, кстати, первая вещь в соавторстве, потому что идея как раз принадлежит не мне, а Сергею Полякову, который полковник отставной, боевой человек такой, командовал спецподразделением в свое время, воевал, имеет ранение. И он сейчас стал писать, написал ряд книг, вот он мне их показывал просто, советовался, и одна привлекла мое внимание, мы договорились, что в соавторстве┘

 

ТИХОМИРОВ: То есть вы практически как редактор его выступаете?

 

КОРЕЦКИЙ: Нет, не как редактор, как соавтор. Там будут дописаны многие эпизоды, все будет перекроено, это будет бестселлер, тем более что сюжет такой там, с элементами заимствования из Евангелия. И одна из идей такая, что Иуда вряд ли предал Христа, потому что, для того чтобы его предать, надо было раскрыть нечто такое, что не было всем известно. А Христос вошел в Иерусалим не под покровом ночи, он вошел в окружении толп людей, которые его приветствовали, размахивали руками, а он творил чудеса при всех.

 

ТИХОМИРОВ: Он не скрывался.

 

КОРЕЦКИЙ: Все знали, где он находится, и для того, чтобы его арестовать, не надо было, чтобы Иуда подошел, его поцеловал, и тогда его арестовали.

 

ТИХОМИРОВ: И тогда его узнали.

 

КОРЕЦКИЙ: Да.

 

БАТИНОВА: Интересно, как РПЦ отреагирует.

 

ТИХОМИРОВ: Ну, отреагирует, они всегда на все реагируют.

 

КОРЕЦКИЙ: Я, кстати, беседовал со священником специально на эту тему, насколько вообще хорошо об этом писать. Он сказал: ╚Вас будут критиковать╩. Я говорю: ╚Кто?╩ - ╚Другие люди╩. Я говорю: ╚Люди меня не интересуют. Не будет ли оттуда сверху какое-то недовольство?╩ Ну, он сказал, что сверху не должно быть недовольства.

 

ТИХОМИРОВ: Вы знаете, совсем недавно я общался со студентами своими, и они мне выдвинули такую интересную теорию, что наши русские народные сказки, как, в принципе, и все сказки, - это на самом деле практически криминальные романы и криминальные рассказы. Ну, посмотрите, то кто-то кого-то убил, то голову отрезал, то усыпил. И так далее.

 

КОРЕЦКИЙ: Это да. И, в частности, если брать Библию, там описаны и шпионаж, и тактика завоевания городов. Осадило войско город и в качестве условия сдачи на благоприятных условиях сказало, что все мужчины должны сделать обрезание. Те сделали обрезание, потом три дня люди лежат в постелях, недомогают, а они вошли и всех перебили в это время. Вот, например, такой вариант.

 

ТИХОМИРОВ: Интересно, я даже не знал об этом.

 

КОРЕЦКИЙ: Это библейский текст. Или, скажем, первые оперативные мероприятия, вот у Булгакова как раз эта история, когда Понтий Пилат дал задание Афранию, начальнику своей тайной стражи, ну, он задание дал завуалированно: ╚есть информация, что Иуду убьют╩. А Афраний уже провел оперативную комбинацию, подставил женщину, которая была ему небезразлична, Иуде, она его вывела в условное место, и его действительно убили. То есть действительно в источниках таких иногда можно найти интересные вещи с точки зрения и оперативной работы, и шпионажа, и следствия, и так далее.

 

ТИХОМИРОВ: Так получается, что не прерывалась связь времен?

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, связь времен не прерывается никогда.

 

ТИХОМИРОВ: Как необычно. Писатель Данил Корецкий внезапно и неожиданно смотрит не только на криминальный мир, но и вообще на весь мир. Кстати, для вас мир какого цвета?

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, эта комната, она синяя, вот здесь белая┘

 

ТИХОМИРОВ: Я все-таки не могу никак понять психологию людей. Это наследственность, это мутация, это генная инженерия? Почему одни люди становятся преступниками, а другие нет?

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, это вопрос вопросов. Это вопрос, на который пытались ответить всю человеческую историю люди. Мой опыт и опыт тех, кто занимается профессионально розыском, сыском, следствием, он показывает, что это обычные люди. Хотя есть у них отклонения какие-то в рамках вменяемости, как правило, потому что, если он невменяемый, значит, он не преступник, он больной человек. А в основном чаще это от безнаказанности, чаще это просто от возможности совершить преступление. Ибо ведь самым действенным способом противостояния преступности является то, когда риск совершения преступления превышает возможную выгоду от него.

 

ТИХОМИРОВ: Какое интересное правило, очень простое.

 

КОРЕЦКИЙ: Это очень простое правило, я его прочел как вывод американских криминологов лет, наверное, 40 назад. Но у нас сейчас прямо обратные условия. То есть сейчас можно воровать, брать взятки - все что угодно делать.

 

ТИХОМИРОВ: Потом в Лондон полетел и не вернулся.

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, зачем, не надо никуда лететь. Потом ты фактически рассказал всем о том, что ты берешь взятки, потому что эти же деньги надо было спрятать, а ты построил себе особняк за 12 миллионов долларов, всем рассказал, и прекрасно живешь.

 

ТИХОМИРОВ: Потом приглашаешь в гости своих начальников и говоришь: давайте выпьем с вами на брудершафт.

 

КОРЕЦКИЙ: Да, да, совершенно правильно.

 

ТИХОМИРОВ: И чем все закончится?

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, чем все закончится? История показывает, что разные могут быть сценарии. Я, кстати, некоторые из них вроде прогнозировал в книгах.

 

ТИХОМИРОВ: Сбылись?

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, многое сбывается. Вторая чеченская война, мной предсказанная в начале 90-х, и журналисты стали потом, когда она началась, ко мне ходить: как вы это предусмотрели? И, конечно, я могу вставать на носочки и говорить: да это потому, что я такой умный и прозорливый. А я говорил: да это каждому дураку было ясно, только не каждый это вслух говорил.

 

БАТИНОВА: Сегодня Госдума, по-моему, в первом чтении приняла закон о педофилии, вернее, не закон, а ужесточила наказание. Вы слышали об этом?

 

КОРЕЦКИЙ: Я этого не слышал. Просто, понимаете, законы, вот у нас уголовный закон - это Уголовный кодекс, в нем уже поправок, наверное, под тысячу, и если закон требует поправок: сегодня за педофилию, завтра за терроризм и прочее, - то это не закон.

 

БАТИНОВА: Интересно, почему в других странах есть закон, его не дополняют, не перекраивают, вот он есть и все?

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, потому что надо посмотреть зал заседаний Государственной Думы, и все станет ясно.

 

ТИХОМИРОВ: Кстати, интересный вопрос по поводу педофилии, я вчера прочитал как раз статью по этому поводу в одной газете. А не кажется ли вам, что в последнее время такое ощущение, что у нас полстраны педофилы? Куда ни посмотришь, везде педофил, педофил. А потом оказывается, понимаете, кто-то там помещение не отдал, кто-то был неугоден. Представляете, какое хорошее клеймо поставить на человека, что ты педофил?

 

БАТИНОВА: Так же просто нельзя, ведь следствие должны провести?

 

КОРЕЦКИЙ: Вы знаете, мне когда-то рассказали анекдот, тогда он был смешной, может, он и сейчас смешной. ╚В чем разница между педагогом и педофилом? Педофил по-настоящему любит детей╩.

 

БАТИНОВА: Жесткий анекдот.

 

ТИХОМИРОВ: Нет, я понимаю, что с этим надо бороться. Ну, просто у меня в последнее время возникает ощущение, что у нас законы, хорошие законы появляются, а потом они неправильно исполняются.

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, во-первых, законы вообще ни при чем, ибо в России никогда законы ничего не определяли. Всю историю советской власти определяли постановления ЦК КПСС и Совмина, совместные постановления. И указы Президиума Верховного Совета. Законов было мало, вот четыре книжечки, у меня до сих пор есть, четыре тома, там были все законы советского государства. А сейчас все ссылаются на несовершенство закона. Вот любая вещь - законы несовершенны. Я бы руководителя любого, который сослался на несовершенство закона, я бы его освобождал от должности до тех пор, пока совершенные законы не станут. Ну, я уже не говорю о том, что в мире вообще ничего совершенного нет, ни погоды, ни людей, ни животных, ничего. Поэтому, когда говорят о несовершенстве законов, это первый признак некомпетентности, непрофессионализма и нежелания работать.

 

ТИХОМИРОВ: Скажите, а вы из органов ушли сами или просто почувствовали, что все, хватит?

 

КОРЕЦКИЙ: Я ушел сам.

 

ТИХОМИРОВ: То есть никто не попросил вас?

 

КОРЕЦКИЙ: Нет, снял погоны я, просто достигнув предельного возраста службы, у нас же есть возраст службы. А потом два года я проработал гражданским человеком и написал заявление, с 1 июня я свободен.

 

ТИХОМИРОВ: Я просто, если бы был ваш начальник, я бы вас не то что не потерпел бы, а опасался. Вы слишком умный.

 

КОРЕЦКИЙ: Ну, вы знаете, как раз никогда такие проблемы не возникали.

 

ТИХОМИРОВ: То есть все равно вы были в системе, скажем так, внутренних взаимоотношений?

 

КОРЕЦКИЙ: Ну да, все прекрасно знают, кому что можно поручать и от кого чего можно ждать, поэтому никто от меня никогда не требовал того, чего бы я не стал делать, ибо все знали, что я чего-то делать не буду.

 

ТИХОМИРОВ: Спасибо большое за ваши произведения.

 

БАТИНОВА: Спасибо, Данил Аркадьевич.

 

КОРЕЦКИЙ: Спасибо вам.

 

ТИХОМИРОВ: Спасибо, что пришли к нам, и надеемся, что еще будем читать и читать ваши книги.

 

КОРЕЦКИЙ: Спасибо, я надеюсь тоже, что вы будете читать.