Вечерний канал Михаил Веллер в гостях у Владимира Аверина и Дмитрия Мириманова

АВЕРИН: Сегодня у нас в гостях Михаил Веллер. Михаил, здравствуйте.

ВЕЛЛЕР: Добрый вечер.

АВЕРИН: Рад приветствовать вас студии ╚Маяка╩. Не в первый раз вы здесь. Обещано, что вы откроетесь с неожиданной стороны, хотя, на самом деле, это очень сложно уже при всем обилии разнообразных интервью.

ВЕЛЛЕР: Вы меня насторожили, потому что я не знаю, с какой стороны вы собираетесь меня вскрыть.

АВЕРИН: Ну этого мы сами не знаем еще.

ВЕЛЛЕР: В таком случае, если вы позволите, когда я слышу переход музыки в речь, какова речь должна быть еще несколько осмысленна, я вспоминаю знаменитый старый анекдот, рожденный уже позднее столетия со дня рождения Ленина: ╚Дорогие товарищи! Великая Октябрьская революция, о необходимости которой так долго говорили большевики, свершилась! А теперь – дискотека!╩ .

АВЕРИН: Да, сейчас дискотека. Ди-джеем выступает Михаил Веллер.

МИРИМАНОВ: Если мы начали с анекдота, то какой ваш любимый анекдот? Приличный?

ВЕЛЛЕР: Его уже вырезали из двух телеканалов.

АВЕРИН: Он был приличный?

ВЕЛЛЕР: Он был абсолютно приличен. Ни одного имени, ни одной фамилии.

АВЕРИН: Вы расскажите.

ВЕЛЛЕР: Напечатанный в журнале ╚Крокодил╩ в 1991 году.

МИРИМАНОВ: Рассказывайте, а мы вырежем, в случае чего.

ВЕЛЛЕР: – Вы не подскажете, случайно, как попасть в Кремль?

– Да, очень просто! Наводи и стреляй!

АВЕРИН: Вырезаем! К серьезному. Михаил Иосифович, вы же знаете, что поэт в России больше чем поэт.

ВЕЛЛЕР: Потому что аршином общим не измерить, совершенно верно; сантехник в России больше чем сантехник; президент больше чем президент, нефть больше чем нефть. Это наша особенность! Это наше особенное измерение. Ну и поэт больше. Я согласен.

АВЕРИН: Среди поэтов и писателей уже совсем мало осталось персонажей, которым это можно со всей ответственностью отнести. Вы, как раз, такой персонаж. Вы больше, чем просто писатель. Вы появляетесь в программе ╚К барьеру!╩, вы появляетесь в программе ╚Культурная революция╩, вы появляетесь на страницах газет и журналов и выступаете в роли народного трибуна. Какую позицию вы отстаиваете?

ВЕЛЛЕР: Меня классе в восьмом поразила фраза Никиты Сергеевича Хрущева на встрече с работниками народного образования. Он говорил о том, что необходимо учить подрастающее поколение и вбил в речь гвоздь, покрытый овацией: ╚А если есть такие, которые не желают воспринимать знания нормальным образом, то мы им вобьем их с обратной стороны╩. Зал был в восторге. Никита Сергеевич был парень простой по-своему. Таким образом, если разумное, доброе, вечное не сеется в землю по нормальному, то пытаешься его запихать туда, куда, откуда как-то получается. Вот и все.

АВЕРИН: Вы – разумное, доброе, вечное. Все равно, так или иначе, должна быть некая идеологическая позиция сегодня? Или для того, чтобы сеять разумное, доброе, вечное, идеологию сегодня можно отбросить? У вас есть идеологическая база?

ВЕЛЛЕР: У нас решено было с концом советской эпохи, что у нас идеология запрещена. У нас вместе с водой выплеснули младенца, золотой песок, злобно таз в след бросили, потом пошли бурить новые скважины. Идеология – это сначала нужно определить, что такое. Вот, как это понимаю я, идеология – это общая установка народа на общую и необходимую для всех задачу, спроецированная на плоскость мировоззрения. Мы все строим коммунизм или мы все боремся с марсианской бациллой? Или мы все защищаем свои границы? Вот под этим углом мы смотрим на весь мир. Если у нас нет общей для всех задачи, а задача эта, я до сих пор помню эту речь и частями ее переписывал, вставляя ее частями в свою книгу ╚Гонец из Пизы╩: ╚Наша цель – ваше благо, дорогие россияне!╩. Да я этот лозунг с первого класса: ╚Цель партии – благо народа!╩. А над первым ленинградским артиллерийским училищем красный плакат: ╚Наша цель – коммунизм!╩ и под ним два полевых единорога российской армии. Два месяца провисело, пока сняли, вставив фитиля начальнику училища. Так вот, благо не может быть целью народа, потому что оно не отличается тогда от блага мышиного народа, собачьего народа, народа бандерлогов. Потому что все хотят, чтобы им было комфортно, благополучно, сытно, приятно и безопасно. Вот крыса нажимает педальку и раздражает свой центр удовольствия. Это ее благо. То есть, так говорить нельзя. Так очень быстро загнивали, жирели и умирали все большие цивилизации. Так вот, на счет идеологии. Понимаете, как говорил когда-то один из любимых героев читающей советской публики в 70-е чистильщик и скорохват старший лейтенант таманцев Владимир Богомолов в августе 44-го, наше дело прокукарекать, а там хоть не расцветай. Должен же кто-то прокукарекать. Задача письменника – понять правду и сказать ее так, чтобы она дошла до кого нужно. Вот я и кукарекаю, как умею.

МИРИМАНОВ: А как поймешь, где правда, а где неправда?

ВЕЛЛЕР: Вот на это и приходится класть жизнь.

АВЕРИН: Вы накатываете так на скромные мозги ведущих и слушателей, что, по-моему, все-таки надо как-то дать паузу.

ВЕЛЛЕР: Ребята, если вам трудно, я могу один. Никаких проблем.

АВЕРИН: Михаил Веллер в нашей студии поймал себя на мысли, что для совсем юных наших слушателей надо пояснить, что Михаил Веллер – писатель, автор нескольких десятков повестей, сборников. Писатель, который издавался какими-то невозможными тиражами. Писатель, который, еще раз подчеркиваю, по мнению знатоков, которого зачитывают и воруют.

ВЕЛЛЕР: Владимир, надо от начала. Писатель – это человек, который пишет слова таким образом, что они составляются длинно, в страницы, в повести и целые книги. Только с этого два процента он и живет. Потому что, на самом деле, многие сейчас пишут книги. А книг у меня, на самом деле, достаточно мало, учитывая мой уже вполне матерый возраст. Они просто переиздаются.

АВЕРИН: Ну, одиннадцать томов есть. Полное собрание сочинений.

ВЕЛЛЕР: Ну, одиннадцать, не одиннадцать, но четырнадцать есть.

АВЕРИН: Четырнадцать, извините.

ВЕЛЛЕР: Ну, они разной толщины. Только один 752 страницы, а остальные 400-450 страниц. Если вы разделите 60 лет на 14 томов, то у вас получится по 4 года на том и еще в остатке. Четыре года – это порядка 1,5 тысяч дней на 400 страниц. Пять дней жизни, допустим, на одну страницу. Видит бог, у меня низкая производительность труда.

АВЕРИН: В студии ленивый человек. Мы открыли его с неожиданной стороны. Мы выяснили, что Михаил Веллер – лентяй!

ВЕЛЛЕР: Вы абсолютно правы. Идеал образа жизни – это не делать ничего. Это спать в кровати, сидеть в кресле, лежать на диване. Пить напитки, чай и кофе.

АВЕРИН: Это мы опять к благу возвращаемся?

ВЕЛЛЕР: Конечно! Смотреть в потолок. Чесаться там, где чешется, простите великодушно. А потом приходит какая-то мысль и ты перетекаешь, как амеба за стол и там пишешь что хочешь, когда хочешь и сколько хочешь. А потом это издается и тебе за это не делают ничего плохого. Это идеал существования!