Валенки О премьере фильма "Долгая счастливая жизнь"

ТИХОМИРОВ: Дорогие друзья, в студии появились наши замечательные гости: Анна Котова, актриса и Александр Яценко, актер. Александр приходил к нам уже.

ЯЦЕНКО: В мае я был.

ТИХОМИРОВ: Не изменился совершенно. Только вот усы, как у Сальвадора Дали.

БАТИНОВА: Это для новой роли?

ЯЦЕНКО: Да. Кусты.

ТИХОМИРОВ: А пришли эти люди не случайно к нам в студию. Дело в том, что со вчерашнего дня по всем кинотеатрам России идет замечательная картина "Долгая и счастливая жизнь" режиссера Бориса Хлебникова. Как вы знаете, этот фильм, к сожалению, не завоевал Гран-при на Берлинском фестивале, но всё равно произвел фурор. Итак, здравствуйте, еще раз, Анна и Александр.

КОТОВА: Здравствуйте.

ЯЦЕНКО: Здравствуйте.

ТИХОМИРОВ: Очень часто, когда люди снимаются в одной картине, тем более находятся в неких отношениях по сюжету картины (я понимаю, что это банально, ну а куда деваться-то?), эти отношения потом переходят, перетекают в жизнь.

ЯЦЕНКО: Да. У меня было так. У меня мой, в общем, роман у Прошкина в "Солдатском декамероне" перешел в жизнь. Мы с Леной Лядовой жили очень долго и прекрасно и весело. Вот. Так что был такой момент.

КОТОВА: У меня не было.

ТИХОМИРОВ: Я смотрю на Анну и вижу, что в этот раз осечка произошла.

ЯЦЕНКО: А в этот раз она приехала на съемки и сразу сказала: у меня 17-го свадьба.

КОТОВА: Это так и было. Я вместо свадебного путешествия поехала на съемки в Мурманск.

ЯЦЕНКО: Мне кажется, это первое, что ты мне сказала. Не «Меня Анна зовут», а: «У меня 17-го свадьба. Здравствуйте. Я Анна».

БАТИНОВА: Но свадьба состоялась?

КОТОВА: Да, да. Я приехала снялась, потом уехала на свадьбу и приехала обратно.

БАТИНОВА: Никакой драмы.

ТИХОМИРОВ: Понятно. Анна, то есть вы сразу заподозрили что-то неладное, лучше от греха подальше предупредить?

КОТОВА: Они как-то сами всё поняли на самом деле. Даже предупреждать не надо было. Или я как-то вела себя…

БАТИНОВА: Вы сейчас зашли и сказали, что вы учились в Школе телевидения. Я хочу спросить, зачем вы туда пошли?

КОТОВА: Мне было интересно, честно говоря. Я попробовала.

ТИХОМИРОВ: А кто педагог у вас был?

КОТОВА: Вадим Тихомиров у нас был педагогом, одним из.

БАТИНОВА: Да вы что! Расскажите, какой он? Потому что нам он рассказывает, что он вообще ласка.

КОТОВА: Прекрасный. Он нам все рассказывал.

БАТИНОВА: Да он тиран!

КОТОВА: У нас, нет, у нас не тиран. У нас было очень приятное общение.

ТИХОМИРОВ: Ну хорошо. Прямо от сердца отлегло.

БАТИНОВА: Как хорошо, Вадим. Все справки навели.

ТИХОМИРОВ: Теперь переходим к самой картине непосредственно. Скажите, как происходит вообще утверждение на роль? Вот для меня всегда это тайна, покрытая мраком. Когда ты приходишь, играешь отрывок, сидят люди вокруг какие-то туманные, мрачные и делают вид, что это всё совершенно мерзко и непрофессионально. А потом вдруг звонят и говорят… Вот как это?

КОТОВА: И так бывает. И по-всякому. Но вот в этом случае, в случае с Хлебниковым у меня было… Знаете, как говорят: "Мне позвонил Спилберг!" И вот мне так же позвонил Хлебников как-то в глубокой ночи, зимой и сказал: "Я собираюсь снимать кино. Не хочешь ли ты поучаствовать?" Я говорю: "Конечно, Борис, я хочу очень". Он говорит, сценарий пока не написан, но как бы мы допишем, пришлем, там одна женская роль… Я говорю: "Конечно, конечно!"

ЯЦЕНКО: Еще он говорил, наверное: "Съемки через три года"? Готовьтесь?

ТИХОМИРОВ: Слушайте, а так бывает вообще, скажите, чтобы без проб, без всего, просто вот…

КОТОВА: Он меня знал просто. Мы были знакомы.

БАТИНОВА: Без проб. А без сценария?

ТИХОМИРОВ: И без сценария, да!

ЯЦЕНКО: Я у Бори вообще без проб сколько уже фильмов. А он не пробует. Просто Боря, он как-то, мне кажется, не особо умеет, может, пробовать.

БАТИНОВА: Кстати, да. Это же тоже надо иметь такие качества: сидеть, отсматривать.

ЯЦЕНКО: Мне кажется, он проще. Он выбрал вот так: всё, подходит! О, Котова? Отлично! Подходит. Нормально. А этот – этот прекрасный, будет наш!

КОТОВА: Он уже знает, кого брать.

ТИХОМИРОВ: Анночка, насколько мне известно, вы сыграли в этом фильме клерка среднего звена. Как можно назвать профессию вашей героини?

КОТОВА: Можно и так назвать. Секретарь в администрации. То есть это невысокая должность, конечно.

ТИХОМИРОВ: Невысокая. Но все равно от которой многое зависит. Я вот думаю, с кого вы лепили образ? Тем более что в последнее время у нас столько ярких образов проходит по экранам телевизоров!
БАТИНОВА: Секретарей?

ТИХОМИРОВ: И секретарей, и других…

БАТИНОВА: Министров.

ТИХОМИРОВ: Министров, да. Вот я думаю, кто, вам кажется, наиболее близок был, скажем так, по образу и подобию?

КОТОВА: Вы знаете, с образа какого-то клерка я не лепила, честно говоря. Я лепила, наверное, больше из себя и из ситуации, как бы из отношений именно в любовной линии нашей с Сашей. То есть, когда я работала над ролью, в тему работы именно мы не особо углублялись. Мы углублялись больше в отношения между людьми.

ТИХОМИРОВ: Вот как раз по этому поводу (тем более что у нас сейчас свежи воспоминания о некоторых событиях, которые произошли в некоторых министерствах) скажите, действительно любовь может, скажем так, настолько повлиять на другого человека, что он закроет, как говорится, свои глаза не только на ваше попустительство, не только на ваши прегрешения, но и на многое другое?

КОТОВА: Любовь вообще, мне кажется, может закрыть глаза на всё. Ну, как войны испокон веков из-за любви происходили, так что…

ТИХОМИРОВ: Я теперь всё понял про "Оборонсервис".

БАТИНОВА: Из-за женщин.

КОТОВА: Из-за женщин, да.

ТИХОМИРОВ: Теперь я всё понял. Потому что это большая любовь.

БАТИНОВА: То есть корейцы сейчас в конфликте из-за какой-то…

ТИХОМИРОВ: Тоже большой любви.

КОТОВА: Всё может быть. Откуда мне знать?

ТИХОМИРОВ: Но в принципе это ведь наша трагедия, по большому счету? Ой, не трагедия, а… Это наше, российское, или это, скажем так, общемировая тенденция?

КОТОВА: Вот это мне сложно сказать. Я не знаю.

ЯЦЕНКО: Я вообще вопрос не понял.

ТИХОМИРОВ: Александр, я тебе потом переведу. Прости. Ты молодец! Находишься просто вне, как говорится, информационного поля.

БАТИНОВА: А вы первый раз с Сашей в паре были?

ЯЦЕНКО: Нет, второй. Второй?

КОТОВА: Мы снимались в "Пока ночь не разлучит". Но у меня там небольшой…

ЯЦЕНКО: Мы как-то подсознательно объединились на "Пока ночь не разлучит".

КОТОВА: Мы там дубасили друг друга.

ЯЦЕНКО: Там была сцена, когда все объединяются люди и начинают дубасить друг друга. И мы подсознательно, вот когда начали дубасить, мы оказались рядом с Аней. И она меня начала "мочить" сумкой, а я ее схватил и куда-то на стойку отнес.

КОТОВА: На стойку, я его ногами! Но мы уже готовились, мы уже знали, что будет потом.

ЯЦЕНКО: То есть у нас получилось сразу.

БАТИНОВА: Однажды они совпали.

ЯЦЕНКО: А потом третий раз. Слушай, у нас же вообще…

КОТОВА: Мы же еще, да, в другом проекте снялись.

ЯЦЕНКО: Ой, мы у Тодоровского снялись. У нас тоже же пара отличная любовная.

КОТОВА: Там треугольник.

ЯЦЕНКО: Любовный треугольник. Это я уже забыл даже.

ТИХОМИРОВ: Но возвращаемся к кино. Скажите, пожалуйста, в принципе это такая достаточно расхожая производственная тема, которая происходит в глубинке, на Кольском полуострове или где там?

КОТОВА: Мурманская область.

БАТИНОВА: А где снимали?

ЯЦЕНКО: Мурманская область.

КОТОВА: Поселок Умба.

БАТИНОВА: Какой-то очень далекий, да?

ТИХОМИРОВ: И там же снимали, прямо в этой Умбе?

ЯЦЕНКО: Да.

КОТОВА: Там жили и там снимали.

ТИХОМИРОВ: В чем вообще сюжетная линия? Просто чтобы я не пересказывал, потому что я примерно знаю.

ЯЦЕНКО: Сюжетная линия такая, что фермер становится перед выбором. Вот ему говорят: закрывай свое хозяйство, получишь компенсацию. И он как бы счастлив закрыть это свое неудачное хозяйство и переехать…

ТИХОМИРОВ: Под теплое крыло секретаря.

КОТОВА: В город.

ЯЦЕНКО: Да, под теплое крыло Анны. В надежде на долгую и счастливую жизнь. Но потом, когда он приходит и своим работникам говорит, что, в общем, мы закрываемся, получаем компенсацию, они говорят, что ничего подобного не будет. Как это ты решил так? Ты, значит, закрываешься, уедешь в город, а мы тут лапу сосать? И ставят его перед выбором, что…

ТИХОМИРОВ: Опять выбор.

ЯЦЕНКО: Опять выбор, да. Опять эти выборы, выборы...

БАТИНОВА: И он отказывается от компенсации, да?

ЯЦЕНКО: Ну да. И он отказывается от этой компенсации. А потом понимает, что этим людям, которые его попросили остаться, это тоже не надо. И он остается один такой. Но он какой-то человек удивительный для меня, потому что он не идет назад почему-то, понимая всё, что с ним происходит, и понимая, что его уже начинают предавать, и как-то всё начинает катиться под откос, он все равно уперто идет против обстоятельств. И в этом, конечно, он потрясающий.

БАТИНОВА: А его не понимают эти люди, которые с ним были? И она тоже же его не понимает, да?

КОТОВА: Конечно, да, она на него в обиде. Они же планировали, планировали, а он – раз! - и всё поменял.

ЯЦЕНКО: Потому что все люди идут за обстоятельствами, они следуют им.

БАТИНОВА: А почему он такой выбор сделал?

ЯЦЕНКО: Не знаю.

БАТИНОВА: Вот и поговорили.

ТИХОМИРОВ: Слушайте, я знаете о чем думаю? Замечательная история. Но скажите, кто пойдет смотреть это в кинотеатр? О жизни фермера, о производственных отношениях?

БАТИНОВА: Так она к нему возвращается, Вадя! Это же любовь!

ТИХОМИРОВ: А! Ну вот зачем ты рассказываешь?.. Ну а на самом деле, как вы думаете? Ведь по большому счету что такое кино сейчас? Это жвачка, это попкорн, это развлечение. Люди пришли, расслабились, посмотрели, посопереживали, поплакали, посмеялись. И разбежались по домам. А здесь, получается, драма, да?

КОТОВА: Но не только же смеяться и попкорн есть. Есть зрители, которые хотят уже интеллектуального кино, чтобы подумать, не просто поразвлекаться.

БАТИНОВА: Думать? Нет, не слышала.

КОТОВА: Это узкие круги, но они же есть!

БАТИНОВА: Есть, конечно, конечно.

ТИХОМИРОВ: При этом что меня удивляет больше всего? Я, честно говоря, очень удивился, что на Берлинском фестивале фильм так прохладно приняли. Я понял, что и там даже думать не хотят особо. Особенно когда это касается обычных человеческих проблем и вещей.

КОТОВА: Им было странно про наши реалии. Просто они не очень понимают, как у нас здесь всё происходит в России.

ТИХОМИРОВ: А, то есть они говорят: а где же полиция?

КОТОВА: Да, где суд, закон?

БАТИНОВА: У нас же есть такие уголки, куда вообще и еда не приходит. Им непонятно это, потому что во всей Европе нет таких уголков, где нет Интернета, например. Вы снимались в глуши, в Мурманской области. А вы же городские жители. Как вам это состояние?

ЯЦЕНКО: Просто мы играли тоже не деревенских. Мой герой Александр Сергеевич, он из города. И он продал там свой бизнес и рванул…

КОТОВА: А у меня вообще в городе героиня живет, городская.

БАТИНОВА: Сейчас тоже есть такие люди, которые из города уезжают в деревню.

ТИХОМИРОВ: Дауншифтинг. Но вот скажите мне, пожалуйста, с высоты столичной жизни как вам Россия? Как Мурманск, как эта дикая природа и обычные люди?

ЯЦЕНКО: Она выживает людей, природа. Там прямо природа прорастает через всё, через эти фермы, через половицы. Прямо кусты, деревья…

ТИХОМИРОВ: Да ладно!

ЯЦЕНКО: Ты заходишь, и она в стекла, в окна, в крыши.

ТИХОМИРОВ: Как в Камбодже?

ЯЦЕНКО: Конечно. Как это называется, когда…

БАТИНОВА: Полное погружение. Или что это? То есть природа довлеет над человеком не так, как в городе…

ЯЦЕНКО: Конечно.

КОТОВА: Очень сильно. Да, да, да.

ЯЦЕНКО: Приезжаешь на эти фермы, они, правда, все заросшие такие.

ТИХОМИРОВ: А жизнь-то там есть вообще?

ЯЦЕНКО: Жизни там не было лет пятнадцать, может, десять, может, пять.

КОТОВА: Именно на ферме, на которой мы снимали…

ЯЦЕНКО: Да. Пяти лет достаточно.

КОТОВА: А в деревне, в которой мы жили, там живут люди. Но в основном там они сдают свои дома, они живут где-нибудь в Мурманске, сдают дома.

ЯЦЕНКО: Людям, которые на лето приезжают.

КОТОВА: Экотуризм там.

БАТИНОВА: А, типа экотуризма.

ТИХОМИРОВ: Слушайте, но, может быть, хоть так выживать.

БАТИНОВА: Мы читали в одном интервью, что вы видели северное сияние. Правда?

ЯЦЕНКО: Да, во время пожара.

КОТОВА: Да, мы видели несколько раз.

ТИХОМИРОВ: А что горело?

КОТОВА: Сжигали дом.

ЯЦЕНКО: Сжигали дом. У нас там сцена, когда…

ТИХОМИРОВ: Это для съемок, да?

ЯЦЕНКО: Мой герой там приходит и начинает… Там, первое, про него понятно, что он руководитель, потому что народ стоит и смотрит, как горит прекрасно дом. И вот так все стоят и смотрят, в линейку выстроились и смотрят зачарованно. А он прибегает и говорит: "Вы чего? Ведра взяли, цепью к реке, быстро!" И начинает давать им задания, они начинают работать. Ну, и в итоге спасают один дом.

ТИХОМИРОВ: Слава богу!

ЯЦЕНКО: И была ночь, и мы снимали этот пожар. И было северное сияние. То есть очень красиво.

ТИХОМИРОВ: Слушайте, а оно действительно такое завораживающее?

КОТОВА: Да.

ЯЦЕНКО: Оно похоже, как будто эквалайзер такой в компьютере огромный.

КОТОВА: Да-да-да, прямо вот так переливается, полнеба заполняет. Или такими лучами выходит из-под леса.

ТИХОМИРОВ: Сейчас ты очень хорошо показала. Я увидел Николая Цискаридзе, который танцует танец маленьких лебедей.

КОТОВА: Правда, очень красиво.

ТИХОМИРОВ: Слушайте, ну это знамение прямо было. А вот, кстати, скажите, когда происходят съемки фильма, вы догадываетесь, что это будет какой-то талантливый фильм или очередная шняга какая-нибудь? Простите за слово "талантливый".

ЯЦЕНКО: Я как-то догадываюсь. Потому что, когда мне эти люди предлагают работать, я почему-то даже не думаю…

КОТОВА: Ты знаешь, с кем работаешь. Ты знаешь, что это в любом случае будет достойно.

ЯЦЕНКО: Да, и ты будешь расти вместе с ними. Вот у меня такая есть теория, что можно просто любить людей, с которыми ты в компании, талантливых, умных, они чем-то будут заниматься, и ты можешь ничего не делать, а просто любить их, и вместе с ними развиваться будешь по-любому.

ТИХОМИРОВ: В принципе, так оно и есть.

ЯЦЕНКО: И особо можно даже не напрягаться. Иногда, конечно, приходится делать усилие…

БАТИНОВА: Иногда работать надо, да.

ЯЦЕНКО: Конечно, да. У людей чтобы глаза горели, чтобы они видели, что всё правильно идет. У нас когда вот эта ночь была, северное сияние, пожар, вы говорите - знамение…

ТИХОМИРОВ: Да.

ЯЦЕНКО: Это точно было знамение, потому что, когда мы сняли пожар, это был первый вообще поступок, по которому я узнал своего героя. То есть он стал как-то понятен, кто он такой. Потому что мы не знали, какой он будет. И практически первые пять дней - мы всё это пересняли. А после того как сняли пожар, мы ехали в машине, меня Боря вез на смену и говорит: «Яценко, в общем, у нас теперь есть концепция. Теперь такой у нас фильм получается про то, как дерево, мощное, красивое, огромное, сильное дерево рухнуло. Слишком много навалилось, слишком сильно подуло, и оно треснуло». Вот. Конечно, это такие метафоры, но для меня это…

БАТИНОВА: Нет, нет, это образно, но это объясняет.

ЯЦЕНКО: Да, для меня это как-то больше понятно, чем если бы кто-то мне начал объяснять, какой он, или как он щурит глаза, или как он вздыхает, тяжело или нетяжело. Ну вот.

ТИХОМИРОВ: А я всё возвращаюсь к местным жителям. А как они вообще воспринимали вас? Они помогали вам?

ЯЦЕНКО: Очень хорошо.

КОТОВА: Прекрасно. Они так плакали, когда мы уезжали! Они как-то прониклись нашей жизнью.

ЯЦЕНКО: У нас вообще там какая-то жизнь началась. Не просто съемочный процесс, а вот жизнь была прямо реальная. Потому что каждый день приходили эти люди. Но просто единственное, что тяжело им работать.

ТИХОМИРОВ: Отвыкли, да?

ЯЦЕНКО: У нас в основном снимались пожилые. Молодые ребята там в маленьких эпизодах играли, они в основном работали водителями.

БАТИНОВА: То есть местные жители тоже участвовали.

ЯЦЕНКО: Да. А снимались в основном уже взрослые. Но на самом деле двое водителей, которые у нас работали, это два единственных, по-моему, молодых человека в этой деревне.

БАТИНОВА: Ничего себе!

ТИХОМИРОВ: Ого!

КОТОВА: Они уезжают все. Там же город Кандалакша большой, они туда. Дальше - в Мурманск.

БАТИНОВА: Конечно. В деревнях там никого нет уже. Старики.

КОТОВА: И делать там нечего особо, кроме как рыбу ловить.

ЯЦЕНКО: Да, но там какая-то прямо жизнь была.

ТИХОМИРОВ: То есть жизни как бы нет, но в то же время настоящая жизнь, да?

ЯЦЕНКО: Да. Это вот парадокс.

ТИХОМИРОВ: Это действительно парадокс.

ЯЦЕНКО: Работы нет, они абсолютно уже не умеют работать, разучились. Понимаете?

БАТИНОВА: А чем они днем занимаются?

ЯЦЕНКО: Я не знаю, честно.

БАТИНОВА: Телевизор смотрят?

ЯЦЕНКО: Телевизор смотрят, куда-то ходят, туда-сюда, в магазин на другой конец. Чего-то они, наверное, делают. Но просто… Мы же всех звали работать. И к нам постепенно меньше и меньше приходило людей. А на вопрос: почему, вы же живете на 5 тысяч в месяц, а тут смена – 1,5 тысячи в день? - они говорят: "Тяжело". Устают. А у нас там даже смен не было по 12 часов.

БАТИНОВА: Это вообще ваш единственный шанс заработать какие-то деньги!

ЯЦЕНКО: У нас были семи-, восьмичасовые. Мы не напрягаясь работали, но все равно тяжело было.

БАТИНОВА: Да, таким образом, мы тоже понимаем, как эти люди живут. Значит, они не хотят просто ничего.

ЯЦЕНКО: Да. Атрофируется желание трудиться вообще.

КОТОВА: Леность наша русская, видимо. Я тоже этого не знала на самом деле.

БАТИНОВА: Интересные наблюдения просто.

ТИХОМИРОВ: А после этого возникает вопрос: тогда зачем ваш фильм? Кому он?

ЯЦЕНКО: А мне кажется, он про это вот, фильм. Про деревню. У него рабочее название было "Конецдворье". Такое жутковатое, но это ребята, когда выбирали натуру, они там проезжали, и это прямо реальное название деревни - Конецдворье. Но они подумали, что это слишком будет.

БАТИНОВА: Оно мощное, конечно, но да…

ТИХОМИРОВ: Зачем тогда это кино? Для кого оно? Если, например, люди, которые живут в деревнях, все равно его не посмотрят. Для них это все равно не будет ни месседж, ни послание.

ЯЦЕНКО: Мне кажется, посмотрят. Почему не посмотрят? Я уверен, что это кино посмотрят.

КОТОВА: Это как зеркало. Люди посмотрят и увидят, как оно вообще на самом деле. Все как бы знают, но не задумываются об этом и забывают.

ЯЦЕНКО: Ну да. Я просто сам себя ловлю на такой мысли, что постепенно чем-то обрастаешь, что очень трудно поднимать голову, чтобы смотреть на солнце. И практически атрофируется эта часть. Но это надо делать. Это же надо делать, несмотря ни на что. То есть я знаю, почему это мне надо делать. Мне это надо делать постоянно, еще больше, потому что я очень лентяй. И мне надо постоянно работать над собой.

ТИХОМИРОВ: Да. А ведь там, на небе, северное сияние иногда.

ЯЦЕНКО: Вот! А кто-то его даже не заметил, может быть.

БАТИНОВА: Но это же фильм не только о деревне, да?

ТИХОМИРОВ: Но и фильм о любви.

ЯЦЕНКО: Да.

ТИХОМИРОВ: Есть эротические сцены? Нет?

ЯЦЕНКО: Нет.

КОТОВА: Эротических прямо уж таких нет. Так, предпосылки.

ТИХОМИРОВ: 20 лет боролись за свободу эротики на экране.

ЯЦЕНКО: Боря не умеет, мне кажется, снимать это. Я ему говорю: сколько можно, Борис? Уже из фильма в фильм, что это такое?..

ТИХОМИРОВ: Никакой обнаженки.

БАТИНОВА: Слушатель спрашивает: "Вам хочется еще сниматься у Балабанова?"

ЯЦЕНКО: Конечно. Это правда. Это те режиссеры, с которыми хочется работать всегда. Ты раз попадаешь и… И мне очень, конечно, хотелось бы с Лешей поработать.

ТИХОМИРОВ: Скажите, пожалуйста, Саша, Аня, а вы были на Берлинском фестивале сами? Вот когда фильм был представлен?

КОТОВА: Я ездила, Саши не было.

ЯЦЕНКО: Я не поехал, потому что я в Индии был и не захотел возвращаться.

ТИХОМИРОВ: На Гоа?

ЯЦЕНКО: Да.

КОТОВА: Он отдыхал.

ТИХОМИРОВ: То есть между Берлинским фестивалем и вот этим…

ЯЦЕНКО: Мне кажется, если бы я поехал, тогда бы наверняка Аня бы не поехала. Потому что всегда есть такое… И притом для меня это… Я уже был на фестивалях…

ТИХОМИРОВ: И совершенно не понравилось, да?

ЯЦЕНКО: Нет, что-то понравилось, что-то не понравилось. Но вообще фестиваль, он, наверное, бывает в первый раз. И поэтому мне даже было приятно, что Аня съездила.

КОТОВА: Мне тоже было очень приятно. Мне было очень интересно. Красная дорожка!

ЯЦЕНКО: Это круто в первый раз. А во второй скучно, ты уже всё знаешь. А тем более когда еще не пьешь.

ТИХОМИРОВ: Что же такое случилось-то? Вероисповедание не позволяет?

ЯЦЕНКО: Да нет, я же бросил! Я же вам год назад рассказывал.

ТИХОМИРОВ: Рассказывал. Нет, я думал, что все уже, как говорится, хозяин слово дал, слово забрал.

ЯЦЕНКО: Нет.

ТИХОМИРОВ: Молодец! Держится.

ЯЦЕНКО: Держусь пока.

БАТИНОВА: Анна, вам как фестиваль?

КОТОВА: Мне было очень интересно. Такие огни, дорожки, какие-то звезды.

БАТИНОВА: Они красиво делают. Там же проходит на Потсдамской площади, там очень красиво всегда и атмосферно.

КОТОВА: Там прямо, да, такой алгоритм действий! То есть тебя привозят на дорожку, ты выходишь, тебя фотографируют.

ТИХОМИРОВ: Скажи, платье у тебя от кого было?

КОТОВА: Moschino. Мне предоставили в Воscо платье.

ТИХОМИРОВ: Я надеюсь, это не реклама?

БАТИНОВА: А зачем ты спрашивал, Вадик? Не думал о том, какой будет ответ?

ТИХОМИРОВ: А я думал, что Валентин Юдашкин, может быть, Слава Зайцев. Кто у нас форму шьет, кто у нас вояк одевает? Ну, что делать. И что было дальше?

КОТОВА: Значит, красная дорожка, тебя фотографируют, потом берут интервью-интервью, потом ведут на второй этаж, там висят фотографии уже: моя, Бориса Хлебникова, Костомарова. Там расписываемся под фотографиями - это делают все участники конкурса. Это всё тоже фотографируют. И потом, значит, заводят в такой закуток перед залом, а в зале все сидят, аплодируют-аплодируют, свет - и открывается занавес, и нас выводят прямо в луче света, и мы идем в луче света в центр зала и садимся. Ты выходишь, такой огромный зал, красный, двухъярусный, там куча народа!

БАТИНОВА: Вот эти первые эмоции, конечно!

КОТОВА: Как в кино.

ТИХОМИРОВ: А кто-то на Гоа был. Ну и досвидос.

ЯЦЕНКО: Мне на Гоа было очень хорошо, правда, я бы даже не возвращался.

ТИХОМИРОВ: Скажи, пожалуйста, а когда фильм шел, ты была в зале, нет?

КОТОВА: Да, мы сидели смотрели.

ТИХОМИРОВ: Какова была реакция иностранного зрителя на то, что происходит у нас в России? Тебя что-то удивило, нет? Они смеялись там, где надо смеяться? Они, скажем так, переживали там, где надо было переживать?

БАТИНОВА: С субтитрами было?

КОТОВА: Это было с субтитрами, конечно. Но так сложно понять. Вроде никто не уходил, но…

БАТИНОВА: Ты, Вадик, не был в немецком кинотеатре. Мы смотрели "Шрек-2", мы ржали с сестрой и еще один сербский иммигрант. А немцы смеялись внутри себя, где-то далеко. Они очень вежливые и сдержанные. Конечно.

ЯЦЕНКО: Да, мы спектакль тоже играли, в России все всегда нас воспринимали: «А-а-а! О! У-у-у!» - а вот когда приехали во Францию…

ТИХОМИРОВ: И что?

ЯЦЕНКО: И столкнулись с тишиной.

КОТОВА: Со стеной непонимания.

ЯЦЕНКО: С такой зрительской тишиной. И мы отыграли, думали, что совсем они не врубились. А они подходили и говорили, что это вообще, что это так здорово! Так хвалили! А я говорю: что же не реагировали? Они говорят, потому что у нас другая культура.

ТИХОМИРОВ: Правильно. Я помню, вел концерт для разведчиков, так шутил, так шутил - молчат!

БАТИНОВА: А у них тоже другая культура, у разведчиков.

ТИХОМИРОВ: А потом мне говорят: пройдите к столам. И там стоят генералы и все говорят: "Какой вы смешной ведущий!" Я говорю: "А чего же вы молчали?" - "Профессия, старик!"

БАТИНОВА: Классно!

ТИХОМИРОВ: Напоминаю, что в студии у нас находятся замечательные актеры Анна Котова и Александр Яценко. Актеры, которые сыграли главные роли в фильме "Долгая счастливая жизнь" Бориса Хлебникова. Именно эта картина со вчерашнего дня шагает, как говорится, широко по нашей стране. Но это мы говорим фразами газеты "Правда". А вот что пишут наши слушатели: "Где, где деревенским посмотреть, например, ваш фильм? Даже не во всех городах показывают этот фильм. Например, у нас (это Набережные Челны) в городе два кинотеатра. В одном восемь залов, в другом три зала. Но, к сожалению, нет этого фильма в прокате. Печально", - сообщает нам Гузель. И, знаете, нам тоже печально.

ЯЦЕНКО: Ну да. И нам печально.

БАТИНОВА: Актеры не могут вам сказать, почему это так.

ЯЦЕНКО: Я могу только сказать, что наверняка будет передача "Закрытый показ". Это - окно. Я обожаю эту передачу.

КОТОВА: Кстати говоря, да.

ТИХОМИРОВ: Будем ждать, как говорится. Но пока все-таки лучше посмотреть в кино.

ЯЦЕНКО: Конечно, хочется в кино. Но есть еще масса торрентов, я бы скачивал. Я вот, честно, не запариваюсь. Конечно, сейчас меня убьют продюсеры, но я вот, правда…

БАТИНОВА: Они вон стоят уже. Шутка!

ЯЦЕНКО: Да, я качаю некоторые фильмы, некоторые в кино смотрю.

ТИХОМИРОВ: Но только не говори адреса, явки, пароли. Ты же понимаешь!

БАТИНОВА: Там надо искать. Наш кинообозреватель Антон Долин сказал, что на фестивале при просмотре "Долгой счастливой жизни" народ не понимал, как это - приехали и "отжали" ферму? Это же не по закону!

ТИХОМИРОВ: Антон, кстати, очень хвалил ваш фильм. Надо отдать ему должное, у Антона действительно безупречный, я считаю, вкус, и если он говорит, что это хорошо, значит, это хорошо. Скажите, а вот когда вы уже сидите в кинотеатре, смотрите на себя на экране, например, в данном случае в этой картине...

БАТИНОВА: И бывает ли такое?

ТИХОМИРОВ: Да, бывает ли такое вообще? И что вы ощущаете, когда видите себя?

ЯЦЕНКО: Я, честно, не могу даже смотреть его. Вот сейчас я его два раза посмотрел, ничего не понимаю.

КОТОВА: Ужасное ощущение!

ТИХОМИРОВ: Какая хорошая реклама фильма!

ЯЦЕНКО: Просто ты сидишь, смотришь, и ты абсолютно лишен вот этой возможности зрительски посмотреть на историю. Но я завидую зрителям всегда, потому что они приходят и смотрят первый раз. Но, мне кажется, лет так через… Я не знаю, но, по-моему, лет восемь прошло, когда я первый раз увидел свой первый фильм, "Шик", по телевизору, когда я посмотрел его и подумал: "Блин, крутой фильм!" А я уже там все забыл. Правда. А когда новый смотрел, я не мог оценить: я всё помню, что и как… И как бы ты ни старался, ты не сможешь эту историю посмотреть как в первый раз, ты можешь только послушать реакцию зрителей. Вот.

КОТОВА: Но я посмотрела три раза этот фильм, так вышло. И только в третий раз я начала улавливать какие-то моменты, какие-то фразы, которые я не слышала вообще до этого и не понимала. Первые разы, конечно, очень страшно.

БАТИНОВА: Но тоже интересно. Потому что мы, когда делаем свою работу, у нас есть ощущение от нее, хорошо мы сделали или нет. Потом ты должен еще раз послушать. А просто интересно, как у вас? Вы же еще и видите это.

ЯЦЕНКО: Да, это же тоже всё на ощущениях. И всё то, что ты делаешь, что это будет в конечном итоге, непонятно вообще.

КОТОВА: И проходит время, то есть мы работали полтора года назад…

ЯЦЕНКО: Да и чего мы там делали? Там еще материал был совсем другой. То есть в фильме - одно, а там… И хорошо, что это не вошло. Но мы делали весь этот материал и пробовали с разных сторон. Так что здесь такая чище, прямее история получилась. И мне это нравится.

ТИХОМИРОВ: Александр и Анна, давайте представим себе, что мы рекламируем не батончики шоколадные, а рекламируем ваш фильм. Вот какой бы слоган вы сказали слушателям?

ЯЦЕНКО: Я бы сказал, что это очень позитивное кино. Для меня оно, я считаю, что правильное. И не только для меня - для Бори. Потому что в этом фильме человек берет верх над обстоятельствами.

ТИХОМИРОВ: О, это круто!

КОТОВА: Да, я считаю, это честное кино. Такое честное, без прикрас.

ЯЦЕНКО: И оно позитивное. Может, смешно, но я считаю, что Боря - гуманист. Вот. Правда.

ТИХОМИРОВ: Не гуманоид, как некоторые думают в День космонавтики, а гуманист. Ребята, спасибо большое, что пришли. Успехов вам.

БАТИНОВА: Спасибо огромное.

КОТОВА: Спасибо вам.