Валенки Вячеслав Зайцев

ТИХОМИРОВ: В студии появился маэстро, человек, который знает про моду всё, и сам практически творец моды - Вячеслав Михайлович Зайцев. Здравствуйте.

БАТИНОВА: Здравствуйте, Вячеслав Михайлович.

ЗАЙЦЕВ: Добрый день, здравствуйте.

ТИХОМИРОВ: Вы знаете, и все равно тяжело вас называть Вячеслав Михайлович.

ЗАЙЦЕВ: Я думаю, лучше Славой называть.

ТИХОМИРОВ: Лучше Слава, да. Понимаете, вот не получается, отчество не клеится к вам.

ЗАЙЦЕВ: Старые друзья тем более.

ТИХОМИРОВ: Вы знаете, Слава, у меня первый и самый важный вопрос. 15 лет назад, когда вам исполнилось 60 лет, в зале «Пушкинский» проходил ваш творческий вечер, вы вышли на сцену после показа, и зал бурлил и никак не мог успокоиться…

БАТИНОВА: Вадик часто вспоминает это, очень часто вспоминает.

ТИХОМИРОВ: Это было очень яркое зрелище. И вдруг вы вышли и сказали: «Я так ждал этого момента, когда мне исполнится 60 лет. Я думаю, что там будет впереди?» И вот прошло 15 лет. А что вы сейчас думаете по этому поводу?

ЗАЙЦЕВ: Я жду, когда еще на 15 лет мне исполнится больше. Я буду думать, что произойдет впереди. Я работаю активно, очень напряженно, очень интересно, сейчас очень много делается интересных вещей в связи не только с модой - я занимаюсь серьезно компьютерной техникой, то есть я изучил компьютер, занимаюсь фотоживописью серьезно, ткани делаю на компьютере. То есть очень много интересного для себя открыл. Собственно, компьютер для меня совершенная тайна, загадка, но я открыл для себя возможности в Corel потрясающие вещи делать, совершенно у меня уникальные работы сейчас. Занимаюсь бельем, занимаюсь сейчас керамикой благодаря этому, потом фотоживопись делаю.

ТИХОМИРОВ: Это с помощью компьютера?

ЗАЙЦЕВ: Да, да. Позавчера такая акция была Алисой Крыловой проведена, у нее детский фонд, я просто подарил для фонда свои две картины: одну - живопись, другую – фотоживопись, цветы, сделанную на компьютере, огромную работу такую. Поразительно, что продали обе работы, живопись продали за 5,5 тысячи долларов, а фотоживопись за 13,5 тысячи.

ТИХОМИРОВ: А вот теперь возникает следующий вопрос. Зачем Славе Зайцеву сейчас вот эти платежи, коммунальные услуги, работники…

ЗАЙЦЕВ: О, это ужасно, ужасно.

ТИХОМИРОВ: …когда можно взять и продать свой бренд. Я думаю, что огромное количество корпораций готовы заплатить вам деньги, чтобы был бренд «Слава Зайцев», вас сделать почетным президентом этой корпорации, и вы, как многие модельеры всего мира, будете просто отдыхать.

ЗАЙЦЕВ: Я мечтал бы об этом, просто мечтал бы, потому что я устал от того, что надо каждый день вставать и думать, как воплотить работу, как заплатить коммунальные платежи, тем более коммунальные платежи поднялись в 4 раза, ужасно.

ТИХОМИРОВ: Слушайте, вы об этом думаете? Вы, Слава Зайцев, дизайнер с мировым именем.

ЗАЙЦЕВ: Да, представьте себе, я об этом постоянно думаю. Потому что это, к сожалению, часть моей жизни, и директором предприятия быть очень сложно. 100 человек народу, огромное помещение, которое постоянно требует ремонта, лифты… Надо зарабатывать деньги, думать о том, как выжить.

ТИХОМИРОВ: Подождите. Вот вы зарабатываете деньги, и что, вы их вкладываете потом в лифт?

ЗАЙЦЕВ: Конечно, только так и работаю. Заработал, например, на рекламе 3 миллиона 800, я вложил в лифт их, другие деньги я вложил в стекла, поменял в доме стекла.

ТИХОМИРОВ: В своем доме или в Доме моды?

ЗАЙЦЕВ: В Доме моды. До своего дома не доходит, деньги не доходят до своего собственного дома. Всё разрушается, нет времени просто, нет возможности. К сожалению, понимаете, у нас в стране не ценят талантливых людей.

ТИХОМИРОВ: Да у нас вообще мало что ценят в последнее время. Это мировой тренд, к сожалению.

БАТИНОВА: Сложно поверить, Вячеслав, что нет людей, например, инвесторов, которые бы… Сложно в это поверить.

ЗАЙЦЕВ: Никого нет. В это трудно поверить, даже невозможно. Мне никто ни разу не помог за все 30 лет существования Дома моды. Только тащат. Мое счастье, что я в свое время парфюм «Maroussia» в «Л`Ореале» сделал, и до сих пор этот парфюм продается, я получаю гонорар, на эти деньги я выживаю.

ТИХОМИРОВ: И все равно вкладываете?

ЗАЙЦЕВ: Всё в Дом моды, всё.

ТИХОМИРОВ: Слушайте, ну, может быть, не надо, может быть, отдохнуть? Я говорю, вы сейчас, мне кажется, в такой прекрасной форме, этот розовый пиджак…

БАТИНОВА: Можно сказать: всё, я ухожу, ребята… И все тогда очнутся и скажут: нет, а кто же, кем мы будем хвалиться? Конечно.

ТИХОМИРОВ: Слушайте, а может быть, пойти по другому пути?

ЗАЙЦЕВ: По какому?

ТИХОМИРОВ: Ну, например, подружиться с министром обороны или с министром внутренних дел и получить крупный заказ на производство…

БАТИНОВА: Они постоянно хотят новую форму.

ТИХОМИРОВ: Да, сейчас вот, мне кажется, опять хотят новую форму.

ЗАЙЦЕВ: Да, но я не умею воровать просто.

ТИХОМИРОВ: Что же такое, где же вас взяли?

БАТИНОВА: Вячеслав Михайлович, ну как так?

ЗАЙЦЕВ: Представьте себе, такой вот дурак родился.

ТИХОМИРОВ: Да, но талантливый.

ЗАЙЦЕВ: Да, талантливый. Да, это ужасно. Бог помогает, к счастью, бог помогает выживать.

ТИХОМИРОВ: Если у нас есть классики авангарда, то вы - классик в смысле русской моды, настоящей русской моды. Я смотрю последние ваши два показа - манекенщицы выходят в ваших классических платьях, просто удивительная история, это произведения искусства. И вдруг вижу у них на головах такое, понимаете ли, атомное столпотворение. Я подумал: как же Слава Зайцев, человек с безупречным вкусом, вдруг допускает такой авангард на головах?

ЗАЙЦЕВ: Дело в том, что Дима Винокуров, я просил его сделать мне головные уборы, и он решил показать максимальное искусство. Для меня это тоже было нелепо немножко, но я считаю, что пускай будет, для истории пускай пройдет, такие головы. Тем более он сделал от всей души со своей труппой, первый раз и второй раз сделал такие замечательные…

ТИХОМИРОВ: Нет, это было на самом деле очень необычно, очень хорошо.

ЗАЙЦЕВ: Да, очень необычно. Я считаю, что имело смысл попробовать, Дима - мой ученик своего рода, блестящий, добился потрясающих результатов сегодня, Димка Винокуров - мастер высочайшего класса сегодня.

ТИХОМИРОВ: Нет, я думаю, тогда почему не вышли в конце, как один раз вы вышли на показе? Представляешь…

БАТИНОВА: Да, я знаю, знаю.

ТИХОМИРОВ: …Слава Зайцев вдруг выходит в костюме гориллы, начинает прыгать по сцене - мать честная, да что же это такое! Вы же хулиган.

ЗАЙЦЕВ: Жуткий хулиган, ну, а что делать.

БАТИНОВА: Необходимо чувство юмора?

ЗАЙЦЕВ: Обязательно, потому что иначе будет очень скучно жить, очень скучно, не интересно будет работать, если не позволять себе юмор.

ТИХОМИРОВ: И что, вам нравится, когда вас пародируют? Особенно на одном из каналов.

ЗАЙЦЕВ: Я знаю, да. Мне всё равно как-то. Собака лает – ветер носит.

ТИХОМИРОВ: А, кстати, вам не обидно, и вообще, вы вспоминаете о том, что вы в свое время вели эту программу, а теперь там сидит Саша Васильев, набросал бантов у себя на груди и, скажем так…

ЗАЙЦЕВ: Обидно, обидно, потому что, дело в том, что я потерял огромное количество людей, которые меня очень любили.

ТИХОМИРОВ: Вы знаете, эта программа была душевная.

ЗАЙЦЕВ: Душевная, да.

ТИХОМИРОВ: Нет, Саша всё хорошо…

ЗАЙЦЕВ: Профессиональный человек, да, замечательный, но…

ТИХОМИРОВ: Душевности нет.

ЗАЙЦЕВ: Нет, к сожалению, нет. Я слушал несколько раз. Сашка замечательный профессионал, у него профессионализм вылезает в первую очередь. А надо там было быть человеку, который любит людей. Он их не очень любит, людей, поэтому…

ТИХОМИРОВ: Мы знаем. Нет, мы к Саше очень хорошо относимся, но, конечно, отношение к людям, да, у него своеобразное.

БАТИНОВА: Саркастичное.

ТИХОМИРОВ: Да, саркастичное.

ЗАЙЦЕВ: Да. Нельзя людей обижать, люди не виноваты совершенно в том, что они плохо одеты.

БАТИНОВА: А почему они плохо одеты, по-вашему? Почему у нас в стране так плохо одеты люди?

ЗАЙЦЕВ: Дело в том, что у нас никто не занимается воспитанием вкуса, никто не занимается, к сожалению.

ТИХОМИРОВ: Но мы сегодня этим займемся. Напоминаю, что у нас в студии находится Вячеслав Зайцев, и в принципе можно больше ничего уже не говорить. Вы не закончили мысль по поводу того, вот Лена спрашивала, почему наши люди так плохо одеваются?

ЗАЙЦЕВ: Наши люди очень талантливые. Если в период Советского Союза у нас всё было против того, чтобы красиво одеваться, потому что человек красиво одетый считался каким-то таким…

БАТИНОВА: Пижоном, асоциальным.

ЗАЙЦЕВ: Да, в лучшем случае.

БАТИНОВА: Слушал джаз.

ЗАЙЦЕВ: Да. То сейчас появилась возможность, люди стали очень классно одеваться, те, кто может позволить себе, потому что я бываю на каких-то серьезных тусовках, когда приезжают «Версаче», «Шанель», - наши люди блестяще одеты, просто потрясающе. Я поражаюсь, до какой степени. 30-летние, 40-летние женщины выглядят на 20 лет и роскошней одеты, чем даже то, что предлагают непосредственно на сцене, когда идет показ.

БАТИНОВА: Вячеслав Михайлович, ну кто же будет плохо выглядеть в платье от Версаче или от Валентино?

ЗАЙЦЕВ: Нет, так в том-то всё и дело. Дело в том, что девочки обладают очень хорошим вкусом наши, они подбирают вещи, которые абсолютно их украшают, не разрушая. Потому что ведь многие сначала…

БАТИНОВА: Сначала, да.

ЗАЙЦЕВ: …как куклы были, такие смешные, жуткие. Сейчас очень вырос уровень, но, к сожалению, в целом люди очень бедно одеты, получают очень невысокие зарплаты, и поэтому возможности очень ограничены одеться хорошо. Тем более колоссальная возможность выбора сегодня, огромный выбор одежды. Я сам шопоголик такой, люблю ходить по магазинам, жутко люблю покупать вещи наши, и не только наши, но и фирменные вещи, которые недорогие, - я денег не трачу на одежду больших…

ТИХОМИРОВ: Вы можете себе сшить все сами.

ЗАЙЦЕВ: Я шью себе сам, естественно, аксессуары, дополнения, свитера там, пуловеры. Рубашки я покупаю всегда, обувь я покупаю, к сожалению. Нет, я покупаю просто вещи Маруське, своей внучке, друзьям своим очень люблю покупать вещи. Я думаю: почему же люди так плохо одеваются, хотя выбор в магазинах сегодня очень большой?

ТИХОМИРОВ: И, кстати, можно недорого купить хорошую вещь.

ЗАЙЦЕВ: В том-то всё и дело, недорого, в том-то всё и дело, в пределах тысячи, полутора тысяч рублей можно купить себе и брюки, и свитер.

ТИХОМИРОВ: И почему?

ЗАЙЦЕВ: Дело в том, что отсутствие вкуса. Люди не могут понять, что элементарные вещи, хотя бы белое с черным, да, классика такая замечательная, или белое и серое с черным, или белое, красное и черное – три цвета, которые всегда замечательны. И женщина должна иметь в гардеробе белую блузку обязательно. Покупают какие-то кофты вялые, ужасно, я поражаюсь. Как красиво, когда просто белая блузка надета. Если накрахмаленная белая блузка. Сегодня возможности неограниченные в плане чистоты.

ТИХОМИРОВ: А вот, кстати, у меня вопрос. Вы знаете, еще одна странная тенденция - сейчас женщины солидного возраста вдруг начинают одеваться, как девушки-барби: туники, короткие юбки.

ЗАЙЦЕВ: Это ужасно. «Сзади пионерка, спереди пенсионерка» - бытовала такая поговорка в 60-е годы. Дело в том, что это такой дурной тон просто.

ТИХОМИРОВ: С другой стороны, женщина всегда хочет оставаться женщиной, молодой.

ЗАЙЦЕВ: Я понимаю, женщина… но надо меру знать.

БАТИНОВА: Мне кажется тоже, что это лень.

ЗАЙЦЕВ: Лень, лень.

БАТИНОВА: Лень женская, если мы женщин обсуждаем, да и мужская тоже. Ты не смотришь в Интернете, ты не следишь за этим, ты не смотришь, как другие люди одеваются, ты не ходишь на выставки, ты не получаешь удовольствия от картин никакого, и вкус не развивается поэтому.

ТИХОМИРОВ: Но все читают модные журналы. Я вот еду в метро, они все открывают и читают про тренды. А сами одеты - мохеровая шапка…

ЗАЙЦЕВ: Да.

БАТИНОВА: Мохеровую шапку не трогай.

ТИХОМИРОВ: Поставьте точку в разговоре по поводу балахона Пугачевой: кто же все-таки автор? Потому что я знаю, что некоторые модельеры теперь говорят: это я придумал…

ЗАЙЦЕВ: Нет, первый балахон придумал я, действительно, Алле Борисовне. Для «Женщины, которая поет».

ТИХОМИРОВ: Вот фильм, да?

ЗАЙЦЕВ: Да, да. А потом уже пришли другие мои коллеги и стали делать.

ТИХОМИРОВ: А, то есть, как говорится, уже всё пошло на поток?

ЗАЙЦЕВ: Да, да.

ТИХОМИРОВ: Создание этих балахонов.

ЗАЙЦЕВ: Вариантов, да, вариантов, конечно. Изначально действительно сделал я.

ТИХОМИРОВ: А почему тогда она на показе у вас не была?

ЗАЙЦЕВ: Алла Борисовна?

ТИХОМИРОВ: Да.

ЗАЙЦЕВ: Ну, не знаю, она просто звонит, извиняется.

ТИХОМИРОВ: Стесняется, может быть?

ЗАЙЦЕВ: Извиняется.

БАТИНОВА: Не смогла, да?

ЗАЙЦЕВ: Дело в том, что мы с ней очень хорошие друзья, я очень люблю Аллу Борисовну, очень симпатизирую ей, необычайно, всегда переживаю за ее здоровье. Но дело в том, что она в другой как бы группе находится людей.

ТИХОМИРОВ: Ну да, группа эта необычная, конечно.

ЗАЙЦЕВ: Да, поэтому я не могу ее вызвать к себе, понимаешь. Она извинилась в прошлый раз, позвонила, извинилась, что не смогла придти просто.

ТИХОМИРОВ: Ну, ничего страшного.

ЗАЙЦЕВ: Ничего страшного. Я считаю, что не суть важно. Самое главное, была масса моих друзей на юбилее, просто роскошных людей, всё здорово было, прекрасно, поэтому Алла Борисовна просто потом по видео посмотрит и всё.

БАТИНОВА: Подождите, прежде чем мы продолжим интервью, мы должны сказать болельщикам о том, что наши забили еще одну шайбу. Счет 2:4.

ТИХОМИРОВ: Все-таки забили.

ЗАЙЦЕВ: Слава богу, слава богу.

ТИХОМИРОВ: А вы тоже болеете, да?

ЗАЙЦЕВ: Конечно, болею, естественно.

ТИХОМИРОВ: А кстати, если говорить о спортивной форме, может быть, вам тоже заняться этим? Честно говоря, глядя на спортивную форму наших хоккеистов, мне кажется, что слишком много красного, в отличие от достаточно элегантной, как вы говорите, белой с черным американской формы. Вот вы заметьте, роскошная форма, накладные плечи. А у нас как-то всё это красное с синим, мне кажется, немножечко…

ЗАЙЦЕВ: Красно-сине-белый флаг наш, поэтому, естественно… У вас же тоже в редакции красно-бело-синий.

БАТИНОВА: Да, попросим с уважением… И, Вячеслав Михайлович, нас спрашивают все-таки про форму школьную.

ЗАЙЦЕВ: О школьной форме я могу сказать сейчас. Дело в том, что я сделал вариант, это была авантюра такая своеобразная, для прессы, потому что меня затрахали просто, извините за выражение: когда, когда школьную форму сделают?! Я говорю, что я могу вам показать. Когда был Путин в Вологде, мы встретились там с замечательным одним человеком, директором трикотажного производства из Уфы…

БАТИНОВА: «Уфимский трикотаж».

ЗАЙЦЕВ: Да, «Уфимский трикотаж». Чудная женщина, очень качественный трикотаж, они великолепно начали делать вещи. Я говорю: давайте с вами подружимся, я мечтал бы иметь трикотажное предприятие, создавать идеи, чтобы в дальнейшем с вами скооперироваться. И вот когда возник разговор относительно формы, они говорят: вы знаете что, у нас есть наработки такие – синие с белым и красным жилеты, пуловеры. Я говорю: доработайте еще немножко, привезите. Они в один день привезли мне кучу вещей, из которых я создал образ приблизительный. Головные уборы у меня были коллекционные, которые я покупал на «Шапо» еще, трикотажные. Надел просто символически, очень условно, а люди приняли это совершенно как форму…

ТИХОМИРОВ: Которую надо носить, конечный результат?

БАТИНОВА: Конечный вариант, да.

ЗАЙЦЕВ: Ничего подобного.

БАТИНОВА: Слушайте, здорово вы пошутили!

ЗАЙЦЕВ: Пошутил, да. Я буквально послезавтра еду туда, в Уфу, для того чтобы откорректировать эту форму, и с первого по шестой класс хочу трикотажную форму сделать.

БАТИНОВА: Я как мама первоклассницы скажу за трикотажное полотно спасибо, потому что форма должна быть очень удобная.

ЗАЙЦЕВ: Комфортная, очень комфортная, уютная.

ТИХОМИРОВ: Но с другой стороны, вы, человек, который всегда требовал индивидуальности от людей, вдруг говорите: давайте всех школьников оденем…

ЗАЙЦЕВ: Ни в коем случае, нет, я хочу разработать школьную форму как образцы, из которых можно варьировать, будет масса вариантов внутри этой одежды.

ТИХОМИРОВ: А, то есть это как конструктор, трансформер такой.

ЗАЙЦЕВ: Да-да-да, своеобразный. Понимаете, там будут жилеты, пуловеры, там будут кардиганы разные, там будут юбки в складку. Сейчас женщины меня просили вернуть девочкам юбки-брюки, юбки-шорты такие.

БАТИНОВА: Да, удобно.

ТИХОМИРОВ: Но с другой стороны, вы так себя подставляете. Вот, например, Валентин Юдашкин сделал военную форму - сколько он после этого огреб? Поверьте мне на слово, и вас не пожалеют, несмотря на то что вас все уважают и любят, скажут: и вот теперь эта школьная форма, и вот этот Слава Зайцев!

ЗАЙЦЕВ: Дело в том, что я ни копейки не получил за это дело, вообще ни копейки. Делаю чисто символически просто, как всегда. Я же за форму для милиции тоже ни копейки не получил, три года работал наш Дом моды, три года работал, разрабатывали конструктивные основы, всё, лекала.

ТИХОМИРОВ: Это новая форма, которая у московской милиции сейчас, нет?

ЗАЙЦЕВ: Не знаю, это было в 1991 году.

ТИХОМИРОВ: Так это давно было.

ЗАЙЦЕВ: Так вот, ко мне же обратился когда министр с просьбой одеть военных, я сказал: я могу одеть, если мне будут созданы условия идеальные, никто не будет мешать из генералов.

ТИХОМИРОВ: Мешали?

ЗАЙЦЕВ: Естественно. Я отказался поэтому, я говорю: пожалуйста, позвоните Вале Юдашкину, он сделает.

ТИХОМИРОВ: Ну да, он может.

БАТИНОВА: Как можно так заключать сделки и потом не платить человеку, украсть эти деньги или куда…

ЗАЙЦЕВ: Ну, это нормально всё.

БАТИНОВА: Для нашей страны это нормально.

ЗАЙЦЕВ: Абсолютно, нормально совершенно.

БАТИНОВА: И заранее вы думаете, наверное, о том, что я это сделаю для следующего поколения.

ЗАЙЦЕВ: Да, да.

БАТИНОВА: Для истории.

ЗАЙЦЕВ: Я оптимист просто такой.

ТИХОМИРОВ: Я, вы знаете, не хочу называть фамилии здесь, честно, не хочу называть фамилии, но меня удивляет ваше доброжелательное отношение ко всем людям. Потому что несколько раз в частных беседах с достаточно известными людьми, вы знаете, некоторые допускали по отношению к вам, ну, скажем так…

ЗАЙЦЕВ: Небрежность.

ТИХОМИРОВ: Некую небрежность, да, вы правильно сказали, некую человеческую небрежность. И вдруг - я смотрю ваш показ, ваш юбилей - эти же люди говорят: Слава Зайцев - это наше всё! Мне как-то, честно говоря, стало не по себе, но я точно уверен, что вы об этом знаете и вы их прощаете.

ЗАЙЦЕВ: Да.

ТИХОМИРОВ: Я думаю, как, откуда такое человеколюбие, великодушие?

ЗАЙЦЕВ: Вы знаете, от мамы, мама меня научила в детстве великодушию. Потому что мы жили в нищете, в полной бедности, поэтому я с детства привык уже быть, как бы сказать, таким ранимым человеком… даже не ранимым, а как бы человеком, который щедро отдает себя на растерзание, понимаете. Потому что бог мне так много дал сегодня, такой мощный потенциал, что я считаю, что не стоит размениваться по пустякам и с кем-то спорить. Я считаю, что, что бы ни говорили, лишь бы говорили. Я всю жизнь кому-то мешаю, понимаете.

ТИХОМИРОВ: Ну да, вы действительно похожи на розового слона такого. Как говорится, они там гавкают, а вы идете дальше.

ЗАЙЦЕВ: Это да.

ТИХОМИРОВ: Слушайте, а вот эта история по поводу того, что некоторые считали, что ваша супруга, с которой вы познакомились, еще обучаясь мастерству, что она была той музой и человеком, который учил и прививал вам вкус, и что она была гораздо более талантлива, чем вы?

ЗАЙЦЕВ: Маришка, да, она была очень талантливый человек. Она из семьи замечательной совершенно. Ее папа был инженер, летчик, мама балерина была.

ТИХОМИРОВ: Балерина?

ЗАЙЦЕВ: Да, мама балерина у нее была, и мне очень было приятно, что Маришка, она была всегда очень энергичным человеком. Когда мы познакомились с Маришкой, она была лучшей ученицей, я был потрясен, мне не важны были ее внешние данные, я просто был потрясен ее талантом, я следил за тем, как она работает. Вообще человек удивительно талантливый, по сей день она очень талантливый человек. Но сложилось так, что я как-то, когда меня теща выгнала из дома…

ТИХОМИРОВ: Вот, все-таки все зло от тещ, я так и думал.

ЗАЙЦЕВ: Да, да. Она просто, девять лет мы прожили с Маришкой, Егорке уже было 9 лет, она выгнала меня просто потому, что считала, что я женился на квартире. Я был 9 лет не прописан вообще в Москве. Представляете… Ну, в общем, короче, я ушел в никуда, я тогда, помню, попал в аварию, и мне Фурцева помогла с квартирой тогда. Фурцева первый раз мне дала однокомнатную квартиру где-то в Новогиреево, тмутаракань. Но, самое главное, я впервые был прописан, получил возможность нормально функционировать. А Маришка, она до сих пор очень талантливый человек, я очень уважаю ее труд, это замечательный цирковой художник, блестящий просто. Она делает великолепные елки, прекрасные, я замечательно к ней отношусь, очень ценю ее талант. Но, к сожалению, видите, каждому свое.

ТИХОМИРОВ: Кстати, вы никогда не обращались к гадалкам, чтобы они предсказали вам судьбу?

ЗАЙЦЕВ: Вы знаете, я не обращался, ко мне приходили постоянно «сенсы» всякие, прослеживали всю мою жизнь.

ТИХОМИРОВ: Ну, это помогло вам?

ЗАЙЦЕВ: Очень помогло, очень, контролировать ситуацию. Например, дом, который я построил себе, усадьба. Когда я строил усадьбу, я в то время был дружен очень с Мзией Соломонией, замечательная совершенно женщина, которая сейчас живет в Италии. В общем, короче, удивительная женщина. Когда мне вырыли котлован, она пришла и сказала: Славочка, я хочу сказать, какая будет судьба этого дома. Вы будете строить его семь лет, вас предадут две бригады, иноземцы, и русские вам помогут. Да, и она вызвала бога солнца, бога воды и ветра. Это в мае месяце было, со мной был водитель еще (он ушел уже из жизни, к сожалению), и он был потрясен - я-то привык уже к таким номерам, - потому что действительно открылось небо, полил дождь, одновременно солнце и дождь, и ветер подул, задул свечи все. Она говорит: видите! И мы после этого с ней дружили, она мне помогла очень здорово. Я не хочу всё рассказывать, но очень здорово помогала мне. Это вот одна из женщин. Потом еще было три человека, попадались по жизни, приходили в Дом моды и говорили, что нужно делать там, в общем, очень интересно было. В 90-е годы был самый тяжелый период у меня в жизни…

БАТИНОВА: Да, время такое ужасное.

ТИХОМИРОВ: Можно было застрелиться, по большому счету. А у вас, кстати, были такие мысли иногда, что…

ЗАЙЦЕВ: Нет, никогда. Я считаю, что, если бог дал возможность жить, надо жить до конца, как бы ни было тебе плохо. Я оптимист по натуре. Это дает мне возможность нормально функционировать сегодня.

БАТИНОВА: Вот на нашем форуме написали: «Здравствуйте, спустя много времени хочу вам сказать огромное спасибо за лекцию, которую вы читали студентам в технологическом институте. До сих пор вспоминаю историю, как вы моим манекенщицам нижнее белье из-за границы привозили. Сама из текстильного, преподаватель, которая с вами оканчивала институт, всегда ставила вас в пример и говорила о невероятной вашей работоспособности».

ЗАЙЦЕВ: Спасибо, спасибо большое.

БАТИНОВА: У нас тут столько сообщений. «А мне в середине 90-х Вячеслав Михайлович подарил пальто ярко-фиолетового цвета». А я, знаете, хочу спросить. Мы давно уже вас знаем и следим за вами, и очень много на телеэкранах, в печати, на радио появляется ваших учеников. И это, знаете, как бы стало такой маркой, если ты говоришь, что ты - ученик Вячеслава Зайцева, то тебе чуть ли не зеленый свет везде. Правда ли, что у вас так много учеников, или люди просто приписывают?

ЗАЙЦЕВ: Знаете, да, всё правильно, за 16 лет, если по 20 человек, значит, 320 человек за 16 лет, «Лаборатория моды».

ТИХОМИРОВ: Ого, где же они все?

ЗАЙЦЕВ: Нет, они все очень хорошо работают, все очень здорово, все устроены. Со всей страны ко мне же приезжают в школу, «Лабораторию моды», и я принимаю каждый раз 3 сентября, принимаю сам, такое собеседование только, я интуитивно чувствую человека. Вот сейчас у меня потрясающая группа, буквально сегодня были занятия в «Лаборатории моды», смотрел работы дипломные - очень интересно, потрясающе.

ТИХОМИРОВ: А вот, кстати, у вас есть еще Дом моды…

ЗАЙЦЕВ: Да.

ТИХОМИРОВ: Театр моды. И удивительная история, я знаю, что многие мамы совершенно спокойно отдают девочек к вам в Дом моды, потому что они знают, что здесь грязи нет.

ЗАЙЦЕВ: Нет.

ТИХОМИРОВ: Но согласитесь, что многие модельные агентства - сплошная грязь, это просто эскорт-услуги. Вы знаете, что одно известное модельное агентство вообще под, царствие небесное, Борисом Березовским находилось. И, кстати, по-моему, его руководителем был как раз один из ваших бывших учеников. Я так расстроился из-за этого.

ЗАЙЦЕВ: Макс?

ТИХОМИРОВ: Да.

ЗАЙЦЕВ: Я знаю. Это было ужасно.

БАТИНОВА: Это каждый свой путь выбирает, Вадик. Если твое предприятие не держит марку и не дорожит своим именем, занимайся проституцией.

ТИХОМИРОВ: Нет, дело в том, что он не дорожил именем Славы Зайцева, который дал ему этот путь в жизни, вот о чем речь.

ЗАЙЦЕВ: Да, печально. Ну, человеку деньги были нужны просто, поэтому он так сдался. Нет, я считаю, наше агентство гениально, Егор сейчас руководит, он жесткий человек очень, Егор…

ТИХОМИРОВ: Я знаю.

ЗАЙЦЕВ: Блестяще. Проходят спектакли каждый раз, каждые два месяца выпуск школы. Это удивительно. Я один раз пропустил, потому что я уехал, в командировке был… Это фантастика, это так классно! Девочки все работают, выпускники нашей школы, модельного агентства, и я считаю, что это высочайший класс подготовки девчонок. Необязательно быть моей моделью, просто они получают колоссальную возможность изучить прически, макияж…

ТИХОМИРОВ: Стать женщиной.

ЗАЙЦЕВ: Стать женщиной. Потрясающе, очень школа потрясающая. Я считаю, что лучшая школа в России, и вообще не только в России, в Европе тоже, по-моему.

ТИХОМИРОВ: Вы знаете, тут совсем недавно мне попалась на глаза фотография, где вы сидите вместе с Пьером Карденом.

ЗАЙЦЕВ: Да.

ТИХОМИРОВ: И знаете, что меня удивило? Вот здесь вы меня поправьте, может быть, я неправ, или, может быть, после высказываний Милонова я везде чувствую это, но мне показалось, что Пьер Карден как-то на вас смотрел не так, как смотрит мужчина на мужчину.

ЗАЙЦЕВ: Нет, нет, я встречался буквально в прошлом месяце с Пьером Карденом в Париже.

ТИХОМИРОВ: Ну, сейчас-то я понимаю, что вы сейчас уже мэтр.

ЗАЙЦЕВ: Блестяще, блестяще. Нет, он очень плохо себя чувствовал, упал, но пришел на встречу специально, для того чтобы пообщаться, в «Максиме» поужинали здорово. Я Кардена очень уважаю, уникальная личность, уникальная.

ТИХОМИРОВ: Вот такая тяга к вам, откуда она вдруг?

ЗАЙЦЕВ: Вы знаете, просто, вероятно, когда мы в 1965 году с ним встретились впервые, да, в 1965 году прошлого века, он проявил ко мне удивительную симпатию.

ТИХОМИРОВ: Ну он не приставал к вам?

БАТИНОВА: Господи, Вадик.

ТИХОМИРОВ: Я волнуюсь.

БАТИНОВА: Разница между тактичностью…

ЗАЙЦЕВ: Нет, он не приставал совершенно, он провел к себе в номер, показал свои роскошные халаты, шарфы, платки, то есть роскошь, я ушел совершенно потрясенный… Был обед в ресторане «София», там встречались Пьер Карден, Марк Боан, который у Кристиана Диора работал, Филипп Гибурж, это ассистент диоровский был, и Ги Ларош. У меня фотография сохранилась, она 1965 года, журнал Woman Wear Daily, главный редактор журнала сделал потрясающий репортаж об этом событии, и фотография у меня была…

ТИХОМИРОВ: Как оберег такой, да?

ЗАЙЦЕВ: Оберег, да, потрясающий, потому что ведь после этого началось повальное шествие ко мне журналистов со всего мира, понимаете. Поэтому в Советском Союзе, можете себе представить, что творилось.

ТИХОМИРОВ: Да, представляю. Как вы выжили.

ЗАЙЦЕВ: Я поражаюсь.

ТИХОМИРОВ: А застенки КГБ, они всегда были рядом.

ЗАЙЦЕВ: Да, меня вызывали несколько раз.

ТИХОМИРОВ: Да вы что, за что?

ЗАЙЦЕВ: Конечно, да.

БАТИНОВА: Чтобы проверить вас?

ЗАЙЦЕВ: Да, проверить, с кем я общаюсь. А чего я могу рассказать этим людям, которые лучше меня знают всю культуру? Просто им было интересно, потому что их поражал мой уровень мышления и эскизы. Я сейчас, кстати, делаю коллекцию…

ТИХОМИРОВ: Вы филигранно рисуете.

ЗАЙЦЕВ: …коллекцию 70-х годов, я сейчас по 70-м годам решил делать коллекцию, восстановил свои эскизы, просто вытащил из архива, архивные вещи потрясающие, так интересно получается.

БАТИНОВА: А, мне нравится. Правда?

ЗАЙЦЕВ: Просто взял эскизы 70-х годов, в то время я не мог реализовать, тканей не было таких роскошных, возможности были другие. Это будет очень красивая коллекция.

ТИХОМИРОВ: А, кстати, скажите мне, изменилась как-то фигура у людей, по крайней мере российских, вот за это время?

ЗАЙЦЕВ: У молодежи - да, безусловно. Очень много стало высоких девчонок. Ребята почему-то стали меньше и менее…

ТИХОМИРОВ: Как-то измельчали, да.

БАТИНОВА: Ростом, да?

ЗАЙЦЕВ: Да, мельчают ребята.

ТИХОМИРОВ: Ну, слава богу, значит, войны не будет, это тоже хорошо.

ЗАЙЦЕВ: Да, и слава богу.

БАТИНОВА: Можно и с невысокими воевать. Вячеслав Михайлович, вы в начале говорили, что вы освоили новые компьютерные программы, - это очень захватывающе, это очень помогает художнику, правда…

ЗАЙЦЕВ: Гениально, да, очень.

БАТИНОВА: А интересно, как вы относитесь к людям, которые не профессионалы, но пишут о моде, так называемые блогеры?

ЗАЙЦЕВ: Я считаю, это ужасно, такие люди мешают очень серьезно, разрушают представление об индустрии моды. Сейчас ко мне пришел один блогер, хочет написать материал, он слышал мои выступления по поводу журналистов. Безобразие, ни одной статьи нет приличной, чтобы написали о моде, разобрали по кусочкам всё. Если на Западе всё разбирается, пуговица одна появляется не в том месте - уже пишут об этом, форма плеча, лацкан меняется, а у нас - ничего об этом. У меня столько интересных предложений, море, вот приходят люди ко мне, одуревают просто от того, какое количество идей потрясающих, которые мертвым грузом лежат. Потому что у нас никто не пишет об этом серьезно, нет профессиональных людей.

ТИХОМИРОВ: Скажите, а поэт Слава Зайцев о чем сейчас пишет? Я понимаю, что раньше он писал о любви, потом он опять писал о любви, а вот сейчас о чем пишет поэт Зайцев?

ЗАЙЦЕВ: Я сейчас ничего не пишу вообще. Я целиком и полностью отдался Интернету.

ТИХОМИРОВ: Знаете, вот удивительная история. С вашими костюмами я могу сравнить, скажем так, по стилю Армани. Я объясню, в чем дело: в ваших костюмах и в костюмах Армани любой мужчина, даже с животом, даже с сисями, он вдруг становится мужчиной.

ЗАЙЦЕВ: А в женских костюмах то же самое, женщины становятся совершенно другими у меня. Манекенщицы приходят совершенно такие лохушки, да, никакие. Надевают костюм, надевают головной убор - совершенно роскошные становятся королевы, просто моментально. Я поражаюсь, почему люди до сих пор не могут понять, что я делаю для людей одежду обычную самую, вы же видели, обыкновенные классические костюмы. Вещь можно любую носить, но почему-то боятся люди заходить в Дом моды. У меня масса интереснейших моделей в Доме моды висит - люди боятся заходить…

ТИХОМИРОВ: Стесняются.

ЗАЙЦЕВ: Наверное, стесняются.

ТИХОМИРОВ: Я почему, знаете, говорю об этом, потому что я как-то встретил Андрея Миронова, и я вдруг поймал себя на мысли, что он очень нескладный. Он оказался такой немножко непропорциональный…

ЗАЙЦЕВ: Я же на него шил когда-то.

ТИХОМИРОВ: Я знаю. А когда я увидел его на сцене в «Фигаро», это был просто мачо! Я подумал: вот что делает костюм с человеком иногда.

ЗАЙЦЕВ: Костюм - великая вещь, это искусство высочайшего, конечно, класса. Я сам поражаюсь, откуда мне дано так много от бога, я поражаюсь просто, потому что я смотрю на свои вещи…

ТИХОМИРОВ: А в церковь вы ходите?

ЗАЙЦЕВ: Я помогаю церкви в своей усадьбе, где я живу, у меня там церковь есть, я помогаю восстанавливать церковь, даю деньги на иконы, обязательно, а как же иначе. В церковь я не хожу много, потому что я не люблю: приходишь, начинают все на тебя глазеть, устал от этого…

ТИХОМИРОВ: Ну да, это самое тяжелое.

ЗАЙЦЕВ: Самое тяжелое, да.

ТИХОМИРОВ: Вы знаете, у нас так мало времени, но мы рады, что вы в отличной форме, что вы думаете о будущем, и через 15 лет мы должны встретиться.

ЗАЙЦЕВ: Обязательно.

БАТИНОВА: Можно пораньше, а потом еще, еще и еще.

ТИХОМИРОВ: Но мы будем ждать.

БАТИНОВА: Спасибо огромное.

ЗАЙЦЕВ: Спасибо большое.

ТИХОМИРОВ: Спасибо за этот позитивный пиджак, розовый пиджак - это тренд.

БАТИНОВА: Линия плеча смотри какая. Маэстро!

ЗАЙЦЕВ: Ребята, спасибо большое.