Сэм Он: опасно принимать участие в конкурсе слишком молодым

Когда-то, маленьким мальчиком, он жил в Санкт-Петербурге, и его звали Семеном. И уже тогда он выступал. Потом были Израиль, Германия. Сегодня, достигнув тридцатилетия, превратившись в Сэма Она, он стал выпускником тринадцатой "Новой волны" и обязательно продолжит карьеру. Сэм не стал победителем, о чем он, кстати, не слишком переживает, потому что прекрасно понимает, что дал ему этот конкурс. Но всю неделю, пока шли состязания, Сэм неизменно притягивал к себе внимание тем, что отличался от остальных. Хотя бы осознанностью того, что и зачем он делает на этой сцене. Было понятно, что он практически сформировавшаяся личность, остались незначительные штрихи, и портрет будет готов. О штрихах, людях, самом Сэме и многом другом нам удалось поговорить сразу по окончании выступления.

- Сэм, из Санкт-Петербурга ты уехал в Израиль. Как же ты оказался в Берлине?

- Из Санкт-Петербурга мы переехали в Израиль – мне было 8 лет, и после этого я не выезжал оттуда 10 лет. Просто я никогда не был в Европе, решил себя попробовать.

- А правда, что ты вышел на сцену с папой детстве?

- Да. Папа мой был музыкантом в Советском Союзе, и мы впервые вышли на сцену еще в Ленинграде, когда мне было 5 лет. Недавно прослушивал этот номер – очень трогательно. Позже с музыкальной школой мы на телевидении выступали с хором.

- И что, ты уже тогда хотел стать артистом?

- Я не помню, чтобы когда-то ставил перед собой эту цель. Это выросло из хобби, из моей любви к тому, что я делаю. И чем лучше я это делал, тем больше был интерес к моей деятельности со стороны публики.

- А какое успел получить образование?

- Образование вышло спонтанное. Я в университете не был – не окончив школу, уехал. В Берлине окончил школу и остался там работать, поскольку стал артистом в варьете, в цирке.

- А что, разве так просто приехать и устроиться работать в варьете?

- Конечно, нет. Но я много тренируюсь, а все тренировки по акробатике, танцам, капоэйре в одном месте – такая большая цирковая семья. Поэтому кто-то кого-то знает, кто-то меня рекомендовал, меня посмотрели и взяли.

- Наблюдая за тобой в эти дни, я подумала, что ты – сформировавшаяся личность, много повидал. По сравнению с тобой все остальные – малыши, неоперившиеся птенцы. Они еще пока ищут себя. Тогда вопрос – зачем тебе "Новая волна"?

- Я когда ехал на "Новую волну", сам задавал себе этот вопрос. Я подумал – проигрывать тут нечего, но есть возможность получить знания. И я был ошарашен мастер-классом Александра Давидовича (Ревзин). Я получил огромные знания, как работать с публикой, с залом, на камеру. Такие тонкости сразу не поймешь.

Больше того, если бы я приехал сюда, когда был моложе, я бы сразу не осознал того, что он дает, как это понимаю сейчас, после 10-летнего опыта работы на сцене. Что-то я слышал, о чем-то догадывался. А тут задача поставить номер за короткое время, чтобы он сработал и на камеру, и на зрителя, чтобы ты был органичен. Порой все технические нюансы совместить с душевным состоянием сложно, потому что обычно эмоции переполняют, захлестывают. Они играют фронтовую роль, когда выходишь на сцену. И, если техника не поставлена, форма пропадает. А тут я научился работать формой. И через эту форму я научился уверенно себя чувствовать на сцене, уверенно себя вести. Знать, что я делаю, зачем вышел на сцену, с какими мыслями иду к публике, что я ей даю и что получаю взамен.

Каждому посоветую принять участие в таком конкурсе. Но опасно это делать слишком молодым. Некоторые вещи лучше бы познать во взрослом состоянии, иначе люди улетают в звезды, которые не нужны обществу. Если неправильно и не вовремя научиться, можно зазнаться и очень больно упасть. С такой энергией надо обращаться осторожно. И я очень рад, что попал сюда именно сейчас. Надеюсь, что я правильно все понял.

- По отношению к остальным конкурсантам ты, наверное, чувствуешь себя старшим братом?

- К некоторым да, но иначе и быть не может: им 17 лет, мне - 30. Я в два раза старше, я все это помню, все проходил. Конечно, каждый должен делать свои ошибки, но – чем могу, помогу. А есть и наоборот, потому что у них намного больше опыта. Кто-то спрашивает совета, другие мне подсказывают. Здесь все благодарно к этому относятся  и очень щедрые. Ведь если рядом человек талантливый, только мелочи не хватает – ему надо помочь, бесполезно все хранить, копить для себя. Кто пьет один – умрет один.

- Ты планируешь продолжать работать в Европе?

- Необязательно. Я и к России отношусь душевно. И работы тут много. Двери открываются – знакомлюсь с разными людьми, особенно с коллегами-музыкантами. Российская эстрада, конечно, совсем другой мир, но в нем тоже можно найти свой кайф.

- На сегодняшний день ты поешь, играешь на разных инструментах, капоэйра… После "Новой волны" круг предпочтений, интересов сузился? Нельзя же всем заниматься.

- Можно. Всем заниматься можно. Главное - найти форму. Я всегда ее воспринимал прямолинейно – посмотрите, как я умею прыгать. А теперь каждым номером я хочу сказать – ребята, смотрите, какие вещи бывают на свете, с каким позитивом можно относиться к жизни, даже если все плохо. Жизнь, оказывается, другая. И буду я петь, стоять на голове или читать стихи – это уже неважно, хотя все это я очень люблю.

- Есть у тебя кумиры?

- Кумиров нет. Но я научился ценить артистов как артистов. Если раньше я легко мог сказать "мне не нравится то, что он делает, а вот другой нравится", то теперь я понимаю, какой бесконечный и тяжелый труд стоит за каждым выступлением. Что, возможно, это не в моем вкусе, но он добился такого успеха у публики, что он - мастер. Скажем,  он гениально собирает жуков. Я никогда не буду этого делать, но он добился того, что весь мир знает – он лучший собиратель жуков, он все про них знает. Конечно, я буду им восхищаться.

- Ты уедешь в Берлин к той программе, которую начал готовить до отъезда?

- Да. Мы с друзьями будем работать в музыкально-цирковом шоу. Мы уже попробовали в этом году как трио, а сейчас готовим программу из 9 человек.

- О кино не задумывался?

- Может, это следующий этап творчества, я не знаю. Я люблю поиграть, но в кино пока не попадал.

- Ты суеверен?

- Нет. Что будет, то будет. Все уже случилось.

- То есть ты фаталист?

- Можно сказать и так. И не религиозен, я просто люблю гармонию. Я уверен, что все можно решить дипломатическим путем. И верю, что, если отдать ближнему все, не стоит ждать, что это вернется, а дальше делать свое дело. Когда-нибудь вернется.

Мария Свешникова, Russia.tv