Владимир Машков: Мои роли влияют на мою судьбу

Один из самых харизматичных актеров отечественной киноиндустрии Владимир Машков рассказал автору и ведущему программы "Индустрия кино" Ивану Кудрявцеву о своей роли в фильме "Экипаж", где он сыграл в дуэте с Данилой Козловским. Премьера картины состоится 21 апреля.

 - Вы всегда придирчиво выбираете экипаж для каждого нового полета, и сценарий - план полета - тоже всегда изучаете очень придирчиво. Вот что сделало этот сценарий, эту историю и это предложение подходящими вам по всем параметрам?

 - Во-первых, профессиональная команда - здесь были собраны лучшие силы. Во-вторых, меня привлек сценарий, который я прочитал на одном дыхании. Я понимал, что эта роль непростая, и задачи передо мной поставлены непростые, но я хочу все время развиваться, а для этого просто необходимо ставить перед собой задачи, которые трудно будет выполнить. Когда трудно - это очень интересно. Трудное сделать привычным, привычное - легким, легкое - прекрасным, - об этом говорил еще Константин Сергеевич Станиславский.

 - Вы по долгу службы много путешествуете, приходится часто летать. После этих съемок изменились ли вы как пассажир самолета? 

 - Я сам из Сибири, и мне приходилось летать с юного возраста. И, вы знаете, я никогда не испытывал страха. Ничего, кроме ощущения какого-то приятного волнения во время полетов на самолете. И я абсолютно уверен, что это самый безопасный вид транспорта и абсолютно уверен в наших пилотах. Потому что я многих знаю, знаю, как проходит подготовка, я вообще знаю, зачем они занимаются этой профессией! Это не просто профессия - это настоящая романтика. Даже в нашем фильме, помимо конфликтов внутренних, профессиональных или конфликтов внутри семьи, есть еще один важный момент. Дело в том, что персонаж Данилы Козловского - в прошлом военный летчик. А мой персонаж - летчик гражданской авиации. Это две абсолютно разные профессии.

 - В чем же различие?

 - В гражданской авиации подвиг не подразумевается. Твоя задача привезти людей домой или в то место, в которое им нужно. То есть здесь нет места ни героизму, ни лихачеству. Всему тому, что может сопровождать военного летчика, когда ему нужно брать ответственность только за себя или за выполненный долг. А долг гражданской авиации - привезти домой в целости и сохранности людей. И это - главная задача.

 - Когда я был на съемочной площадке "Родины" - это были сцены пыток в бункере и сцена освобождения вашего героя из плена - мне Павел Семенович Лунгин сказал, что вы чуть ли ни солью себе растирали кожу, чтоб войти в роль, чтобы раны выглядели максимально правдоподобно. Ну вы известны своим каким-то фанатичным желанием испытать те же самые муки, которые испытывает ваш персонаж, хотя бы приблизиться к ним. Когда вы готовились к этой роли, вы стремились узнать у настоящих пилотов что-то об их профессии такое, что при всем желании даже самый профессиональный сценарист не впишет в сценарий?

 - Насчет того, что я вот так издеваюсь над собой - это не совсем так (смеется). Когда-то давно-давно я услышал легенду о том, как один французский актер должен был сыграть реакцию на смерть собственного сына. Он не знал, как это воспроизвести, и для того, чтобы подобраться к этой боли, он попросил таз с кипятком. Его снимали крупным планом, и в момент, когда он входил в кадр, он просто входил в этот кипяток. То есть ему было физически больно, и он сдерживал эту боль. Это и видел зритель на экране. Когда мы смотрим кино, мы подходим очень близко к человеку, причем не просто к его лицу, а к его внутреннему миру. Так, как мы видим глаза в кино, мы их не видим часто в жизни - это очень близко. И боль, и страдание иногда приходится добывать вот таким образом. Это не значит, что это нормальное явление, но, во всяком случае, мне кажется, что попытаться хотя бы чуть-чуть себя настроить в этом направлении - для актера в кино это не плохо. Просто надо знать меру. А если говорить про пилотов - да, у нас были замечательные наставники, я сам летал на симуляторе, много общался с ними, и я понял, что они по-настоящему влюблены в небо! Что это какое-то определенное состояние - любовь к небу. Ведь если задуматься, это же перевозки людей по какому-то неведомому пространству! Поэтому они постоянно хотят что-то усовершенствовать в своей профессии, мягче довезти, чтобы не трясло… Вот вы же сами много раз наблюдали, Вань: когда приземляешься, люди начинают аплодировать. За что они аплодируют? За то, что остались живы? За то, что удачно и мягко сели?

 - Они аплодируют искусству. Это искусство.

 - Именно искусство. Поэтому они и тренируются все время, поэтому и существуют симуляторы, на которых они должны все время тренироваться, потому что и техника меняется, и меняется подход к ней. Это нескончаемая профессия, у нее нет конечного этапа.

 - Похоже на актерскую профессию?

 - Бесспорно.

 - Если брать аналогию с летным мастерством, вы пилот экстра-класса, и тем не менее говорите, что даже пилоты экстра-класса должны тренироваться. А как Владимир Машков тренируется?

 - Надо жить. Об этом еще Константин Сергеевич Станиславский говорил: "Живите, живите здесь и сейчас. И если актер не понят сегодня, то завтра его вряд ли поймут. Если его поняли сегодня, есть шанс, что будут понимать и дальше". Поэтому жить по полной! Кто-то из великих говорил: "Запускать руку по локоть в жизнь". Мой учитель Олег Павлович любил это повторять. 

 - Вы всегда создаете очень цепкие образы, я знаю, что они цепкие не только для зрителя, но и для вас. Говорили - не знаю, так ли это на самом деле, - что когда вы сыграли Гоцмана в "Ликвидации", вы долго не могли с ним попрощаться, то есть у вас даже появился акцент. Так ли это, и чем тогда вас зацепил персонаж в "Экипаже"?

 - Меня спросил однажды один философ: "Володя, а влияют ли сыгранные тобой роли на твою судьбу?" Я задумался и до сих пор до конца не уверен, но мне кажется, да. Сыгранные мною роли влияют на мою судьбу. Судьба - это же и характер отчасти. Конечно, все это немного меняет тебя… Вот если говорить о Давиде Марковиче Гоцмане - он очень яркий персонаж. Помимо времени, в котором он жил, там есть еще его словесная характеристика: он человек определенной национальности. На Украине, особенно в Одессе, этот акцент - если его ухватываешь - настолько шкодный, настолько циничный, высокомерный, с каким-то глубинным юмором, что от него очень трудно отделаться, а мы снимали девять или десять месяцев! И я вот с утра до вечера разговаривал как он и, конечно, это прилипло. И, когда я приехал в Москву, я помню, долго не мог снова вспомнить слово "что". Мне все время хотелось сказать "Шо?" Ведь это же удобнее. Но благодаря следующим персонажам, предыдущий всегда выдавливается. А если говорить о роли Зинченко в "Экипаже", - он, может быть, человек немного наивный в мирской жизни, он не умеет наладить отношения в своей семье, но при этом очень точно владеет профессией. Мне понравилось это необычное соединение в характере: он абсолютно не приспособлен к жизни на земле, при этом прекрасно чувствует себя в воздухе. Я люблю таких людей, мне всегда хочется, чтобы их было больше.

 - В пяти фильмах из множества российских, которые появятся в этом году, играет Данила Козловский. Он невероятно востребован, невероятно популярен. Как вам с ним работалось? И вдогонку вопрос к вам, как к актеру опытному: когда вы в похожей ситуации, как Данила, оказались в начале своей большой актерской карьеры, что помогло преодолеть невероятное искушение огромной славы, которая сваливается на востребованного молодого актера?

 - Кто-то из голливудских кинематографистов сказал, и теперь эту фразу все время там повторяют: "Ты настолько хорош, насколько хороша твоя последняя работа". Я очень рано это услышал и запомнил. Весь мой опыт подсказывает мне, что каждая новая роль - это начало с нуля. А предыдущие… Ну а кто сказал, что они так уж хороши? Я всегда стараюсь развиваться и меняться, так что это бесконечный поиск, и это мне всегда помогало. А то, что Данила играет в пяти картинах в этом году, - это показатель того, что человек интересен режиссерам, интересен зрителю, а значит, вот эта индивидуальность сейчас нужна, она передает эмоцию времени. Значит, в этом есть смысл.

"Фильм Про"