Вопросы истории В начале 50-х Сталин явно сдал, но сдаваться не собирался

Чем ознаменовались последние годы правления Сталина? Об этом исторический обозреватель Андрей Светенко и Виктория Шеина беседовали с доктором исторических наук, профессором МПГУ Александром Даниловым в программе "Вопросы истории" на радио "Вести ФМ".

Светенко: У микрофона Андрей Светенко, здравствуйте. Рядом со мной моя коллега Виктория Шеина.

Шеина: Добрый вечер.

Светенко: Вот задаемся мы вопросами истории, так последовательно, и разбираясь в том, что было в советской истории сразу после окончания Великой Отечественной войны, о политике внутренней в основном говоря. Ну вот и по логике вещей мы вышли и на окончание этого периода правления Сталина, его смерть, тем более, что...

Шеина: Тем более, что на прошлой неделе даже нас спрашивали об этом.

Светенко: Да, это логичный вопрос. Поэтому мы снова пригласили в гости профессора, доктора исторических наук Александра Данилова. Александр Анатольевич, приветствую вас.

Данилов: Добрый вечер.

Шеина: Здравствуйте.

Светенко: И я так сразу хочу сказать, что мы будем говорить с опорой на документальные источники, исследования, архивы. Ну, рабочие версии и гипотезы, они в голову каждому могут прийти, а в данном случае вот надо отличать, так сказать, то, что могло бы быть, а в принципе все могло бы быть. И задача историка, она сродни задаче следователя.

Шеина: Конечно, документы...

Светенко: И следователь исследует и доказывает, пытается во всяком случае доказать, и не просто что-то утверждает облыжно и сразу, а потом подыскивает факты или отсеивает их. Ну это, в общем-то методология исторического исследования. Итак, вот что у нас получается? С одной стороны, достаточно активно Сталин проводил внутреннюю политику, вот этот целый веер, букет идеологических кампаний и репрессивных, это игра на, так сказать, вот как на рояле, на противоречиях и между людьми, и отдельными группировками, командами и прочими.

Шеина: Возвышение одних, принижение других.

Светенко: И как-то так вот мы даже в прошлый раз вышли на такую мысль, что если, получается, в 30-е годы он был царь горы, хозяин, и в этом смысле всё работало, то тут к началу 50-х мы видим перед собой ну мало того что стареющего, одинокого, подозрительного...

Шеина: Болезненно подозрительного.

Светенко: Человека болезненно подозрительно и, в общем-то, так по всем этим внешним показателям теряющего на самом деле эти нити управления. Почему вдруг их стал терять-то?

Данилов: Ну, конечно, это объясняется в первую очередь тем, что человек постарел. Но он вовсе не ослабил хватки, несмотря на то, что стал более взрослым, чем был прежде. И это проявлялось, в общем-то, во всём. Другое дело, что, конечно, держать в голове, так сказать, все то, что происходило, и просчитывать все возможности развития политического процесса, конечно, ему становилось тоже сложно. Потому что вступали в жизнь новые поколения людей, сложной была и непростой политическая игра вокруг ближайших, так сказать, группировок к нему. И поэтому то новое поколение руководителей, которое появилось еще до войны, но которое выкристаллизовалось в годы Великой Отечественной войны и после ее окончания в первые там пять-семь лет, это были те люди, которые во многом уже по-новому мыслили, предлагали свои какие-то решения.

Светенко: Разве появились новые? Они, если и появлялись, ну действительно, там вот поколение Суслова, Брежнева, Косыгина, того же Булганина, то, на мой взгляд, они появлялись в качестве возможной альтернативы, противовеса, так, чтобы старики не застывали, не бронзовели, не более того.

Данилов: Да, да, да. То есть это не были новые люди, безусловно, но вот на Олимп политический они именно в этот период времени как бы вознеслись, потому что это была... И он присматривался, то есть Сталин ведь кого-то менял, кого-то возвышал, кого-то потом вдруг в этой системе делал, ставил на более низкую ступень, потом опять мог возвысить, а мог и нет. То есть он присматривался к людям, конечно. И главным выводом по всему вот этому послевоенному периоду, вплоть до последних месяцев жизни Сталина, можно сделать вывод о том, что так же, как и Ленин, он не находил единственного своего преемника. Он не ставил вопроса и не думал о том, что это будет кто-то один.

Полностью слушайте в аудиоверсии.