Субъектив В едином учебнике истории нет ничего страшного

Из поколения в поколение: как преподавать историю в школах? Нужно ли обсуждать с детьми спорные вопросы? Или иногда лучше не ворошить прошлое? Об этом Пётр Фёдоров и Наталья Мамедова беседуют с кандидатом исторических наук, старшим научным сотрудником Отдела новой истории Института всеобщей истории РАН Василием Дударевым и кандидатом исторических наук, руководителем Центра взаимодействия науки с общеобразовательной школой Института всеобщей истории РАН Анастасией Майер.

Фёдоров: Совсем недавно закончился съезд преподавателей истории, расскажите немного о том, что на нём было и как идёт работа над единым учебником истории.

Майер: 5-6 апреля прошёл Всероссийский съезд учителей истории и обществознания. Съезд собрал более 600 человек из 73 регионов Российской Федерации. У нас такой был достаточно внушительный форум. Съезд проходил два дня, как я уже сказала, и на съезде были подняты наиболее актуальные темы, связанные с историческим образованием.

Фёдоров: Вот давайте прямо о них. Основной вопрос. Какие они?

Майер: Центральной темой стал учебник, новая линейка учебников по истории России. И здесь надо сказать, что тема дискуссионная, она обсуждается уже несколько лет, и вот наконец с сентября этого года в режиме эксперимента в некоторых школах в Российской Федерации началась апробация новой линейки учебников. Надо подчеркнуть, что это не один учебник, как ведётся дискуссия, а это три линейки издательств.

Фёдоров: Я немножко заострю, или заглублю эту мысль вашу, Анастасия. Потому что как только часть российского общества, которая относится себя к независимо мыслящей, оппозиционной, фрондирующей, слышит "единый учебник истории", так они пытаются представить ситуацию таким образом, что это навязывание ученикам единого и только возможно принятого, с точки зрения авторов учебника, а иногда это распространяется и на власть, взгляда на историю. Ну, вот давайте сразу про единый учебник, про то, что такое три линейки, и может быть на примере какого-нибудь именно рассматриваемого периода истории в этом учебнике. Хорошо?

Майер: Тут можно сказать следующее. В течение последних четырёх лет идёт серьёзная работа, в нашем институте в том числе, под руководством Александра Огановича Чубарьяна, по разработке... Ну, как бы по модернизации исторического образования. Два года назад был принят историко-культурный стандарт, и вот если мы говорим о чём-то едином, то прежде всего была разработана вот эта концепция историко-культурного стандарта, на основе которой были написаны все эти учебники. Вот Василий сейчас ведёт работу редакционную над концепцией такой же по всемирной истории. То есть предлагается не единый какой-то учебник, а общая концепция, ориентируясь на которую авторы пишут учебники. То есть есть определённый ряд дат, которые должны знать школьники, определённый ряд лиц, там не даются какие-то оценочные суждения, но ключевой момент этой концепции - это выделение сложных, острых вопросов отечественной истории.

Фёдоров: То есть определение того круга знаний, которые ученики средней школы благодаря этому учебнику получат.

Майер: Должны знать. Да. И плюс выделение...

Фёдоров: А методология продвижения к тому или иному объекту знаний?

Майер: Это частично оговаривается, но это в основном уже свобода здесь предоставляется учителю, каким образом это уже доносить... Ну, авторам учебника и учителю, как главному ключевому звену общеобразовательного процесса.

Фёдоров: А можете по тому, что уже из этого готово, представить пример того, с чем будет работать преподаватель истории в школе, и с чем будут работать ученики?

Дударев: В принципе да, конечно же.

Фёдоров: В прошлый раз мы приводили примеры. По-моему, речь шла о диссидентах.

Дударев: Да. Дело в том, что мы, разрабатывая вот эту концепцию единого учебника, который немножко может быть режет слух...

Фёдоров: Не надо бояться слова "единый", потому что у нас и валюта единая, у нас и орденская система единая, и тут ничего страшного нет.

Дударев: И в том мире, когда идёт большой процесс по поводу разделения, единство - это не так уж и плохо.

Фёдоров: Конечно!

Дударев: Так вот когда прописывалась концепция по созданию вот этого нового историко-культурного стандарта по российской истории, была предложена целая линейка разных учебно-методических комплексов, которые будут в итоге на выходе в распоряжении наших учителей и учеников. Помимо того, что это учебники, издательства готовят интересные карты, атласы, которые...

Фёдоров: Василий, а давайте представим так. Вот я - ученик, а вы - преподаватель в школе. Тему я не буду вам предлагать, потому что наверно какие-то разработки уже есть, о которых вы знаете, и давайте просто представим себе, вот сейчас сымитируем учебный процесс, чтобы это было наглядно. Не теми правильными словами и терминами, которыми мы сейчас оперируем, а шершавым языком учебного процесса.

Дударев: Ну, в принципе поскольку сами уроки разные по своей сути, и те уроки, на которых дети, наши школьники, изучают новый материал, и когда они закрепляют...

Фёдоров: Вы меня не поняли. Предлагайте тему, и я - ученик, а вы - преподаватели.

Дударев: Ну, давайте возьмём, допустим, мою любимую внешнюю политику XIX века.

Фёдоров: Отлично! Какой именно период?

Дударев: Пусть будет вторая половина XIX века.

Фёдоров: Вторая половина XIX века, франко-прусская война. Согласны?

Дударев: Например.

Мамедова: Сколько вам лет тогда, ученик Пётр Фёдоров?

Фёдоров: Сколько мне лет?

Дударев: Ну, по нашему современному представлению это уже 9 класс.

Фёдоров: 9 класс, прекрасно. В 9 классе мне, сколько... 15 лет. 14? Мне 14 лет. Мальчишки войной интересуются. Франко-прусская война. Чёрт знает, когда была. До царя Гороха. Почему она мне должна быть интересна?

Дударев: Потому что мы же с вами не можем говорить о том, что была история России, отдельная от истории Европы, которая несколько всё-таки существовала рядом с Россией. И Россия в этом плане была большим, активным игроком. Поэтому мы исходим из того, что необходимо показывать, и это было прописано в тех рекомендациях, которые...

Фёдоров: То есть синхронизация.

Дударев: Совершенно верно.

Фёдоров: 1871 год, Германия, Париж. В Париже уже Осман проложил бульвары, уже красота, всё. Что такое Москва 1871 год или Петербург 1871 год? Что такое Нью-Йорк мы приблизительно знаем по фильму - как он назывался? - "Пять уголов". Да, правда? Произвол абсолютный. А как это подаётся? Ну, вот иллюстрируйте. Что я могу прочитать, приступая к этой теме, как ученик?

Дударев: Вы читаете учебник, новый.

Фёдоров: Что в учебнике написано?

Дударев: В новом интересном учебнике излагается история, без которой мы не можем представить себе образовательный процесс, и дети получают ту самую канву, на основании которой они могут выстраивать своё представление и понимание о тех самых событиях, которые они изучают.