Я из будущего Ловец слов. Как Владимир Даль Толковый словарь составлял

Отправляемся в 1849 год и наблюдаем за деятельностью Владимира Ивановича Даля.

НЕКРАСОВА: Здравствуйте, друзья. Я – Катя Некрасова. И в этой передаче я путешествую по прошлому. Конечно, вы можете сказать: «Кто прошлое помянет, тому глаз вон», или «Вспомнила баба свой девичник», и вообще «что о том говорить, чего нельзя воротить». Но вот мы с историком Андреем Карташовым со всем этим не согласны, потому что есть один час в неделю, когда воротить прошлое и пожить в нем ну почти по-настоящему очень даже можно, ведь у нас есть машина времени. Здравствуйте, Андрей Николаевич.

КАРТАШОВ: Добрый день, Катя. Добрый день, дорогие друзья.

НЕКРАСОВА: Неделю назад я была честной римлянкой, спасала республику.

КАРТАШОВ: И удалось-таки.

НЕКРАСОВА: Да. Что будет в этот раз?

КАРТАШОВ: Сегодня, 22 ноября, но только 1801 года родился Владимир Иванович Даль – военный, врач, чиновник, писатель, этнограф, собиратель фольклора и составитель того самого словаря, ко всему прочему.

НЕКРАСОВА: Живого великорусского языка.

КАРТАШОВ: Да. Который Владимир Иванович составлял 53 года и в итоге собрал 200 тысяч слов, поговорок, пословиц.

НЕКРАСОВА: В каком же году мы с ним встретимся?

КАРТАШОВ: Я бы предложил отправиться в 1849 год. В этом году Владимир Иванович приехал в тот самый город, в котором ему удалось закончить свою титаническую работу по составлению словаря. Это Нижний Новгород. И мы увидим, откуда Владимир Иванович черпал эту бездну, как он собирает, с кем он разговаривает, как он записывает.

НЕКРАСОВА: Ну, хорошо, а я кем там буду?

КАРТАШОВ: Да вот кем? Не секретарем, не человеком, который будет вести записи, не помощником, потому что всех этих людей у него просто не было. Все материалы собирал сам, структурировал сам. И поэтому, наверное, нужно быть всего лишь очевидцем, которого Владимир Иванович возьмет с собой, как он говорил, на охоту (не в прямом смысле слова, в переносном).

НЕКРАСОВА: На охоту за словами.

КАРТАШОВ: На охоту за словами.

НЕКРАСОВА: Так. И кем же я буду конкретно?

КАРТАШОВ: Например, врачом. Потому что в его дом в основном коллеги-медики, коллеги-чиновники. Правда, единственное, что придется снова быть мужчиной.

НЕКРАСОВА: Потому что женщин-врачей тогда, думаю, трудно было встретить. Но вообще, Андрей Николаевич, честно – боюсь я всех этих врачебных манипуляций.

КАРТАШОВ: Катя, я сам боюсь, а что делать?

НЕКРАСОВА: Ну ладно, тогда поехали.

КАРТАШОВ: Понеслось! Катя, Катя, ты что делаешь? Ну ты посмотри как бы внимательно.

НЕКРАСОВА: А что, что?

КАРТАШОВ: Мы же прямо с тобой делаем операцию человеку на глазу.

НЕКРАСОВА: Ой, ой! Руки трясутся просто.

КАРТАШОВ: Ни в коем случае нельзя так.

НЕКРАСОВА: Что, какой инструмент, скальпель или что мне взять в руку?

КАРТАШОВ: Да. Вот только отвлекаться ни в коем случае нельзя.

НЕКРАСОВА: Хорошо, постараюсь. А кто передо мной?

КАРТАШОВ: Как кто? Пациент, который пришел с помутневшим хрусталиком и говорит: доктор, вот сделайте что-нибудь. Операция, которая известна еще со времен Хаммурапи, с XVIII века до нашей эры.

НЕКРАСОВА: Хаммурапи?

КАРТАШОВ: Это в Месопотамии был царь такой. И уже тогда удаляли катаракту. Правда, при Хаммурапи за хорошую операцию давали 10 сиклей серебра (85 граммов), а за плохую операцию отрубали кисть правой руки.

НЕКРАСОВА: Нет, у нас в XIX веке все-таки другие нравы, но все равно как-то боязно. А где я нахожусь? И вообще где медсестры-то?

КАРТАШОВ: А медсестер еще пока нет. Первая медсестра появится во время Крымской войны, в середине XIX века, и будут звать ее Даша Севастопольская. Поэтому рядом с тобой просто помощники, коллеги, но не медсестры.

НЕКРАСОВА: А где мы оперируем?

КАРТАШОВ: Это больница городская. Но дело в том, что пока, к сожалению, не придуман еще наркоз. Первые опыты только делаются в этом направлении, и поэтому всегда вот у хирурга ценилась скорость в его манипуляции, чтобы человек не так долго мучился.

НЕКРАСОВА: И я вот пока, например, только из газет знаю о первых успешных опытах применения эфирного наркоза – это Николаем Ивановичем Пироговым на Кавказской войне и Петром Ивановичем Иноземцевым. Это уже в Риге, и это было два года назад. Конечно, за это время анестезия массовым методом стать не успела.

Слушайте в аудиофайле