Валенки "Любимец публики"

ТИХОМИРОВ: Дорогие друзья, что я могу сказать? Сейчас произошло столпотворение. Большинство ведущих радио "Маяк" и "Вести FM" и вообще люди свободные от творческого успеха, сейчас столкнулись здесь все в коридоре для того, чтобы увидеть нашу гостью. А в гостях у нас Анастасия Волочкова. Здравствуй, Настя.

ВОЛОЧКОВА: Здравствуйте.

БАТИНОВА: Здравствуйте, Анастасия.

ВОЛОЧКОВА: Очень приятно было увидеть ваших добрых людей. Верю, что пришли посмотреть на меня.

ТИХОМИРОВ: Да, Настя. Но прежде всего, Настя, прости, пожалуйста, я хочу просто описать твой наряд, потому что я все время описываю Лену, и она иногда обижается.

ВОЛОЧКОВА: Да ладно! Какой у меня наряд!? Просто платьице коралловое красивое.

ТИХОМИРОВ: Это нарядно. Потому что у Насти коралловое платье, которое, скажем так, чуть-чуть не дотягивает до… До чего же не дотягивает?

БАТИНОВА: Вадичка, ты не волнуйся так.

ВОЛОЧКОВА: Короткое платье у меня очень. Вот и все.

ТИХОМИРОВ: Короткое платье. Разрез очень глубокий.

БАТИНОВА: С красивым декольте.

ТИХОМИРОВ: Да, декольте. Которое прикрыто меховой опушкой и, самое главное, замечательными… Что это такое? Это какие-то вот такие типа макраме.

ВОЛОЧКОВА: Это не макраме. Это из монастыря такой очень мощный оберег. Матушка плела на протяжении 10 лет.

БАТИНОВА: Очень красиво.

ТИХОМИРОВ: Настя, ты, конечно, выглядишь сногсшибательно.

ВОЛОЧКОВА: Спасибо большое. Я недавно просто из Греции. С острова Крит.

ТИХОМИРОВ: Все ясно! Настя, но у нас будет сегодня очень серьезный разговор.

ВОЛОЧКОВА: Да что вы! Я готова.

ТИХОМИРОВ: Если ты думаешь, что мы сейчас будем делать ха-ха-ха, слушать твои песни, нет-нет-нет! Настя, ты на самом деле первая ласточка.

ВОЛОЧКОВА: Да что вы говорите!

ТИХОМИРОВ: Ты первый человек из женского сословия, селебрити женщин.

БАТИНОВА: Нас назвали сословием!

ТИХОМИРОВ: Лена, не перебивай меня! Так вот, ты - первая женщина, которая решила свой мегапопулярный имидж перевести в политическое русло.

ВОЛОЧКОВА: Да не решила я это сделать! С чего вы взяли?

ТИХОМИРОВ: Нет! После этого Тина Канделаки и другие женщины не очень земной красоты тоже ринулись за тобой. Но ты была действительно первая, кто реально из, скажем так, поп-дивы, из балерины превратилась действительно в политическую фигуру.

ВОЛОЧКОВА: Ну, вы знаете, я думаю, на самом деле, было все не так. Я не превращалась в политическую фигуру. Просто в определенный момент своей жизни я открыто и честно высказала свою позицию. На протяжении многих лет я формировала свое мнение о политической составляющей нашей страны. И вот в момент, который, кстати, был полтора года назад он случился, тот самый, когда я решила и из партии "Единая Россия" выйти и показать людям не просто свое лицо, а показать свою мысль, свою идею, свой принцип. Я всегда придерживалась такой позиции, что изменять можно мужчинам и женщинам, а вот себе изменять никогда нельзя, своим принципам, убеждениям, идеалам, опять же, своей позиции человеческой. Не важно, она политическая, творческая, какая-то своя должна быть у каждого. А в нашей стране, к сожалению, такая ситуация, когда люди, не имея своего мнения, в принципе, придерживаются такого мнения, которого придерживается или толпа, или большинство людей, или люди, которые действуют определенными стереотипами и думают, куда подует ветер власти или ветер перемен, вот туда мы и пойдем. Вот это страшно.

БАТИНОВА: Вы же вступали в партию "Единая Россия". Зачем?

ВОЛОЧКОВА: Вы знаете, тогда еще был 2003 год. И, если вы помните, это временя создания таких партий…

БАТИНОВА: И тогда все в ступали в партию.

ВОЛОЧКОВА: Все вступали и не только в партию, во что только ни вступали.

БАТИНОВА: Значит, вы так же, как все вступили, или у вас были убеждения?

ВОЛОЧКОВА: А вы знаете, это было начало. Начало движений. И меня приглашали лично люди, такие как Грызлов, Юрий Михайлович Лужков. Это были лидеры партии. И тогда у всех людей была надежда, что сейчас в стране многое изменится. И, вступая в партию, я не просто вступала, я узнала идеологию этой партии. Тогда она была написана. Она написана, по-моему, даже сейчас.

ТИХОМИРОВ: Нет, она абсолютно правильная, никто же не спорит.

ВОЛОЧКОВА: Такие были лозунги… Не то, чтобы лозунги, а идеи были как поддержание и увеличение деторождаемости, поддержка материнства, поддержка и увеличение бюджета на детское дополнительное образование. А вопросы детей меня интересовали еще тогда, у меня был проект "Анастасия Волочкова - детям России". Я уже тогда, еще не поучившись в Высшей школе экономики, задумывалась о создании детских творческих центров дополнительного творческого образования. Поэтому мне казалось: вот сейчас, когда я могу своим ресурсом посодействовать, и люди грамотные, политики, воспользуются этим ресурсом, не просто именем "Анастасия Волочкова", а конкретными делами, которые у меня уже были. Но, вы знаете, это было мое мнение. А когда, находясь в этом политическом логове, я поняла, что там никому ничего не надо, и люди занимаются только процессом. А сейчас что, по-другому? Посмотрите, работа любого чиновника направлена только на процесс. А за результат мало кто…, я не говорю - никто, но мало, кто готов взять сегодня ответственность.

БАТИНОВА: Но вы же могли эту систему перевернуть своими делами, поступками?

ВОЛОЧКОВА: Вы знаете, я этим и занималась.

БАТИНОВА: Почему вы разочаровались и бросили все?

ВОЛОЧКОВА: Потому что мне кажется, что, когда есть конкретное дело, конкретный результат и конкретное качество этого результата, это показатель того, что не важно, это партия или какая-то структура, работает небесполезно, то есть и в ней есть смысл и суть. И я же не была даже депутатом или членом Госдумы или… Вернее, депутатом Госдумы я не была, я была тем самым членом. Но мне надоело быть членом, потому что я красивая женщина и это не мое. И я много раз, приходя к лидерам, прежде чем покинуть эти ряды, предлагала конкретику и говорила: "Ребята, смотрите, сколько у вас построено всего в регионах: центры, спортивные залы, все!"

ТИХОМИРОВ: Давайте вдохнем туда жизнь!

ВОЛОЧКОВА: Жизнь! У меня есть проект. Детский творческий центр. Мне много не надо. Дайте мне зал, и я в любом регионе действительно создам структуру детского дополнительного творческого образования. И все. Никому было не нужно.

ТИХОМИРОВ: Настя, пожалуйста, я не могу, невозможно работать!

ВОЛОЧКОВА: Так нельзя, да?

БАТИНОВА: А ты смотри в глаза, Вадик.

ВОЛОЧКОВА: А не на мои ноги.

ТИХОМИРОВ: Настя, и все-таки скажи мне, пожалуйста, вот ты, как с картины Делакруа, подняла древко, по большому счету, такой хорошей красивой оппозиции. И вдруг отставила все это в сторону! И другие тут же побежали и схватили, и поскакали дальше.

БАТИНОВА: Какой оппозиции? Это партия власти.

ТИХОМИРОВ: Да я не про это, я про Настю сейчас говорю.

БАТИНОВА: А! А я все про это.

ВОЛОЧКОВА: Вы понимаете, я, наверное, очень странный человек. Я ничего не делаю для чего-то, у меня не было никакой цели, когда я выходила из партии и просто сказала: "Люди, оставьте меня в покое и я вас в покое. Просто я не хочу больше играть в эту игру и не хочу больше на плакатах фотографироваться, сидеть с книжками и говорить: "Здравствуйте, это "Единая Россия" подарила вам книжки, детки!" Я просто сделала свой шаг и все. В нем не было какой-то подоплеки. Но люди увидели, видимо, меня с другой стороны, увидели меня как человека правды, чести, достоинства.

БАТИНОВА: Мне странно, что вы говорили, что вы учитесь или учились в Школе экономики?

ВОЛОЧКОВА: Да, я закончила.

БАТИНОВА: Это очень приятно узнать. Но для меня это открытие, я не знала эту информацию. Но странно, что вы решили двигать свои проекты через партию, а не через инвесторов.

ВОЛОЧКОА: Да не хотела двигать! У меня эти проекты были, есть и будут. Я просто партии объясняла, что, ребята, я не хочу быть клоуном, как у вас все товарищи. Я хочу, наоборот, чтобы мой проект, может быть, вам пригодится.

БАТИНОВА: Понятно. Спасибо.

ТИХОМИРОВ: Настя, и все-таки, почему ты не хочешь создать партию? Вот я бы первый встал бы и стал бы членом этой партии.

БАТИНОВА: Называлась бы она "Глаза России".

ВОЛОЧКОВА: Я опять повторю: я не устраивала митинги на площадях, я не стояла с плакатами. Я просто объяснила свою позицию честно через Интернет, через свой «Живой журнал» в тот момент. И все. У меня есть своя политика. Она направлена на созидание, на любовь, на доброту. Я своими концертами совершаю благотворительные акции, я не продаю билеты на многие концерты, приглашаю детей, учителей, ветеранов.

ТИХОМИРОВ: Настя, но ты понимаешь, какая ты серьезная политическая фигура.

ВОЛОЧКОВА: Я - фигура не политическая, я - человеческая. И за мной люди, которые видят меня как человека, совершающего поступки, у меня нет просто слов, которые я бросаю на ветер. Есть конкретные акции, которые я создавала (не хочу о них сейчас говорить), о них пусть говорят те люди, которые на них присутствовали. Это акции на поддержку детского творчества, детей конкретно. Пусть я не многим помогаю. Вы говорите про инвесторов. Я вам про них расскажу. Есть люди, которые будут со мной пить в ресторане богатейшее шампанское, дорогущее, но когда речь зайдет про детей или про концерт, вы знаете, куда исчезают все эти люди!

ТИХОМИРОВ: Как пузырики!

ВОЛОЧКОВА: У меня есть такое качество врожденное по жизни, оно называется - независимость. А независимость - это не тогда, когда тебе никто не нужен. Очень нужна мне поддержка. А в моей стране нужна очень. Но если ее нет, то я всегда опираюсь и рассчитываю только на свои силы.

БАТИНОВА: А независимость от чего или кого?

ВОЛОЧКОВА: Да вообще от всех и кого бы то ни было. Если нет поддержки, то, по идее, можно сесть дома, плакать и говорить: "Ой, вы знаете, мне никто не помогает!" А так получалось в моей жизни, я выросла на такой своей ситуации конкретной, когда помощь нужна была, а ее не было. Но когда нужно было мне поставить палки в колеса, за что-то мне отомстить (причем, как правило, в роли этих мстителей были почему-то мужчины, имеющие власть, деньги, возможности, связи и свою сил)…

ТИХОМИРОВ: Настя, а ты не знаешь, почему?

ВОЛОЧКОВА: Знаю!

ТИХОМИРОВ: В том-то и дело!

БАТИНОВА: Зачем вы с ними связывались?

ТИХОМИРОВ: Да нет, Настя с ними не связывалась, они хотели с ней связаться. А Настя говорила: нет, до свидания.

ВОЛОЧКОВ: Вы знаете, да, и такие тоже были. И поэтому, к сожалению, это жизнь. Но я же не буду плакать всю жизнь и говорить, что, вы знаете, мне эти дяденьки помешали. Я, наоборот, настолько сильна, что сделала больше, чем эти дяденьки.

ТИХОМИРОВ: Настя, вторая тема нашего разговора, мне кажется, очень важная. В свое время Грибоедов написал пьесу "Горе от ума". А мне кажется, тебе уже пора писать не пьесу, роман "Горе от красоты!"

ВОЛОЧКОВА: Я написала книгу свою. Она называется "История русской балерины ". Я свою жизнь там описала.

ТИХОМИРОВ: Ты знаешь, у нас ненавидят умных людей, но еще больше у нас ненавидят красивых людей. Вот это удивительная история. Я не знаю, с чем это связано. Хотя все восторгаются и в то же время всегда… Вот посмотри, пройдешь по улице, красивый человек проходит по улице, все тычут пальцем. Мужик красивый - значит, это как его, пе…, пе…

БАТИНОВА: Нет, когда мужик красивый, никто не тычет пальцем.

ТИХОМИРОВ: Да, да. А если женщина красивая, то, значит, другое слово, на другую букву. С чем это связано, скажи мне?

ВОЛОЧКОВА: Я не знаю, о чем вы говорите.

БАТИНОВА: Я тоже не понимаю.

ВОЛОЧКОВА: Красота у меня всегда вызывает восхищение. Я очень люблю красивых женщин и красивых мужчин.

ТИХОМИРОВ: Да ты сама красивая!

ВОЛОЧКОВА: И сама. И мне кажется, что, когда в людях (не важно, мужчина и ли женщина) есть гармония, то есть сочетание и красоты, и ума, и таланта, и профессионализма, и еще вот такой жизненной стойкости, то такими людьми нужно восхищаться.

ТИХОМИРОВ: Вот!

ВОЛОЧКОВА: И пока мы живы, я предпочитаю говорить добрые слова и открытые, яркие слова любви, не важно. Слова восхищения людям разным, которых я встречаю в жизни.

ТИХОМИРОВ: Настя, а у тебя сейчас любовь есть вообще внутри?

ВОЛОЧКОВА: У меня любовь в сердце всегда. Я живу от любви. И я наслаждаюсь любовью не только отношениями мужчины и женщины, вообще любовью жизни.

ТИХОМИРОВ: Можно погреться у вашего костра?

БАТИНОВА: А я хочу спросить, а есть такие люди или, может быть, качества людей, которые вы не выносите просто даже на физическом уровне?

ВОЛОЧКОВА: Да, есть. Я не выношу лицемерия, ханжества, лжи. Я не выношу отсутствия позиции человека, неимения собственного мнения. И, конечно, мстительности. Эти качества вызывают во мне полностью отторжение.

ТИХОМИРОВ: И это правильно.

БАТИНОВА: А вам приходится лгать или мстить?

ВОЛОЧКОВА: Нет, мстить, точно, нет. Никогда в жизни. Я считаю, что за это, в общем-то, мой ангел-хранитель и бережет по жизни, потому что я никогда в жизни никому не ответила злом на зло.

БАТИНОВА: Но ведь хочется же. Иногда такие случаи бывают, когда ты думаешь…

ВОЛОЧКОВА: Честно, нет! Судьба так всегда распоряжается с людьми, что иногда вот смотришь, как человек где-то горит в огне или что-то с ним происходит, и думаешь: "Боже мой, слава богу, что еще плохого ничего не пожелал".

ТИХОМИРОВ: Настя, а, знаешь, что нам пишут наши слушатели? Я тебе немножко прочитаю. "Настя, ты - супер!! - Юрец из Черкесска. "Настенька, я хочу выразить вам свои симпатии. Вы - красивая женщина, хороший человек", - Лена. И, самое главное, вот из Ростовской области Андрей прям припечатывает: "Волочкову в президенты!" Вот, видите, вот народ!

БАТИНОВА: А мне нравится очень ваш смех. Просто обожаю, когда вы смеетесь.

ВОЛОЧКОВА: Да я смеюсь только в вашей студии. Потому что вчера, вы знаете, когда я зашла в ленту Твиттера… И вообще я поражаюсь социальным сетям. Вообще созданы Сети для того, чтобы мы могли все общаться, чтобы можно было делиться, радоваться. Да неважно! Даже если есть какое-то мнение, высказываешь, обсуждаешь. Но не для того эти сети нужны, чтобы поливать друг друга грязью, высказывать слова зависти, обливать друг друга какими-то помоями или укалывать за все…

БАТИНОВА: А что у вас? Вы заходите в Твиттер и…?

ВОЛОЧКОВА: Вы знаете, сначала я читала, вернее, писала то, что я хотела сказать. Это маленький Твиттер. Я отвечала каждому человеку, кто мне писал. То есть всем моим подписчикам, это живое общение. Мне казалось, Твиттер нужен для этого, а не для того, чтобы покупать фолловеров и гордиться их количеством. А сейчас многие так и делают.

ТИХОМИРОВ: Вот, Настя, не успел я сказать по поводу того, что все-таки у нас люди не очень любят красивых людей, как меня обозвали и дебилом, и уродом, и подхалимом, что я…

БАТИНОВА: Молодцы! Сегодня мой день.

ТИХОМИРОВ: Я не понял? Настя, просто все говорят: "Она фальшива, она ненастоящая". А я смотрю: абсолютно настоящая, красивая и не фальшивая.

ВОЛОЧКОВА: Но, вы знаете, просто люди обычно познаются в личном общении. А те люди, которые не знают человека, складывают свое мнение зачастую сами. Кто-то из чувства зависти, кто-то из того, что просто сам ничего не может сделать и единственное, что может, это подколоть и обсуждать жизнь других людей. Зачастую мне кажется, что моя жизнь уже скоро будет интересовать людей больше, чем их собственная.

БАТИНОВА: А я с вами не соглашусь. Так как мы публичные люди, мы где-то выступаем, даем интервью, фотографии, видео и так далее. И люди могут сложить о нас впечатление. Значит, мы либо играем, а в жизни мы не такие.

ВОЛОЧКОВА: Это не игра. Это не мы играем. Во-первых, телевидение искажает настолько, что человек просто…

БАТИНОВА: Да, плюс шесть килограммов.

ВОЛОЧКОВА: Не только в этом дело. Просто действительно искажает. И не доносит до людей тот образ, который действительно человек являет собой. А что касается средств массовой информации, то это такое средство помойки, я бы сказала, и настолько искажается не то, чтобы каждое слово, а мысль человека. Поэтому, если бы была у меня возможность уйти от всего…

БАТИНОВА: Да, возможно, если бы вы делали шоу или радиопередачу какую-то, люди каждый день, зная, слушая вас и зная, чем вы живете, может быть, составляли бы другое впечатление о вас.

ВОЛОЧКОВА: Ну, я считаю своими людьми - это тех людей, которые знают меня лично в жизни или тех людей, которые являются моими зрителями, приходят на мои концертные шоу. Люди, которые смотрят, хорошо, пусть видеоматериалы в Интернете, мои видеоклипы или слушают песни, которым я особого значения не придаю, потому что я не претендую на звание певицы. Я просто записываю песни для себя, для своей дочки, для того, чтобы исполнять их в своих концертных программах. Поэтому те люди, которые знают меня, имеют право меня судить и оценивать. А остальные - это вот просто люди, чье мнение, поверьте, мне безразлично, потому что я долгое время тратила свою энергию на то, чтобы быть хорошей для всех, пытаться донести: "Ребята, я же настоящий, добрый человек, пожалуйста, поверьте в это. Я несу вам свет и мир!"

ТИХОМИРОВ: Это без толку.

ВОЛОЧКОВА: А потом я, на самом деле, перестала обращать на это внимание, мне стало все равно.

ТИХОМИРОВ: Правильно! Настя, но все-таки по поводу средств массовой информации, мне кажется, что кое в чем ты неправа. Потому что когда я увидел твои фотографии…

ВОЛОЧКОВА: Какие? Их столько было? А, с Мальдив, да?

ТИХОМИРОВ: В обнаженном виде. Я тебе могу сказать, были переданы все трещинки. Я прям любовался, не мог оторваться.

БАТИНОВА: И вот так курсором водил по экрану?

ТИХОМИРОВ: Ну и что? И, между прочим, Настя, после этого все обнажились. И недавно я открыл журнал, и там уже Басков в трусах. Думаю: господи, вот это зачем?

БАТИНОВА: Это классное зрелище!

ТИХОМИРОВ: Нет, Лена, это не слабонервных.

ВОЛОЧКОВА: Вы знаете, мы, опять же, приходим к тому, что… Хорошо, вернемся к этой фотосессии. Хотя, знаете, что меня поражает? Это парадокс. Она случилась уже более чем полтора года назад, но до сих пор меня об этом все спрашивают. Я выложила эти фотографии не на сайте партии, не повесила в журнале…

БАТИНОВА: А зря!

ВОЛОЧКОВА: Я эти фотографии, извините, в своем ЖЖ, в посте своем выложила. И это был вызов папарацци.

ТИХОМИРОВ: Нет, на самом деле было очень красиво.

ВОЛОЧКОВА: Я объяснила, почему я это сделала. Сказала: "Люди, ну, что вы за мной охотитесь постоянно в кустах? Ну, уже посмотрите и отстаньте". Но я не думала, что будет такой ажиотаж, что не то, что отстанут, а пристанут на столько лет. Но, опять же, у меня не было задачи из этого какой-то ход сделать или что. А люди-то, которые потом стали дальше раздеваться, одеваться, уже сколько их таких … Знаете, как страна превратилась в какую-то примерочную или в гримерную комнату с раздеваниями-одеваниями.

БАТИНОВА: А у вас есть пиарщик или какой-то человек, которые такие генерирует идеи? Или это так спонтанно происходит?

ВОЛОЧКОВА: Я вообще против слова "пиарщик". У меня есть пиар-директор, в данном случае Наталья. Мы работаем вместе не так давно, но все равно у меня целая команда, это сплоченный коллектив. Пиар-директора менялись в моей жизни достаточно часто. И я считаю, что задача пиар-директора не устраивать пиар-ходы и выдумывать что-то, а освещать жизнь артиста или человека, с которым он работает. А в моей жизни, поверьте, столько происходит, как кино! Каждый день!

БАТИНОВА: Если это интересная жизнь! А то им приходится придумывать.

ВОЛОЧКОВА: Дай бог успеть! Конечно.

ТИХОМИРОВ: Анастасия, я сейчас скажу, наверное, крамольную фразу для многих слушателей. Но я думаю, что у меня все-таки есть вкус. И когда я впервые увидел тебя на сцене, я понял, что ты прекрасная балерина.

ВОЛОЧКОВА: Мне это очень приятно слышать.

ТИХОМИРОВ: Меня никто не подкупил, меня никто не поцеловал в щеку.

ВОЛОКОВА: В пачку.

ТИХОМИРОВ: Да, в пачку. Кстати, это моя самая любимая реклама.

ВОЛОЧКОВА: Спасибо. Она долго жила.

ТИХОМИРОВ: Настя, я, знаешь, о чем думаю? А все-таки, может быть, не надо петь, не надо размениваться? Может быть действительно балет? Посмотри, ведь многие балерины, которые в хорошей форме, танцуют и до определенного возраста и после определенного возраста.

ВОЛОЧКОВА: Да и до 50-ти танцуют. Я, вы знаете, просто ушла из классического балета. То есть я перестала танцевать классический балет, когда мне было 33 года, это было три года назад. Я просто сама себе сказала, что это тот возраст, когда нужно уходить из классики. Но я уже не представляю себя в роли белых-черных лебедей, добрых фей.

ТИХОМИРОВ: Настя, я тебе объясню, в чем дело. Ты впервые за долгие годы в нашем советско-российском балете внесла сексуальную нотку.

ВОЛОЧКОВА: Конечно. А искусство должно быть ярким, сексуальным, привлекающим вниманием.

ТИХОМИРОВ: Балет - это всегда был секс, понимаешь, в чем дело. А у нас ходят эти три пера!

ВОЛОЧКОВА: Я понимаю, о чем вы говорите. Меня это раздражало еще 10 лет назад. И я пыталась привлечь внимание к тому же балету, пусть классическому, создавая свои концертные программы. Тогда они были более классическими, и это были именно концерты мои сольные, где я танцевала более 10-ти хореографических композиций. Это другого формата шоу, потому что оно более яркое, привлекательное. У меня свой шоу-балет, оперные звезды, которые исполняют все мировые хиты, современный репертуар. Я считаю, что сегодня только этим можно привлечь молодежь, детей в театры. Вы попробуйте в регионах особенно молодых людей привести на балет "Лебединое озеро" или "Спящую красавицу".

ТИХОМИРОВ: Они заснут крепким сном.

ВОЛОЧКОВА: Во-первых, заснут, не поймут, о чем речь. И чтобы привести, это нужно будет усилия приложить очень большие. А качество танцевального искусства классического сегодня приходит в упадок с каждым днем, не говоря о больших театрах, потому что там очень много внутри такой ситуации, которая не позволяет творчеству жить. Уже людям далеко (особенно у руководства театра) не до творчества. А в регионах проблема с кадрами, с педагогами, с теми людьми, которые не могут, уже некому передавать и нет тех, кто бы передал профессиональные навыки.

ТИХОМИРОВ: Настя, нам пришло письмо, я прочитаю его. Я понимаю, что ты не можешь откликнуться на все. Но вот, смотри: "Здравствуйте, я - Маргарита, бывшая балерина. Ныне практически начинающая старушка. Есть люди, очень помогающие стариться, обокрали до нитки. У нас полиция не работает. Мне очень нужна ваша помощь. Но в Санкт-Петербурге, пока писала и услышала Анастасию… "- то есть вот благодарю и так далее и тому подобное. Но я сейчас, знаете, о чем хотел сказать? Настя, мне очень жалко действительно людей, которые были в балете и которые ушли. Потому что ушли они очень рано и очень многие не нашли себя в этой жизни.

ВОЛОЧКОВА: Я согласна.

ТИХОМИРОВ: И я удивляюсь и мне очень жалко, когда вижу спивающихся звезд Большого театра. Я думаю: "А кто их поддержит?" Кто должен их поддержать?

ВОЛОЧКОВА: Вы знаете, к сожалению, в нашей стране, наверное, никто. Но есть, я думаю, все-таки такие люди, которым не все равно. Что касается меня, я и моя мама, в свое время и в Санкт-Петербурге и в Москве организовывали концерты для ветеранов. Мы не арендовали никакие площадки, мы просто приезжали в дома ветеранов сцены. И там, где были возможности (то есть небольшой театрик или сценка) я просто танцевала миниконцерты для людей. Я понимала, что для них это радость. Моя мама, пока я танцевала, узнавала, что им нужно. И оказывалось, что в этих домах престарелых творческих людей нет элементарно вилок, ножек нормальных. То есть они едят вилками, у которых все зубчики уже поотломались. Ну, вы понимаете, вот такие вещи. И это была личная помощь. Я хотела помочь Дому ветеранов в Москве, который находится недалеко от Большого театра. И когда я хотела это сделать (я к тому времени была уже уволена, это был громкий тогда процесс, и я выиграла суд), несмотря на это был запрет. То есть мне в Большом театре сказали четко: "Вы вообще не имеете отношения, и хватит вообще, держитесь подальше, мы не хотим, сейчас опять о вас все начнут говорить". Правда. Вы знаете, касаемо помощи, я могу сказать, что в России ее сложно даже оказать. Я могу маленький пример привести. Вот сейчас про Крымск вы говорили. Все, что могла сделать я, в первый день, когда это случилось, мы с моим бывшим мужем Игорем быстро узнали (через Твиттер, кстати), что там нужно, какие вещи. Мы же там не были. То есть спустя буквально неделю после того, как я дала там концерт (не в Крымске, а Геленджик был рядом, у меня тур небольшой, это все накрыл), и мы не верили, что настолько у людей все плохо, что нет воды, принадлежностей туалетных, всего. И мы поехали быстро в магазин, собрали коробки. Это был вечер, в 11 вечера уходила машина. Собрали все, что могли. Но на следующий день я приехала к себе в офис, и мы с моей командой, с ребятами подумали: блин, мы же можем сделать больше. Давайте организуем концерт, допустим, в Краснодаре, и соберем туда звезд, людей, и весь сбор отправим пострадавшим. То есть это была бы хорошая акция, потому что я в Краснодаре не была уже на протяжении, по-моему, лет четырех.

ТИХОМИРОВ: Но ты же там танцевала одно время.

ВОЛОЧКОВА: Вы знаете, одно время я не танцевала, я служила в Театре балета Григоровича. На безвозмездной основе. И танцевала там все спектакли пять лет. Но опять же здесь политика вмешалась, и я не успела поучаствовать в предвыборной кампании в мэры Сочи, были выборы тогда, и настолько обиделся на меня губернатор Александр Николаевич Ткачев, что мне быстренько прикрыли.

ТИХОМИРОВ: Вот ты всем переходишь дорогу! Всем!

ВОЛОЧКОВА: Но я не понимала, здесь-то что? Ребята, мы живем в одной стране. Ну, кому я, балерина Настя Волочкова, могла помешать в предвыборной кампании? Это же были самодостаточные мужчины. Настолько, видимо, какой-то костью в горле я пришлась, что мне закрыли контракт с Театром балета Григоровича.

ТИХОМИРОВ: Да ладно!

ВОЛОЧКОВА: Причем, я не понимаю, кому они сделали хуже. Потому что сейчас там вообще никого нет. И даже Юрия Николаевича Григоровича. Понимаете? И, более того, мне закрыт путь в Краснодарский край до сих пор, потому что несколько организаторов на протяжении каждого года предлагают мне организацию концертов, и теперь я уже говорю: "Ребята, вы пойдите спросите, можно ли?"

ТИХОМИРОВ: Послушай, только Борю Моисеева, мне кажется, так прессуют.

ВОЛОЧКОВА: А я была следующая, № 2 . Потому что, представляете, добрые женщины (я не буду называть имена, чтобы никого не подставлять, очень известные промоутеры) даже напечатали афиши и хотели сделать мой концерт, организовать не в Театре премьеры, где я работала, а в Драматическом театре. И они уже практически начали их вешать, когда им пришел указ сверху, из администрации края и сказали: вы что, не знаете, что Ткачев предупредил, что присутствие (это такая была формулировка) Волочковой в Краснодарском крае крайне нежелательно. Вы можете себе представить?

ТИХОМИРОВ: Настя, то есть зимняя Олимпиада пройдет мимо тебя?

ВОЛОЧКОВА: Но, вы знаете, хорошо, мне, честно говоря, я не то, чтобы не придавала значения, конечно, придавала. Потому что я для людей там танцевала. И я хотела приехать в Краснодар многие годы не для того, чтобы у Ткачева на даче станцевать или на корпоративе.

ТИХОМИРОВ: А тоже неплохо, кстати.

ВОЛОЧКОВА: А вы знаете, когда ему было надо, ребята, я ездила. Он устраивал Дни Кубани во дворцах и в Вене и не только. И я приезжала туда, и они звонили мне на мобильный телефон, потому что не было балерины, которая номер современный, яркий, как вы говорите, сексуальный, но благородный, станцует на маленьком пространстве на корпоративе. А у меня такие номера были, есть и будут. Дело не в этом. Давайте опустим мой приезд в Краснодар. Но когда Крым случился, я уже стала обзванивать звезд и говорю: "Ребята, вы готовы или нет?"

ТИХОМИРОВ: То есть под прикрытием?

ВОЛОЧКОВА: Не то, что под прикрытием. Я хотела концерт там организовать. И вы знаете, что? Мы написали официальное письмо. Я от себя лично Ткачеву послала в его приемную. Мы получили номер письма. То есть мне не могут не ответить. И что вы думаете? Ни ответа, ни привета. Был, единственное, звонок от директора Театра премьеры, и это моя подруга, Татьяна Михайловна, с которой мы пять лет были вместе, и она мне говорит: "Ты знаешь, мне указание пришло разведать эту ситуацию". Вы вдумайтесь: разведать! Вот какое указание дает администрация края. И в итоге, когда я сказала, что хочу сделать концерт, сама готова привезти людей за свой счет, оплатить проживание, заплатить людям, которые участвуют в проекте, все сама, но просто для того, чтобы был сбор зала, я поняла, что там никому ничего не надо. Единственное, что она меня спросила: "А, тебе, наверное, хочется узнать, открыта тебе дорога в край или нет?" Вы знаете, ребята, вот после этой низости… Я возвращаюсь к теме, которую мы подняли. Помочь людям в нашей стране сегодня очень непросто.

БАТИНОВА: Какое-то средневековье! А я, знаете, вот сейчас просто вы рассказываете, настолько искренне как-то раскрываясь, видимо, это затрагивает ваши какие-то тонкие душевные эмоции.

ВОЛОЧКОВА: Но это моя жизнь, простите, конечно.

БАТИНОВА: Естественно, да. И я думаю о том, что тот образ, который, не знаю, может быть, он у вас есть, может быть, вам его навязали, может быть, люди так думают о вас, для нас вы такая романтичная, очень добрая, почти святая женщина, но вы - боец. Вы просто на тропе войны. И вы очень сильная. И, может быть, конечно, у вас есть романтика, но вы боец прям. Я сегодня слушаю вас и думаю, что миф разбит.

ТИХОМИРОВ: Сейчас мы на одну секундочку прервемся. И сразу после этого Настя не только нам станцует, но и споет песню.

Настя, это потрясающе! Я плачу навзрыд практически. Опять про любовь и, главное, так искренне. Ты знаешь, и полушепотом.

ВОЛОЧКОВА: "Придумай просто любовь".

ТИХОМИРОВ: И, знаешь, что мне, Настя, нравится? Вот без этих современных электронных примочек.

ВОЛОЧКОВА: Говорю же вам, я просто для себя это делаю и не выставляю мои песни напоказ.

БАТИНОВА: А почему вы сказали в начале, что я так к этому отношусь? Как можно что-то делать…

ВОЛОЧКОВА: Нет, я хочу сказать, что все, что я делаю в жизни, я хочу делать профессионально. И, естественно, готовлюсь к записи каждой песни, работаю с педагогом по вокалу. Но просто эти данные я в себе никогда не развивала. А сегодня поют все. Потому я не хочу быть, как все. Если я сейчас начну выпускать альбомы, ротировать везде на радиостанциях… Может, я к этому приду, но не сейчас. А песню "Придумай просто любовь" мы записали вместе с Эдом Шульжевским. Просто так получилось, что мне его продюсер разрешил еще эту песню записать как самостоятельный продукт, ну, просто, может быть, для моей пластинки, которую я буду тоже издавать (для себя, опять же). Но, знаете, песня действительно как-то про меня. Потому что я пришла к выводу, что все, что я делаю для людей, это не то, что люди получают. Потому что создается какой-то, как вы говорите, миф, мишура, навешивается пелена, многие люди воспринимают в штыки то, что я делаю.

БАТИНОВА: Но вы же то же в этом участвуете. Вот если бы вы эту песню сейчас не поставили в эфир, то никто бы не узнал.

ВОЛОЧКОВА: Может быть. Но задача моя не в том, чтобы узнали об этом все люди. Я сейчас изменила свое отношение к жизни. Я хочу быть настоящей для мужчин, которые любят меня и которых люблю я. Для того единственного и неповторимого, которого я пока еще в своей жизни не встретила, но который - точно - идет ко мне навстречу. Я это знаю.

ТИХОМИРОВ: А ты ищешь его?

БАТИНОВА: А вы думаете, он существует?

ВОЛОЧКОВА: Я не ищу, потому что знаю, что этот человек есть, он уготован мне Богом. И он обязательно придет в мою жизнь.

ТИХОМИРОВ: А, смотри, это установка.

ВОЛОЧКОВА: Да. Пусть.

БАТИНОВА: Они обычно ненадолго приходят.

ВОЛОЧКОВА: Пусть. Я принимаю тех, кто ненадолго.

ТИХОМИРОВ: Ничего страшного.

ВОЛОЧКОВА: Вы знаете, я из себя не строю святую женщину. У меня в жизни есть много мужчин, интересных, ярких, сексуальных. С какими-то отношения длятся годами, с какими-то месяцы, с какими-то это просто романтические встречи, увлечения. Но, вы знаете, они невозможны без чувства, невозможны без эмоций и без страсти. И я себе это позволяю. Потому что, если бы этого не было в моей жизни, я не была бы такой, какая я есть.

БАТИНОВА: Ну, да.

ТИХОМИРОВ: Настя, ты, как холст, который дополняют другие художники своими яркими красками. И у меня один маленький вопрос. Все-таки физиология танцовщицы и певицы - это две большие разницы. Потому что я заметил, что все певицы очень страдают от …

ВОЛОЧКОВА: Но это оперные. Эстрадные ни от чего не страдают.

БАТИНОВА: Конечно. Если ты хорошая певица, то ты дышишь диафрагмой, а, значит, что у тебя должен быть живот.

ВОЛОЧКОВА: Мне, прежде всего, важна моя форма физическая, поэтому я пять часов в день провозу в зале: три с половиной - в балетном и полтора - в фитнесе. Единственное, о чем я сейчас беспокоюсь, что если вы меня еще здесь задержите, то я опоздаю на репетицию.

БАТИНОВА: Тогда последний вопрос от слушателей. Они спрашивают: одежду, в которой вы ходите на интервью и вообще в жизни, вы сами выбираете или у вас есть специальный…

ВОЛОЧКОВА: У меня нет никаких специальных людей, нет стилиста. Честно говоря, я очень огорчена этим. Просто я обязана придавать большое значение тому, в чем я появляюсь.

ТИХОМИРОВ: Почему? Мы очень рады.

ВОЛОЧКОВА: Но, честно, для меня важнее что на мне надето и одето, когда я на сцене, когда я танцую, когда пою или занимаюсь творческим делом каким-то, а в жизни, честно, я иногда, как бомж, поверьте. У меня есть стилист (будете смеяться) у меня стилист Раечка, моя домоуправительница, которая нам готовит, гладит. Но она просто знает мою одежду. И я звоню впопыхах: "Раечка, так, быстро мне одежду приготовьте, платьице такое, платьице такое, брючки, сапожки". Это, наверное, очень неправильно, но я надеюсь, что, когда у меня все-таки время появится, я найму себе стилиста, и мы будем одеваться, как все, как говорится.

ТИХОМИРОВ: Настя, и можно напоследок, прежде, чем ты рванешь на репетицию, я тебе скажу: я, по-моему, первый раз с тобой интервью брал, наверное, лет десять назад. И сейчас ты гораздо лучше, потому что ты сейчас живая, настоящая, яркая.

ВОЛОЧКОВА: Потому что я уже не хочу всем понравиться.

ТИХОМИРОВ: Да! Да!

БАТИНОВА О, интересно!

ТИХОМИРОВ: А нравиться только нам. Настя, успехов тебе, счастья в песнях, в танцах.

ВОЛОЧКОВ: А вам, знаете, любви, радости. И в эти дни, когда жизнь может действительно оборваться в любой момент, мы это видим, и зачастую по независящим от нас причинам, я хочу, чтобы все мы ценили эту жизнь за все проявления и ценили друг друга такими, какие мы есть.