Кино "Восстание планеты обезьян" бросает вызов антропоцентризму
Режиссеру Руперту Уайату удалось то, чего не осилил Тим Бертон - вернуть к жизни сюжет о захвативших Землю приматах. С подробностями о "Восстании планеты обезьян" - Антон Долин в рубрике "Кино" на радио "Вести ФМ".
"Восстание планеты обезьян" - главный прокатный хит этой недели, и не только в России, но и за ее пределами. Удивляться, в общем, нечему. Типичный летний блокбастер - богатый, динамичный, жанровый, в меру трэшевый, в меру смешной, в меру помпезный. Спецэффекты и компьютерная графика в порядке, сюжет знаком, вроде бы, заранее: мы помним еще по советской "Библиотеке современной фантастики" довольно выдающуюся антиутопию француза Пьера Буля "Планета обезьян", а читавшие ее куда менее внимательно американцы помнят классическую серию фантастических картин 1970-х годов с Чарльтоном Хестоном; при этом и мы, и они пытаемся забыть попытку Тима Бертона вернуть сюжет к жизни в новой версии с десяток лет назад. Казалось бы, у Бертона не получилось - ну как же может получиться у безвестного Руперта Уайата, который, к тому же, не Буля экранизировал, а сделал приквел, историю о том, как на Земле и в космосе обезьяны стали главенствующим видом, а люди начали вымирать? Однако факт остается фактом: то ли от нехватки амбиций и избытка тщательности, то ли по иным причинам у Уайата получилось.
Итак, что же случилось - или случится, поскольку действие балансирует между настоящим и самым ближайшим будущим - на нашей горемычной планете? Ученые зайдут в своих экспериментах так далеко, что решат изобрести лекарство для стимуляции работы головного мозга, только вирус этот, оказав самое благотворное действие на подопытных шимпанзе, окажется смертельным для людей. Ну а приматы, воспрянув, наконец-то поймут, что их угнетают, и самое время поднять бунт против человеческой расы. "Восстание планеты обезьян" - эффектная и яркая, притом крайне доходчивая, критика антропоцентризма, выраженного в том числе и в классическом первоисточнике. Там захват мира обезьянами воспринимался как вселенская трагедия, тут это процесс вполне закономерный и ничего, кроме радости, у зрителя не вызывающий: люди сами во всем виноваты, а обезьянам есть, в чем нас обвинить. Другой интересный смысловой аспект - картина выглядит как апологетической описание абстрактной, но притом вполне узнаваемой войны за независимость некоего малого народа, который, будучи одержимым осознанием своей правоты, способен одолеть технически превосходящего противника при помощи камней и палок.
Что особенно интересно в картине, так это единство формы и содержания. Обезьяны забавнее и индивидуальнее людей не только в замысле, но и на экране: и красавчики Джеймс Франко с Фридой Пинто, играющие молодых ученых, и маститый Брайан Кокс в роли очередного вивисектора, явно уступают гениальному британцу Энди Серкису, который после ролей Голлума и Кинг-Конга так же классно сыграл роль шимпанзе Цезаря, лидера обезьяньего восстания. Ему остается поаплодировать, а потом тихо удивиться, что технология сегодня позволяет одному из самых мощных и важных актеров современного кино выходить на улицу без охраны и оставаться неузнанным. Вот до чего прогресс доводит и людей, и обезьян.
