Интервью Россия стала центром мира подделок

В Москве в Музее иконы на Спиридоновке проходит уникальная выставка "Шедевры подделок". Цель экспозиции - обратить внимание на серьезную проблему отрасли - невероятный объем фальшивых полотен на арт-рынке. Как и почему подделывают произведения искусства? Насколько экспертиза может застраховать коллекционера от подделки и каковы его риски при вложении больших денег в искусство? Об этих и других проблемах рынка искусства Анна Кочарова побеседовала со своим гостем в студии  Радио "Вести ФМ".

Кочарова: Добрый день. В студии Анна Кочарова. Сегодня у нас в гостях специалист школы экспертов и коллекционеров Кирилл Алексеев. Добрый день, Кирилл.

И говорить мы сегодня будем о подделках в живописи. В Москве проходит выставка "Шедевры подделок". И в очередной раз мы задаёмся вопросом: доколе будет появляться новый Айвазовский? Что есть подделка – вопросы атрибуции и экспертизы? И вообще, насколько технологии в этой области совершенствуется, и могут ли коллекционеры застраховаться уже полностью на сегодняшний день от каких-то проколов?

Первый мой вопрос будет, наверное, о том, что сегодня больше всего подделывают? Потому что ведь именно это является таким индикатором спроса.

Алексеев: Вы знаете, подделывают всё. Было когда-то мнение такое, что подделывают исключительно вещи стоимостью больше пяти или десяти тысяч долларов.

Кочарова: А мелочёвку якобы невыгодно подделывать...

Алексеев: Кризис. Подделывают всё. Традиция подделок очень древняя. Известны ещё случаи, когда императору Калигуле продавали поддельные вазы  - чернофигурные и краснофигурные. И, надо сказать, бюджет Римской империи довольно сильно пострадал после этого.

Но в действительности мы никогда не избавимся от подделок. Потому что, в общем, неизбежная ситуация. Всегда найдутся люди, которые захотят сымитировать и заработать на чьём-то имени и сформировавшемся историческом и художественном имидже. Подделки в России, может быть, встречаются чаще, чем в Европе, потому что у нас не сформирован институт независимой экспертизы.

Кочарова: То есть это всё-таки сегодня насущная проблема для коллекционеров.

Алексеев: Да. И всегда будет насущной. Всегда будут подделывать Шишкина.

Кочарова: Ну, может всё-таки сформируется?

Алексеев: ...и Айвазовского, и Киселёва. Когда-нибудь сформируется. Но, прежде всего, будет какой-то такой более-менее свободный и чистый рынок, условно так скажем. Потому что и на Западе тоже подделок очень много. Ну, в процентном соотношении, конечно, поменьше, чем в России. Потому что рынок российских подделок оценивается более, чем в восьмидесят пять процентов от всего того, что есть на рынке целиком.

Кочарова: Но это какая-то огромная сумма, цифра!

Алексеев: Да. И сумма – тем более. Вы правильно оговорились, конечно, потому что тут речь идёт, конечно, о даже не миллионах, а о миллиардах долларов.

Кочарова: И, тем не менее, коллекционеры идут каждый раз на риск, покупая работы. Потому что каждый раз получается, есть некий процент того, что это будет подделка.

Алексеев: Знаете, наверное, самый эффективный способ борьбы с подделками, помимо государственных институций, должны сформулировать именно те организации и те банки, финансовые институты, которые занимаются инвестированием в искусство. Вот им выгодно появление независимой экспертизы, честной экспертизы. И думаю, что, скорее всего, именно в их власти серьёзно изменить ситуацию.

Кочарова: Но у нас сегодня, насколько я знаю, этот процесс пытается регулировать Росохранкультура. И есть, в общем, две аттестованные организации, которые занимаются экспертизой. Тем не менее, несколько лет назад в недрах Третьяковской галереи (казалось бы, одного из самых авторитетных учреждений культуры) возник скандал, когда были допущены какие-то экспертные ошибки.

Алексеев: Должен тут, наверное, скорее, защитить экспертов Третьяковской галереи. Потому что, конечно, ошибаются все. Это неизбежный процесс. Ну, как с этим воевать? Никак. Все мы люди, все человеки, все ошибаемся.

Кочарова: Ну, а как такое может быть? На этой выставке, которая сейчас проходит в Москве, там есть работы, которые в 2008-м году были признаны условно подлинными, а через четыре года те же эксперты дали оценку, что это подделка. Как такое может быть?

Алексеев: А сейчас 2012-й. Так вот. И сотбисовские экспертизы, и "Кристис" имеют определённый свой срок давности. То есть, другими словами, экспертиза "Кристис" 70-х или 80-х годов не имеет никакой ценности. Её нужно переэкспертировать.

Полностью слушайте в аудиоверсии.