Интервью Литературный музей ждут большие перемены

На уходящей неделе один из старейших музеев страны - Государственный литературный музей - официально возглавил известный филолог и литературный критик Дмитрий  Бак, который намерен сделать этот музей современным и востребованным. С новым директором беседовал культурный обозреватель Григорий Заславский в студии радио "Вести ФМ".

Заславский: В студии Григорий Заславский, добрый день. И гость "Вестей ФМ" сегодня - кандидат филологических наук и новый директор Государственного литературного музея Дмитрий Бак. Дмитрий Петрович, приветствую вас в студии "Вестей".

Бак: Добрый день.

Заславский: Ну что, какие ваши первые шаги в Литературном музее? Насколько я понимаю, официально вы с 12 февраля заняли это кресло. Кстати, поскольку площадок у Литературного музея много, где ваш кабинет?

Бак: Я вступил в должность с 11 февраля, и в этот день заместитель министра представил меня коллективу. И кабинет мой и вся дирекция музея находится по адресу: Петровка, 28, на территории Высоко-Петровского монастыря, это вполне известное в Москве место. И первые шаги, конечно, знакомство со всем хозяйством. Потому что в самом деле, как вы сказали, в состав Государственного Литературного музея - самого большого в Москве и одного из самых больших, я думаю, в природе - входит очень много разнопорядковых и пестро расположенных структур. Это и Музей Лермонтова, это мемориальная квартира Алексея Толстого, это мемориальная квартира Достоевского, мемориальный Дом Чехова.

Заславский: Герцена, Чехова.

Бак: Дом Герцена, и так далее, и так далее, подмосковные усадьбы Пастернака, Чуковского, Пришвина.

Заславский: Окуджавы нет?

Бак: Окуджавы нет. Кроме того, Музей Солженицына в Кисловодске. И поэтому это огромное хозяйство.

Заславский: То есть будет где отдохнуть?

Бак: Не знаю, не знаю, скорее где поработать. Вот. Значит, над концепцией развития я работал довольно давно, но специально и принципиально ее не обнародовал, потому что считал неправильным то положение дел, когда 300 человек сотрудников, которые работают здесь многие годы, вдруг сталкиваются с тем, что кто-то за них уже придумал, как им развиваться. Я начал с того, что попросил всех руководителей подразделений и усадеб, музеев-квартир мемориальных, а также отделов - научного, научно-методического и других, дать свои краткие предложения. Вернее написать о достижениях, о проблемах и предложениях. И надо сказать, что я получил моментальный отклик, это  мне очень понравилось, я получил более 20 писем по электронной почте, это все сделано было неформально. И передо мной сейчас огромное пространство для того, чтобы все эти предложения обработать и думать, как музей менять. Потому что менять его нужно по причине того, что реальный потенциал музея и тот объем фондовых богатств, которые в нем присутствуют, и культурный потенциал, как я уже сказал, он не соответствует тому месту, которое занимает музей на культурной карте Москвы и России, как угодно, и в сознании обычного человека. Ну, все знают (и слава богу!), что надо обязательно сходить в Третьяковку, в музеи Кремля, в Государственный исторический музей, в Государственный музей изобразительных искусств имени Пушкина. Но далеко не так часто приходит туристу, например, или тем более москвичу, мысль о том, что надо обязательно посетить какое-либо подразделение Государственного литературного музея. Вот этот баланс нужно поддерживать и выстраивать.

Заславский: Вопросы, я боюсь, вам буду задавать сейчас примерно одни и те же, но не задать их тоже невозможно. Есть, например, много всего уже сказанного перед вашим назначением и сразу после  вашего назначения. Например, о возможности появления у Литературного музея какой-то центральной площадки взамен той, что имеется как раз вот сейчас на Петровке. И, наверное, здесь два вопроса, которые разделим на две части. Сначала вот по поводу Арбата.

Бак: Не так сразу я бы к этому перешел. Дело в том, что я бы начал вот с чего. Практически нет ни одного здания, которое полностью бы исполняло свой функционал. Музей - это же такая пирамида: есть огромные запасники, фондохранилища и так далее, есть экспозиционные пространства для постоянных экспозиций, есть выставки, есть залы для встреч. И вот ни одно здание не соответствует. Усадьба, например, может служить усадьбой, но никак не может служить фондохранилищем. Поэтому, например, после реставрации Музей Герцена практически полностью сейчас используются как депозитарий. Это очень хорошо, потому что там все современное оборудование, соблюдающее температурный и влажностный режим. Но это плохо, потому что, конечно, музей этот, это здание на Сивцевом Вражке должно функционировать иначе. Вот такая проблема, такой дисбаланс. Вот музейные функции ни в одном из этих многочисленных зданий полностью реализованы быть не могут.

Полностью слушайте в аудиоверсии.