Любить нельзя воспитывать Выпуск 229

Д.ЗИЦЕР: Здравствуйте, дорогие друзья, ну, вот мы и снова вместе. Я еще раз прошу прощения, что пропустил вчерашний день, но теперь мы не расстанемся, во всяком случае, в ближайшие два часа.

Во-первых, знаете, что мы сделаем, давайте-ка мы вне очереди прочтем письмо от 15-летней Софьи.

«Дима, здравствуйте. Я Софья, 15 лет. Я вам уже писала. Появился вопрос, точнее, вопрос меня волнует уже точно год. Я в 9-м классе учусь в довольно хорошей школе по меркам московских государственных школ. Но, конечно, есть много минусов, есть свои плюсы. Я интроверт, поэтому не люблю находиться в большой компании. Год назад узнала, что существует семейная форма обучения. Начала интересоваться и поняла, что эта форма мне подходит. Рассказала об этом маме, и ее реакция была такая: сначала она сказала – нет, ты будешь ходить в школу, как все, потом у нее были истерики. Я понимаю, что у нее страхи насчет этого, но все же хочу перейти на семейную форму обучения. При этом не хочу, чтобы маме было плохо. Что мне делать?»

Софья, дружище, я понимаю, почему вы пишете в чате, а не звоните, ну, наверное, немножко стесняетесь, но я вынужден начать с простого. Давайте я задам вопрос, на который вы не можете ответить, но вы ответите устно, так сказать, про себя, так, чтобы я не слышал. Вы программу-то эту слушаете вместе с мамой? Мама слушает ее или нет? Ну, хотя бы иногда? Первый вопрос.

Если нет, то, может быть, можно маме предложить послушать несколько выпусков или послушать несколько выпусков вместе, ну, а дальше позвонить. Потому что я тоже так же, как и вы, очень-очень хорошо понимаю вашу маму. Она боится, она боится за вас, она опасается, как все мы опасаемся чего-то нового. Возможно, она никогда не думала о том, что вы можете уйти на семейную форму обучения.

В семейной форме обучения, как вы пишете об очной форме, есть и плюсы, и минусы. Но, если бы мама решилась позвонить, я бы с огромным удовольствием без того, чтобы маме было от этого плохо, как вы пишете, безусловно, с огромным удовольствием с ней это обсудил. И, возможно, мы бы вместе, может, вдвоем, а, может, и втроем вместе с вами и приняли бы какое-то решение.

Так что давайте мы начнем с этого и попробуем связаться на следующей неделе. Если нет, может, вы позвоните, и мы с вами на эту тему поговорим. Ну, или хотя бы напишете.

Так, друзья, ну, ладно, давайте официально открывать программу, как всегда музыка. А, нет, еще одну новость я напомню вам. Я напомню, что я в Москве с выступлением 24 октября. Если кто-то из вас еще хотел это выступление посетить и еще ничего для этого не сделал, вы с легкостью найдете информацию об этом в интернете.

Ольга из Кирова первая у нас сегодня. Ольга, здравствуйте.

ОЛЬГА: Здравствуйте.

Д.ЗИЦЕР: Слушаю вас.

ОЛЬГА: Здравствуйте, Дима. Меня зовут Оля, город Киров. У нас 5 детей, один из них подросток Федор, которому 14 лет, это сын мужа, живет с нами третий год. Ситуация вот такая. Месяц спустя у него появилась девушка. До этого он пытался встречаться с девочками одноклассницами.

Д.ЗИЦЕР: Месяц назад, в смысле, да?

ОЛЬГА: Нет, до встречи с этой девушкой еще примерно месяц назад он пытался встречаться, то с одной, то с другой. Придет, рассказывает, ну, как-то без энтузиазма, так общались с ним. Он как-то, ну, так погуляли, ну, так. А тут чувствую, что-то происходит, такой вдохновленный весь, просто приходил, рассказывал, Оля, она такая необыкновенная, она такая классная.

Д.ЗИЦЕР: Здорово.

ОЛЬГА: Она такая, ну, не такая, как все. Ну, я, конечно же, порадовалась за него, говорю – это классно, здорово, первая любовь, чувство, это же вообще не забывается никогда. Потом пришел, рассказывает – слушай, сегодня был первый поцелуй. Ну, так подробности рассказал, как, что произошло, ну, тоже посидели, порадовались, вроде все хорошо. Потом смотрю, как-то начал немножко дергаться. Договариваемся полдевятого, чтобы приходил домой, задерживается, в девять один раз пришел, начале десятого, дозвониться не могли, ну, какие-то странности. В школе завал, смотрю по оценкам, плохо. Ну, с тренером неурядицы. Ну, в общем, пришлось тяжелую артиллерию подключить. Ну, посмотрела переписку. Ну, собственно говоря, с этого все и началось, мое волнение, потому что…

Д.ЗИЦЕР: Оля, Оля.

ОЛЬГА: Да, вот вообще сожалею, но что делать, потому что…

Д.ЗИЦЕР: Ну, давайте, давайте, ну, что сделано, то сделано уже, да.

ОЛЬГА: Ну, понятно, то он об этом не знает. Несколько групп у него разных с друзьями, и почитала переписку с друзьями и ужаснулась, насколько, ну, то есть он нам говорит одну картинку, а там совершенно другое происходит. Причем такой снобизм, хвастовство.

Д.ЗИЦЕР: Ну, а именно? Давайте в двух словах, мне интимные подробности не нужны, естественно.

ОЛЬГА: Естественно, да. Ну, как бы очень грубо он пишет парням, что вот вы все видели по телевизору, по телефону, а я видел вживую, мне все показали, то есть я все потрогал. А мне сделали вот это. Вы занимаетесь сами с собой, а у меня сейчас есть вот, ну, как бы там. Ну, и как бы так ребята вроде так пару фраз подкинули – вроде, чем хвастаешься, и как бы, ну, вроде как бы это совсем и не девушка. Ну, как бы так. А он говорит – ну, вроде завидуйте молча. Ну, я вижу, что пошел такой прямо перекос, ну, проблемы у нас начались.

Он не рассказывает мне. Я говорю – Федь, в чем проблема, что как бы происходит? Он такой – отстань, уйди. И бегом к Нике, убегает. Значит, такой у меня вопрос. Скажите, Дима, как вообще вести себя, ну, чтобы оставить и отношения, и доверие, как выстроить границы, ну, чтобы и он слишком многого не рассказывал, ну, и чтобы мы тоже не вторгались? Ну, и, в принципе, как привить уважение к девушке?

Д.ЗИЦЕР: Я хорошо вас понимаю. Ну, давайте мы попробуем все-таки вместе это сформулировать и разобраться. Тема важнейшая и интереснейшая, и глубокая, конечно. А вот сформулируйте, что вас волнует? Для начала.

ОЛЬГА: Меня волнует вообще то, что у него очень похабное отношение к девушкам, как вот к вещам каким-то. То есть попользовался. У меня, в принципе, этот вопрос назрел две недели назад, вот уже две недели мы так с ним диалог ведем. Позавчера он мне сказал – слушай, ну, как бы я решил с ней завязать. Я говорю – а почему, а что случилось? Он говорит – ты знаешь, я с ней все желаемое получил и мне больше ничего не надо. Понимаете? Я говорю – а ты не думаешь, что вот у нее как бы чувство, она любит тебя.

Д.ЗИЦЕР: Подождите, Оль, я слышу, что вы волнуетесь, я вас понимаю, потому что тема волнительная. А вы не спросили его, что желаемое? Что было желаемым?

ОЛЬГА: Как желаемое, это, естественно, интимные отношения.

Д.ЗИЦЕР: Это для вас естественно. Я спрашиваю, задали ли вы ему этот вопрос или нет?

ОЛЬГА: Задала, конечно. Мы с ним разговаривали.

Д.ЗИЦЕР: Что он ответил? Желательно цитата, что он ответил?

ОЛЬГА: Даже цитата. То есть вопрос был такой, я говорю – скажи, пожалуйста, вот ты встречаешься с девушкой, вроде девочкой, ты говорил, ты ее любишь, она тебе нравится, у вас с ней там отношения, любовь. А сейчас-то, что происходит?

Д.ЗИЦЕР: Оля, Оля, слышите меня?

ОЛЬГА: Я не могу дословно…

Д.ЗИЦЕР: Нет, не надо дословно. Подождите, вы не задали ему, я вас не ругаю, но мне, для того чтобы вам помочь, мне нужно восстановить картину, действительно, и понять, где находится этот мальчик. Вы задали ему вопрос, что было желаемым или нет?

ОЛЬГА: Наверное, такого прямого вопроса не было.

Д.ЗИЦЕР: Отлично. Спокойно, все в порядке, все нормально, не задали и не задали. Может, никто бы не задал на вашем месте, все нормально. Но это просто вопрос очень важный. Сейчас мы будем с вами разбираться. Значит, вы говорите, что у него, вы сказали, похабное отношение к девушкам, я очень хорошо вас понимаю, поверьте мне. У меня есть еще один вопрос перед тем, как я начну говорить. Скажите мне, пожалуйста, вот, еще раз, я, чтобы разобраться в вашем семейном положении. Значит, он сын вашего мужа или кто? Федор это кто?

ОЛЬГА: Я ему мачеха. То есть я ему мачеха, это у меня второй…

Д.ЗИЦЕР: Так, а папа его?

ОЛЬГА: Папа, ну, естественно, мой муж.

Д.ЗИЦЕР: Папа ваш муж.

ОЛЬГА: Да. Он пришел к нам жить.

Д.ЗИЦЕР: Теперь давайте два слова про папу, можно?

ОЛЬГА: Да, да, можно, конечно.

Д.ЗИЦЕР: Два слова про папу. Теперь, что у нас папа-то, он в курсе этой ситуации, не в курсе? Насколько у него с сыном открытые отношения и так далее?

ОЛЬГА: Папа в курсе. Состоялся накануне разговор, Федя его расспрашивал – пап, а как у тебя было с мамой, а как у тебя было с Олей, как ты вообще себя вел. Ну, они поговорили. Ну, понимаете, супруг не сформулировал вот это все, и он говорит – мне мой папа ничего не рассказывал, я с ним вообще никогда об этом не общался. А вот нынешняя…

Д.ЗИЦЕР: Федя говорит вам?

ОЛЬГА: Да. А, в принципе, я, говорит, очень бы хотел с ним пообщаться на эти темы. Я говорю – слушай, а ты задай папе вопрос, ну, просто задай. Он говорит – я боюсь. Я говорю – ты не бойся, ты задай, он тебя поддержит и поймет. Они поговорили, все хорошо.

Д.ЗИЦЕР: Подождите, если они поговорили, так что же?

ОЛЬГА: Они поговорили, он ему рассказал, как у него с мамой было, как с первой женой было. Федя поделился с ним, что вот у него сейчас с Никой проблемы, и он вроде с ней хочет расстаться. Ну, и все, на этом разговор закончился, дальше никуда не ушел.

Д.ЗИЦЕР: Какие проблемы с Никой-то?

ОЛЬГА: Ну, вот это у него, ему так кажется, что она ему наскучила, она ему надоела, вот я не знаю, как правильно сформулировать. Любовь прошла.

Д.ЗИЦЕР: Значит, смотрите, Оль, во-первых… Ну, любовь прошла. Во-первых, любовь может пройти, мы с вами это понимаем, но будем заниматься, во-вторых, на самом деле, тем, что все бывает.

ОЛЬГА: Ну, конечно.

Д.ЗИЦЕР: Но я понимаю ваше волнение, еще раз говорю. Тут есть, во-первых, хорошая сторона у этого у всего, потому что у этого мальчика Феди есть замечательная Оля такая. Я не шучу. Потому что это, действительно, довольно редко бывает, когда с новой папиной женой возникают такие близкие отношения, когда он может прийти и говорить, в общем, почти на интимные темы.

Теперь, чего, мне кажется, надо делать. Мне кажется, что вам нужно его, как бы это сказать, не воспитывать и не отчитывать. А вам нужно помочь ему понять, вот, как женщине нужно помочь ему понять, как устроены отношения между мальчиком и девочкой, между мужчиной и женщиной. Я объясню вам, почему я пристал к вам с этим вопросом пару минут назад. Когда он сказал вам фразу – я получил все, что хотел, ну, а вы как бы пошли дальше, представив себе в голове, что он мог бы сказать.

Теперь смотрите, это очень-очень важный момент помочь ему сформулировать, чего он, на самом деле, хотел. Это ваш допуск, что то, что он хотел, он хотел, так сказать, ну, все, что вы рассказали или намекнули.

ОЛЬГА: Ну, да, поняла.

Д.ЗИЦЕР: Это не факт. Более того, судя по всему, Федя мальчик рефлексирующий и склонный к анализу, раз он пристает и к папе, и к вам с такими вопросами.

ОЛЬГА: Да, конечно.

Д.ЗИЦЕР: Ну, это обалденно, извините меня за выражение. Это моментально делает его из просто, так сказать, похотливого самца, извините за это словосочетание, это ставит его совсем-совсем в другой ряд, это ставит его на другое место. Ну, вот представьте себе, только не карайте ни себя, ни мужа, представьте себе, что в тот момент, когда он пришел к папе спрашивать о том, как было у папы с мамой, папа бы поговорил с ним о том, как устроены отношения между мужчиной и женщиной.

Что такое духовная связь и душевная связь. Что такое, как важно друг друга не поранить. Как важно, возможно, сказал бы папа, не торопиться с первым опытом не потому, что общество тебя осудит, а потому что первый опыт, он на то и первый, что он бывает один раз. И как вот вкусный кусочек еды, между прочим, мы откладываем иногда, так же мы откладываем и это, потому что это не вернется. Произойдет что-то, что не вернется. Вот представьте себе, что было бы, если бы с рефлексирующим мальчиком Федей поговорили так, может, ничего этого и не было бы.

ОЛЬГА: Понятно, да.

Д.ЗИЦЕР: Отлично. Представим себе другую ситуацию. Федя пришел с запросом к папе, к Оле, к кому-то еще, не получил ответа на свой запрос, в ближайшей подворотне встретил какого-то не очень приятного человека, который сказал ему – ты, что, дурак, под одеждой все женщины голые и самое главное, это… Ну, и дальше представьте себе всю эту похабень, которую я не буду, естественно, произносить в эфире. Он получил ответ, и он действует.

Теперь, действует, но довольно ужасно, это правда. Но это его действие, так или иначе, оно пришло, ну, не от вас лично, естественно, но от взрослых. Поэтому мне кажется, Оль, то, что нужно делать, нужно начинать разговаривать. Нужно начинать разговаривать, задавая ему вопросы, чего ты, на самом деле, хотел? На самом деле, что ты ценишь в этих отношениях, что было в них ценно? К сожалению, мы должны уйти на рекламу и на новости. Но, вы знаете, останьтесь на минутку еще, мы договорим, важная тема.

Напоминаю, Ольга из Кирова на линии у нас. Оль, ну, так вот, я продолжаю с той же точки, на которой я закончил. Мне кажется, что этот мальчик 14 лет много, чего не умеет и много, чего не понимает. Более того, этот мальчик выгодно отличается от всяких других мальчиков тем, что он задает вопросы. А, значит, ему нужно помогать разбираться. Ну, вот еще один вопросик я вам предложу, например, для того чтобы вам было, ну, зацепочка, для того чтобы начать с ним новый разговор.

ОЛЬГА: Хорошо.

Д.ЗИЦЕР: Ну, например, он говорит о том, что, ну, как бы прошла любовь, или он не говорит «прошла любовь, а есть какие-то проблемы». А вы спросите его, хотел бы он, чтобы любовь не проходила? Хотел бы он, чтобы было, как и раньше? Начните разговор так. Не в надежде, что он ответит – хотел бы, а тут вы такая – а не надо было, так сказать, с ней заниматься чем-то там таким. Не в этом дело. Наша с вами задача…

ОЛЬГА: Естественно, нотаций никто не читает, да.

Д.ЗИЦЕР: Вот. Наша с вами задача заставить его, вот слово «заставить» тут уместно, заставить его размышлять на эту тему. И это очень-очень интересно, потому что…

ОЛЬГА: Я бережно к его чувствам отношусь.

Д.ЗИЦЕР: Отлично. Теперь смотрите, тут ведь какая штука, если, действительно, вы поговорите с ним, чего ты хотел, на самом деле, вот я получил от нее все, что хотел. А чего ты хотел? Ну, вряд ли ваш замечательный Федя единственное, что хотел, это, так сказать, ну, не хочу произносить, ну, залезть к ней под юбку, я произнесу. Но вряд ли это единственное, чего он хотел.

ОЛЬГА: Ну, наверное, да.

Д.ЗИЦЕР: Да, точно да. Потому что, на самом деле, это откуда-то берется. Мы когда-нибудь об этом поговорим. Раз в год у нас есть такой разговор на тему мальчиков, есть разговор на тему девочек, но в данном случае о мальчиках, откуда берется вот это отношение. Оно берется не из воздуха, поверьте мне, оно берется от взрослых.

Теперь смотрите, еще одна тема для обсуждения, я понимаю, что вы не можете с ним об этом говорить, я, кстати, очень-очень не рекомендую вам читать его соцсети, но это другая тема. Но вот вам, как кажется, почему он хвастается перед другими мальчишками?

ОЛЬГА: Ну, мне кажется, как-то хочет самоутвердиться, потому что там 6 лет мы вообще его не видели, и мама там всячески препятствовала общению с сыном, просто была война.

Д.ЗИЦЕР: Нет, ну, а что, причем тут общение с сыном? Ну, это же такая странная история, мальчик 14 лет говорит другим мальчикам 14 лет – а я вот, у меня такое было, чего у вас не было. В чем его цель?

ОЛЬГА: У меня такое ощущение, что самоутверждается. Может быть, у других есть спорт, есть какие-то увлечения, а у него ничего нет.

Д.ЗИЦЕР: Оля, это значит, что у вашего мальчика, извините меня за психологию на одной ноге, что-то типа комплекса неполноценности, вот что это значит.

ОЛЬГА: Ну, да, самооценка, да, я поняла.

Д.ЗИЦЕР: Конечно, и мы с вами можем об этом говорить более-менее уверенно. Это значит, что никого все равно, кроме вас мы не найдем, придется этим заниматься Оле, выхода нет. Значит, Оле нужно вводить традицию, во-первых, прекрасных вечерних чаепитий и разговоров по душам.

ОЛЬГА: Все это есть.

Д.ЗИЦЕР: Оля, этого нет. Прекратите на все, что я говорю, говорить – это есть. Мы один раз с вами выяснили, что этого нет, и вопросы звучат иначе. Спокойно, спокойно.

ОЛЬГА: Чаепитие есть, да.

Д.ЗИЦЕР: Отлично. Ну, вы рассказывали ему про свой первый раз?

ОЛЬГА: Ну, я вроде не обязана об этом рассказывать.

Д.ЗИЦЕР: Нет, а вопрос, какой результат вы хотите получить. Если вы хотите получить результат, при котором он увидит человека с другой стороны, то тогда надо рассказывать, дружище. Не надо, я не имею в виду интимные подробности сейчас. Я не имею в виду, что вам надо сочинить сексуальную историю эротического характера или что-то такое. Вам нужно…

ОЛЬГА: А, нет, у нас был такой разговор. Но там не в таком плане было. Он спросил меня, что это, Оля, в ваше время там после 18, 19 лет вступали в половые отношения, сейчас совсем другое время. Он такой – кстати, а ты-то, во сколько? Ну, и вот так вот мы поговорили.

Д.ЗИЦЕР: И что? И дальше? Это что, разговор про ваш первый раз?

ОЛЬГА: Нет, это…

Д.ЗИЦЕР: Оля, спокойно. Вы хотели бы, чтобы мальчик Федя относился к этому так – а, Оль, ты просто старушка, господи, у тебя это было в 18, а у меня в 14 будет. Это разве разговор про чувства? Это разве разговор про то, на самом деле, как этот первый раз устроен? Это разве разговор о том, на самом деле, как мы чувства друг другу бережем? Это разве разговор о том, как сказал Булат Шалвович Окуджава: «Зачем мы перешли на «ты», за это нам и перепало, на грошь любви и простоты, а что-то важное пропало».

ОЛЬГА: Поняла.

Д.ЗИЦЕР: Это же взрослые вещи, которым наших детей надо учить. И в тот момент, когда он, опять-таки я произнесу это без особого удовольствия, залезает к девочке под юбку, хорошо бы кто-то от имени девочек ему об этом рассказал, Оль. Я не знаю, обязаны вы или нет, но вы предлагаете другую кандидатуру. Это кто сделает? Это кто расскажет?

ОЛЬГА: Нет, ну, естественно, это будет моя кандидатура, да.

Д.ЗИЦЕР: То есть, смотрите, у нас с вами получается, я вернусь к вечерним чаепитиям. Это не разговор, это не пинг-понг, это разговор, когда вы, действительно, если вам человек дорог, судя по всему, так оно и есть, это разговор, когда вы можете поделиться друг с другом сокровенным. Когда вы можете ему сказать – дружище, я вот после наших разговоров подумала, подумала, кое-что, думаю, что мне очень важно тебе рассказать. Думаю, что есть вопросы, которые я должна тебе задать.

Еще раз повторю – чего мы хотим от отношений? Хотел бы ты сохранить то чувство, которое было? Куда это чувство убегает между пальцами? Как приятно женщине, ну, хотя бы вам, чтобы вел себя мужчина, с которым вы позволили себе, может, чуть больше, чем надо было позволить. Является ли первый поцелуй для вас важным и ценным? Что происходит, как падает ценность первого поцелуя, если на завтра знает об этом вся улица? Вот, о чем надо говорить. Прощаюсь с вами?

ОЛЬГА: Да. Понятно. Благодарю вас, Дима.

Д.ЗИЦЕР: Действуйте, действуйте.

ОЛЬГА: Спасибо.

Д.ЗИЦЕР: Уверен, будут еще разговоры на подобные темы. Всего вам доброго. Оставайтесь с нами в широком смысле этого слова.

Воронеж на линии. Добрый вечер, Ирина.

ИРИНА: Добрый вечер, Дима. Я из Воронежа, меня зовут Ирина. У меня такой вопрос. У меня сын, ему 7 лет. И вот последние года два, наверное, я заметила такую тенденцию, у него страхи появляются, именно страх в доме вечером, в вечернее время он не может находиться в комнате своей, он не может сходить сам в туалет и так далее, даже водички себе налить. Я знаю, что, в принципе, для этого возраста, как бы я читаю, интересуюсь психологией детской, это вроде как считается нормально. Но у меня…

Д.ЗИЦЕР: Нет, нет, мы говорим не об этом. Подождите секунду, давайте я по ходу начну задавать вопросы. Вы говорите, что сейчас ему 7. Он в 1-м классе?

ИРИНА: Да, он в 1-м классе.

Д.ЗИЦЕР: Он в 1-м классе. Стали вы это замечать пару лет назад, стало быть, около 5.

ИРИНА: Да, да.

Д.ЗИЦЕР: Ну, так это вопрос, для какого возраста это характерно и так далее. Что произошло перед этим, расскажите мне? Ну, точно же что-то произошло, это же не на пустом месте выросло.

ИРИНА: Ну, это не было как-то одномоментно. То есть он, в принципе, сам по себе впечатлительный, плюс еще я вспоминаю себя в этом возрасте, и у меня идентичная была ситуация, прямо очень длительно, затянута была. И я думаю, может быть, это генетически передается, я не знаю.

Д.ЗИЦЕР: Генетически это не передается. Но у вас-то, что было? Я знаю, я понимаю, что я не даю вам договорить сейчас, вы договорите, я вам обещаю. Но все-таки, что у вас-то произошло, раз вы говорите, что вы помните, что у вас было похоже?

ИРИНА: Ну, какие-то впечатления, может быть, какие-то ужастики где-то увидела, может быть, родители что-то смотрели по телевизору или что-то надуманное внутри ребенка. И у него то же самое происходит. Вот из последнего могу привести пример. То есть он был в гостях у друга, и друг ему рассказал о фильме, который ему показали родители. И мой ребенок не смотрел этот фильм, но додумал уже и придумал не существующих там каких-то монстриков, и все, и это у нас теперь вот мы боимся…

Д.ЗИЦЕР: Это у вас теперь что?

ИРИНА: Теперь он боится вот этих роботов каких-то, ходит за мной, как хвостик, вечером не может даже остаться в комнате, чтобы я сходила на кухню или в туалет.

Д.ЗИЦЕР: Ну, давайте дальше. У меня есть еще вопросы, но давайте, что спрашиваем?

ИРИНА: Что спрашиваю я?

Д.ЗИЦЕР: Да.

ИРИНА: Ну, мы обсуждаем, ну, что конкретно ты боишься, давай поговорим, давай…

Д.ЗИЦЕР: Нет, меня, что вы спрашиваете? Меня? О чем вы спрашиваете меня?

ИРИНА: А, я хочу спросить у вас, как мне помочь ему справиться с этим страхом?

Д.ЗИЦЕР: А скажите мне, пожалуйста, вопрос первый мой обычный, нужна ли ему помощь?

ИРИНА: Хороший вопрос.

Д.ЗИЦЕР: Неожиданный поворот. Я объясню, подождите, объясню. Ну, давайте представим себе, что для него это способ ходить хвостиком за мамой.

ИРИНА: Я думала об этом, да.

Д.ЗИЦЕР: Предположим. Думали об этом, это хорошо. Если это способ ходить хвостиком за мамой, то помощь ему никакая не нужна. Помощь нужна маме, возможно, которой стоит сказать – дорогой, ты чего-то, мне это мешает. Давай иначе, тогда это разговор про любовь, давай иначе будем проявлять свои чувства. Давай я там, раз, два, три, четыре, пять. Это не утверждение, это одна из гипотез. Есть другой вопрос у меня, сейчас такой он будет немножко прямоватый. Слушайте, а мальчик ваш 7-летний не понимает разницы между книжкой и реальностью или фильмом и реальностью?

ИРИНА: Ну, понимает, конечно.

Д.ЗИЦЕР: Да ладно? И что же мы с этим делаем? Я уверен, что понимает, это я иронизирую, как вы понимаете. Ну, понимает разницу. Откуда монстрики-то берутся?

ИРИНА: Манипулирует, вы хотите сказать?

Д.ЗИЦЕР: Нет, я не хочу такого сказать, честное слово. Я пока только задаю вам вопросы, это вы анализируйте ситуацию. Откуда монстрики-то берутся, если монстрики в кино? Может быть нарушена граница еще в этом возрасте, все в порядке. Ну, ладно, подумайте полторы минуты, мы рекламку послушаем и продолжим с этой же точки.

Ну, так, Ирина из Воронежа, говорили мы о границе между литературой и жизнью, или текстом и жизнью, как сказали бы поклонники постмодернизма. Вы говорили про это с ним же, наверное, немножко, чуть-чуть?

ИРИНА: Ну, да, конечно, мы же и читаем, и смотрим вместе мультики. Ну, опять же, вот…

Д.ЗИЦЕР: Что говорит наш мальчик?

ИРИНА: Ну, он в мире, полном иллюзий каких-то, впечатлений, героев, супергероев и так далее. То есть он и мечтает быть одним из каких-то героев, то есть достаточно впечатлительный ребенок.

Д.ЗИЦЕР: Шикарно, ну, так шикарно. Теперь, значит, смотрите, ну, давайте мы чуть-чуть, все, перейдем напрямую к вашему вопросу, как в этой ситуации, на мой взгляд, помочь. Значит, во-первых, мне кажется, что надо спросить его, нужна ли ему помощь. Это раз. Прямо вот так спросить. Слушай, тем более что вы говорите о человеке с фантазией, впечатлительном ребенке, ты хочешь, чтобы они остались с тобой? Или хочешь, чтобы мы что-то попробовали с этим сделать? Это важный вопрос, это вопрос, который заставит его немножечко подумать. Значит, это прямо важный момент.

Второе. У меня подвопросик возник. Я правильно понял, что это такая вечерняя традиция? Это не то, что с утра до вечера он ходит и жалуется на то, что у него монстры вокруг?

ИРИНА: Нет, это вечером, в основном. Но иногда, еще такой момент, если он включит мультик и смотрит, ему не страшно, то есть он отвлекается, и я соответственно могу выдохнуть.

Д.ЗИЦЕР: Могу чем-то заняться.

ИРИНА: Ну, да, да. То есть, страха нет. Либо он сидит рядом со мной на кухне, допустим, если мне нужно что-то сделать, приготовить, он сидит рядом со мной.

Д.ЗИЦЕР: Ира, это любовь, поверьте мне, я не иронизирую, в таком просто проявлении. Значит, про это тоже можно с ним поговорить. Про то, что, слушай, у нас такая вечерняя традиция с тобой возникла, давай ее вместе поменяем. Я подумала, что по вечерам, я не знаю, что, мы можем играть в настольные игры, мы можем кидать мебель из окна, я не знаю, что, любое занятие подходит. То есть станьте вы инициатором зарождения новой традиции.

Потому что здесь, ну, все, честно говоря, довольно очевидно. Вы сказали, он манипулирует, да он не манипулирует, не в этом дело. Он в силу возраста не умеет иначе выразить, возможно, свои довольно простые желания, а именно, быть с мамой, а именно, чтобы мама пожалела, а именно, чтобы мама проявила участие, а именно, чтобы мама, ну, проявила эмоции и так далее. Ну, теперь же я слышу, с кем я дело имею.

ИРИНА: Ну, то есть насытиться мной, насытиться.

Д.ЗИЦЕР: Ну, конечно. Теперь я слышу, с кем я дело имею, я уверен, что вы можете это сделать и без игры в монстриков и так далее. Снять это поможет такой разговор, который я уже упомянул. Хочешь, мы это поменяем? А дальше, если я хочу, чтобы мы это поменяли, у вас появляется новая шикарная игра. И в этой новой шикарной игре вы играете в супергероев, и вы представляете себе, бог знает, что, и вы что-то рисуете, и так далее, и вы думаете о том, какие фильмы смотреть, и какие не смотреть. Вот и все.

И в этом смысле не надо бояться его монстриков, скорее, наоборот, надо вам с ним в этих монстриков поиграть. Поиграть, где-то поржать, извините за выражение, где-то так чуть-чуть поиронизировать. Вот и все. Я думаю, что вот такая история. Проверьте, пожалуйста, напоследок скажу я вам, проверьте, пожалуйста, что, действительно ли ему вас хватает, короче говоря.

ИРИНА: Поняла, поняла. Да, спасибо большое очень-очень.

Д.ЗИЦЕР: Прощаемся? Пока. Удачи, играйте в монстриков, будет круто.

Красноярский край, Надежда, здравствуйте.

НАДЕЖДА: Здравствуйте, Дима. Интересует ваше мнение, сыну 11 лет и попросился недавно посмотреть «Игру в кальмара». Ну, это популярный сериал. Я немножко слышала, что это жестокость там. И вот я теперь в раздумьях. С одной стороны, может быть, я бы и согласилась, потому что, мне кажется, что вокруг него, в принципе, уже в медиапространстве было много жестокости. Ну, то есть проскальзывало, было.

Д.ЗИЦЕР: Вы смотрели?

НАДЕЖДА: Сериал?

Д.ЗИЦЕР: Да.

НАДЕЖДА: Посмотрела две серии, чтобы определить.

Д.ЗИЦЕР: Ну, и скажите мне, что вы, чем закончилось ваше исследование? Это вообще интересная тема «Игра в кальмара», тем более что вокруг очень много всего на эту тему. Что решили? Вот на ваш взгляд, без меня сначала давайте?

НАДЕЖДА: Во-первых, я для себя не могу определить, отличается ли жестокость вот, допустим, мультиков или видеоигр от жестокости в фильмах.

Д.ЗИЦЕР: Раз. То есть, может, и да.

НАДЕЖДА: Но с одной стороны я вроде понимаю, это жизнь.

Д.ЗИЦЕР: Это аргумент, скорее, в положительную сторону. Так, дальше, что еще?

НАДЕЖДА: Ну, из отрицательного, не знаю, как это на нем скажется, потому что, ну, вообще у него такая особенность есть, ему недавно поставили диагноз, я не знаю просто, здесь в этом контексте важно или нет, он сильно отстал от (неразборчиво).

Д.ЗИЦЕР: Косвенно важно. А скажите мне, пожалуйста, откуда у него вообще эта фантазия посмотреть этот сериал? Он откуда про него узнал?

НАДЕЖДА: Ну, он смотрит своих любимых блогеров, а они уже вовсю в это играют, и в «Майнкрафте», там и везде. Он мне так и сказал – я хочу узнать, о чем все говорят.

Д.ЗИЦЕР: О чем речь. Третий вопрос. А скажите мне, пожалуйста, а почему он задает вам этот вопрос? Он с вами советуется, стоит или нет?

НАДЕЖДА: А самой интересно, если честно, потому что…

Д.ЗИЦЕР: Нет, не вы, почему задаете этот вопрос, почему он спрашивает у вас? Его мотив, на ваш взгляд, спросить об этом у мамы? Он же и сам может посмотреть каким-то способом.

НАДЕЖДА: Ну, слышал, наверное, что там такие убийства, и, может быть, из-за этого как бы проверяет, а точно ли можно ли.

Д.ЗИЦЕР: Отлично, очень хорошо. Значит, дорогая мама, мне кажется, что делать нужно следующее. Мне кажется, что надо убедиться в том, что, действительно, он спрашивает у вас то, что вы сказали, то есть пора или не пора. Мне кажется, что на кончике вилочки можно вместе с ним, только вместе с ним, никак иначе, это прямо железное правило.

НАДЕЖДА: Ну, да, предлагала.

Д.ЗИЦЕР: Только вместе с ним посмотреть два, три каких-нибудь моментика, только вместе с ним. Обязательно обсудить эти два, три моментика и после этого принять решение. Я боюсь вам сказать, я не фанат, я скажу вам правду, я не фанат.

НАДЕЖДА: Ну, мне интересно было, что вы думаете.

Д.ЗИЦЕР: Да, я не фанат этого сериала. Но я понимаю, что, если я скажу вам «нет», и вы скажете «нет» ему, понятное дело, человек 11 лет, а 13, тем более, а 14, тем более, найдет способ это увидеть. Поэтому единственный инструмент, который у нас есть, у взрослых, это посмотреть вместе с ним и сделать все, для того чтобы человек понял это именно так, как мы хотели бы, чтобы он это понял или как мы это понимаем, помочь ему, как кино, как не имеющее отношение к реальности и так далее.

Но при этом, мне кажется, последнее, если человек 11 лет искренне советуется с вами – «мама, стоит или не стоит», может быть, маме стоит сказать – слушай, дружище, давай подождем годик, другой, а там решим. Вот честное слово.

НАДЕЖДА: Спасибо, да, поняла.

Д.ЗИЦЕР: Думайте. Я прощаюсь с вами. А мы новости пошли слушать.

НАДЕЖДА: Дима, извините, а можно секунду?

Д.ЗИЦЕР: Нет, нет, у нас новости, ничего не поделаешь, в следующий раз.

НАДЕЖДА: Нет, просто просьба, не вопрос. Да, поняла.

Д.ЗИЦЕР: Мы начинаем вторую часть программы. Много слушателей, много сообщений, давайте сообщение одно возьму, потому что Анна пишет второй день подряд. «Вопрос интимный. У меня дочка 6 лет сжимает ноги, таким образом, получает удовольствие. Мы много раз объясняли, что это личное, и нужно делать только в своей комнате, но у нее не получается. Как с ней правильно разговаривать? И может ли это быть способом снятия напряжения после долгого учебного дня?»

Анна, я начну с конца, это может быть способом снятия напряжения после долгого учебного дня. Первое. Второе. Я вас успокою. Ну, давайте я произнесу все, уж чего там, мы взрослые люди, это то, что называется детская мастурбация, навязчивая иногда, это проходит абсолютно точно и гарантированно. Как начинается такая история? Человек открывает, так это бывает с мальчиками, бывает с девочками, открывает чаще всего случайно, ну, вот какое-то такое телесное удовольствие. И после этого, как любое телесное удовольствие, человек это повторяет.

Значит, что мы с этим делаем. Во-первых, нужно убедиться железно о том, что у вас все хорошо с гигиеной. Вот вы удивитесь, вы не думайте, я не подозреваю вас совсем-совсем в том, что с гигиеной у вас плохо. Но просто очень-очень часто первое такое ощущение возникает, ну, оттуда, не буду произносить физиологические подробности, сами догадайтесь.

Второе. Вы поступаете правильно, когда вы говорите, что это какое-то личное дело. Но не переусердствуйте, пожалуйста, то есть не нужно повторять этого слишком много. Как мы поступаем в таких ситуациях? Так же, как когда мы видим, что человек, ну, делает что-то, забывшись или задумавшись. Тихонечко на ушко, это очень важно, на ушко мы что-то говорим.

Значит, когда мы говорим, вы говорите, что она пытается, у нее не получается, это значит, что эта тема у нее в голове уже существует. И поэтому, когда тихонечко мама шепчет на ушко, не знаю уж, что в этот самый момент, она обращает на это внимание. Первое.

Второе. Она понимает, что речь идет об интимной сфере, об этом мама вслух не говорит, правда же?

Третье. Мама ее, конечно, за это не ругает. Ну, я полагаю, у вас с этим все в порядке.

Четвертое. Это пройдет абсолютно точно. Вот есть вещи, которые я могу гарантировать. Не переусердствуйте, не создавайте ей такую эмоциональную ловушку, что это главная точка напряжения мамы и папы. Хорошо? Я, в общем, думаю, что я ответил и объяснил.

Москва на линии. Ксения, здравствуйте.

КСЕНИЯ: Здравствуйте, Дима. Рада вас слышать.

Д.ЗИЦЕР: И я вас.

КСЕНИЯ: Я бы хотела поделиться своей проблемой.

Д.ЗИЦЕР: Давайте.

КСЕНИЯ: Дочке у меня 8 лет, она активная, общительная, не стеснительная девочка. Но я иногда замечаю, что она ставит порой свое желание нравиться друзьям, ну, как бы выше своего комфорта. Она может раздать какие-то мелкие игрушки, может сказать – я хотела, чтобы меня в классе все полюбили, хотя вроде у нее есть друзья. Или вот гуляет с подружкой, подружка просится к нам в гости, она ее приглашает, а потом говорит мне – я вообще так хотела во дворе остаться гулять, там было весело. Ну, вот такие ситуации бывают. И я бы хотела спросить, как помочь ей вступать в те отношения, где ей, ну, не придется угождать, что она и так ценность девочка.

Д.ЗИЦЕР: Да, я все понимаю. Я задам вам, повторюсь, я этот вопрос сегодня уже задавал, но это тот случай, когда надо повторить. А ей нужна помощь?

КСЕНИЯ: Нет.

Д.ЗИЦЕР: Ну, все.

КСЕНИЯ: Это мои переживания, я не хочу каких-то там, ну, в будущем компаний, которые, может быть, как-то будут ее поддавливать.

Д.ЗИЦЕР: Нет, нет. Значит, смотрите, тут вопрос не случайный и спасибо за честный ответ, Ксения, потому что ответ «нет» означает, что помощь нужна вам, на самом деле, удивительным образом. Значит, смотрите, если ей с этим комфортно, вот это важный момент, если ей с этим комфортно, то, если мы с вами будем это менять, грязными руками лезть, так сказать, в чистую детскую душу, мы наломаем дров. Ну, зачем нам это нужно?

Судя по тому, как вы об этом рассказываете, и что вы рассказываете, у вас отношения откровенные, она может с вами поделиться. Разговаривать об этом нужно обязательно. Ну, например, вот она пригласила девочку к себе, а потом говорит вам – мам, чего-то я вообще не хотела со двора уходить. Мама, наверное, задает вопрос, ну, типа – а зачем, как это произошло? Правда же?

КСЕНИЯ: Да, да.

Д.ЗИЦЕР: И что отвечает нам девочка?

КСЕНИЯ: Она говорит, что, ну, подружка у меня так, она просилась, она у нас так любит, у нее мама строгая, а у нас все так хорошо. Ну, я говорю – ну, я как бы не против.

Д.ЗИЦЕР: И тут мама говорит – я не против. И мама задает вопрос – а что было важнее? И мама потихонечку, поскольку у нас человеку 8 лет уже, и он, в общем, уже может это делать, мама потихонечку, ну, как бы задает ей такой взрослый вопрос, но в детской форме – а как ты принимала решение? Ну, вот весы, когда у нас есть, что за первое, что за второе. И мама успокаивается в тот момент, когда ее замечательная дочка объясняет это, вот и все. То есть мама включает процесс анализа во всех вот этих самых случаях.

То же самое происходит с угощениями, например. Слушай, я хочу всех угостить, для того чтобы меня полюбили. Ну, тут вступает самый грубый и любимый Димин вопрос – зачем? Такой хороший вопрос.

КСЕНИЯ: Да, да.

Д.ЗИЦЕР: Вот. Задавали?

КСЕНИЯ: Да, задавала.

Д.ЗИЦЕР: Чего отвечает?

КСЕНИЯ: Она говорит, что это мои друзья, ну, я хочу, чтобы меня любили все, чтобы я вот была лучшей.

Д.ЗИЦЕР: Так, и мы задаем какой вопрос? Зачем.

КСЕНИЯ: Ну, да, собственно, я спрашиваю, зачем, ну, и говорит – просто нравится, когда вот меня все любят, когда меня все ценят. И мне хочется, чтобы она…

Д.ЗИЦЕР: Потому что? Ну, давайте поиграем, что вы – это она. Давайте. Потому что? Чего там хорошего-то, дочь моя?

КСЕНИЯ: Что она может ответить?

Д.ЗИЦЕР: Ну, вы ответьте за нее, если хотите, или за себя ответьте. Что в этом хорошего? Почему это ценно?

КСЕНИЯ: Ну, наверное, потому что, ну, как бы у нее такой характер, она любит быть в центре внимания.

Д.ЗИЦЕР: Какой характер? Что это значит? Вот я сейчас с вами уже разговариваю, как со взрослой. Это что значит? Что я люблю? Вот давайте я вам помогу немножко. Один человек скажет, мы уже вступили на поле предположений. Но один человек скажет – я люблю быть в центре внимания. Приходит коварный Дима и говорит – а что это значит? Человек начинает анализировать и говорит – слушай, я люблю, чтобы на меня обращали внимание, чтобы мне постоянно все говорили – какая у тебя хорошая прическа, какая у тебя хорошая, и так далее.

Коварный Дима задает следующий вопрос – и что ты в этот момент чувствуешь? И несчастная девочка в этот момент начинает анализировать и говорит – слушай, у меня такое тепло, не знаю, в груди, у меня прямо такое, я понимаю, что я могу сама выбирать, к кому обращаться, я немножко могу там, не знаю, повелевать, например. Это варианты все.

Но мне кажется, нам надо идти туда, если, действительно, есть повод волноваться. То есть, ведь смотрите, откуда это берется? Она это где-то подглядела, правда же? Ну, либо, самое примитивное, либо, действительно, ей немножечко не хватает самооценки, чуть-чуть, то есть чуть-чуть ей нужно все-таки себе доказывать, что она молодец.

Происходит это доказывание, что она молодец в случае, если откуда-то зарождается сомнение в этом факте. Сомнение может зарождаться при самых разных обстоятельствах из семьи, и с улицы, из школы и так далее, как мы с вами понимаем. Это такая возможность номер один. Чего тогда делать, вы понимаете, безусловно. Не уставать, не говорить ей «молодец», а не уставать давать ей обратную связь, положительную обратную связь.

История другая. Она подглядела, или другой вариант, она подглядела такую модель где-то, в школе, например. У них есть такое немножко бодание, так бывает во 2-м классе, у кого больше друзей, у кого больше подружек, тот и молодец. Опять-таки мы подходим к этому путем анализа, в первую очередь. Почему молодец, что нам это дает, что нам это не дает и так далее.

И третий вариант, который, возможно, самый-самый верный здесь, это, что вообще ничего не происходит, и все хорошо, и она с мамой просто делится. А мама, как и положено хорошей маме, между прочим, волнуется, что она вырастет в человека, которым все подряд будут помыкать. Ну, тогда это маме надо дышать поглубже, пить водичку или еще что-нибудь, что она захочет, иногда разговаривать со своей дочкой, убеждаться в том, что, на самом деле, это не так.

А вообще-то я просто предложу вам взглянуть на эту ситуацию иначе. Ну, пошла она гулять, ее подружка сказала – слушай, пойдем к тебе. Ей не очень хотелось домой, но вообще-то так прикольно сделать подружке приятно, тем более что дома она не страдала, я полагаю. Вот и все.

КСЕНИЯ: Я вас поняла, да, спасибо.

Д.ЗИЦЕР: И в следующий раз мама Ксения научит ее просто, если будет нужно, если ей нужна будет помощь, научит ее говорить «нет». Научит ее говорить, например, слушай, давай еще поиграем, для меня это важно, а после этого пойдем ко мне, например. Прощаемся?

КСЕНИЯ: Да, спасибо вам большое. Будем стараться.

Д.ЗИЦЕР: Спасибо большущее. Пока, пока.

Алена из Михайловска, здравствуйте.

АЛЕНА: Здравствуйте, Дима. Добрый вечер.

Д.ЗИЦЕР: Рассказывайте.

АЛЕНА: У меня к вам такой вопрос. Ребенок 5 лет, девочка привлекает свое мнение, так сказать, нехорошими поступками. На что, когда просишь ее не делать так, она как бы делает это все специально. То есть то, что поняла я, это привлекает внимание, я поняла это совсем недавно. Разговариваем, обрабатываем, прогресса нет.

Д.ЗИЦЕР: Не надо ничего обрабатывать. Если она привлекает внимание, если, действительно, вы правы, сейчас мы поймем с вами вместе, то проще всего просто дать ей внимание, и на этом все закончится. А вовсе не пилить ее. Ну, приведите мне пример плохого поступка 5-летней девочки, я просто теряюсь в догадках.

АЛЕНА: Ну, например, недавно стояли возле сада, стояла бабушка знакомая, она ей на ногу наступала. Дочь, не делай так, пожалуйста.

Д.ЗИЦЕР: Кто?

АЛЕНА: Дочка.

Д.ЗИЦЕР: Девочка бабушке наступала на ногу. Сколько раз?

АЛЕНА: Ну, один, два раза.

Д.ЗИЦЕР: Подождите. Она наступила бабушке на ногу.

АЛЕНА: Да, специально.

Д.ЗИЦЕР: Дальше. Откуда вы знаете, что специально?

АЛЕНА: Я говорю – дочь, пожалуйста, так не делай. Это видно, мы уже знаем.

Д.ЗИЦЕР: Ну, подождите. Ну, тогда приведите другой пример, чтобы я вас не подозревал.

АЛЕНА: Ну, как бы примеры вот с младшими. Играет, играет, хочет привлечь внимание, чтобы она с ней поиграла, она ее подтянула к себе. Она не хочет, дочка младшая. Она ее опять тянет. Дочь, не делай так.

Д.ЗИЦЕР: А что делать? А что делать вместо этого? Подождите, Алена, что делать вместо этого, научите меня?

АЛЕНА: Позвать, предложить, поговорить.

Д.ЗИЦЕР: Так, позвала, она не идет. Что делать вместо этого?

АЛЕНА: Она даже не попробовала, например.

Д.ЗИЦЕР: Хорошо, предположим, она попробовала. Подождите, Алена, перестаньте мне рассказывать, какая плохая у вас дочь, я все равно вам не поверю.

АЛЕНА: Нет, она хорошая.

Д.ЗИЦЕР: Сейчас выяснится, что она хорошая. Что делать вместо этого?

АЛЕНА: Что делать. Подтянуть это правильно как бы ее, понятно, что она пробует по-всякому, по-своему. Мы пытаемся с ней говорить.

Д.ЗИЦЕР: Дайте другой способ. Алена дорогая, дайте мне другой способ.

АЛЕНА: Другой способ? Не знаю, только разговаривать, могу предложить ей поговорить, предложить.

Д.ЗИЦЕР: Но она не хочет. Что делать? Я понимаю, что она проходит в ранге старшей, но ей всего 5 лет, всего.

АЛЕНА: Да, да.

Д.ЗИЦЕР: Что за бабушка стояла возле вас? Давайте про бабушку. Бабушка-то откуда взялась?

АЛЕНА: Ну, мама одногруппницы моей стояли, разговаривали, она вот ей наступила на ногу.

Д.ЗИЦЕР: Что делала девочка ваша в это время? Подождите.

АЛЕНА: Стояла рядом со мной.

Д.ЗИЦЕР: Зачем? А должна была, что делать?

АЛЕНА: Ну, должна была стоять, ждать. Стояла, ждала.

Д.ЗИЦЕР: Ну, что, заткнуться в смысле? Заткнуться, встать по стойке смирно и ждать, пока мама велит ей куда-нибудь идти?

АЛЕНА: Нет, нет.

Д.ЗИЦЕР: Делать, что надо было? Ей что надо было, 5-летней девочке, чем она должна была заняться в это время?

АЛЕНА: Ну, получается, что ничем, чем-то заняться, вот так она и занялась. Я это понимаю.

Д.ЗИЦЕР: Подождите, спокойно, вы прямо сразу хотите дать правильный ответ, подождите. Значит, смотрите, у нас ситуация, она не очень сложная и не очень простая, но нам надо понять, как она устроена. Значит, смотрите, человеку 5 лет. Ее мама, уверен, что лучшая мама на свете, мама Алена в этот момент в ситуации бабушка, дочка и мама, треугольник, занимается бабушкой. Ее внимание дается бабушке. Правильно?

АЛЕНА: Да.

Д.ЗИЦЕР: Значит, если ваша дочь хочет обратить ваше внимание и сказать – мама Алена, обрати на меня внимание, как она должна поступить?

АЛЕНА: Даже не знаю, как ответить вам на этот вопрос.

Д.ЗИЦЕР: Подумайте, Алена, подумайте. Это хорошая пауза. Давайте я за вас скажу, у нас полминутки всего остается.

АЛЕНА: Да, давайте.

Д.ЗИЦЕР: Значит, смотрите, у человека 5 лет должны быть инструменты взаимодействия с другими людьми. И мама Алена может ей сказать – котик мой дорогой, я понимаю, что ты устаешь иногда и устала, ты мне шепни или дерни меня за пальчик, например, и я пойму, у нас будет с тобой тайная система. Или, если ты с маленькой хочешь поиграть, а она не хочет с тобой, слушай, мы всегда с тобой придумаем, чем заняться, мы всегда придумаем, что делать, я всегда на твоей стороне, котик.

Не может человек 5 лет, не может сам решать, как ему поступать правильно и как неправильно. Ален, мы заканчиваем разговор, но я после выпуска новостей чуть-чуть продолжу об этом говорить. Спасибо вам огромное, потому что тема чудесная.

Кое-что добавлю к прошедшему разговору с Аленой. Значит, друзья, еще раз, действительно, еще раз спасибо Алене за чудесную и важнейшую тему. Друзья, трудно ожидать от человека 5 лет волевого поведения, волевого принятия решений. Для человека 5 лет важно, чтобы на него обращали внимание. Для человека 5 лет важно, чтобы любимая мама была с ним, с ней в нашем случае.

И поэтому в ситуациях, когда мама увлечена чем-то другим, не подумайте, что это камень в мамин огород, или когда я, 5-летний человек, не может достичь того результата, которого я хочу, у меня должна появляться какие-то инструменты. Инструментам меня может научить только любимая мама или любимый папа, или любимый близкий человек.

Вот тот пример блистательный, который привела Алена, когда стоит девочка 5 лет, мама разговаривает с бабушкой, и Алена, не дождавшись маминого внимания, наступает бабушке на ногу, еще раз в скобках, ничего хорошего в том, что человек обижает бабушку, нет, безусловно. Но у нас должен быть ответ на вопрос, а что есть, а что можно сделать в этой ситуации.

Еще раз, друзья, мы иногда говорим детям, в запале чаще всего – ты что, не можешь постоять спокойно? Ты что, не можешь помолчать пять минут? Не может, слушайте, не может. Человек 5 лет не может помолчать или постоять спокойно, если он не умеет этого делать. Дети народ шумный, дети народ подвижный. И в тот момент, когда мы говорим «веди себя, как взрослый», мы, конечно, выступаем против природы. Ну, в общем, одним словом, я думаю, что мы ответили на этот вопрос. Буду очень рад к этой теме вернуться, чудесная.

У нас на линии Дмитрий из Москвы. Добрый вечер.

ДМИТРИЙ: Добрый вечер, Дима. Благодарю за вашу деятельность. Летом прослушал все ваши выпуски, но некоторые моменты, конечно, могли бы помочь моему вопросу, но вот я решил вам позвонить и задать вопрос.

Д.ЗИЦЕР: Да и правильно, правильно решили, я вас слушаю с большим удовольствием.

ДМИТРИЙ: У нас две девочки 7 лет и 3 года. И они, ну, не знаю, как раньше, но сейчас, ну, уже продолжительное время наблюдаем, что они, ну, вот что-то, если между собой спорят, дерутся, ну, насчет того, что купил одной, не купил второй. Покупаешь одной игрушки, какие-то особенно в деревне был момент такой, что с бабушкой купили одну игрушку, а старшая, ну, по большей части старшая, а старшая учит уже и младшую, она испортила эту игрушку, прямо порезала ножницами, чтобы у нее такой не было.

Д.ЗИЦЕР: Зачем? У кого? Кто, кому и что порезал? Давайте, подождите, Дмитрий, давайте наведем порядок, секунду. Значит, бабушка купила игрушку. Кому?

ДМИТРИЙ: Бабушка купила игрушку. У старшей уже была такая игрушка, вот эти резиновые такие штуки…

Д.ЗИЦЕР: А, я понимаю, да, да.

ДМИТРИЙ: И она купила младшей такую же игрушку, ну, может, какую-то другую, но там другой вид ее. И старшая порезала младшей эту игрушку, сказала, что я тоже такую же хочу.

Д.ЗИЦЕР: У нее при этом такая была, говорите вы.

ДМИТРИЙ: Ну, такие ситуации… Что?

Д.ЗИЦЕР: А у нее такая была?

ДМИТРИЙ: Да, ну, у нее такая была похожая, может быть, даже больше и лучше. Но, однако же, она точно такую же захотела, как…

Д.ЗИЦЕР: Ну, подождите, я понимаю, ситуация интересная. Я спрашиваю вас не просто так даже, если мне уже понятно, на самом деле, о чем речь. Давайте еще раз. Значит, так, у старшей есть такая игрушка, купили младшей. Она порезала, испортила игрушку младшей. Папа Дмитрий приходит и говорит – слушай, а зачем же ты это сделала, у тебя же такая была? А старшая?

ДМИТРИЙ: Ну, старшая говорит – я тоже такую хотела, у тебя же…

Д.ЗИЦЕР: А папа такой – а чего не попросила? А она такая?

ДМИТРИЙ: Ну, у нее там уже миллион этих игрушек точно таких же.

Д.ЗИЦЕР: В смысле? То есть разговор не происходит? Подождите секунду, я с вами. Сейчас вот этот ваш крик души о том, что у нее миллион таких игрушек, означает, что вы не задавали этот вопрос? Ничего страшного.

ДМИТРИЙ: Ну, возможно, не задавал такой именно.

Д.ЗИЦЕР: Ну, не задавали и молодец, очень хорошо. Все, мне просто нужны ответы, чтобы была понятная ситуация. И в чем же ваш вопрос сейчас?

ДМИТРИЙ: Ну, вот, а во всем остальном тоже, ну, что-то, допустим, одной покупаешь, вот сейчас, допустим, пластилин купили, который засыхает на воздухе. Одной купили пластилин точно такой же и другой точно такой же, вот все одинаково купили. Она расходует тот пластилин, который мелкой, ну, то есть в него играет. Мелкая делится, конечно же, пластилином, ну, она как-то добрее к этому относится.

Д.ЗИЦЕР: Так, это пока.

ДМИТРИЙ: Ну, да, она еще, старшая не научила, уже учит ее тому, что не нужно давать. Она использует ее и бережет свой, а потом не дает свой пластилин, для того чтобы поиграть тоже вместе, хотя мы тоже объясняем. Вот постоянно такие ситуации.

Д.ЗИЦЕР: Я понял, Дмитрий, скажите мне, пожалуйста, для простоты скажите мне, вы Дима или Митя, во-первых?

ДМИТРИЙ: Дима, Митя, без разницы.

Д.ЗИЦЕР: Ну, как вам удобнее просто. Если Дима, я буду называть вас тезка, несмотря на то, что у меня полное имя Вадим. А, если Митя, буду называть Митя. Слушайте, подождите, давайте поиграем в психологов. Давайте?

ДМИТРИЙ: Давайте.

Д.ЗИЦЕР: Я не психолог и вы не психолог, но мы поиграем в психологов. А чего хочет старшая, как вам кажется? Вот, чего она хочет? Не что она делает, а чего она хочет?

ДМИТРИЙ: Ну, когда я спрашивал у нее насчет этого, она говорила, что я не хочу с ней делиться просто. Я говорю – ну, ты же поиграла.

Д.ЗИЦЕР: Так, это сейчас вы говорите, чего она не хочет. Но ей не приходится с ней делиться, кроме случая пластилина. Но таких случаев же много, и девочка у вас наверняка умная, и лет ей уже 7.

ДМИТРИЙ: Да, да.

Д.ЗИЦЕР: И игрушка порезанная, и пластилин, я уверен, что вы сейчас через запятую мне можете рассказать еще 40 случаев. Чего она хочет? Вообще чего она хочет? Каких отношений она хочет с вами и с младшей сестренкой?

ДМИТРИЙ: Ну, она, наверное, хочет больше внимания, если во внимании дело.

Д.ЗИЦЕР: Это непонятно. Я имею в виду, я задаю очень-очень конкретный вопрос. Все, даю совет, Дима, даю совет. Мне кажется, нужно поступить следующим образом. Если вы честно хотите эту ситуацию разрулить и полны решимости…

ДМИТРИЙ: Да, вот хочется, чтобы они вели себя, вот не вредничали друг другу, не задирали.

Д.ЗИЦЕР: Нет, не пойдет, нет, это не реальная задача. Это все равно, что вы скажете – я хочу, чтобы Дима Зицер был высоким блондином. Это не решаемая задача, ничего нельзя поделать. Дима Зицер, к сожалению, или не к сожалению, не очень высокий лысый человек, я раскрою вам тайну. Это не реально. Смотрите, я хочу, чтобы другой человек изменился, это не реальная задача. Ну, слово вам даю. Силой можно добиться какого-то результата на короткое время, но это ничего не дает в долгосрочной перспективе.

Что остается нам делать с вами? Нам остается посоветоваться со старшей, как ни странно. То есть мне кажется, Дим, что вам нужно садиться с вашей дочечкой замечательной и советоваться. И задать ей тот вопрос, который вызвал у вас затруднение, который я задал вам, а именно – дочь моя дорогая, как бы ты хотела, чтобы были устроены наши отношения и твои отношения с сестренкой? Это очень сложный вопрос, Дим.

И поэтому надо набраться терпения, видите, и у вас нет ответа на этот вопрос, а, тем более, у нее. Это вопрос рассуждение, вопрос, приглашающий к рассуждению. Я понятия не имею, что она скажет, даю вам честное слово, понятия не имею. Рад бы предположить что-нибудь. Но ведите этот разговор, пока вы вместе не сформулируете какую-то модель, которую вы можете начать опробовать после этого, понимаете?

ДМИТРИЙ: Да. Ну, а эту модель нужно ей потом рассказать и с ней…

Д.ЗИЦЕР: Как рассказать? Она вам расскажет.

ДМИТРИЙ: А, я понял.

Д.ЗИЦЕР: Вы вместе с ней будете эту модель формулировать.

ДМИТРИЙ: То есть после того, как она расскажет, с ней поговорить, что давай сделаем так, как ты вот говоришь, да?

Д.ЗИЦЕР: Нет, Дима, еще раз, начинаем сначала. Это не линейный совет – она говорит, потом вы говорите, потом она говорит. Это папа Дима приходит к дочери и говорит – слушай, котик, я вижу, что тебе тяжело, я вижу, что тебе не просто, давай вместе подумаем, как бы ты хотела, чтобы была устроена наша жизнь общая. У вас же тоже есть свое мнение, но, видите, вы его пока не знаете, вам надо формулировать его вместе.

Может, вы решите, что вы с ней вдвоем будете каждый вечер проводить по часу в ее комнате и играть в какую-то игру. Может, вы решите, что ей нужно свое пространство, и вы придумаете, как его использовать. Может, вы решите, что в тот момент, когда она злится, она может сказать волшебное слово, и папа поможет или злость сама пройдет, и что-нибудь еще. Может быть, может быть, может быть, понимаете? Ну, подумайте, Дима, подумайте на эту тему. Я лично ухожу на рекламу.

Решил я, Дмитрий, не бросать вас и еще минутку поговорить. Ну, хотите что-нибудь спросить?

ДМИТРИЙ: Ну, вот после того, как я поговорю с ней, она что-то мне ответит…

Д.ЗИЦЕР: Она вам не ответит ничего, вы будете формулировать с ней вместе.

ДМИТРИЙ: Ну, на что-то направит. И это нужно с ней потом обсудить и принять ее вот какой-то вариант взаимодействия.

Д.ЗИЦЕР: Придумать, но придумать вместе. Слушайте, давайте так, вашей жене что-то мешает, из-за этого поведение вашей жены стало невыносимым. Что вы будете делать?

ДМИТРИЙ: Ну, поговорю с женой.

Д.ЗИЦЕР: Отлично. Вы спросите ее – дорогая, что не так, может, я что-то делаю не так? Может, я могу тебе что-то предложить? Может, я могу тебе чем-то помочь? Смотрите, причины, вероятные причины вы и так сказали. Вероятно, говорите вы, не хватает внимания.

Давайте я вам добавлю. Ваша замечательная, я уверен, дочь 3-х лет отобрала у нее все, что у нее было. Как вам такая версия? Она была главным ребенком в семье, родилась эта девочка три года назад, и она сама, не понимая, это версия, естественно, но, мне кажется, близкая к правде, возможно, близкая к правде, сама не понимая этого, мстит ей таким образом. Отдай мой пластилин, отдай мне комнату, отдай мне еду, отдай мне, отдай мне.

Теперь, она не может сама себя разрулить. Не может. Ей для этого нужен папа Дима очень-очень, для того чтобы понять, чего она, на самом деле, хочет. Я ведь не намекаю на то, что ее гнев праведный справедлив, дело не в этом. Но делать-то с этим что-то надо. И объяснять ей в этот момент – ну, это твоя младшая сестренка, ты должна с ней делиться, бесперспективно. Пока. Это скоро изменится, но она сама, вероятно, сделает такие выводы.

Ей 7, у нее непростой период в жизни, у нее кризис 7-летия, у младшей тоже, кстати, кризис 3-летия, у нее непростой период в жизни. Поэтому остается делать только одно. Вероятнее всего, вашей дочери тоже мешают напряженные отношения, скорее всего, и про это тоже с ней можно поговорить. И она будет рада это поменять, но она не знает, как.

Видите, папа Дима не знает, как, и она не знает, как. Что остается делать в такой ситуации? Двум любящим друг друга людям садиться вместе и кумекать, и находить какое-то решение. Все будет в порядке, Дим. Но только решение должно быть постепенным, это длинный разговор. Еще раз, вы не думайте, я, почему все время пугаюсь и исправляю вас, вы не думайте, что это разговор, когда – дочь, сели, решили, сделали. Это длинный разговор, понимаете?

ДМИТРИЙ: Понятно. Нужно разговаривать после каждого такого случая?

Д.ЗИЦЕР: Нужно разговаривать один раз, но очень хорошо и вне зависимости от этого случая. Как вы поговорили бы с женой.

ДМИТРИЙ: А что сделать, вот допустим, с младшей, что она у нее так же учится делать все это, перенимает?

Д.ЗИЦЕР: Подождите, ничего не делать. Поговорите со старшей, ну, доверьтесь мне, если уж вы мне позвонили. Поговорите со старшей. Вы сами говорите, что модель задает старшая. Ничего, поговорите со старшей. Старшая у вас находится в ситуации неприятной и в ситуации возможного дискомфорта. Поговорите со старшей. Прощаюсь с вами. Пока. Потому что очень хочу успеть еще одного слушателя, точнее, слушательницу.

И это Наталья из Ставрополя. Наталья, привет, слушаю вас сразу.

НАТАЛЬЯ: Здравствуйте, Дима. Благодарю вас. Приступаю сразу к вопросу. У меня такая ситуация. Средняя дочь, 9 лет, 3-й класс. И вот она на регулярной основе получает плохие оценки. В общем, у нас, если коротко, строгая учительница и сложная программа. Я, в общем, долго думала, до 3-го класса, переводить ее в другой класс или нет. Пока думала, дочь уже выросла, и у нее появилось собственное мнение на этот счет.

Д.ЗИЦЕР: Незадача какая.

НАТАЛЬЯ: Волнуюсь, простите. У нее появились друзья, и она уже не хочет никуда уходить.

Д.ЗИЦЕР: Ну, так, а что не так-то, господи? В чем вопрос? Не хочет уходить, в школе ей хорошо.

НАТАЛЬЯ: Самое неприятное, что она привыкла к этому режиму, который задает учительница. Тоже, если коротко, ни шаг вправо, ни шаг влево. Потом она переживает по поводу своих оценок. Делаем мы домашние задания, не знаю, целыми днями все выходные. У нас учительница по характеру такая перфекционист, она стремится, чтобы у нее ученики были такие безупречные.

Д.ЗИЦЕР: Наталья, давайте к вопросу, я очень боюсь, что мы не успеем.

НАТАЛЬЯ: Как поговорить с дочерью, чтобы она поняла, что ситуация не нормальная и надо уходить? И стоит ли про это с ней говорить?

Д.ЗИЦЕР: А куда надо уходить?

НАТАЛЬЯ: Ну, в другой класс или в другую школу.

Д.ЗИЦЕР: В какой? Где? Какая другая школа?

НАТАЛЬЯ: Ну, это предстоит выбрать.

Д.ЗИЦЕР: Ну, так подождите, дружище. Давайте потихонечку. Во-первых, оставим ребенка в покое. И для начала, мне кажется, нужно оглянуться, вам нужно оглянуться и понять примерно, что бывает. Какие школы есть в Ставрополе, может быть, есть учебные группы, может быть, есть семейное обучение, вы взвешиваете, может быть, действительно, в этой школе есть другие классы. Оглянитесь. Первое.

Второе. Мне кажется, нужно сформулировать, на самом деле, что вас тревожит. Вот вы сказали какие-то вещи. Если у вас откровенные отношения с дочерью вашей, вы можете с ней этим поделиться. У нее, конечно, есть свое мнение. Но, на самом деле, я скажу вам правду. Если ситуация такова, как вы рассказали, то есть учительница жесткая, на самом деле, получает она свои «пары», «трояки», на эту тему очень переживает, времени свободного у нее мало, она не то, чтобы не хочет уйти в другую школу, она просто боится, как всем нам свойственно, что будет еще хуже, потому что она другого не видела. Понимаете?

НАТАЛЬЯ: Да, понимаю.

Д.ЗИЦЕР: Вот когда говорят мне – ребенок не хочет, что же мне делать, ребенок не хочет переходить в другую школу. Так ребенок боится панически. Мы же, взрослые, так же себя ведем, правда?

НАТАЛЬЯ: Да, я сама боюсь.

Д.ЗИЦЕР: Поэтому дальше, когда вы… Я вас понимаю. Дальше, когда вы оглянетесь в разные стороны, поглядите направо, поглядите налево, вы с ней поговорите про это. Вы с ней поговорите о том, что, возможно, вы сделали ошибку. Вы поговорите с ней о том, что вы чувствуете, что ей нужна поддержка и помощь, и что вы будете ее защищать.

Вы поговорите о том, что вам кажется, что вы, безусловно, знаете, что есть ситуации, когда мы не решаемся уйти, но иногда мама должна дать ребенку силы, и у ребенка появятся силы, для того чтобы совершить новое решение. Что с друзьями можно общаться отдельно, и вы берете на себя за это ответственность. Что все, что она боится потерять, вы постараетесь взять с собой или найти заново. Вот, что нужно делать. Ну, конечно, нужно идти вперед. Если ей плохо, нужно это менять, безусловно. Я прощаюсь с вами.

НАТАЛЬЯ: Спасибо.

Д.ЗИЦЕР: И вместе с вами я прощаюсь со всеми слушателями. Спасибо вам большое, дорогие друзья.

До следующей недели. Любви.