Интервью "Рассказы писать сложнее, чем романы"

Судьба русской литературы: что сложнее написать – роман или рассказ?

Ведущий – Григорий Заславский.

Гость – писатель Борис Евсеев.

ЗАСЛАВСКИЙ: В студии – Григорий Заславский, добрый день. И, как обычно по воскресеньям, в этой студии мы подводим культурные итоги недели. И мне показалось интересным поговорить о судьбе русской литературы с одним из замечательных русских писателей сегодняшних. Это – Борис Евсеев. Борис Тимофеевич, приветствую вас в нашей студии.

ЕВСЕЕВ: Добрый день.

ЗАСЛАВСКИЙ: Я, естественно, с одной стороны, готовился. С другой стороны, я понимаю, что сильно подготовиться к разговору с писателем – не так-то просто. Потому что та внешняя жизнь, которая открыта глазу, это книги, которые выходят, это публикации, которые выходят. Здесь, естественно, есть вопрос, почему и вообще насколько часто могут выходить романы? Может ли вообще писатель серьезный выпускать романы каждый год? И если романы не выходят, это что означает? А, наоборот, выходит книжка повестей и рассказов. Это означает, что, как писал Вознесенский, "стихи не пишутся – случаются", что романы тоже, они случаются? И есть время для романов, есть время для более короткого жанра? Или что, в принципе, писатель, как это было и в судьбе многих ваших коллег и предшественников, старших современников, которые с возрастом переходили на все более и более жанр, который вот-вот – и от миниатюр перейдет к каким-нибудь максимумам и мыслям?

ЕВСЕЕВ: Жанр – это вообще самая такая сложная и даже, я бы сказал, интимная штука, это совсем непростая вещь. Вот некоторые говорят: вот я написал роман – теперь немножко отдохну на рассказах. Но я вам должен сказать, Григорий Анатольевич, что рассказы писать сложнее, чем романы. Как человек, написавший пять или семь (я уже не помню, сколько) романов, я хочу сказать, что рассказ как раз случается, как стихотворение, а роман планируется. Это обычное дело, и как бы совсем без каких-то таких плановых замыслов роман не напишешь, если только не поток сознания, как у Керуака, допустим, там 100 метров туалетной бумаги – и вот вам роман. Хотя это – талантливый человек, Керуак, но вот тем не менее…

ЗАСЛАВСКИЙ: Я, вы знаете, сегодня как раз где-то наткнулся на замечательные слова Сергея Эйзенштейна, что "фильм – это рассчитанное впечатление". То есть без рассчитанного впечатления ты не можешь практически себя назвать серьезным художником.

ЕВСЕЕВ: Абсолютно прав Эйзенштейн. Потому что я когда-то в "Литературной газете" написал статейку небольшую, называлась "Расчет полета". То есть это – расчетливый полет. Как птица, она ведь летит, но она знает, куда она летит, где ветер ее может сбить, где завернуть и так далее. То же самое происходит с большим произведением. Замысел – это одно, а воплощение, не меняя замысла, привносит в него, конечно, очень многие-многие вещи. Когда, скажем, я писал свой вот последний по времени роман "Очевидец грядущего", сначала там не было ни Павла Первого, ни Николая Второго, а был только старец Авель, о котором, собственно, этот роман (он современный, но как бы с заходами). А потом присоединились к общему замыслу другие. Это сложный композиционный роман. Вообще композиция – страшно сложное дело. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, хочу сказать, что и рассказы, и романы требуют своей особой сноровки. И есть очень много писателей, которые не умеют писать рассказы. Я всегда думаю так: если писатель не может написать рассказ, то и роман, скорее всего, у него будет такой. Так что довольно сложно это все с жанрами, непростая вещь – жанр, очень непростая. И тот, кто не угадывает жанр, всегда просчитывается.

Вот, скажем, "Анна Каренина" – великая, выдающаяся вещь, но, по сути, это – большая новелла, чтобы пояснить мысль. И Толстой был близок к самоубийству после окончания (это известный факт) "Анны Карениной". Почему? Потому что не все какие-то внутренние его желания в "Анне Карениной" исполнились. Я не буду сейчас вдаваться, но я отмечу тот факт, что если бы Толстой все-таки сделал великую, но небольшую новеллу из "Анны Карениной", то, мне кажется, она бы была ну просто совершенно гениальной. Но это и так замечательная вещь.

Полностью слушайте в аудиоверсии.