Провокация Выпуск #22

Свой вопрос задайте при помощи специальной формы.

С.НАСИБЯН: Добрый вечер, дорогие радиослушатели. Это суббота, вечер, а это означает, что вы слышите «Провокацию» на волнах «Маяка», и с вами я, ее ведущий Сергей Насибян.

Следующие две недели меня не будет, поэтому сегодня хочется наговориться вдоволь. А на этой неделе, я рассказывал в прошлом эфире о том, что мы запланировали в понедельник съемки видеоподкастов «Провокации», и, надо сказать, съемки прошли прямо на удивление прекрасно, получилось очень красиво, замечательная студия, отличные гости, крутые вопросы. В общем, нам всем все очень понравилось. Так что в ближайшее время смотрите на сайте «smotrim.ru».

Ну, а мы с вами начинаем программу, и я приглашаю вас не только слушать, но я также приглашаю вас задавать вопросы, которые вы можете задать. Ну, а также, как я говорю, те из вас, кто обладает недюжинной смелостью, звоните нам в прямой эфир. Вы также можете оставить свои вопросы в специальной форме в разделе «Маяка» на сайте «smotrim.ru», наши редакторы с вами свяжутся.

А вот, если вы хотите обсудить вопрос со мной лично, то есть поговорить, что называется, с глазу на глаз, то вы точно также в этом же разделе на сайте «smotrim.ru» можете записаться и на «Провокацию» в видеоформате, вот как раз ту самую, которую мы делали на прошлой неделе.

Сегодня так интересно, я в прошлый раз, отвечая на вопрос про то, как себя вести с сыном 17 лет, сказал прежде, чем начав отвечать на вопрос, я сказал, что больше всего мне бы хотелось, чтобы мой сын сейчас стоял у динамика радио и слушал ответ. И оказалось, что он именно это и делал, он слушал ответ.

Я ответил на вопрос, рассказал, что эта очень ситуация похожа на то, что делал мой сын. И, в общем, когда я через пару часов приехал домой, я ему говорю – ну, ты слышал ответ? Он говорит – да, слышал. Я говорю – что скажешь? Он мне говорит – а вообще другая история, история вообще другая. Я говорю – в смысле другая? Благо там мы взрослые, родители, мы же помним, как ты бросал школу, как ты говорил «мне не нужно учиться», как же по-другому?

Так вот это я, к чему говорю, к тому, что, друзья мои, когда мы с вами разговариваем в эфире о ком бы то ни было, мы часто обращаемся в своих фантазиях, наверное, к тому, что могут нам сказать другие люди или, как они отреагируют на те или иные события, или как они отреагировали в прошлом на те или иные события.

А я всегда говорю о том, что, друзья, если вы вдруг, не важно, в каком возрасте, обнаружили внутри себя так модную, ныне называемую «травму психологическую», которую нанесли вам ваши родители, или, например, боитесь, что вы нанесли травму своим детям, вы имейте ввиду, что это были вообще не те родители, с которыми вы сегодня живете. Ну, и соответственно дети эти тоже, в общем-то, не всегда имеют, так сказать, отношение к тем, кто вырастит.

То есть все это происходит в нашей голове. И, наверное, самое главное, это, конечно же, разговаривать. Ну, вот, в общем, с сыном говорили мы, в том числе, как всегда и про ответственность.

И я сегодня хочу как раз начать нашу беседу с вопроса, который пришел мне в личном сообщении на моем канале. Кстати говоря, подписывайтесь на мои странички на всех сайтах и социальных сетях, которые есть у нас, и которые разрешены, что называется, включая Telegram «Сергей Насибян, психолог, психотерапевт».

Так вот люди пишут мне соответственно лично в Telegram: «Добрый день. Можно, пожалуйста, повторить про власть, и как мы ее отдаем в ситуации».

В прошлый раз звонил мужчина, с которым мы соответственно это обсуждали, и я, говоря с ним, рассказал ему свою собственную, ну, нельзя сказать, что она моя собственная, я ее выдумал, я пришел к ней, ну, и нашел, конечно же, огромное количество подтверждений у разного рода специалистов и умных в отличие от меня людей. Заключается эта теория в том, что, если мы, не важно, на секунду, на день, на час, на год, на какое-то время забываем о собственных целях своей жизни, то в этот момент мы живем во исполнение чужих целей.

Вот я абсолютно в этом убежден, что ни один человек, который живет в социуме, не способен жить, не будучи под влиянием других людей. Ну, наверное, это правда, невозможно, если мы не просветленные какие-то йоги, которые способны жить в абсолютном одиночестве и отречении. А постольку, поскольку мы живем в этом самом влиянии, каждый раз, когда мы предаем собственные цели, в этот момент мы соответственно начинаем выполнять цели других людей.

Попробуйте проанализировать свою собственную жизнь и, возможно, вы это заметите и у себя. Например, вы ходите на работу. Я же всегда задаю вопрос, люди, которые приходят ко мне на прием или приходят ко мне на тренинг, я задаю простой вопрос – зачем ты работаешь? Ну, и все, и чаще всего ответ у человека рассыпается. И вообще, в принципе, его уверенность в том, что он делает, рассыпается. Потому как, отдавая свою собственную жизнь во власть другому человеку, мы можем отдать свою жизнь только через передачу, ну, одной очень важной, по сути, вещи, не знаю, ценности, это, как ответственность.

Как только мы отдаем ответственность за свою жизнь другому человеку, другим обстоятельствам, другим людям, каким-то группам людей, не важно, или принадлежности с какой-то группой людей своей, то есть, как только мы отдали эту самую ответственность, мы вместе с этой ответственностью передали и власть.

И самое интересное, что ведь люди очень с большим удовольствием берут на себя ответственность за нашу жизнь, потому что тогда у них есть возможность на нас влиять, и мы оказываемся под их влиянием. Потом с каким-то перерывом, так сказать, во времени мы вдруг сталкиваемся с тем, что наша жизнь нам перестает нравиться.

Но давайте понаблюдаем вот, за чем. А что происходит в жизни человека, который отдал всю свою ответственность другим людям? Ну, вот представьте себе человека, который сидит, я не знаю, в тюрьме, условно говоря. Вот его захватили, и он сидит в этой самой тюрьме. И тюремщики, они определяют, когда ты пойдешь гулять, они определяют, когда и как, на чем ты будешь спать, они определяют абсолютно все.

Ну, и, конечно, здесь, наверное, объективно можно предположить, что, а что может сделать человек, то есть он уже в тюрьме. Он не сидит там добровольно, значит, он там оказался в результате каких-то событий или каких-то обстоятельств. Но есть огромное количество историй про то, как человек, оказавшись несправедливо, как в «Чиполлино», помните, когда Чиполлино приходил навещать своего папу в тюрьме, и говорит – папа, как же жаль, ты сидишь в тюрьме, как же так, что будут о нас думать. Он говорит – сынок, ты что, здесь одни порядочные люди.

И Чиполлино папа соответственно, вот он сидит в тюрьме. Ну, что вот он делает в этот момент в этой тюрьме? Он не ропщет, он понимает, почему он там оказался. Как бы Джанни Родари сделал папу луковицу очень осознанным персонажем. И в этот момент человек, осознавая свое положение, в котором он оказался внутри этого контекста тюремного, лагерного, не важно, какого, если он берет на себя ответственность, что это стало результатом его жизни, то этот человек гораздо легче воспринимает все эти обстоятельства, потому что он перестает от них зависеть.

И в прошлый раз кто-то попросил меня порекомендовать три книжки, одна из которых была как раз-таки Виктора Франкла, это психолог концлагеря «Скажи жизни «Да!». Ну, вот, наверное, это один из самых ярких, наверное, даже самых раскрученных в каком-то смысле этого слова персонажей, который описал свое пребывание в концлагере. И, по сути, встав в наблюдение за тем, как, что делают с ним эти обстоятельства и, главное, что делают эти обстоятельства с другими людьми, и в чем разница между его восприятием, восприятием другими этих обстоятельств, ну, соответственно вот как бы он описывает, стал в результате этого одним из отцов-основателей гуманистической психотерапии.

Ответственность ведь чаще всего мы путаем, почему нам так легко, давайте для начала, почему нам так легко отдавать собственную ответственность. Потому что чаще всего мы воспринимаем ответственность, как тяжесть, как бремя, как причину для получения наказания. Потому что мы связываем два ключевых понятия, это ответственность и вина. И, конечно же, нам не хочется с этим со всем жить, и не хочется нам нести за все за это ответственность, потому что, чем больше этой ответственности, тем больше вероятности, что нас могут наказать за то, что с нами произойдет или может происходить.

И вот тут как раз и кроется ключевая ошибка. Откуда это берется? Дело в том, что ответственность – один из ключевых навыков такой социальной коммуникации, по которой люди определяют адекватность нашу с вами. И, конечно же, когда мы с вами рождаемся, мы, ну, в общем-то, ничего про эту ответственность и не знаем. И для того, чтобы донести вот эту самую ответственность до ребенка, родители очень часто используют как раз-таки такой инструмент, как обвинение, такой термин, как «вина», ты виноват, по твоей вине и так далее, ну, и как следствие соответственно какое-то наказание или лишение.

Все это, безусловно, формирует внутри нас приобретенный какой-то, так сказать, приобретенный паттерн или приобретенную привычку, какой-то рефлекс, давайте так это назовем, по Павлову. И в результате этого рефлекса, конечно же, каждый раз там, где человеку нужно взять ответственность на себя, в общем-то, за свою собственную жизнь, мы, конечно, с радостью ее сбрасываем. Как только мы ее сбросили, всегда рядом с нами окажется тот человек, который с удовольствием это возьмет.

На моих семинарах, на тренингах я достаточно регулярно говорю об этом. И, более того, я считаю, ответственность это первый инструмент трансформации личности. А трансформация ведь необходима только в тот момент, когда вы больше не можете жить по-старому, понимаете. Трансформация персональная, личная, это ведь ничем не отличается от трансформации общественной. А тут мы, в общем-то, не должны далеко, наверное, ходить, а должны коснуться Владимира нашего Ильича Ленина, который, в общем-то, описал это в «Апрельских тезисах», как революционную ситуацию относительно того, что трансформация общества происходит в тот момент, когда определенные слои не могут, другие слои не хотят. Ну, в общем, происходит кризис управления.

В нашей жизни такие кризисы происходят очень часто. Более того, некоторые специалисты описывают эти кризисы, как, ну, например, по Эриксону называется «кризис идентичности», и их, если я правильно помню, семь, которые он описывает в разные возрасты.

А при этом при всем, например, в древних писаниях, в тех же самых индийских писаниях очень здорово дробят жизнь личности и развитие личности на семилетние так называемые циклы, в рамках которых человек должен развиваться в определенной модели или модальности. Ну, например, с 0 до 7 лет. И вот ему надо перейти с 7 лет на 7, 14, с 0 до 7, надо перейти с 7 – 14, и как вы понимаете, приобретенные навыки выживания с 0 до 7, ну, никак не сработают в периоде с 7 до 14, потому что совершенно другие ценности, другие интересы, другие навыки необходимы и так далее.

И как только человек приходит к такому кризису, он всегда оказывается, в общем-то, в обстоятельствах, в которых ему необходимо покинуть вот эту самую комфортную зону. Знаю, что словосочетание очень избитое, но оно, правда, мне очень нравится, потому что, как только ты, по сути, начинаешь привыкать к тому, что ты знаешь, как устроена эта жизнь, как вдруг жизнь подкидывает тебе, ну, например, гормональный всплеск. И ты не понимаешь, как в этих гормонах жить, ты не понимаешь, что с ними делать.

Я, наблюдая за своим сыном, было очень интересно наблюдать, когда он как раз перешел в возраст тинейджера, подростка, он начал очень быстро расти, физически расти вширь, ввысь, так сказать, и он не способен был ориентироваться в пространстве. Он постоянно бился об углы, о столы, о стулья, потому что он просто, ну, не способен был рассчитать, просто он не рассчитывал расстояние. И это, надо сказать, достаточно частый такой, частое переживание у подростков, потому что они не понимают.

Так вот, происходя, вот в этот момент, когда кризис начинает как раз поджимать таким вот образом, это всегда для нас сигнал, что нам нужно выходить из этой самой зоны комфорта. И вот тут вопрос ответственности будет вставать снова и снова.

И, казалось бы, ко мне на тренинг приходят уже взрослые люди. Часто очень образованные, часто очень успешные. Но при этом при всем я имею смелость говорить им о том, что они не знают о том, что такое ответственность. И, благо, люди умеют слышать. Потому что я даю очень, ну, простое, на мой взгляд, определение этой самой как раз ответственности, это связь с результатом.

А, если мы говорим про связь с результатом, то это означает, что больше нет никаких обстоятельств, из-за которых происходят те или иные события. Не знаю, насколько понятно сейчас и развернуто объяснил. Но, когда мы отказываемся от всего того, что я вот тут описываю, как результат этой самой ответственности, мы, таким образом, отдаем вот это вот управление собственной жизнью или власть в собственной жизни мы отдаем другим людям. Вот, надеюсь, ответил на этот вопрос.

Вопрос следующий, задают мне также в личном сообщении. «Смотрели ли вы сериал «Тед Лассо»? И как относитесь к тем бесконфликтным приемам воздействия, которые в нем используются?»

Да, безусловно, смотрел сериал «Тед Лассо» и очень рекомендую его к просмотру, потому что он прямо реально классический, качественный сериал, который снят и рассказывает соответственно о жизни одного, по сути, человека. Но при этом при всем у этого человека формируется огромная паутина, наверное, так скажу, отношений с разными персонажами, совершенно разные арки между героями, разные характеры, очень здорово.

Но вот ключевая его, наверное, сильная сторона, это как раз, или даже не так, нас поражает в просмотре этого сериала то, что человек, как интересно, а это ведь прямо к предыдущему даже вопросу, человек, который оказался в абсолютно незнакомой, непривычной ему ситуации. Он был тренером по американскому футболу, и его пригласили возглавить один не очень успешный английский футбольный клуб, настоящего футбола.

И он, приехав туда, соответственно сталкивается с большим количеством кросскультурных конфликтов, начиная с того, что есть конфликт культуры американской и английской, и, заканчивая тем, что это просто два культурологически разных вида спорта – футбол американский и футбол европейский, английский футбол.

Также он сталкивается с тем, что построены определенные отношения между хозяевами клуба, это муж и жена, которые разводятся, там тренер, помощник тренера, врач команды, юрист, капитан команды и так далее. И он оказывается в огромном количестве конфликтов. Но в этом фильме мы понимаем, раз этим именем назван сериал, то мы понимаем, что это главный герой. Здесь нам создатели соответственно говорят, что наблюдайте за этим героем. У нас нет шансов определить кого-то другого, как главного героя.

И вот этот главный герой, такой, казалось бы, мягкотелый тюфяк, но, однако, он решает абсолютно все вопросы. И вот, когда вы задаете вопрос о том, что, как я отношусь к этим бесконфликтным приемам воздействия, которые в нем используются, это то, что сегодня называется очень модным словом «быть в потоке». Быть в потоке – это означает, что разбираться только с тем, что происходит здесь и сейчас.

В этом фильме, в этом сериале «Тед Лассо», там есть очень классные, такие показательные элементы, когда у него начинаются панические атаки. Так вот панические атаки у него начинаются именно в те моменты, когда он перестает заниматься тем, что у него происходит здесь и сейчас, а начинаем задумываться о том, например, каким вырастит его сын.

И постольку, поскольку у него так же, как и у всех нас, нет способности контролировать будущее, повлиять на будущее мы можем, а контролировать будущее мы не можем, то в этот момент у него начинают соответственно срабатывать все, так сказать, сгорать абсолютно все предохранители, и у него начинаются панические атаки.

Но и тут же есть подсказка о том, что этот человек избавляется от тревожного расстройства, благодаря тому, что начинает входить в состояние решения вопроса здесь и сейчас. Поэтому не совсем бесконфликтное решение. То есть мы не видим, что человек мягкий, что человек тюфяк. Он, на самом деле, находится внутри решения этого вопроса. И вот это, на мой взгляд, бесценно.

Ну, тут вопрос по «Стражам Галактики». Мне хотят рассказать про то, что это такой антихристианский фильм, в общем-то, который подразумевает отсутствие бога. Да, безусловно, в том формате, догматичном формате, в котором мы знаем религию, Marvel, конечно, предлагает совершенно альтернативную структуру вселенной. Но, на мой взгляд, «Стражи Галактики» это как раз очень евангелистический сюжет. А есть такое понятие, как «евангелистический сюжет» в литературе.

Потому что у нас есть, условно говоря, главный герой, который старается не просто спасти мир, он старается изменить этот мир. И помогает ему какая-то группа его, так сказать, соратников. И вот эти соратники, они, как апостолы, но при этом при всем он их обучает, он постоянно борется с ними за их практически души, потому что они, конечно же, стараются сделать все не так, как он говорит.

Поэтому, нет, друзья мои, мне кажется, это фильм про любовь, и это очень важно. Ну, что же, мы скоро уходим на небольшой перерыв, а я предлагаю вам, друзья мои, пишите нам и звоните в прямой эфир, попробуем разобраться в той ситуации, в той истории, в которой вы оказались. Буду рад вам помочь.

Ну, что же, один из самых постоянных вопросов, наверное, которые задают мне и в эфире, и вообще, в целом, в жизни, когда узнают, что я связан с тем, что консультирую людей, как перестать прокрастинировать. Ну, мне кажется, сначала надо все же понять, в чем отличие прокрастинации от лени. Вот, правда, в чем отличие прокрастинации от лени. Ведь ничего плохого в лени нет.

Ну, предположим, если вам лень ходить пешком на работу, вы покупаете машину или велосипед, или пользуетесь общественным транспортом. Если вам лень вообще работать, тоже нормально, вы находите способ не работать. Я уж не знаю, какой способ не работать, вы, например, воруете продукты у соседей, когда им доставку привозят, или вы нашли каких-то людей, которые вас подкармливают.

Ну, в конце концов, можно пройти по городу. И, я, знаете, каждый раз, гуляя по Москве, наблюдаю за людьми на паперти у церквей и у метро, и мне так интересно наблюдать. Вот есть, не буду называть сейчас никаких названий, точных адресов, есть одна церковь неподалеку от моего дома, каждое утро, я рано утром иду на работу, и также на работу приходит один мужчина вот уже много лет, не знаю, 8. Я, правда, вот я задаюсь вопросом, иногда я останавливаюсь и смотрю на него, и думаю, блин, он же, правда, ходит на работу, он прямо ходит на работу.

Он утром просыпается и идет на работу просить деньги. Я не знаю, делится он с кем-то, крышует его кто-то, как говорят. Но он идет, для того чтобы сидеть там, и это называется его работой. Он, наверное, даже знает, что у него в понедельник выручка хуже, чем в субботу, я не знаю. Или, что зимой ему подают больше, чем летом, или еще что-то. Может, он даже налоги с этого какие-то платит, я уж не знаю. Но этот человек ходит на эту работу. И ему же не лень. Но ему явно работать лень, вот он нашел такой способ.

И самое интересное ведь, что он делает. У него есть очень полезный социальный статус, заключающийся в том, что он своим, так сказать, присутствием у этой церкви, у входа в церковь, он открывает для каждого из нас возможность пожертвовать другому, близкому, ближнему своему, что, в общем-то, является одной из заповедей Евангелия. А ведь как бы не так легко это сделать, потому что, я не знаю, тысячи запросов приходят на тему того, что поучаствуйте в благотворительности, поучаствуйте в помощи, спасите, помогите, но люди не могут этого делать.

Я за свою достаточно большую уже карьеру, длительную работу много раз делал общественные проекты разного рода, ну, как сказать, делая эти проекты, мы делали их именно благотворительно, и получается так, что я много общался с людьми, которых я вовлекал в благотворительность. И я понимаю людей, которые не хотят жертвовать на благотворительность. Ну, потому что они не верят, что эти деньги, правда, дойдут, что эти деньги будут правильно использованы, и много, чего другого.

А вот сидит человек, и он просит подаяние. И вот ты ему даешь и считаешь, что ты поступил абсолютно верно. Вот давайте так – лень.

А теперь прокрастинация. С ленью все, мне кажется, понятно, ну, лень и лень, не надо ничего делать, если вы ленивый. Живите, пока не обрастете мхом, потом что-то с вами случится, вас вынесут. А вот прокрастинация, мне кажется, это немножко другое.

Прокрастинация это, когда вы сидите, лежите, не важно, не делаете ничего, а при этом пилите себя тем, что могли бы делать. Или, зная, что вам нужно сделать, пилите себя за то, что не делаете этого. И вот эти два совершенно разных состояния не стоит путать. Потому что одно из них – лень, это состояние абсолютно энергосберегающее. Не знаю, зачем вы бережете эту энергию, я предполагаю, догадываюсь, мне кажется, вы это делаете, для того чтобы в какой-то момент прямо собрать все свои силы и изменить свою жизнь. Чаще всего люди умирают до наступления этого момента, и жизнь-таки не меняется.

А вот идея про прокрастинацию это дыра, в которую уходит энергия. Поэтому, когда вы говорите, как перестать прокрастинировать, на мой взгляд, очень просто.

Я сегодня ругался, ссорился, ругался, наверное, неправильное слово, ссорился со своей женой, с которой мы с утра договорились соответственно встать пораньше и поехать гулять. Она там должна была гулять, я бегать. В общем, короче говоря, утром все так не пошло. Я пошел бегать. Значит, прихожу, она меня встречает радостная, я говорю – ну, что? Так с издевкой – как ты побегала? Она говорит – вообще прекрасно.

И мы начинаем разговаривать. И мы, правда, в шутку, но все-таки ругаемся, она говорит – слушай, ну, ты не человек, почему обязательно, если ты решил бегать с утра, почему нельзя было поспать? Потому что мы вчера чуть позже легли спать, чем предполагалось, были вдвоем, и поэтому задержались, просматривая телевизор, кино смотрели.

А я не могу. У меня, правда, у меня тоже, ну, как сказать, у меня невроз. У кого-то невроз, он не может проснуться, а я не могу спать, если я вчера сказал, что я иду заниматься спортом. И в обоих случаях это, в общем-то, невротическая реакция, и неизвестно, какая из них лучше, что ты можешь это делать или не можешь.

Так вот я не могу сказать, что я не прокрастинирую, ну, правда, потому что у меня сейчас есть колоссальная задача, работа над сбором материала по диссертации, а я не могу прямо приступить, мне прямо трудно это сделать. Я делаю кучу других проектов, кучу других каких-то дел, занимаюсь работой, занимаюсь какими-то встречами и так далее, но ничего практически не могу сделать с этим.

И я знаю, что я доведу до определенного дедлайна, и в определенный дедлайн я, конечно же, начну посвящать этому больше времени. Но, как я еще способен справляться с этим. Я умею это делать следующим образом. Я просто разбиваю на очень маленькие задачи.

Вот научитесь в своей прокрастинации наблюдать за своей целью, она вас пугает. И в этот момент, как только вы пугаетесь, вот в этот момент вы должны прямо взять ее и максимально расчленить, разложить, расфокусировать ее, то есть сделать из нее всего лишь навсего каких-то несколько маленьких задач. И эти маленькие задачи вам будет легче делать.

И дисциплина, дисциплина, еще раз дисциплина в том смысле, что приучайте себя к тому, чтобы делать какие-то вещи очень короткими промежутками. Например, читать книгу пять минут, вот просто пять минут. Но обязательно это делать каждый час. Вот каждый час по пять минут читать какое-то количество текста. Вот такую я вам дам рекомендацию.

Ну, а там следующий вопрос про страхи, и он будет связан. Но у нас есть звонок. Добрый вечер.

АРТУР: Здравствуйте, Сергей.

С.НАСИБЯН: Здравствуйте. Представьтесь, пожалуйста.

АРТУР: Зовут меня Артур.

С.НАСИБЯН: Очень приятно.

АРТУР: Ну, я хотел посоветоваться.

С.НАСИБЯН: Давайте, будем советоваться.

АРТУР: Посоветоваться хотел. Я часто слушаю вашу передачу, стараюсь не пропускать, если честно.

С.НАСИБЯН: Спасибо.

АРТУР: Мне очень нравится, как вы рассуждаете, как вы преподносите.

С.НАСИБЯН: Спасибо.

АРТУР: Ну, это я просто хотел такой комплимент вам сказать. Спасибо огромное вам за вашу работу прежде, чем озвучить то, что я хотел. Хотел посоветоваться, Сергей. Я не знаю, конечно, для этого, наверное, маловато времени, но, тем не менее, я попробовал, мне удалось дозвониться. Так получилось, что нахожусь сейчас в сильнейшей депрессии. Начал принимать антидепрессант. Но, к сожалению, пока справиться не могу с ситуацией. Ну, встречался с психотерапевтом соответственно, ну, как бы, да.

С.НАСИБЯН: Понятно, да. И психотерапевт поставил вам этот диагноз?

АРТУР: То есть обращался за помощью, так скажем, обращался за помощью, прописали медикаментозную как бы терапию. Глубокого общения с психотерапевтом не было, я сразу скажу, пока не было работы так называемой. Хотел посоветоваться.

Дело в том, что, ну, это проходит где-то уже, начиная где-то, наверное, с конца марта, апрель, май, июнь, вот эта сильная депрессия. Жизнь как бы разбилась на осколки, знаете, никак не могу собрать их в кучу, и сам не могу собраться в кучу. Хотя сам по себе человек достаточно цельный, ну, по крайней мере, я так о себе думаю. Цельный, целеустремленный, пытаюсь как бы добиваться каких-то целей определенных в жизни. Но ситуация полностью разбила меня, просто размазала.

С.НАСИБЯН: Вы можете рассказать, что произошло?

АРТУР: В принципе, можно сказать, были кое-какие, ну, были, вы знаете, были предпосылки к этому, в общем-то, были предпосылки. У меня, так скажем, я, ну, развалилась семья.

С.НАСИБЯН: Вы развелись?

АРТУР: Ну, у нас был гражданский брак, да.

С.НАСИБЯН: Ну, какая разница, да. И, я так понимаю, инициатором развода были не вы?

АРТУР: Да нет, в том-то и дело, был я.

С.НАСИБЯН: А, вы, так.

АРТУР: Я был, наверное, скорее. Ну, там было взаимно все уже. Но это было достаточно давно. И у нас есть дочка, которой сейчас 14 лет. И с ноября 2020 года по декабрь 2022 я с ней не общался. Ну, она отказалась общаться.

С.НАСИБЯН: Дочка?

АРТУР: Дочка, да.

С.НАСИБЯН: Ну, так бывает, так подростки иногда реагируют на развод.

АРТУР: Ну, там не обошлось, я так думаю, что без каких-то манипуляций со стороны бывшей, я так понимаю.

С.НАСИБЯН: Наверное.

АРТУР: Потому что все равно ребенок в 12 лет такое решение категоричное принять навряд ли мог бы сам.

С.НАСИБЯН: Нет, бывает по-разному, бывает, Артур, бывает такое. Но мы сейчас навряд ли об этом, давайте о вас.

АРТУР: Да, да. Но это были предпосылки. Я просто, к чему эту ситуацию вспомнил, я сейчас как бы анализирую, откуда все пошло. Вы знаете, меня эта ситуация с дочкой, когда она отказалась общаться, сейчас в середине декабря прошлого года у нас возобновились контакты, я разу скажу, возобновились контакты. И сначала все пошло неплохо и очень даже замечательно. Но сейчас опять все сошло практически к нулю.

Дело в том, что бывшая все контролирует и, ну, не дает общаться просто именно в разрезе «я и дочь». То есть, что она кушает, когда она со мной, как она спит, когда она со мной, о чем мы говорим, когда она со мной. Ну, понимаете, да?

С.НАСИБЯН: Она волнуется, наверное.

АРТУР: Я не знаю. Но дело в том, что я лично этого не делаю со своей стороны. Но не дает она спокойно общаться. И произошли кое-какие события, которые она использовала как бы в целях обесценивания меня.

С.НАСИБЯН: В глазах дочери?

АРТУР: В глазах дочери, да, понимаете.

С.НАСИБЯН: Честно? Нет, не понимаю.

АРТУР: Не понимаете?

С.НАСИБЯН: Нет, не понимаю, как вы можете дать другому человеку вас обесценить именно в глазах дочери. То есть то, что она будет это делать, я понимаю. А вот, как это сделать, это мы поговорим с вами через две минуты после рекламы, Артур, не кладите трубку.

С вами снова я, Сергей Насибян в шоу «Провокация» на «Маяке». Артур, вы со мной?

АРТУР: Да, да, здесь.

С.НАСИБЯН: Давайте вернемся с вами к нашему разговору. Я в конце нашего, ну, перед рекламой сказал вам, что, нет, я не понимаю, как вы позволяете обесценивать вас в глазах вашей дочери. А вы говорите, что она это делает. Как?

АРТУР: Ну, во-первых, я не знаю, красиво это, не красиво, человек достаточно беспардонен, то есть, для нее нет граней. Так получилось, что мы из нашего развода вышли с разными, видимо, ощущениями, у нее абсолютная ненависть, обиды, которые она никак не может забыть.

С.НАСИБЯН: Так, вот давайте записывать прямо, у нее обиды, у нее ненависть по отношению к вам, у нее неудовлетворенность, очевидно, результатом ваших отношений, она разочарована. Так, а вы с чем вышли?

АРТУР: Я вышел, в принципе, с тем же самым. Ну, вы знаете, я прекрасно понимаю, даю отчет в том, что у нас есть дочь, ради которой надо общаться и поддерживать отношения, ну, в пределах разумного, так скажем. Но у нее не хватает на это, не знаю, как это качество называется, но практически я так скажу, что все вопросы, которые ребенок вообще не должен слышать в отношениях между взрослыми, в том числе, и финансовые, и прочие, ребенок все это слышал, ребенок в курсе всего.

С.НАСИБЯН: И соответственно она говорит – твой папа мало зарабатывает, поэтому мы плохо живем. Вот так она обесценивает вас?

АРТУР: Нет, ну, вот был простейший момент. Буквально в мае ребенок приболел, и срочно нужно было купить медикаменты. Мы сейчас не живем вместе, я подчеркиваю, то есть я плачу алименты.

С.НАСИБЯН: Я понимаю. Благородно.

АРТУР: Хотя я ребенка содержал, но она захотела, видимо, непосредственно получать на руки, поэтому подала на алименты, она их получает. Ребенок приболел, например, и она сказала – надо купить медикаменты определенные. Но так получилось, что на тот момент у меня была ситуация непростая с деньгами.

С.НАСИБЯН: Ну, не смогли вы это сделать, да, бывает.

АРТУР: Да, такое бывает в жизни. Это не говорит о том, что я плохой отец или не люблю ребенка. Но реакция была настолько, я даже не могу вам этого описать, то есть она при ребенке, ну, буквально облила меня грязью. И, более того, ребенок сейчас вспоминает при разговоре со мной, что я даже не смог ей купить лекарство. Хотя это был абсолютно как бы частный случай достаточно, это не имеет какую-то там тенденцию.

С.НАСИБЯН: Да, я так понимаю, что вы…

АРТУР: Ну, то есть я хочу сказать примерно, каким образом она это делает.

С.НАСИБЯН: Я услышал вас. И я даже не сомневаюсь, что вы мне расскажете историю, которую я слышал много раз. Но я задаю вопрос не про это. Я говорю, Артур, про то, как вы позволяете это делать? Смотрите, ведь вы, например, сейчас понимаете, что вы в разводе, у вас есть ребенок, которого вы обеспечиваете. Факт? Это факт, Артур?

АРТУР: Ну, обеспечиваю, как обеспечиваю, я плачу алименты.

С.НАСИБЯН: Ну, то есть вы должны обеспечивать своего ребенка 25 процентами от своего дохода ежемесячного, согласно государственному законодательству, правильно?

АРТУР: Да, да. Ну, это я делаю, даже более того.

С.НАСИБЯН: Отлично. Нет, здорово, я и говорю, я даже не сомневаюсь, что более того. Вы хотите, чтобы ваш ребенок жил хорошо, я правильно понимаю?

АРТУР: Да.

С.НАСИБЯН: Вы хотите, чтобы он жил хорошо, значит, 25 процентов от вашего дохода должны составлять достаточно крупную сумму, которую вам необходимо зарабатывать, правильно? Чтобы ваш ребенок, еще раз повторю, жил хорошо на те 25 процентов, которые вы отдаете. Чтобы вам не приходилось отдавать 50 процентов, 75 процентов, потому что вы молодой мужчина, судя по голосу, и можете еще сто раз жениться. То есть эти 25 процентов должны быть достаточно большой суммой. Я правильно понимаю?

АРТУР: Ну, трудно это сказать, как сказать…

С.НАСИБЯН: Как это? Ну, подождите, я же, смотрите, я же не говорю – вы должны зарабатывать много. Я же начинаю вот, с чего – я правильно вас слышу, что вы хотите, чтобы ребенок жил хорошо? Это факт?

АРТУР: Это факт.

С.НАСИБЯН: Это факт, отлично. Значит, 25 процентов, которые вы платите в виде алиментов, должны составлять достаточно крупную сумму. Факт? Для того чтобы ваш ребенок жил хорошо.

АРТУР: Ну, факт.

С.НАСИБЯН: Отлично. Значит, вам надо зарабатывать в 4 раза больше, чем то, что вы будете отдавать ребенку, так?

АРТУР: Угу.

С.НАСИБЯН: Отлично. А теперь скажите мне, знаете вы, как зарабатывать в 4 раза больше, чем вы зарабатываете сейчас?

АРТУР: Пока нет.

С.НАСИБЯН: Отлично. Вот теперь мы подошли к вашей так называемой депрессии, ложность которой я предположу, ни в коем случае не отменяя диагноз вашего врача, который вам поставил эту депрессию. Просто смотрите, Артур, мне так слышится, я могу ошибаться, но мне слышится, что вы говорите не столько о депрессии, сколько об одиночестве, и вам трудно в нем. И я понимаю вас, и разделяю вашу боль в этом смысле, и разделяю вашу трудность.

АРТУР: Нет, это правда, я извиняюсь, что вам не дал договорить, Сергей, вы правы, да.

С.НАСИБЯН: Дело не в том, что я прав.

АРТУР: Просто в силу того, что я переживаю и волнуюсь, я впервые в эфире, я не могу такой единый, цельный монолог со своей стороны.

С.НАСИБЯН: Вы же слушаете мои программы, вы не единственный такой, я прекрасно это понимаю. И поэтому говорю, смотрите, если вы звоните мне, для того чтобы услышать от меня, что бы я рекомендовал в этой ситуации, я бы рекомендовал вам больше не называть это состояние депрессией, а очень четко и сознательно описать его, как одиночество.

АРТУР: Ну, вы правильно все, прямо вот в цель ударили, честно скажу.

С.НАСИБЯН: Ну, мне приятно, что вы сейчас, как сказать, делаете реверанс в мою сторону. Но, пожалуйста, на себя внимание, не на то, что я был прав сейчас. И вот посмотрите, опишите его максимально подробно, как это одиночество. Что происходит с вами, в результате чего вы ощущаете себя одиноким, почему?

У одиночества есть две природы, одна из которых это уединенность, когда вы добровольно ушли в состояние одиночества. А второе – это покинутость. И, да, сегодня вы чувствуете, что вас покинули. Но только покинули вас, потому что вы перестали, Артур, быть интересным самому себе.

И вот, как я сейчас свяжу то, что я говорю вам сейчас, с тем, что надо зарабатывать больше. Казалось бы, ну, что за фигня, да? Ну, потому что вы взрослый мужчина, вы здоровый мужчина, я уверен, что интересный мужчина. И деньги, они ведь не являются целью в этом случае. Целью является классная жизнь вашей дочери, чтобы у нее все было. А для этого нужно просто решать задачи. Понять, где вы будете зарабатывать, как вы будете зарабатывать. И вот там появится интерес, и очень будет крутой интерес. Вот, к чему я.

Я знаю, что это непросто. Но, по крайней мере, переключите сейчас направление с депрессии на вот это самое одиночество и поиск интересного способа зарабатывания денег. Я даже, видите, не задаю вам вопроса, сколько денег.

Да, Артур, продолжаем с вами, говорите.

АРТУР: Да, да, Сергей, спасибо, спасибо большое. Я, знаете, извините меня ради бога…

С.НАСИБЯН: Не извиняйтесь, говорите.

АРТУР: Я хотел сказать, разговор немножко, пошел немножко не туда, так скажем, но это не ваша вина, это, видимо, в силу того, что у меня не получается как-то именно цельно и правильно направить сам вот этот посыл, который я хотел вам сказать.

С.НАСИБЯН: Направляйте, давайте.

АРТУР: По поводу материального, вы знаете, я вам так скажу, чтобы вы понимали, дочке было всего еще пять лет, когда я уже купил ей квартиру на будущее. Понимаете, да?

С.НАСИБЯН: Да, конечно.

АРТУР: То есть в плане материальном все нормально. И, может быть, те какие-то заминки, когда вы мне вопросы задавали про «хотите ли вы, чтобы ваша дочь жила хорошо», это было немножко, ну, недопонимание, куда разговор наш идет. То есть в пять лет я уже купил ей квартиру. То есть, по большому счету, через несколько лет она может заселяться и жить уже самостоятельно в силу своего возраста. Это я говорю о том, как я хотел бы, чтобы дочка жила. И готов еще и дальше больше делать, естественно, в материальном плане.

Но сейчас разговор даже не об этом. Просто вот эти обстоятельства, они ввели меня в эту ситуацию, из которой у меня пока не получается выйти, к сожалению, и я не знаю, как мне это сделать. То есть, правильно вы сказали, дикое одиночество, я, к сожалению, почему-то не смог найти альтернативу тому союзу, который был у меня, ну, первому, который у меня развалился.

С.НАСИБЯН: Да, я понимаю.

АРТУР: Почему-то не смог. Сейчас я думаю, анализирую, пытаюсь понять, что делать и как из этого выйти. Вот я хотел на эту тему с вами. Почему, потому что, ну, вот эти обстоятельства, которые как бы с дочкой случились, они подстегнули меня, наверное, к этому, ну, к тому, что сейчас происходит. Когда еще в тот момент она перестала общаться на два года, это меня сломало психологически, я очень сильно переживал, но я держался.

А сейчас, видимо, как-то это все уже нахлестнулось, тем более, повторный вот этот пошел рецидив опять. Бывшую исключить никак я не могу, просто изолированно общаться с дочкой не получается. К сожалению, бывшая очень серьезное влияние на нее имеет.

С.НАСИБЯН: Понимаю. Но только смотрите, Артур, вашей дочке 14, правда?

АРТУР: Да.

С.НАСИБЯН: И все, чем мотивируется ребенок в возрасте тинейджера, это только интерес. И когда я вам сказал – зарабатывайте деньги, я не сказал, что, я же сразу сказал, что дело не в самих деньгах. А дело в том, чтобы вы стали интересны. Как только вы станете интересны сами себе, и у вас будет интересная жизнь, дочка будет рядом с вами, потому что ваша жизнь будет интересной.

Сегодня она рядом с мамой находится только по одной причине, потому что так привычно, так безопасно. А вы для нее сейчас опасны. И мама, все эту как бы подноготную доставая, убеждает дочку в том, что вы являетесь источником опасности, потому что из-за вас произошел развод, из-за вас она плохо живет, из-за вас она болеет, из-за вас нет лекарства, не важно, что. Она так тоже должна делать, потому что женщине тоже надо как-то оправдать свой развод.

А я вам говорю про интерес, понимаете, Артур? Вот, в чем дело. И поэтому я говорю, как бы деньги, как результат реализации вашей индивидуальности, вот, что будет являться. А просто, как оценочной характеристикой я предложил вам формат, что пусть ваша дочка живет за счет того, что вы станете зарабатывать в 4 раза больше, станет просто жить хорошо, потому что вас это будет мотивировать. Вот, про что я говорю.

АРТУР: Ну, давайте так, ну, финансы имеются.

С.НАСИБЯН: Да не про деньги. Не про деньги, как деньги, не про рубли. Я задал вам вопрос, знаете, как в 4 раза больше зарабатывать? Вы сказали – нет. Я говорю – отлично, отличная задача, для того чтобы вылезти из ямы депрессивной.

АРТУР: Ну, а почему именно этот выход, именно через…

С.НАСИБЯН: Один из. Я могу вам предложить, давайте, пойдите на курсы макраме, и ваша дочка, что, увлечется макраме? Нет. Понимаете? Займитесь там, я не знаю, сколько вам лет, Артур, если не секрет?

АРТУР: 51.

С.НАСИБЯН: 51, вы мой ровесник. Да не вопрос. Займитесь, я вот решил получить черный пояс по айкидо. Но вряд ли просто вашей дочке это будет интересно. А вот, если вы начнете делать интересные в себе вещи, она окажется рядом.

АРТУР: Например?

С.НАСИБЯН: Ну, я вот пример вам привел про деньги, что начните двигаться в сторону реализации собственной идентичности, вот вашей индивидуальности, и это единственное, что привлечет вашу дочь к вам.

АРТУР: Не совсем понял. Все-таки вот…

С.НАСИБЯН: Начните петь. Вот просто возьмите, карьеру певца устройте себе. Вот, чтобы вас через год дочка увидела в программе «Голос», можете?

АРТУР: Ну, нет, «Голос» это не мое.

С.НАСИБЯН: Я понимаю. Но я вам примеры накидываю, а вы говорите – не понимаю. Любой пример, который интересен тинейджеру, понимаете?

АРТУР: Мне не совсем понравилась ваша вот эта ситуация с деньгами, я не совсем поэтому…

С.НАСИБЯН: Я понимаю, что она вам не понравилась, потому что вы услышали, что я говорю про деньги. А я говорю про деньги, как результат реализации. Если вы, например, начнете писать картины и станете известным художником, это тоже будет интересно. Но тут важно понимать, что интересно дочери. Вообще вот, чем она увлечена?

АРТУР: На данный момент у нее нет таких активных увлечений.

С.НАСИБЯН: Или вы о них не знаете.

АРТУР: Нет, я о них знаю, мы же общаемся. Дело в том, что…

С.НАСИБЯН: Нет, подождите, если вы знаете об отсутствии, то я имею основание предположить, что, возможно, вы не знаете о наличии их. Потому что, если, когда вы говорите – у нее их нет. То есть, либо у нее их нет, либо вы о них не знаете. Ну, логика же железная.

АРТУР: Нет, на сегодняшний день я знаю, что она ничем таким основательным не увлечена, помимо учебы в школе. Да, у нее там есть углубление в сторону биологии, например, но дома она любит рисовать картины, лепить очень любит, у нее моторика очень хорошая.

С.НАСИБЯН: То есть она ничем не увлечена, по-вашему?

АРТУР: Нет, она увлечена, но я имею в виду что-то серьезное там, например, я не знаю, ну, я не знаю, как вам сказать, то есть это увлечение, я согласен, но у нее нет увлечения какого-то такого на каком-то уровне высоком.

С.НАСИБЯН: Подождите, ей 14 лет и ей достаточно просто чем-то увлекаться, вот она увлечена. Я же говорю, найдите интерес для себя в этом. Просто для нас, для мужчин, как правило, интерес наилучшим образом, выражается результат этого самого интереса, выражается, либо в деньгах, либо в признании. Я, поэтому вам и привожу пример.

Признание сложнее, поверьте, поэтому сказал про деньги, что это просто будет интереснее. Ну, потому что, если она увлечена картинами, ну, отлично, вы сможете купить ей картину, например, или отвести ее на какую-то выставку крутую. Ну, то есть не имеет в этом смысле значения. Я, поэтому и говорю, понимаете, Артур, не путайте одиночество с депрессией. Одиночество – другая форма переживания, другая форма страдания. И, самое главное, что мы туда попадаем в результате других совершенно обстоятельств, вот, в чем дело.

АРТУР: Ну, я согласен, наверное, я оказался в данной ситуации все-таки по своей вине.

С.НАСИБЯН: Да нет вины, ответственность. Вы помните, я сегодня начало эфира начал именно с разговора про ответственность.

АРТУР: Да, я слышал, внимательно слушал.

С.НАСИБЯН: Нет никакой вины. Есть ответственность. А для того, чтобы эту ответственность увидеть, надо просто понять, какие ваши выборы привели вас к тому, что вы находитесь там, где вы есть в отношениях с вашей дочерью.

АРТУР: Тут вопрос ведь не только в отношениях с моей дочерью. Сейчас вопрос стоит в том, как мне переформатировать свою жизнь и, по сути, у меня такое ощущение, что что-то я должен сделать и как-то вообще по-другому уже начать жить. Потому что вот такое, говорю, ощущение, что я к чему-то, к какому-то концу логическому подошел, и надо что-то по-другому, понимаете, должно пойти.

С.НАСИБЯН: Почему вы называете это концом, если это начало?

АРТУР: Нет, ну, я имею в виду, то есть какой-то вот тупик у меня, и не могу никак я…

С.НАСИБЯН: Артур, я все время буду цепляться за ваши слова, хоть вам это и не нравится. Тупик это означает, что выход там же, где был вход. Я специально буду цепляться за слова, чтобы показать вам очень простую вещь – вы как будто бы себя убеждаете, понимаете, в этом. Ну, то есть стоять, например, в тупике и объяснять себе, что вы оказались там в результате какой-то несправедливости вселенской, ну, не эффективная, правда, модель?

АРТУР: Нет, я никого не обвиняю.

С.НАСИБЯН: Отлично.

АРТУР: В данной ситуации я беру ответственность на себя, и та ситуация, в которой я оказался, я виноват.

С.НАСИБЯН: Супер. Какой ваш выбор привел… Да не виноваты вы в этом, Артур. Я спрашиваю вас, какой ваш выбор привел вас в тот тупик, в котором вы сегодня стоите? Как вы выбрали повернуть в эту сторону?

АРТУР: Ну, я сейчас не готов на этот вопрос ответить, вопрос достаточно сложный.

С.НАСИБЯН: Да, поэтому я вам и задаю. Если вы с нашего эфира уйдете с этим вопросом, это будет гораздо полезнее, чем, если я вам просто дам совет, чем заниматься. Вот здесь как раз это и важно. Потому что там, где начинаются последствия, заканчивается выбор. Значит, выбор был сделан раньше. Я поэтому вам это и предлагаю, Артур. Посмотрите, задайте себе, задайтесь этим вопросом. Хорошо?

АРТУР: Угу.

С.НАСИБЯН: И интерес, интерес и еще раз интерес. Дочка как раз в том самом возрасте, когда он будет рядом с тем, с кем ей интересно. Вы услышали же меня, Артур?

АРТУР: Да, я услышал вас. Единственный вопрос выбора, то, что вы сказали, где тот момент был в жизни, когда вы сделали этот выбор, который привел вас в ту ситуацию, в которой вы сейчас находитесь. Может быть, как раз это тот момент, когда я проявил инициативу о расставании?

С.НАСИБЯН: Возможно. Но тут уж мы должны будем разбирать еще более глубоко, что заставило вас сделать такой выбор, хотя вы его, очевидно, и не очень хотели делать. Вы как будто бы сделали этот выбор из безысходности. А там были выходы, там были другие выходы, они вам просто не нравились.

АРТУР: Ну, держала дочка. До определенного момента я понимал, что надо быть как бы, чтобы мы жили вместе. И когда ей исполнился определенный возраст, ну, достигла она определенного возраста, я понял, что, в принципе, наверное, уже это возможно.

С.НАСИБЯН: Ну, и, как видите, это была бессмысленная жертва. Вы получили то, что вы получили, хотя вроде как старались сделать все по-людски, правда?

АРТУР: Ну, да.

С.НАСИБЯН: Очевидно, надо было выбирать себя раньше. А вы выбирали не себя. Я поэтому и говорю, в результате этих выборов вы и оказались в этом, как вы говорите, тупике. Но, правда, оглянитесь назад, возьмите эту ответственность и выходите ровно через ту дверь, через которую вы в нее вошли, как бы сложно ни было бы сейчас понять эту метафору. Хорошо, Артур?

АРТУР: Угу.

С.НАСИБЯН: Ну, и пишите, на самом деле, пишите мне и звоните, я с радостью буду отвечать, когда у меня есть время. Звоните в эфир, я имею в виду, и пишите везде, где найдете, что называется, во всех страничках подписывайтесь, пишите, я всегда с радостью отвечаю на вопросы.

АРТУР: Ну, вы, я так понимаю, с вами можно продолжить общение, да?

С.НАСИБЯН: Безусловно, в эфире можно продолжить. Пишите и «ВКонтакте», и в Telegram, ну, в общем, где угодно, я, в общем-то, практически везде отвечаю.

АРТУР: Хорошо.

С.НАСИБЯН: Спасибо за звонок, до свидания. Очень трудно, правда, очень трудно распознать депрессию, отличив ее, например, от того, что мы оказались в одиночестве. Но в одиночестве ведь мы оказываемся в результате собственных решений.

Вот, например, вопрос. «Добрый вечер. Мне трудно уживаться с людьми в коллективе. Было с десяток организаций, и во всех тяжело было общаться и уживаться с коллегами. Организации все были бюджетные, государственные. Во всех них чувствовала себя белой вороной. Я очень остро реагирую на любую несправедливость, как в мой адрес, так и в адрес других, и высказываю свое недовольство, а потом чувствую, что меня отвергают другие. Часто я просто недовольна людьми и работой.

В школе тоже так было. Не ходила ни на какие мероприятия, даже на выпускной. Хотелось быстрее убежать от них всех, отстраниться, мне там было некомфортно. Я особо ни с кем и не общалась. То же замечаю на работе. Нет желания подстраиваться, заискивать перед начальством. А без этого никуда, к сожалению. Ценят не твой профессионализм, а умение нравиться людям. А я не хочу нравиться, мне уже надоело во всем обвинять только лишь себя, хотя причина, скорее, во мне. Как с этим можно работать? Спасибо».

Ксения, Челябинск, вы серьезно? Ну, вы серьезно? Вы 40 наступаете на одни и те же грабли, и все считаете, что виноваты грабли, что ли? У вас просто характер такой, вы людей ненавидите. Дело же не в том, что с вами что-то делают не так.

Мне нравятся люди, которые, нравятся в кавычках, которые описывают себя, как, например, не терплю несправедливость. А вот все остальные люди, кто тогда? Если вы единственный д’Артаньян, который знает о том, что есть справедливость, вселенская справедливость, я не знаю, справедливость на уровне семьи, государства, правительства, какие там у вас есть идеи, вы с чего решили, что вы знаете? Вот то, как есть, так и есть. И это ключевая справедливость.

Конечно, вам не нравится. И я боюсь, что в большинстве случаев несправедливостью мы описываем обстоятельства, которые просто нам не нравятся. Мы не хотим в них находиться, и поэтому мы их таким образом описываем. Потому что, если мы вдруг опишем их как-то по-другому, то нам придется опять же взять на себя ответственность, опять же что-то с собой делать.

Ну, друзья, ну, правда, ну, вот, правда, если вам 40 лет, а вы до сих пор не в состоянии построить отношения, задайте вопрос, за что вы так не любите людей? Ну, что с вами-то? Ну, правда, а что они сделали-то вам? Если вы интроверт, и вам было бы кайфово, если у вас там, я не знаю, какое-нибудь заболевание психическое, вам было бы хорошо. Потому что аутисту, ему хорошо, его не трогайте никто и, слава богу.

Но нет, вам же это не нравится. Более того, вы считаете, что не справедливо то, что ценят, якобы, не ваш профессионализм, а ценят умение нравиться людям. Я знаю, что очень многие люди стараются нравиться другим. Но только не обманывайте.

Я нанимаю и увольняю людей, ну, я не знаю, с 19 лет я занимаюсь бизнесом и увольняю, и нанимаю людей. Мне иногда приходится нанимать и увольнять людей по заказу своих клиентов, которых я консультирую с точки зрения бизнеса. Но, друзья мои, да нет же, профессионализм гораздо более высоко ценится, нежели качество вас, как личности.

И я свою дочку, например, всегда учил одной простой вещи, что образование это, конечно, прекрасно. Но ответственность всегда превыше образования. Профессионализм это всегда результат ответственности. Это означает, что вы четко стоите тех денег, которые вы получаете. Вот, что такое профессионализм. Поэтому, нет, конечно же, он ценится.

«Откуда берется страх сделать первый шаг, как в личной жизни, так и в бизнесе?» Откуда берется страх? Хороший вопрос, тоже очень популярный вопрос, регулярный вопрос, и я на него регулярно отвечаю, отвечу, конечно же, я и сейчас.

Друзья мои, в смысле, откуда берется страх? Страх берется с того самого момента, как только вы рождаетесь. Вот вас вытащили из мамы, и вот в этот же момент первое, что с вами произошло, вам стало страшно. И как бы могло быть иначе, если не так. Потому что страх формируется в моменте, как только вы отделились от чего бы то ни было, как только появляются субъектно-объектные отношения, в этот момент появляется страх.

И страх это нормально. Страх это нормальное чувство, которое предупреждает вас об опасности, и всю вашу жизнь будет идти рядом с вами, как ваш основной помощник, советчик, советник, не знаю, как это назвать. Но, по сути, ключевая ваша способность, ваше умение реагировать адекватно обстоятельствам, которые могут выражаться в виде каких-то опасностей, рисков. Поэтому, откуда берется страх? Из головы всегда.

Другой вопрос заключается в том, что страх всегда приходит к вам из будущего. Его не существует в настоящем. И самая лучшая метафора нашего страха, который нас купирует, который нас заставляет, я не знаю, оказаться в замороженности какой-то, который приводит нас часто в состояние абсолютного паралича, это страх, когда мы в темноте веревку принимаем за змею. То есть страх всегда в будущем и всегда опирается на недостаточное наше знание или неведение.

Ой, и тут отдельный вопрос, это много, долго можно говорить о том, что, как жить, не ориентируясь, как жить, не опираясь на свои собственные знания. Но тут мы придем к тому, что нашему уму очень важно быть правым. И гораздо более важнее, нежели, например, быть счастливым. Поэтому, друзья мои, страх – норма, страх рождается внутри вас, страх рождается всегда в будущем.

Ну, что же, у нас есть звонок. Добрый вечер.

КИРИЛЛ: Добрый вечер. Это Кирилл, Петербург.

С.НАСИБЯН: Здравствуйте, Кирилл.

КИРИЛЛ: Слышно меня хорошо? Я говорю через гарнитуру, удобно?

С.НАСИБЯН: Да, хорошо слышу вас, спасибо.

КИРИЛЛ: По поводу предыдущего выступления оратора Артура. Вот я услышал в вас живого человека, который, на мой взгляд, может быть, я не совсем правильно это понял, я услышал, что вы завелись. Что вот он все-таки, конечно, в чем-то вас поддостал. А вот вопрос у меня в следующем. Я так не умею. В чем ценность, вот, что вы чувствуете, что может (неразборчиво) в послании, когда работаете с клиентом? Я продажник, для меня это чрезвычайно важно. Потому что меня временами, ну, скажем так, честно деревянные вопросы или тупые запросы, они раздражают.

С.НАСИБЯН: Вы знаете, Кирилл, разговор с Артуром вызвал полемику во всех каналах, и тут пишут разное. И кто-то пишет: «Ваша беседа с Артуром многое прояснило в моих взаимоотношениях с сыном подростком. Спасибо. Буду думать, как заинтересовать своего меняющегося сына». Кто-то пишет – надо себя загрузить, кто-то пишет – танцевать в паре, кто-то рекомендует набухаться. А вопрос, который был задан еще до нашего разговора с Артуром, вы сейчас удивитесь, как вы попадаете. Пишет мне девушка: «Добрый день. Как научиться не вовлекаться эмоционально в то, что рассказывает другой человек?»

КИРИЛЛ: Вот.

С.НАСИБЯН: Я, наоборот, считаю, что нужно уметь эмоционально вовлекаться. Наоборот, нужно уметь.

КИРИЛЛ: В данном случае возникает внутренне вот у меня раздражение. То есть, есть очевидные вещи…

С.НАСИБЯН: Да, которые я объяснял Артуру, а это вас раздражало бы, если бы вам пришлось несколько раз повторять. Вы это имеете в виду?

КИРИЛЛ: Вот и, в том числе. Поэтому вопрос в том, что я хочу разобрать в себе, понять, что у вас ценного, почему вы можете вот эти вещи спокойно, не то, чтобы даже спокойно, а адекватно воспринимать, хотя под конец я все-таки понял, что он вас чем-то раздраконил. Вот мое ощущение такое.

С.НАСИБЯН: Смотрите, если бы я разговаривал с Артуром в кабинете, то я бы разговаривал с ним ровно так же спокойно, меланхолично, тихо. Но это ведь не кабинет, мы же в эфире. И кто-то один из нас должен был дать жигу. Мне пришлось дать за двоих. И вот, зачем я это делал. Это первое.

Второе. Как я это делал. Это, действительно, важно, потому что я должен задать себе вопрос, что я чувствую. Понимаете, если бы Артур был моим братом или моим другом, я бы схватил бы его сейчас за грудки и тряс бы его, чтобы донести до него, что, чувак, вставай, я говорю не про деньги, я говорю про то, что твоя жизнь должна быть, черт возьми, интересна самому тебе.

И, если вы меня спрашиваете, почему и как я это делаю, то только одним способом. Я очень искренне стараюсь и верю в то, что, вернее, не так, я надеюсь, что моя вера и искренние старания, реально искренние в том, что я люблю людей. Вот любить людей просто. Вот я разговариваю сейчас с вами и люблю вас.

КИРИЛЛ: Это очень сильно.

С.НАСИБЯН: Наверное. Но когда-то однажды мой учитель сказал мне о том, что это единственное, что у меня есть. И я, правда, так считаю. Поэтому человек, который находится рядом с вами, он должен стать для вас единственным в мире. В это момент нет своих детей, нет жены, мужа, кого-то еще, есть только тот человек, который перед вами. А в продажах уж тем более.

КИРИЛЛ: То есть получается, что где-то, когда-то, возвращаясь уже лично ко мне, потеря кого-то ценного вызвала отторжение, может вызвать отторжение от других.

С.НАСИБЯН: А мне нравится, как идет ваша мысль. Именно так. Я даже не стал вам туда показывать, но вы это видите, да. Потому что, я объясню, что мешает нам любить людей вот в эту секунду, в эту минуту, которая у нас есть. Любовь перекрывается нашей скорбью, а скорбь, действительно, возникает в результате потерь.

Вы знаете, есть такое понятие в психологии, как «младенческая скорбь». Это чувство, которое испытывает ребенок, оставленный матерью впервые, потому что он не может быть уверен, что она вернется. Не важно, она вышла, может быть, в туалет, но для ребенка в этот момент рушится мир. И, конечно, ну, любой психолог, условно говоря, сможет, если захочет привести вашу неспособность находиться в контакте и выдерживать контакт, именно приведет к этой первосцене так называемой. Есть в психоанализе такое понятие. И мне очень нравится, что вы туда посмотрели. Да, Кирилл, попробуйте именно так подумать. Очень круто, вот прямо снимаю шляпу.

КИРИЛЛ: Ну, вот по грусти получается, что грусть вот на этом плане, она определяющая.

С.НАСИБЯН: Почему определяющая?

КИРИЛЛ: То есть как-то сумел зайти. Ну, потому что она рулит ситуацией, моя внутренняя грусть.

С.НАСИБЯН: Грусть? И не дает вам возможности быть вовлеченным, вы про это.

КИРИЛЛ: Да.

С.НАСИБЯН: Да, да, именно так, да, именно так.

КИРИЛЛ: Вопрос, как с этим работать?

С.НАСИБЯН: Ой, тут, ну, честно вам скажу, что, наверное, лучше всего все-таки пойти к специалисту и проработать эту часть. А, если нет такой возможности или нет такого даже, условно говоря, желания, то проработать это можно только одним способом. Знаете, есть хорошее такое, сейчас хочется процитировать стихотворение «С любимыми не расставайтесь», помните?

КИРИЛЛ: Да.

С.НАСИБЯН: Сейчас вот я прямо его открою, потому что наизусть я его не вспомню, и там будет нам прямо подсказка, я бы сказал. Не могу найти так быстро. Ну, смотрите, помните, «с любимыми не расставайтесь, и каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг».

КИРИЛЛ: Да.

С.НАСИБЯН: Это подсказка, на самом-то деле, которая позволяет нам тренироваться каждый раз, когда мы отпускаем человека. Вот, если вы по-настоящему будете наблюдать за тем, что в этот момент вы теряете человека не просто из вида, вы теряете его навсегда, и вы будете каждый раз, проживая это, давать ему ту свободу, которую младенец не может дать матери, потому что он обречен на смерть без нее, а вы-то уже взрослый человек, то вы каждый раз будете потихонечку, как горькую пилюлю глотать это чувство, и в итоге сделаете его максимально осознанным. Вот так с этим работать, Кирилл.

КИРИЛЛ: То есть принятие потери, получается, это прощание с ним.

С.НАСИБЯН: Да, именно так.

КИРИЛЛ: Сильно. Спасибо.

С.НАСИБЯН: Ну, вот вы задали такую глубину. Спасибо вам, Кирилл, спасибо за такой звонок. Правда, очень круто. До свидания. Ну, что, побольше бы таких. Мне нравится, когда мужчины звонят, мне нравится, когда мужчины задумываются. Женщин я тоже люблю, но мужчины, когда они способны задуматься, когда они становятся такими драматичными, что ли, в этот момент, мне кажется, особенно интересно.

Есть такой прекрасный анекдот, когда двух пожилых актеров не пригласили на празднование новогоднего карнавала, один из них был трагик, а другой соответственно комик. И они сидят под желтым фонарем в заснеженном сквере, смотрят на то, как веселятся их молодые коллеги в зале актовом театра, там мишура, там серпантин, там хлопушки, там маскарад. И трагик такой говорит – не пригласили, забыли. А комик говорит – не пригласили, помнят же. По-разному, в общем, можно относиться к этому.

Здесь понятная как бы, в анекдоте интересно то, что комик, конечно, более позитивный, но при этом, когда драматичное переживание эмоциональное существует в глазах мужчины, это всегда очень интересно.

Светлана, которая пишет про сына, продолжает свой вопрос. «И есть вопрос. Сын, почти 15 лет. В этом году его накрыла первая влюбленность». Поздравляю. «Он иногда прогуливал занятия в кружке или спортсекции для встреч со своей девочкой. Я об этом узнала позже и случайно, встретив маму его одногруппника.

А проблема в том, что он довольно часто поступает по-мюнхгаузеновски, он может сказать неправду или полуправду, причем, как родителям, так и в общении с другими людьми, одноклассниками, своей подружкой, друзьями. Это пока разные безобидные вещи, преуменьшение чего-либо или, наоборот, гротеск. Но я волнуюсь, что это может закрепиться из-за подросткового какого-то выпендривания в черту характера.

Когда он попадается на этой полуправде, то объясняю, как важно доверие во всех сферах жизни, в семье, на работе, между друзьями. Человек, который часто расходится с правдой в силу разных причин, это доверие утратит. Но пока особо эта тенденция не меняется».

Вопрос вы так и не задали в конце, Светлана. Но я так думаю, что, что же делать, что же делать, ведь нас всех очень сильно пугает та самая ситуация, что наши дети могут стать нехорошими людьми.

Вы знаете, всем детям, во-первых, это свойственно, все подростки с определенного возраста, я утверждаю, что с 9 лет точно все пытаются обмануть систему, и здорово, когда им это удается. Потому что их хитреца потом будет помогать им в жизни. Но когда мой сын стал делать это слишком, например, часто, и я это заметил, я просто напечатал и повесил у него в комнате прямо перед глазами фразу, которая висела у него, и каждый день он ее читал, хотел он того или нет.

Фраза звучала так: «Если тебе удалось обмануть другого, не обольщайся, значит, тебе доверяли больше, чем ты того заслуживаешь». Попробуйте напечатать и повесьте где-нибудь там, где вы оба будете видеть эту фразу. И, возможно, вас очень сильно объединит реакция на эту фразу, реакция на эту идею, и, возможно, это станет очень полезным для вас обоих предметом для разговора.

«К сожалению, не могу дозвониться, сеть не ловит». Ну, что ж, тут я уже не знаю. После нашей паузы я обязательно продолжу отвечать на вопросы, тем более что пришли очень-очень интересные вопросы.

Ну, что же, мы уже заканчиваем и несколько вопросов. «Откуда вы знаете, что чувствует ребенок, впервые оставленный матерью?» Задает мне вопрос Валерий.

Валерий, а вы попробуйте сходить в родильное отделение и понаблюдать за тем, когда вот плачут дети, которых оставили до кормления, и они одни, и посмотрите, как, ну, вот, возможно, вы знаете, вам удастся соединиться с тем, что он чувствует, этот ребенок. А, может быть, кстати говоря, при помощи каких-то сакральных методик или практик вы сможете погрузиться в свое прошлое. Я знаю, сейчас очень популярна (неразборчиво), и осознаете.

А, если вы еще просто задумаетесь о том, а что чувствуете вы каждый раз, когда вы оказываетесь в абсолютном одиночестве, когда вы оказываетесь брошенным, то, в общем-то, помноженное на тысячи вы получите то, что чувствует ребенок. Ну, еще можете также почитать всякую психоаналитическую литературу. Я не знаю, если вы у меня спрашиваете, я думаю, что я чувствовал.

Вот Маргарита пишет: «Здравствуйте. Сегодня очень глубоко умные мужчины, приятно слышать. Спасибо вам, Сергей, за программы». Спасибо вам, что слушаете, спасибо большое.

Так, вопрос, у меня есть вопрос, а вопрос у меня вот такой. «Внук любит чрезмерно покупать продукты. Студент, учится нормально, но всегда покупает очень много продуктов, матери приходится выкидывать. Почему он может так делать? В походы тоже берет очень много еды. Татьяна Владимировна».

Татьяна Владимировна, честное слово, не знаю, ну, правда. Вот у меня, например, мама, она тоже всегда покупала очень много продуктов, и до сих пор, наверное, она это делает. Я с трудом переучивал себя в возрасте 35 лет не покупать так много продуктов.

Причин может быть очень много, и сказать, что какие-то из них можно методом кнута или пряника искоренить, нет. В какой-то момент он сам, наверное, это осознает. Я осознал. Например, может быть, он поймет на каком-то этапе своей жизни, что, покупая чрезмерно продукты и выбрасывая их, он участвует в несправедливом распределении продуктов питания на нашем земном шаре, в результате голод происходит, и гибнут тысячи, тысячи людей пока даже мы с вами разговариваем. Может быть, так, а, может быть, по-другому как-то его ответственность к нему придет.

Ну, вот, а я бы не стал думать о том, что он болен или что-то с ним не так. Ну, просто, таким образом, он закрывает какие-то свои потребности, а какие, уж надо разбираться с ним. Как один из вариантов, пытается тоже, значит, всех умаслить теми продуктами, которые есть.

Ну, что же, мы с вами заканчиваем сегодняшнюю передачу. В следующий раз мы услышимся уже в июле, потому что я уезжаю. Кино, которое я хотел бы вам сегодня порекомендовать, это «100-летний старик, который вылез в окно и исчез». Вот такое вот долгое, сложное название – «100-летний старик, который вылез в окно и исчез».

Я сегодня отвечал на вопрос про сериал «Тед Лассо» и про неконфликтные ситуации, вернее, неконфликтные решения обстоятельств, каких-то споров. Вот весь этот фильм «100-летний старик, который вышел в окно и исчез», для меня про то, какая глубина мудрости в том, что человек принимает обстоятельства такими, какие они есть.

Посмотрите этот фильм. Прямо завидую вам, что вы будете смотреть его впервые, возможно, и, возможно, вы даже угадаете, на что похоже это кино, не подглядывая в интернет.

Всего вам хорошего. С вами был Сергей Насибян. До свидания.