Провокация Выпуск #55

С.НАСИБЯН: Добрый вечер, 17.11, суббота, вечер, «Маяк», это «Провокация». И с вами ее ведущий Сергей Насибян, психолог, психотерапевт, психолог, которого вы заслужили, как мы у нас тут уже давно шутим.

Друзья мои, те, кто нас слышит впервые, мы здесь никого не лечим, мы просто стараемся разобраться в тех обстоятельствах и в ситуациях, в которых оказались наши слушатели. И, самое главное, те люди, которые набрались такого количества смелости, что звонят и рассуждают об этом во всеуслышание. Потому, как это полезно становится не только им и мне, но это полезно также становится и всем тем, кто нас слышит.

И знаю я об этом не понаслышке. После каждого эфира я получаю большое количество благодарностей на своем Telegram-канале и в других социальных сетях, где мне люди пишут лично в директы, я всегда отвечаю. Пишут спасибо за разбор той или иной ситуации, в которой себя узнают, и это важно, и это ценно. И я знаю, что также, конечно же, нас слушают и коллеги психологи, которые тоже потом пишут слова благодарности и признания за работу.

Поэтому, друзья мои, не стесняйтесь, не переживайте особо сильно, хотя продолжайте все это чувствовать и звоните нам. Ну, или же пишите. Также вы можете писать, как я уже упомянул, на моем Telegram-канале «психолог Сергей Насибян».

Сегодня я немного хриплю, у меня немного отличается голос от обычного, потому что я приболел на неделе, но это не страшно.

Итак, я знаю, у нас есть звонок. Добрый вечер, смелый человек.

АЛЕКСЕЙ: Здравствуйте, Сергей. У меня такой вопрос. Вот пару месяцев уже, как назад получил травму и подавленное, в основном, состояние, хожу по врачам. Как бы пару моментов обнаружил, там МРТ сделал, предварительно глиоз. И прислушиваюсь как бы к себе, к здоровью и, скажем так, не очень рабочее состояние. Как вообще вернуть себя в привычный ритм после этого?

С.НАСИБЯН: Сколько вам лет, Алексей?

АЛЕКСЕЙ: 30.

С.НАСИБЯН: А что за травма? Что случилось?

АЛЕКСЕЙ: Ну, это как бы ушибы, ну, травма головы. И сильно переживаю, насколько это, в принципе, во-первых, в дальнейшем скажется, ну, и, в целом, на ситуации.

С.НАСИБЯН: Ну, то есть вы получили травму головы, ушиб?

АЛЕКСЕЙ: Ну, да.

С.НАСИБЯН: Ушиб мягких тканей, ушиб костей. Были какие-то последствия в виде сотрясения мозга диагностированы?

АЛЕКСЕЙ: Говорят врачи, что сотрясения нет.

С.НАСИБЯН: Даже сотрясения нет, отлично. Но вас это напугало?

АЛЕКСЕЙ: Да, это меня сильно напугало. Ну, да, и тот момент, который тоже…

С.НАСИБЯН: Я всегда в этом смысле в этот момент шучу и всегда говорю, что я не всегда был психологом. У меня 7 сотрясений мозга было до 35 лет, и 8-е я получил, катаясь на сноуборде буквально лет восемь назад. Это к вопросу о том, что они были разные, разные по степени тяжести, были даже с потерей памяти, такое тоже бывало. Ну, юность, в общем, у нас была веселая. В связи с чем я хочу вам сказать, смотрите, можно было, правда, впасть в этот страх, потому что вот вы получили ушибы, и дальше мы проваливаемся в когнитивные искажения, которые начинают развивать внутри вас обсессивно-компульсивное расстройство.

АЛЕКСЕЙ: Да, да.

С.НАСИБЯН: Хорошо. Что вы уже сделали? Давайте так. Вы обращались к врачам, психиатрам, психологам, психотерапевтам? Вы использовали какую-то фармакологию в лечении ушибов? Что вы делали?

АЛЕКСЕЙ: Ну, да, начал лечение с невролога, начал препараты, которые, в целом, ну, там седативка. И вот для кровообращения после…

С.НАСИБЯН: Ну, что-то такое, нейролептики какие-то, да?

АЛЕКСЕЙ: Что-то, да, да. Ну, нейролептик и для восстановления как бы сосудистой системы.

С.НАСИБЯН: Так, хорошо.

АЛЕКСЕЙ: Потом консультировался, ну, пока еще не успел к психотерапевту планово, поработать с психотерапевтом. Больше вот как бы физиологией занимался, там уколы определенные.

С.НАСИБЯН: Хорошо. А вы, вот вам 30 лет, Алексей, вы чего планируете-то? Как ваша жизнь должна выглядеть в ближайшее время? Какие планы?

АЛЕКСЕЙ: Ну, тут сейчас у меня все очень сильно запуталось в этом смысле, даже решил приехать домой. И как-то, ну, понимаю, что да, нужно сейчас эмоционально выйти из этого состояния и, ну, как бы дальше планирую работать. Сейчас с предыдущей работы ушел после собеседования. Но достаточно вот это подавленное состояние, не очень складывается общение в рабочей (неразборчиво).

С.НАСИБЯН: Хорошо. А вот до этой травмы ваше настроение было всегда приподнятое? Или вы всегда были слегка флегматичны?

АЛЕКСЕЙ: Было гораздо лучше. Слегка флегматичный был, да, все-таки да, такое было. Но как-то удавалось с этим…

С.НАСИБЯН: Жить.

АЛЕКСЕЙ: Жить.

С.НАСИБЯН: Ну, хорошо, хорошо. А вы сейчас чего боитесь-то? Что за мысли вас там посещают?

АЛЕКСЕЙ: Сейчас я, ну, как будто бы сильно потерял уверенность в себе из-за этого. Я не знаю, это вот какое-то эмоциональное, не знаю, усилие или как-то вот такое вот, что, не знаю, как это описать. И когда я как-то просто, наверное, зациклился на том, что, ну, касательно того, чего я боюсь, боюсь, скорее всего, того, насколько это как бы отразится…

С.НАСИБЯН: Ну, давайте, как, чего вы боитесь? Вы боитесь, что у вас эпилепсия начнется? Вы боитесь, что у вас рак мозга случится? Вы боитесь, что у вас кровоизлияние в мозг? Чего у вас там в голове-то? В голове у вас что?

АЛЕКСЕЙ: Боюсь, что я, ну, да, я как бы читал, во-первых, я читал про (неразборчиво), начал много читать в интернете, и у многих там головокружения какие-то, все-таки побочки проявляются, которые, как я понимаю, в принципе, они могут, ну, как бы до конца дней неизлечимы быть. Надеюсь, что это несколько преувеличено, но, тем не менее, и не хотелось бы этого. И таких ситуаций у меня как бы было гораздо меньше, то есть в жизни, я на себя очень злюсь, что…

С.НАСИБЯН: За что вы злитесь-то?

АЛЕКСЕЙ: Что-то (неразборчиво).

С.НАСИБЯН: Ну, подождите, Алексей, давайте так. Вам поставили диагноз глиоз, правильно?

АЛЕКСЕЙ: Да, я имел в виду причину, то есть конфликт тот, который был, ну, в общем…

С.НАСИБЯН: Вы в результате конфликта получили эту травму?

АЛЕКСЕЙ: Да, да.

С.НАСИБЯН: Ну, то есть вы подрались?

АЛЕКСЕЙ: Больше получил, чем подрался.

С.НАСИБЯН: Но все равно это результат драки, так или иначе. То есть вы оказались в какой-то драке.

АЛЕКСЕЙ: Ну, да, да.

С.НАСИБЯН: Хорошо. Но глиоз, который вам поставили, он ведь вряд ли в результате этой травмы. Или все-таки в результате травмы?

АЛЕКСЕЙ: Это тоже, да. Но это, ну, как бы неизвестно.

С.НАСИБЯН: Вот в том-то и дело, что это неизвестно. Но просто глиоз это, как правило, хроническое поражение. Ну, то есть оно существует вне зависимости от драки. Понимаете, мозг такая зараза, который очень неплохо защищен, очень неплохо защищен. Но я понимаю, что сейчас рационализировать вам идею бессмысленно с моей стороны. Я-то как раз хочу, чтобы вы, наоборот, сделали достаточно простую вещь.

Первое. Вам необходимо познакомиться со своими мыслями. Вот просто не сопротивляться им, не стараться с ними как-то спорить, а банально познакомиться. То есть, ну, дайте себе возможность вот сейчас, когда мы с вами закончим разговаривать, сядьте просто и в течение 15 минут позвольте себе услышать все мысли, которые вам накидывает ваше сознание, все, что там происходит. Вот у нас будет глиоз, вот мы в итоге там, я не знаю, атрофируется какая-нибудь часть нашего головного мозга, будет Альцгеймер, я не знаю, чего вы боитесь, какой-нибудь склероз и так далее, что бы вы себе ни представляли.

Дайте себе все это услышать. Он с вами говорит, вы делаете два варианта – вы, либо отворачиваетесь, сопротивляетесь этим мыслям, либо, наоборот, слишком поддаетесь этим мыслям. Вот наша задача выработать некую нейтральную позицию для начала. Дать возможность это прослушать.

АЛЕКСЕЙ: Угу.

С.НАСИБЯН: Теперь, смотрите, что важно научиться делать в следующем. Я не могу сейчас вам ни в коем случае поставить диагноз обсессивно-компульсивного расстройства. Для этого вам, в общем-то, надо сходить к специалисту, который с вами поработает, если даже это есть, предположим. Но я точно понимаю, что вы уже прочитали достаточно много, что знаете, что это может отсюда начаться.

АЛЕКСЕЙ: Угу.

С.НАСИБЯН: Вы не можете себе простить еще того факта, что вы в этой драке оказались.

АЛЕКСЕЙ: Да.

С.НАСИБЯН: А там-то чего вы можете сделать? Зачем вам? Это прошлое. Понимаете, как будто бы вы к этому факту, вот самому факту, что вы оказались в этой драке, относитесь, как, я не знаю, к любимой девушке. Знаете, навязчивая такая мысль, когда мы влюбляемся в кого-то, мы все время о ней думаем. Вот вы ровно так же думаете об этой ситуации. Вам, первое, что необходимо сделать, это позволить себе быть в этих обстоятельствах.

Я понимаю, о чем вы, скорее всего, думаете и говорите, потому, как вот я вспоминаю себя, и у меня там, я не знаю, ну, я был когда-то молодой, и вот шел я со школы мимо одного двора, и в этом дворе меня побили два каких-то парня. И вот, я помню, я иду разбитый, галстук у меня соответственно пионерский на боку, кровь капает, карман порван на форме и все такое, и я иду и думаю все время – черт, надо было по-другому, надо было не заходить, надо было обойти, надо было вот так сделать.

АЛЕКСЕЙ: Да, да, наверное, такие же мысли.

С.НАСИБЯН: Вот-вот, эти ваши мысли, постольку, поскольку вы все время туда направляете свое внимание, а прошлое вы изменить не в состоянии, Алексей, и бессмысленность, бессилие перед этим начинает рождать у вас тогда тревогу в будущем. Невозможность изменить прошлое рождает вашу тревогу в будущем. А тревога в будущем приходит по принципу принятия к себе или там, я не знаю, приписывание себе разного рода диагнозов.

Я вам порекомендую сделать то, что я уже сказал. На 15 минут садитесь, знакомьтесь со всеми мыслями, выписываете их просто все.

Следующее упражнение, которое вам необходимо делать. Давайте сделаем, например, какое упражнение. Давайте предположим, вам необходимо положить в какую-нибудь коробочку 16-20 каких-нибудь можно пуговиц, можно шариков, чего угодно. И вот время от времени ваша задача высыпать эту коробочку на пол, ну, на стол это содержимое коробочки, и очень медленно собирать эти шарики или пуговички, что это будет, обратно в эту коробочку. Очень медленно.

Вот все то время, что вы будете это собирать, вам необходимо просто наблюдать свои мысли, но максимально концентрироваться на том действии, которое вы совершаете. Можно вместо этого нарисовать какой-нибудь сложный геометрический предмет на листочке, если это есть, ну, не важно, что. Вам важно научиться в течение 5-7 минут держать свое внимание, фокус своего внимания на процессе, не давая этим мыслям вас отвлекать.

АЛЕКСЕЙ: Я обычно, возможно, похоже, с точки зрения процесса, вписываю в тетрадь, планирую что-то такое.

С.НАСИБЯН: Да, это здорово. Только, смотрите, я не предлагаю вам отвлекаться от этих мыслей. Я предлагаю вам концентрироваться на другом и не давать мыслям вас отвлекать. Это немножко разные просто контексты.

АЛЕКСЕЙ: Понял.

С.НАСИБЯН: И самое важное, что я вам рекомендую, почитайте такую книжку Роберта Лихи, она называется «Свобода от тревоги». Она очень доступна, очень понятная.

АЛЕКСЕЙ: Да, тревожный фон у меня был, да.

С.НАСИБЯН: Конечно. Если это все не поможет, то сходите к неврологу или сходите к психотерапевту в поликлинику. И, правда, какая-то фармакологическая поддержка вам, наверное, в этой ситуации была бы вам полезна.

АЛЕКСЕЙ: Угу.

С.НАСИБЯН: Ну, в целом, просто нужно изменить когнитивный контекст своей жизни, своего быта. И все. Так что так.

АЛЕКСЕЙ: Спасибо, буду делать.

С.НАСИБЯН: Спасибо вам, спасибо, что звоните. Делайте, сделайте эти упражнения. Спасибо. Уверен, что это полезно будет не только Алексею, это вообще, в принципе, полезная практика. И надо понимать, что эта практика не только и не столько из психологии или психотерапии, сколько эта практика из так называемой карма-йоги. Знаете, карма-йоги, их можно увидеть очень часто в Индии. Это люди, которые совершают работу, на первый взгляд, не имеющую абсолютно никакого смысла, потому что у нее нет никакого результата.

Ну, например, я видел человека, который набирал внизу реки, набирал ведро, поднимался выше по течению и выливал его выше по течению. Снова спускался, снова набирал и так далее.

Однажды когда-то мы шли, я помню, и один мужчина, мы шли там, среди джунглей с группой людей, и один пожилой мужчина носил большие крупные камни наверх. А с нами был один такой крепкий кавказец парень, ему стало неловко, потому что такой маленький человек носит эти камни, он взял у него камень с плеча, быстренько поднялся, положил. И смотрит, а тот не радуется, ничего, он просто стоит, так недоуменно на него смотрит. Он говорит – а что я не так сделал-то?

А дело в том, что он вмешался вот в его такую карма-йогическую деятельность, которая учит человека, первое, не привязываться к результату. А второе, это как раз не давать своим мыслям отвлекать тебя от этих самых действий. Вот, что я порекомендовал Алексею. Услышимся.

Сегодня заготовил очень интересный фильм для вас. Не знаю, может быть, кстати говоря, когда-нибудь его рекомендовал, точно один из моих любимых.

Пишет Андрей из Калужской области: «Здравствуйте. Как понять, что надо разводиться или надо пробовать сохранить отношения?»

Вы знаете, Андрей, я абсолютно убежден в том, что, если у вас, в принципе, мысль формулируется таким образом, как вы сейчас мне ее описали, то я предполагаю, что ваш развод внутренне уже произошел. Все, что вам необходимо теперь, это просто зафиксировать сам развод в ЗАГСе и закончить на этом.

Потому что, смотрите, как вы пишете – как понять, надо разводиться или надо попробовать сохранить отношения. Вы не говорите попробовать развестись. То есть, пробуя сохранить, ничего вы не сделаете. Ну, вот, если в вашем случае, я почти уверен, что вы уже развелись, а дальше просто пытаетесь найти для себя правильное объяснение.

У нас есть звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.НАСИБЯН: Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хочу такой вопрос спросить. Что делать с пожилым родственником? У нас есть бабушка, которая постоянно все забывает. Может не помнить вообще, что было пять минут назад. Но вместе с этим как бы чего-то какие-то дела делает. Делает, делает и не помнит ничего. Может, например, она вообще уже, мы плиту новую поставили на всякий случай, чтобы она вдруг, не дай бог, чтобы не открывала, не взорвала газ, поставили другую плиту с газ-контролем. Но вместе с этим духовка там была, она от электричества. И она влезла и открыла духовку на ней. И она три часа горела.

И вообще она какие-то дела делает. Просишь ее утром, вот она, мы постели не заправляем, если заправляем, то редко, а она прямо лезет заправлять. Ее просишь не заправлять, а она лезет, заправляет каждое утро. И вообще кошмар какой-то, как она все прямо вообще вот идет, целый день за ней нужен контроль просто, глаз да глаз. Но мы на работе кто-то, и поэтому…

С.НАСИБЯН: Вы, когда говорите «мы», вы кого имеете в виду?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, мы, ее родственники.

С.НАСИБЯН: Ну, вас много? Сколько?

СЛУШАТЕЛЬ: Живем вместе.

С.НАСИБЯН: Живете вы вместе. И я так понимаю, что бабушке уже достаточно много лет, и у нее деменциозные изменения, да? То есть это деменция?

СЛУШАТЕЛЬ: Ей 84 года.

С.НАСИБЯН: Ну, 84 года, в общем-то, бывает такое, что деменции нет. Но в ее случае деменция явно налицо, да?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, все признаки многие. Нет, ну, так-то она разговаривает, так-то может знать. Но вот то, что что-то забывает, это, конечно. Или, допустим, ее просишь поесть, она говорит – я ела. А, на самом деле, может ничего не есть целый день.

С.НАСИБЯН: Не ела. Да, потому что она забывает, конечно. А вы ей кем приходитесь?

СЛУШАТЕЛЬ: Я? Я ее внук.

С.НАСИБЯН: Вы ее внук. Хорошо. И вот вы живете такой семьей, получается, как минимум, три поколения, да? То есть вот вы внук, соответственно ваши родители или там кто-то, и она, бабушка?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, да.

С.НАСИБЯН: И я так понимаю, что, ну, вот вы сейчас находитесь в стадии некоего раздражения?

СЛУШАТЕЛЬ: Да. Особенно она прямо, и, если ей начинаешь об этом говорить, она может обижаться.

С.НАСИБЯН: Конечно.

СЛУШАТЕЛЬ: Говорит – я здорова. Это типа считается нормально?

С.НАСИБЯН: В случае такого, как сказать, такого заболевания, то, конечно, да, это считается нормальным. Но здесь же вопрос, вот вы говорите, как быть. Здесь варианта два. Знаете, один из которых, это, вот вы сейчас находитесь, правда, в состоянии такого уже раздражения по отношению к ней. Есть еще другая, не очень приятная позиция – это циничная позиция по отношению к больному человеку. Я не знаю, насколько вам дорога ваша бабушка, я не знаю, насколько дорога она вашей маме или папе, чья она прямая родственница кровная.

СЛУШАТЕЛЬ: Дорога, она нам была дорога.

С.НАСИБЯН: Смотрите, «была». Знаете, как вот дети, мы же всегда детей стараемся сделать какими-то, да? Ну, то есть вот рождаются дети, и мы пытаемся их сделать хорошими, правильно?

СЛУШАТЕЛЬ: Угу.

С.НАСИБЯН: Таким образом, показывая им, что плохими мы их не любим и не принимаем. Когда наши родители начинают, или бабушки начинают заболевать вот такого рода заболеваниями, мы как бы относимся к ним так же, как к детям. То есть мы как будто бы требуем от них вернуться умными, сильными, мудрыми, логичными, рассудительными. Но это ведь невозможно, потому что сама по себе болезнь, ну, если это, например, деменция, то, как бы, постольку, поскольку психика очень динамична сама по себе, то деменция динамична еще больше, чем психика. То есть она постоянно развивается.

И бабушка, которая забывает через пять минут какие-то события, она не шутит, когда она забывает. Это у нее просто не хватает некоторых микросхем, условно говоря, потому что мозг уже поражен, и она не в состоянии выстраивать логические цепочки так же, как не в состоянии их выстраивать маленький ребенок до трех лет.

Но когда вы говорите «как быть», ну, тут два варианта. Первое, это следить за тем, чтобы она принимала все препараты, которые у нее есть и максимально окружить ее заботой. Если вы по какой-то причине понимаете, что вы это не можете сделать, ну, у вас есть такая возможность, то я бы, конечно, рекомендовал обеспечить ее профессиональным медицинским уходом. Ну, либо есть такие сейчас, слава богу, дома для престарелых, где люди живут с таким заболеванием. Либо нанимаете сиделку, которая профессиональна в этом смысле. Но лучше всего, конечно, просто быть рядом с ней, другого варианта нет.

СЛУШАТЕЛЬ: После инсульта все это началось.

С.НАСИБЯН: Да, я понимаю.

СЛУШАТЕЛЬ: Был инсульт три года назад.

С.НАСИБЯН: Я понимаю. Если у вас есть такая возможность, есть такое время, то потратьте свое время и постарайтесь с ней разговаривать не как с больной, а именно, знаете…

СЛУШАТЕЛЬ: Как с ребенком.

С.НАСИБЯН: Не совсем даже, да, ну, пусть даже, как с ребенком, но только чуть больше любопытства от себя к ней. Любопытство, если вы будете любопытствовать о том, что с ней происходит, оно откроет вам большое количество, как бы большие такие слои ее психики. Потому что, если краткосрочная ее память страдает, то долгосрочная память очень хорошо сейчас работает. Разговаривайте с ней, чтобы она вспоминала что-то из своей молодости, юности. Так вам будет просто легче проживать ее заболевание.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, да.

С.НАСИБЯН: Вот об этом и говорите.

СЛУШАТЕЛЬ: Из молодости она помнит все события.

С.НАСИБЯН: Я знаю, я понимаю, как это выглядит, понимаю. Но вот это то, что я могу вам порекомендовать. Это не просто, я знаю. Спасибо большое за звонок.

СЛУШАТЕЛЬ: Все, спасибо. До свидания.

С.НАСИБЯН: До свидания. Ну, что же, да, когда наши близкие болеют, это, конечно, непросто. По-моему, в прошлый раз я рекомендовал фильм про это заболевание. Потому что, когда стирается личность близкого нам человека, нам становится страшно не только потому, что мы понимаем, что и с нами может это произойти. Но и потому что потихонечку из нашей жизни исчезают близкие люди, которые являются объектами.

Как я уже говорил, что, когда личность близкого нам человека, с которым у нас происходит большое количество транзакций, через которые мы определяем себя, как личность, определяем свое место, определяем свою ролевую модель, когда они начинают их стирать, мы в этот момент, конечно, впадаем в абсолютную сначала тревогу, потом ярость.

«Здравствуйте, – пишут мне. – У меня проблема с отцом. Он фантазирует, выдает желаемое за действительное и пытается это рассказывать нам, как реально существующее событие из его жизни. Рассказы абсурдные, и всем понятно, что это неправда. Неприятно это слушать, особенно когда говоришь о серьезных вещах. Сейчас уже нет желания общаться с отцом из-за его поведения. Создается впечатление, что он издевается. Но в реальности, думаю, он преследует другие цели таким поведением. Какие, он не говорит, но пытается выдать все за правду. Что делать в такой ситуации? Терпеть такое поведение? Или все-таки не раздражаться и просто перестать с ним общаться? Но есть одно «но», он может ввести в заблуждение таким поведением. Как перестать раздражаться из-за такого поведения?»

Ну, в первую очередь, я не вижу, как вас зовут, ну, да, ладно, это уже не принципиально, наверное, сейчас. Ну, даже не буду рекомендовать вам книжку про барона Мюнхгаузена, а напомню вам про наш фильм «Тот самый Мюнхгаузен». Я же не знаю, по какой причине ваш отец так себя ведет. Я не понимаю, сколько лет вам, сколько лет вашему отцу.

Ну, жить с человеком-фантазером, была такая старая советская книжка «Фантазеры». Сейчас помню, прямо картинку увидел разворота и обложки. Не помню, кто написал. Но, если он фантазирует, это одно. Я думаю, что вас раздражает, что он врет. Потому что фантазиями нам сложно кому-либо навредить. А вот ложью навредить мы можем. Поэтому, как вам жить с таким отцом, я не знаю, посмотрите фильм «Тот самый Мюнхгаузен», правда. Посмотрите просто, каково это, когда человек живет внутри своих фантазий. Да примите его, в конце концов. Просто создайте такие условия, чтобы он не мог вам навредить.

Елена пишет: «Деменция это ад. Моя мама работала за компом до 75, а после инсульта разнесла весь дома. После похорон я сразу получила вторую группу инвалидности».

Да, понимаю, Елена, деменция это, правда, не подарок. Андрей: «Добрый день. Ранее вы говорили, что заканчиваете писать новую книгу. О чем она, когда планируете выпуск?»

Слушайте, я пишу ее уже достаточно давно. В смысле я ее написал. У меня последняя глава эта оставшаяся, это, по сути, такой нон-фикшн, где я описываю свой подход и даю определенного рода рекомендации по личностному росту и личностному развитию. Это, наверное, то, на чем я, как говорят, собаку съел, и, наверное, то, чем я могу быть максимально полезен в контексте каких-либо советов или рекомендаций. Несмотря на то, что знаю, что советы не работают. Ни один совет, которые дали мне или я давал когда-либо, не работают, если за это не платят деньги, к сожалению, так уж получилось. Потому что совет это всегда про то, что нужно сделать. А всегда у человека есть возможность ответить – если такой умный, сам так сделай. Да, такие вот у нас дела, дорогие друзья, сегодня вот так. Услышимся с вами через пару минут.

Мы продолжаем нашу «Провокацию». Сегодня какое-то такое настроение, не знаю, осеннее, что ли. А, может быть, моя простуда как-то добавляет этого, что у нас сегодня очень грустные, в общем-то, разговоры. И сейчас пишут мне в моем Telegram-канале, пишут о том, что вот, у меня тоже мама болеет, и самое лучшее, что можно сделать и посоветовать, это записывать на диктофон их рассказы, воспоминания об их молодости.

Я не скажу, что, да, наверное, это было бы очень ценно, но я не сторонник хранить память, правда, я не сторонник хранить память. Вообще, в принципе, знаете, память не самое лучшее, что есть у нас. Потому что, мне кажется, память заставляет нас очень часто жить в прошлом, а я много лет прожил в этом самом своем прошлом, постоянно культивируя то, как могло бы быть и как могло бы сложиться или могла бы сложиться моя жизнь. Поэтому я все-таки настоятельно предлагаю вам научиться жить настоящим.

Наталья из Петрозаводска задает сейчас вопрос: «Здравствуйте, Сергей. Я переживаю тяжелую утрату. Две недели назад похоронила единственную сестру, ушла после тяжелой болезни. Онкология была обнаружена на четвертой стадии. Я испытывала чувство тревоги и боли, понимания, что исход неизбежен. Накануне ее ухода я была свидетелем очередного приступа, который уже плохо купировали даже сильные препараты паллиативной помощи. Испытала чувство глубокого потрясения от ее страданий и тех изменений, которые произошли с близким человеком.

Теперь после сестры во мне страх подобного ухода. Так сложилось, что мне даже не на кого положиться, никого не будет рядом, если нужна будет поддержка. Посоветуйте, как расстаться с этим страхом? Психотерапевт на приеме сказал, что это неправильное чувство, испытывать я должна печаль, тоску, а не страх. Я сомневаюсь, что чувства могут быть неправильными, они такие, как я испытываю».

Наташ, тут я могу сказать только одно, ваш психотерапевт имел в виду, что сейчас у вас, действительно, период работы горя. В работе горя очень важно, ну, как он сказал, правильно прожить печаль и тоску. Каждый раз, когда мы теряем близкого человека, вне зависимости, от каких обстоятельств, по каким обстоятельствам, по каким причинам мы его теряем, мы начинаем жалеть себя. И вот, когда схлопывается этот эгоизм, и мы переносим то, что мы видим, то, что мы чувствуем по отношению к нашему близкому человеку, который страдает, мы в этом самом как бы эгоизме, не будучи способными его отпустить, мы в этом эгоизме начинаем как раз переносить, перенос совершать вот этих чувств, эмоций, которые мы увидели в нем, на себя. То есть, как будто бы я здесь становлюсь важнее. Вот, про что говорил психотерапевт.

Я тоже посоветую вам, как я уже советовал книжку «О смерти и умирании» не просто так, я посоветую вам так же, как ваш психотерапевт, по-настоящему хорошенечко прожить, вот эту работу горя совершить. Это не простая задача, и поэтому можно прямо с этим пойти к психологу и прожить эту работу горя.

У нас есть звонок. Здравствуйте.

АЛЕКСЕЙ: Здравствуйте. Меня Алексей зовут.

С.НАСИБЯН: Очень приятно.

АЛЕКСЕЙ: Ну, во-первых, спасибо за возможность пообщаться с вами.

С.НАСИБЯН: Спасибо вам, что вы звоните.

АЛЕКСЕЙ: Я немножко переживаю просто, я ни с кем не разговаривал по этому поводу. Ну, и вообще, в принципе, мне тяжело с посторонними людьми на какие-то откровенные темы разговаривать. Просто вас слушаю постоянно в машине, вот решил позвонить.

С.НАСИБЯН: Спасибо, что слушаете, и правильно, что позвонили. Расскажите, Алексей.

АЛЕКСЕЙ: Ну, в общем, ситуация в двух словах. У нас родился ребенок с женой, ему сейчас 2 года. И после того, как ему 1 год исполнился, мы начали замечать некоторые, так скажем, вещи, ну, отклонения. То есть, ну, ребенок вообще не обращает на нас внимания, грубо говоря, не отзывается, ну, ведет себя не как ребенок на свой возраст.

С.НАСИБЯН: Это какая-то форма аутичного спектра расстройства?

АЛЕКСЕЙ: Да, да. Вот мы начали обращаться к врачам различным, попадали, скажем так, к не совсем таким хорошим. Были, как думаю, что и у хороших врачей. В общем, конкретно никто ничего сказать не может, но, как нам говорят, якобы у него аутистическое расстройство, возможно.

С.НАСИБЯН: Ну, то, что вы описываете, возможно.

АЛЕКСЕЙ: Да, не факт. Ну, то есть мы, сейчас ему 2 года, третий пошел, мы занимаемся с дефектологом, и параллельно на занятия ходят дети уже 3-4-5 лет. Я за всем этим наблюдаю и как-то тяжело смотреть на это, и сам в таком неведении. Не знаю, как, что как вообще будет, никто ничего сказать не может. То есть суть вопроса, в принципе, в чем, как вообще в этой ситуации быть, наверное?

С.НАСИБЯН: Ну, смотрите, Алексей, давайте так, вы сейчас, сколько вам лет?

АЛЕКСЕЙ: 32.

С.НАСИБЯН: 32. И я понимаю, что вы очень боитесь за то, что будет происходить дальше?

АЛЕКСЕЙ: Боюсь и не знаю, неведение вот это вот.

С.НАСИБЯН: Там с большой долей вероятности все вполне понятно. Я не видел вашего ребенка, но уверен, что специалисты могут вам достаточно подробно описать, как будет выглядеть его жизнь. И тут не важно, как будет выглядеть его жизнь. Важно, как станет выглядеть ваша жизнь. Я попробую вам рассказать одну такую историю. Не история, это, знаете, это такая традиция, она существует в Индии и осталась очень мало, где, но мне повезло встречаться с таким.

Когда родители, мужчина и женщина рожают большое количество детей, там обычно много детей в браке, 3, 5, 7, не важно, то в определенный момент, ну, согласно определенным традициям учитель семьи, гуру семьи говорит, что следующего ребенка необходимо посвятить богу. И это означает, что следующий ребенок, когда он родится, его отвозят мама и папа, отвозят в определенный храм. Как правило, это достаточно далеко от места, где они живут. И вот в этом храме проводится определенный обряд посвящения этого ребенка богу, и с этого момента этот ребенок больше не считается их ребенком. В их семье просто живет ребенок бога.

Есть такой фильм, кстати говоря, «Сын бога», если вы захотите, не скажу, что я его рекомендую смотреть, потому что он очень сложный. Но, если вы захотите, посмотрите, и как бы другие радиослушатели тоже могут посмотреть.

С этого момента эти дети, они немножко отличаются от других детей, потому что их определенным образом украшают, они всегда в некоем таком макияже простом очень. Это древняя очень традиция. Этих детей нельзя воспитывать. Ну, то есть вы понимаете, да, если в вашем доме живет божественный ребенок, то вы не можете его воспитывать, он не ваш. И это глубокая работа с эго родителя. Потому что родитель это такая сильная связь, сильная ролевая модель, которая привязывает ребенка к нам, нас к ребенку через обладание и через право этого обладания.

Ну, с точки зрения индуизма и всей философии, с ним связанной, считается, что это очень сильно вредит. Я видел такие семьи в поезде. Вот едет мама, папа, молодые мужчина и женщина, у них там четверо детей и пятый ребенок вот такой. И вот эти четверо детей сидят такие, знаете, послушные, они вот смотрят, все, как надо делают. А этот ребенок, который не воспитанный, он летает по всему этому плацкартному вагону, устраивает такой, я не знаю, бардак. Но родители, например, с лаской и нежностью смотрят на тех детей, что послушны, и с трепетом таким, знаете, благоговением на того, кто не послушен, потому что это другой ребенок. Они с ним строят другие отношения.

Я рассказал вам эту историю, чтобы вы попробовали для себя принять просто, что, да, в вашу жизнь пришел такой ребенок. И, да, этот ребенок, возможно, вас никогда не услышит. И, да, этот ребенок, возможно, никогда вам не ответит. Но вот представьте себе, что он просто пришел. Вам просто это даст силы. Потому что сейчас вам нужны только силы и только мудрость, больше ничего.

Есть большое количество разного рода фондов, которые занимаются обучением родителей, у которых дети с такими заболеваниями. Я очень настоятельно вам рекомендую почитать все, что про это пишут и заняться этим вопросом, для того чтобы обучиться. Потому что в зависимости от сложности этого расстройства, ну, как бы там по-разному вам придется этому учиться.

Но, если вы сейчас, вот когда ему всего 2 годика, представите себе, что это просто ребенок, который вот сошел с небес для вас, ваше отношение очень сильно поменяется. Он будет вас тренировать, поверьте.

АЛЕКСЕЙ: Ну, да, я понимаю.

С.НАСИБЯН: В терпении, в терпимости.

АЛЕКСЕЙ: Просто еще переживаю, как он в дальнейшем будет.

С.НАСИБЯН: Я знаю, я знаю все эти мысли, конечно, вы переживаете. Вы переживаете о том, как он будет без вас, когда вас не станет. Но не надо сейчас об этом думать. Мне уже здесь пишут люди: «Дайте мой телефон папе ребенка с расстройством аутического спектра». Не буду я давать никаких телефонов, потому что у меня их нет.

Но я вам точно могу сказать, что этих людей очень много. Вот поэтому я предлагаю вам, Алексей, просто внутри себя поменять именно это отношение. А вот, что делать, уже дальше вы поймете. Потому что люди живут с такими детьми и, правда, и живут счастливо, и я знаю таких людей. Это труд, это большой труд и вот вам он выпал.

АЛЕКСЕЙ: Спасибо большое. Будем менять себя.

С.НАСИБЯН: И я вам скажу так, Алексей, просто житейски, знаете. Я неоднократно видел в детстве такое, когда это происходило в моем детстве, то, конечно, в этом смысле родители обычно рожают еще детей, для того чтобы, когда их не станет, братья и сестры о нем заботились.

АЛЕКСЕЙ: Да, тоже мысль, так и есть.

С.НАСИБЯН: А это просто, как сказать, народная мудрость. Я видел и считаю это абсолютно верным, потому что, чем больше будет семья у этого ребенка, тем легче будет всем.

АЛЕКСЕЙ: Да, да, спасибо большое.

С.НАСИБЯН: Спасибо, что вы определились, спасибо, что вы позвонили. Начните об этом говорить, вы уже сделали большой шаг. Спасибо.

Да, сегодня у нас вот так. Антон, 34 года, Чебаркуль, есть такой город: «Здравствуйте. Мне кажется, что я очень общительный и компанейский». Это хорошо, что вам так кажется. «Но у меня нет друзей». Я же говорю, хорошо, что, кажется. «Вдобавок я еще очень добродушный». Что тоже приятно. «В моей жизни постоянно случаются конфликтные ситуации. Кажется, что люди, которые попадаются на моем жизненном пути, специально подобраны таким образом, чтобы ударить меня по больному месту. При этом нет ощущения, что я виноват в своем одиночестве. Еще ем очень много сладостей, понимаю, что это ненормально, но не могу остановиться. Подскажите, что делать? Антон, 43 года, Чебаркуль».

Вы знаете, у меня такое ощущение, что мне пишет мальчик Антон, только ему годиков так 6, 7, и он говорит – ну, что же такое-то, мир такой несправедливый и зачем-то сладости все продают, и вообще меня как будто заставляют так делать, и парни вот стоят за углом, курят и меня заставляют курить.

Нет, Антон, все, что я вам скажу, я вам скажу только одно – вы возьмите уже, наконец, ответственность на себя и вам будет очень полезно. В этом смысле люди, которые вам делают больно, или люди, которые не хотят с вами общаться, они же, на самом деле, говорят с вами, они же говорят с вами.

Я вот вчера как раз работал с одним молодым человеком, и он говорит, что вот есть три близких ему человека, и со всеми у него конфликты. Вот он одному написал, второму, третьему. Первые два как-то ответили, отреагировали, а третий, который самый главный, он просто, говорит, не отвечает. И я не знаю, что думать.

Ну, конечно, вы знаете, что думать. Это означает, что с вами не хотят общаться. Вот это информация. С информацией вы уже можете что-то делать. И все. Поэтому научитесь брать на себя ответственность. Я целый тренинг веду трехдневный, для того чтобы научить взрослых людей брать на себя ответственность. Так вот за две минуты не отвечу вам.

Оксана, Иркутск, 51: «Надо ли уходить, если ушла любовь? А, может, ее еще и не было?»

Девочка Оксана, 51 год из Иркутска спрашивает, надо ли уходить, если любовь ушла, а, может, ее и не было. Вы знаете, Оксана, вам 51, вам не надо уже ни у кого спрашивать разрешения, вам надо уходить. Ну, то есть, а какой смысл-то? Ну, правда, вы же, как взрослый человек, ну, не едите же то, что вам невкусно или то, что вам не нравится. Вы же не делаете ничего такого. Почему мы в отношениях постоянно пытаемся найти какой-то сакраментальный смысл, которого нет.

Опять же, я не знаю эту ситуацию. Вы женаты, есть ли у вас дети. Если вы просто говорите, что вы идете по улице с человеком, и вы разлюбили этого человека, да, конечно, надо уходить.

Один из моих учителей прекрасно описал отношения. Это два парусника, которые идут по волнам, и идут они одним курсом до тех пор, пока ветер кармы дует в их паруса. Но как только он прекращает дуть или как только начинают дуть разные ветры, корабли расходятся, для того чтобы снова сойтись когда-нибудь, возможно. То, что мы называем любовью, очень часто случается такое, как карма.

«Здравствуйте, Сергей. Напомните, пожалуйста, в одной из передач вы говорили об основных составляющих отношений. Перечислите их еще раз, пожалуйста. Общие увлечения, ответственность, сексуальная составляющая, так или что-то другое? И про круги баланса вроде бы так. Напомните, пожалуйста, по каким позициям в процентном соотношении их расписать? Там вроде было здоровье, работа, хобби, а что еще? Полина. Спасибо за передачу, очень помогает жить».

Полина, вот я вам сейчас так-то все это не наговорю, потому что вы тут накидали из разных моих выражений. Но когда я говорю про любовь, ой, про отношения, простите, я, наверное, все-таки говорю про то, что в отношениях очень важны такие вещи, как страсть, ну, в смысле чувства и, в том числе, сексуального характера, как дружба и интерес. Вот эти три вещи.

Но есть у меня целая лекция, она, кстати говоря, будет вот в ближайшее время, в ноябре будет большой мастер-класс про отношения, там много народа собирается. Полтора часа я буду рассказывать ключевые тезисы, как я рассматриваю отношения. Он так и называется «Мастер-класс про отношения», будет он в Москве проходить в ноябре. В преддверии, кстати говоря, тоже одного из тренингов. Так что приходите лучше туда и там задавайте вопросы, там можно онлайн просто присутствовать, он будет большой.

«Сергей, добрый день. Как избавиться от чувства обиды. Очень часто обижаюсь, это у меня с самого детства. Думала, что пройдет с возрастом, но вот мне уже 39 годиков, но обижаться продолжаю. Или есть какие-то техники. Порекомендуйте, пожалуйста».

Конечно, есть какие-то техники, Анна. Техники есть, важно понять, что такое прощение. Просто сядьте, вот представьте себе однажды, как вы прощаете человека, который банально наступил вам на ногу в метро и извинился. Вы же прощаете, всем сердцем отпуская этого человека. Вы в этот момент принимаете его, осознаете, что он не планировал сделать вам больно.

Ведь что такое обида. Обида это, когда вы пытаетесь найти в поступке человека мотив, который вы же туда закладываете. Это, как искать черную кошку в черной комнате. Примите одно простое правило про жизнь – люди никогда не хотят поступать плохо, вообще никогда. И поэтому, если они вас обидели, ну, значит, у них были основания так поступить. Понимание, наверное, ключевое.

Но можно точно так же обижаться. То есть здесь важно, чтобы вы тоже понимали, что ваша обидчивость может быть такой, знаете, мушкой у вас над губой, а может быть страшной бородавкой. Вот здесь надо понимать, что вы обиду свою должны уметь проживать, чувствовать так, чтобы она не вредила ни вам, ни вашим близким. Поэтому обижайтесь на здоровье, если можете, если умеете.

«Добрый вечер. Меня зовут Галина. Я выросла в неполной семье. Вот недавно решила написать отцу, который мной не интересовался. Мы встретились, но встреча прошла так, будто бы была необходимость. Сейчас мы общаемся, благодаря его дочери. Он вроде идет на контакт. Но я понятия не имею, как строить с ним близкие отношения, ведь он, по сути, просто случайный человек с улицы. А я хочу, чтобы он вдруг меня полюбил. Как с нуля выстраивать подобные отношения?»

Да ну, что вы, никак, идите потихонечку, мал по малу, маленькими шагами, друг навстречу другу. Услышимся.

Ну, что же, мы продолжаем, а уже, скорее, заканчиваем, у нас осталось совсем немножечко. Сегодня у нас такой осенний, теплый достаточно, осенний эфир. Все больше говорим немного о грустном. Ну, а, с другой стороны, чего нам ждать, ведь жизнь, она разнообразна и бывают разные ситуации.

Наталья вот пишет, 41 год, Калининград: «Я думаю, что семейной жизни приходит конец. Муж, 35 лет, мне 41, ребенок 6, живем вместе 19 лет, в браке 7. Когда ребенку было 1,8, он решил уволиться с работы, я была в декрете. Затем он решил заняться бизнесом. Три месяца прошло, бизнес накрылся и закрылся. Я вышла на работу. Затем он начал заниматься всякой халтурой. Сейчас занимается стройкой. Третий год у нас раздельный бюджет. Я проживаю в его квартире, больше негде, а то бы уже ушла. Строит маме дом, постоянно там. Мама, понятно, его всячески поддерживает, ее все устраивает, кормит его, покупает продукты, если надо, может денег дать. Я категорически против всего этого. Звонки от нее по десять раз в день, тотальный контроль своего сына. Пропал всяческий интерес к мужу и уже невыносимо. Живу, как сожительница. Дома он ничего не делает, все на мне. Никогда бы не подумала, что к этому придем. Отношения со всеми испортились. Хочется, чтобы муж отлип от мамы и стал самостоятельным».

Ну, здесь, наверное, такой крик души, констатация факта. Знаете, Наталья, вот, правда, все понимаю. Вашему мужу 35 лет, живете вместе вы 19, это ему было 16. Ну, то есть вы взяли и завели себе просто домашнее животное, что ли? И здесь даже не вопрос, что у вас возраст-то, вы не намного его старше, я понимаю, 6 лет не такая большая разница. Вопрос же в том, что ему было-то всего 16. И он от одной мамы, от одной сиськи к другой прилип. И как только вы родили ребенка, он понял, что эту грудь будут сосать еще другие, конечно же, он вернулся к той, которая всегда абсолютно будет его кормить. Потому что мама-то уж точно примет его любым в любом случае. Вот он туда и отдает.

Ну, как бы тут вопрос же вашей ответственности. Понятно, что у вас не мог сохраниться интерес к мужу. Ни интереса, ни уважения в этой ситуации не хватит. Но вам всего 41 год, я уверен, что вы еще можете быть счастливыми, и вы, и он, если уж так все сложилось.

Анастасия, 42, Волгоград: «Здравствуйте. Мой сын, возраст почти 6, имеет глубокую задержку психического развития, расстройство аутического спектра, есть инвалидность. Его проблема это вызов мне? Как перестать обвинять себя в болезни ребенка? Спасибо за внимание».

Это вопрос был заблаговременный, я читаю его из архива того, что не успел прочитать. Но как видите, Анастасия, очень попали в контекст нашего разговора с Алексеем. Мне кажется, вам тоже будет очень полезно принять сам факт того, что вообще, в целом, знаете, дети это просто гости на этой планете, которые к нам случайно зашли. И, конечно, нам хочется, чтобы все было правильно и все хорошо, но не всегда так бывает.

Есть такая прекрасная цитата из книжки «Пророк про детей». Когда у него спросили: «Скажи нам о детях? Он сказал – ваши дети это не ваши дети. Они сыновья и дочери жизни, заботящейся о себе самой. Они проявляются через вас, но не из вас. И хотя они принадлежат вам, вы не хозяева им. Вы можете подарить им вашу любовь, но не ваши думы, потому что у них есть собственные мысли. Вы можете дать им дом, дать их телам, но не их душам. Ведь их души живут в доме завтра, которое вам не посетить даже в ваших мечтах. Вы можете стараться быть похожими на них, но не стремитесь сделать их похожими на себя. Потому что жизнь идет назад, не дожидается вчера. Вы только луки, из которых посланы вперед живые стрелы, которые вы зовете своими детьми. Лучник видит свою цель на пути в бесконечное, и это он сгибает вас своей силой, чтобы его стрелы могли лететь быстро и далеко. Пусть ваше сгибание в руках этого лучника будет вам в радость. Ведь он любит не только свою стрелу, что летит, но и свой лук, хотя он и неподвижен».

Нравятся мне очень эти слова, хотя не всегда получается применять их в жизненной практике со своими детьми, что называется. Действительно, наши дети, они из завтра, а мы из вчера. Такова ключевая причина нашего внутреннего конфликта с ними. И когда дети, ну, бывают с такими серьезными заболеваниями, конечно, это вызов нашему сердцу, нашему милосердию.

Наталья, 54, Воронеж: «Здравствуйте. Спасибо за кино и возможность задать вопрос. Чувствую себя примерно, как в пробке на дороге – надо зарабатывать, не могу выбрать, каким образом. Надо иметь свое жилье, не представляю, как выстроить стратегию и тактику достижения этой цели. Хочу встретить близкого человека, мужчину, но не нахожу достаточно симпатичного. О себе – живу с мамой, освоила и практиковала несколько профессий. В детстве хотела быть балериной, в юности психологом. Замужем не была, встречалась с несколькими мужчинами чаще всего по принципу «почему бы и нет». В последние несколько лет все осложнялось тем, что мама обвиняет меня в покушении на ее жизнь из-за квартиры. Раньше объектом обвинения был ее муж, мой отец, которого уже нет. Беспокоюсь о том, что я не зарабатываю себе пенсию и не могу совместить интересные мне занятия с зарабатыванием денег».

Ну, в общем-то, как-то до 54 дотянули, что я могу тут сказать. Тут и вопроса-то нет как такового. Ну, вот вы по какой-то причине приняли решение, что жить с мамой это норма. Вы не рисковали. Низкая толерантность к риску, в общем-то, помогает нам выживать, но не жить. Жизнь это вообще, в принципе, то, что происходит за пределами зоны комфорта, как сейчас модно выражаться. Поэтому, если вы не научитесь рисковать, ничего не произойдет. В 54, в общем-то, еще есть время.

Анастасия, 27: «При создании новой цели для достижения глобальной мечты начинаю думать, что мне все свое время надо сконцентрировать на этом, не отвлекаясь на другие сферы. Под другой сферой в голове возникают именно отношения с мужчиной, сфера семьи, здоровья, саморазвития, хобби, интересы, друзья, путешествия остаются без проблем. В голове возникает какой-то ложный выбор именно между самореализацией и отношениями с мужчиной. Понимаю, что для меня самой это отговорка, но надо выбрать, либо одно, либо другое. И что можно балансировать, достигая успеха, развиваясь во всех этих сферах одновременно. Как истинно понять для себя, что здоровые, наполненные, глубокие отношения с мужчиной могут быть при глубоком погружении в карьеру, построении бизнеса и самореализации. Как не убегать ни от одного, ни от другого, прикрываясь фактом, что я не до конца буду посвящаться время мужчине или отношениям, если сейчас плотно займусь построением бизнеса или, наоборот?»

Слушайте, никак. Вы в том смысле, что вы можете сбалансировать свой день хоть по времени суток, хоть по часам, хоть полчаса туда, полчаса туда, не важно, что вы будете делать. Но самое главное не это. Важно то, что вы противопоставляете одно другому. Вот перестаньте противопоставлять. Услышимся через пару минут, и будем прощаться.

«Спасибо вам. Замечательная программа сегодня, очень правильные слова про детей. Они не наши. Я думаю, что во главе семьи муж, потом жена, дети должны понимать, что они не могут быть на первом месте. С уважением, Маргарита».

Ну, слушайте, Маргарите, я, наверное, где-то с вами согласен. И спасибо вам, что вы слушаете, и спасибо вам, что вы выражаете свое мнение. Но дело в том, что такая детоцентрированность это наше как бы культурное уже отклонение, что ли, девиация. Нашей, я имею в виду, нашей цивилизации. Вы не увидите такого, я не знаю, в каких-то слаборазвитых районах Африки, вы не увидите такого, я думаю, в Бразилии, в Индии, во многих местах вы не увидите такого. Но постольку, поскольку мы, находясь внутри европейской авраамической культуры, я не говорю даже о христианской, потому что это уже стало развиваться и в контексте культурного кода иудаизма, ислама, мы начинаем, конечно, жить, исходя из того, что детей становится все меньше, а, значит, мы меняем стратегию.

Как я уже неоднократно говорил, о том, что стратегия в животном мире по отношению инвестиций к детям или в детей, они подразделяются на две части. Часть одна, когда мы вкладываемся вдвоем в одного долгое время, или когда мы вкладываемся вдвоем в большое количество. И у нас есть небольшие изменения в этом смысле биологические и патопсихологические изменения, которые, безусловно, опираются на некие культурные коды.

Потому что эта культура, она, в том числе, влияет и на экономику, она влияет и на политические какие-то аспекты. Но детоцентрирование такое, да, вот так оно возникло много лет назад. Мне кажется, это не сложно проследить, где и когда, и люди стали забывать друг о друге, в первую очередь.

А дальше возникает, к сожалению, большая проблема, которая рождается в тот момент, когда рождается ребенок. Потому что роли мужчины и женщины, как два, муж и жена, любовники, как угодно их назовите, они по одной причине находятся вместе. А когда рождается ребенок, причина появляется совершенно иная. И вот эта иная причина, она меняет роли, и роли меняются, и мужчина и женщина становятся мамами и папами, родителями, и, к сожалению, теряют внимание друг на друга, которое должно быть направлено. Вот, да, такая проблема есть.

Ну, в общем-то, что же я вам хочу сказать, любите друг друга, мужчины и женщины. Если вы будете любить друг друга, ваши дети будут любить вас.

Друзья, сегодня я хочу порекомендовать, возможно, повторяюсь, но уже давно этот фильм я рекомендовал, который называется «А как же Боб?». Это как раз вот про тревожные расстройства и про отношения одного прекрасного человека с некими патопсихологическими отклонениями, в том числе, с обсессивно-компульсивным расстройством, его отношения с новым психиатром.

Очень интересная картина. И, самое главное, что она веселая, легкая достаточно, но при этом удивительно глубокая по своей сути. То, как человек выбирается из своей тревоги, благодаря искусству маленьких шагов.

Берегите друг друга, берегите себя. Услышимся с вами через неделю. До свидания.