Провокация Выпуск #54

С.НАСИБЯН: Здравствуйте, все. Мы с вами на эфире «Маяка», время 17.10, суббота. Вы слышите меня, а это значит, «Провокация» и, значит, психолог, которого вы заслужили, а зовут меня Сергей Насибян.

Знаете, у нас сегодня тут небольшая техническая сложность, поэтому вы можете сегодня мне также звонить в прямой эфир или писать, но я не сразу буду все это видеть. А для более скорого, что ли, обнаружения ваших вопросов пишите сегодня в мой Telegram-канал «психолог Сергей Насибян», там я буду видеть вас сразу, что называется, в прямом эфире. Поэтому пишите, задавайте свои вопросы.

Ну, и хочу сказать тем, кто, возможно, услышал нас сегодня впервые и слышит нас впервые, мы здесь никого не лечим, не занимаемся каким-то чудотворным исцелением. Все, что мы делаем, мы просто разбираем ситуации, в которых оказались наши слушатели, которые вот как-то запутались. Моя задача же, по сути, задать просто несколько вопросов, для того чтобы вы увидели эту ситуацию или те обстоятельства, в которых вы заблудились, немного иначе.

Это, как в большинстве случаев, знаете, как выглядит наш психологический или внутренний конфликт. Это, как есть такой коан прекрасный, коан в дзене, когда учитель говорит ученику, если палка, которую я держу в руках, на твой взгляд, существует, то я тебя ей и ударю. Если, на твой взгляд, не существует, то я тоже тебя ей и ударю. И говорят, что ученик взял эту палку и сломал ее пополам, вот тем самым решив этот вопрос. А я предположил бы, что палки стало две, и поэтому по башке он получил дважды. В общем-то, вот так мы оказываемся в наших внутренних конфликтах и зачастую не знаем выхода.

На прошлой неделе у меня прошел такой семинар, практический семинар, связанный с телесными практиками, практиками парными, групповыми, где я долгое время не знал, с чего начать. И посмотрел на дверь, над которой было написано «выход», и вспомнил слова моего учителя.

Когда-то однажды много лет назад, когда я говорил с ним, мы говорили с ним о страхе смерти, который лежит в основе почти любого невроза, а зачастую переводит и в психотическое состояние нас, психотического конфликта. И он сказал мне тогда прекрасную фразу, которую я не сразу понял. Он сказал, дело в том, что, когда ты смотришь на дверь и видишь надпись «выход», ты абсолютно уверен, что это выход. Но каждая дверь в себе, в общем-то, одновременно является и входом, и выходом. Выходя из одной комнаты, мы всегда попадаем в какое-то другое пространство. Ну, вот когда-то он мне это так сказал.

И, знаете, на тренинге я постоянно показывал ребятам на семинаре, показывал ребятам возможность в любой абсолютно, что называется, непонятной ситуации, когда появляется огромное количество негативных эмоций, страхов, переживаний, стыда, чувства вины и так далее, я всегда говорю о том, что мы стараемся оттуда убежать, выскочить, а нам нужно, наоборот, входить научиться в эту ситуацию. И мы сейчас попробуем это же и сделать. Итак, у нас есть звонок. Здравствуйте.

ТАТЬЯНА: Здравствуйте. Сергей, меня слышно?

С.НАСИБЯН: Я вас прекрасно слышу. Представьтесь, пожалуйста.

ТАТЬЯНА: Татьяна, Санкт-Петербург.

С.НАСИБЯН: Очень приятно.

ТАТЬЯНА: Да, очень приятно. Я хотела спросить у вас совета. У меня есть фобия, боязнь темноты. Мне 34 года, но этот страх меня преследует с детства. Ну, в общем-то, как он был с детства, так вот за 34 года не поменялось, наверное, вообще ничего. Ну, то есть как бы на физическом уровне те же самые чувства. И, наверное, если так подумать, я боюсь каких-то, ну, грубо говоря, монстров, хотя прекрасно понимаю, что их не существует, но это уже вот что-то такое, что я не могу контролировать. И как-то не получается с ним справиться.

То есть я даже включаю свет, но, в целом, это помогает не очень сильно, потому что сам факт, что я закрываю глаза, ну, видимо, в этот момент не могу проконтролировать, что ли, что вокруг меня происходит, то есть все равно страх присутствует, даже, если свет есть. Ну, и это работает только, если я нахожусь одна в комнате, одна в квартире. Ну, в комнате нет, в комнате нет, но, если в квартире нахожусь одна, то да, в студенчестве было прямо чуть ли ни до каких-то панических состояний. То есть там сердце колотилось, вот это вот все, прямо очень страшно.

С.НАСИБЯН: Расскажите мне, пожалуйста, Татьяна, какую конкретно темноту вы боитесь?

ТАТЬЯНА: Не знаю, наверное, черный цвет, ну, не черный цвет, наверное, сам факт, что кто-то откуда-то может прийти и причинить мне какой-то вред. Что-то такое.

С.НАСИБЯН: Значит, получается, что вы не саму темноту боитесь, а то, что может в ней произойти.

ТАТЬЯНА: Ну, да. То, что в ней и даже за дверью. Вот, если я, допустим, вечером тоже лицо умываю, тоже так вот за дверь непонятно, что происходит, меня напрягает.

С.НАСИБЯН: Да, так именно работает наша психологическая защита под названием «проекция». Давайте, вы сейчас дома одна?

ТАТЬЯНА: Да.

С.НАСИБЯН: Отлично. Вам 34?

ТАТЬЯНА: Да.

С.НАСИБЯН: Разговаривая со мной, зажмурьтесь, пожалуйста, насколько это возможно.

ТАТЬЯНА: Зажмурилась.

С.НАСИБЯН: Отлично. Темно?

ТАТЬЯНА: Да.

С.НАСИБЯН: Так, что там страшного?

ТАТЬЯНА: Ну, сейчас ничего страшного, потому что день…

С.НАСИБЯН: Нет, нет, я не дам вам так легко убежать. Нет, там темно, Тань, посмотрите, там же темно. Вы смотрите, а там темно. Вы знаете, я однажды много лет назад, проводя тренинг, который почти весь проводился с завязанными глазами для участников, я тоже решил пойти с ними в один из процессов, такой долгий процесс с завязанными глазами. Ну, ребята почти три дня с завязанными глазами все время находятся. А в один из процессов я пошел с ними. И много-много лет я уже всякие тренинги прохожу, провожу.

И вдруг однажды впервые в моей жизни где-то минут через 40-50, а, на самом деле, нужно вот столько времени, чтобы наш мозг перестал искать зрительные объекты вовне, за которые он цепляется, и привык к тому, что темно. И вдруг через 45-50 минут, знаете, у меня такая мысль, думаю, ну, о’кей, глаза у меня завязаны, но почему я решил, что я больше не вижу. И я стал видеть. И я стал видеть, не в смысле я видел мир, я видел внутренние переживания. Я прямо визуально видел свои собственные переживания.

Поэтому сейчас, когда вы зажмуриваетесь, на самом-то деле, вы не прекращаете видеть, вы не прекращаете смотреть. Почему я вам предлагаю это сделать, потому что, смотрите, темнота это, по сути, отсутствие света, правда?

ТАТЬЯНА: Угу.

С.НАСИБЯН: Свет это феномен, физический феномен. Он не всегда существовал. Вы даже, наверное, если не читали, то слышали, есть такая книжка, «Библия» называется, там было такое, что сначала ничего не было, а потом вдруг появился соответственно дух, который летал над бездной, а потом соответственно сказал – да будет свет. Помните?

ТАТЬЯНА: Да.

С.НАСИБЯН: Смотрите, темнота, она первоначальна. Потом появляется свет.

ТАТЬЯНА: Появился свет.

С.НАСИБЯН: Свет появляется каждый раз, когда вы открываете глаза, каждый раз, когда вы видите источник света в виде свечи, лампы, солнца, не важно, чего угодно. Но свет всегда будет существовать внутри контекста темноты. Вот вы представьте себе, вы фонарь берете, зажигаете в темноте, и вы же прямо видите границы этого освещения фонаря?

ТАТЬЯНА: Ну, да.

С.НАСИБЯН: А за ней всегда темнота. Поэтому темнота это то, что присутствует с нами все время. Вот я сейчас сижу, разговариваю с вами в светлой, освещенной студии. Вы со мной говорите дома, ну, тоже свет, свет попадает из окна, свет от монитора, от телевизора, от лампы и так далее. Вот весь этот свет все равно существует в темноте. Но мы всегда спасаемся им, мы всегда им спасаемся. А я предлагаю вам немножко поглубже туда посмотреть. Давайте, а что там живет, в этой темноте для вас, на ваш взгляд, за пределами света? Что там? Что таит опасность?

ТАТЬЯНА: Возможно, какое-то физическое ощущение. Вот я специально в ванную закрылась, чтобы понять, как будто бы кто-то дотронется. Наверное, как-то так.

С.НАСИБЯН: И вот этот «кто-то дотронется», и что?

ТАТЬЯНА: Ну, как будто бы там, не знаю, задушит, навредит или что-то вот такое.

С.НАСИБЯН: Ну, прямо смертельная опасность, да?

ТАТЬЯНА: Вероятно.

С.НАСИБЯН: Ну, то есть темнота способна нас убить?

ТАТЬЯНА: Ну, как будто бы, да. Еще довести до абсолюта.

С.НАСИБЯН: Да, да, до абсурда. Не абсолюта, а абсурда.

ТАТЬЯНА: Да.

С.НАСИБЯН: А откуда у этой темноты вообще может быть желание вас убить?

ТАТЬЯНА: Ну, не знаю.

С.НАСИБЯН: Смотрите, темнота же существует в отличие, ну, как сказать, давайте так, темнота существует, в принципе, она существует вне контекста, боитесь вы ее, не боитесь вы ее, она просто существует.

ТАТЬЯНА: Ну, да.

С.НАСИБЯН: Вот смотрите, мотивом причинения вам вреда наделяете ее вы. Почему? Вот как бы, откуда там может появляться ваше желание причинить себе же вред.

ТАТЬЯНА: Мое желание?

С.НАСИБЯН: Ну, а как? Темнота, она просто есть, с вами или без вас. Она никого не убивает, ничего не делает, она просто есть.

ТАТЬЯНА: Я не знаю, может быть, это какие-то проекции из ужастиков, когда все происходит в темноте, которые я смотрела ребенком.

С.НАСИБЯН: Возможно.

ТАТЬЯНА: Показывали не то, что бы я хотела.

С.НАСИБЯН: Только в том-то и дело, что в этот момент, когда вы были ребенком, вы туда это перенесли. То есть вы перенесли на темноту какие-то свои собственные страхи, ну, например, в частности, страх смерти. Что вас там может кто-то схватить, утащить, забрать.

ТАТЬЯНА: Да, да, да.

С.НАСИБЯН: Я в детстве очень сильно боялся темноты тоже. И когда мне предлагали там добежать, ну, раньше же дворы не так освещались, как у нас сейчас, надо было добежать из подъезда в соседний подъезд к соседям, что-нибудь отнести или что-нибудь взять, ох, как же мне было страшно. Знаете, а потом я вырос, ну, и начал специально гулять в темное время суток, начал специально наблюдать, что происходит и как бы исцелился.

И некоторое время назад, буквально года 3-4, наверное, моему сыну было лет 13, получается, он был небольшой еще совсем, и мы с ним пошли на какую-то выставку. И там, на этой выставке выставлялись в залах разных разные физические сферы в том смысле, что, как выглядит жизнь на других планетах. Ну, не жизнь, простите, а физика, где-то притяжение больше, где-то меньше, где-то соответственно воздуха больше, меньше, в общем, цвета какие-то и так далее. И мы ходили, ходили, он маленький, ему интересно.

И в какой-то момент мы с ним видим, там написано «черная дыра». Ну, это такое, ну, просто дыра, в нее надо зайти. Он говорит – папа, побежали туда. И я ему говорю – конечно, пошли. Мы с ним заходим. Это такая темная, темный такой коридор, даже не совсем коридор, а темный лабиринт и с очень мягкими, такими прямо мягкими-мягкими стенами, то ты прямо сквозь них проходишь. Представляете, да, для человека со страхом темноты, как это туда заходить.

И вот я туда, значит, соответственно с ним иду, и он в какой-то момент говорит – ой, папа, чего-то я боюсь. Я говорю – ну, конечно, ты трус, ты такой, сякой. Чего-то я с ним разговариваю, говорю – давай, все будет нормально. Он – пап, ну, дай мне руку, дай мне руку. А там совсем темно, мы ничего не видим. И я не могу дать ему никак руку, найти его, и он вдруг падает, и закричал от испуга. Ну, понимаете, да, не когда боится ребенок и капризничает, а он прямо закричал от испуга. И я понял, что я не могу его найти. И мне стало так страшно, Тань. В общем, через некоторое время мы оттуда вылезли, мой ребенок соответственно радуется, придуряется, бесится, подходит ко мне и говорит – пап, пойдем еще раз. А я сижу на стуле и трясусь. Я говорю – дай, сынок, мне времени немножечко прийти в себя.

Смотрите, что произошло. Вроде как взрослый человек, который больше не боится темноты, что-то произошло в темноте, и все страхи моментально поднялись. Но важно было остановиться, сесть на стул и осознавать, что со мной произошло. Не буду сейчас долго рассказывать, что произошло со мной. Поэтому я и предлагаю вам это сделать. Очень простая вещь.

То есть, когда вы понимаете, что темнота это просто реальность, это просто физика, вот она просто существует, отсутствие света. Но вы наделяете ее разного рода страхами, разного рода опасностями, разного рода мотивами. Нам нужно увидеть, как мы это делаем. Вот как у вас возникает мысль о том, что там кто-то есть, кто может причинить мне вред. Скорее всего, это делает маленькая Таня, наверное.

ТАТЬЯНА: Ну, да. Это делает маленькая Таня. Просто я говорю, что ничего не меняется с тех пор, ощущения остаются те же. Просто я закрываю глаза, наверное, в моем воображении кто-то ко мне идет.

С.НАСИБЯН: Да, дайте ему дойти, Тань. Ну, дайте ему один раз хотя бы дойти.

ТАТЬЯНА: Это страшно.

С.НАСИБЯН: Я знаю, что это страшно, но это единственное, что вы можете сделать. Потому что дать ему дойти, ну, потому что вы же понимаете, что никто не придет, кроме того, что ваша эмоция, просто она, ну, как бы перерастет в очень высокий уровень страха. Но когда вы увидите этот страх, вы обнаружите, что это всего лишь навсего вы сами, как этот енот, помните, который ходил на болото и боялся. Ваша задача улыбнуться этому страху, просто улыбнуться, правда.

Однажды мой учитель рассказал такую историю. Он жил в Индии, и там много змей, хотя не скажу, что я их там много видел. Но как работать со страхом со змеями. Вот ты идешь вечером, например, от какого-то своего жилища или от кафе к какому-то жилищу в темноте, и ты боишься змей. Вот представь себе, будто, видя змею, ты ей подносишь блюдечко с молоком. И все, у тебя другой контакт со змеей возникает. Вот здесь нужно ровно то же самое. Каким бы вы себе ни представляли вашего монстра, который там в этой темноте сидит.

Вы знаете, я не знал, с каким вопросом вы позвоните, но фильм, который я сегодня порекомендую, вот прямо вам в точку будет.

ТАТЬЯНА: Здорово.

С.НАСИБЯН: И поэтому я вам предлагаю это сделать. Более того, а вы живете одна или у вас есть кто-то, с кем вы живете?

ТАТЬЯНА: Ну, есть семья, но в данный момент буду, скажем так, расходиться с мужем, и поэтому мне предстоит столкнуться снова с этим страхом.

С.НАСИБЯН: То есть, вот сейчас нет человека, которому вы доверяете, с кем бы рядом могли бы находиться, да?

ТАТЬЯНА: Ну, да. Ну, тут любой человек сгодится, чтобы не бояться, в принципе.

С.НАСИБЯН: Да, в том-то и дело, что вы и держитесь за такие отношения, потому что вы просто банально боитесь темноты. Вот сейчас огромное количество наших слушательниц услышат, что они там, не знаю, не уходят от абьюзера, потому что банально боятся, например, кто-то темноты, кто-то бедноты, не важно. Но все это мы придумываем в своей голове.

А я, почему спросил у вас, потому что я вот давал неоднократно людям такое упражнение проделать. Вы просто завязываете глаза и весь день проводите с завязанными глазами дома, чтобы в безопасности это было. Ну, и хорошо, если рядом с вами есть кто-то из ваших близких, кто соответственно может за вами ухаживать. Хотя, на самом деле, поверьте мне, вы удивитесь, но в рамках своей квартиры, если вы одна, вы с завязанными глазами вполне проживете один день. И это будет очень круто.

ТАТЬЯНА: Ну, не сомневаюсь, да.

С.НАСИБЯН: Попробуйте, может быть, сделаете так в один какой-нибудь из выходных, можно завтра это сделать, выходной, можно, например, так сделать. Вы просто увидите, что темнота, она, на самом деле, друг.

ТАТЬЯНА: Ну, то есть, если говорить каким-то практическим языком, то мне следует вот это, плюс там остаться, условно говоря, ночью и дать вот этому, хрен знает, кому, дойти до меня и что-то сделать и посмотреть, что будет. Так, что ли?

С.НАСИБЯН: Ой, вы так удивитесь тому, кто придет. Да, может быть, даже обрадоваться успеете. Вот сядьте просто дома в безопасности, не на улице пока, а вот дома, выключите свет, не делайте ничего другого, выключите свет и дайте этому подойти к вам максимально близко. Ощутите, максимально точно ощутите прикосновение этой темноты к себе. И улыбайтесь. Вот как бы это ни казалось сейчас странным, улыбайтесь, и вы увидите совсем другую реакцию.

ТАТЬЯНА: А что думать?

С.НАСИБЯН: Думайте, чего хотите, что будете думать, то и думайте, Татьян, поверьте. Просто сделайте это упражнение и позвоните мне прямо на следующей неделе, вы увидите разницу, и мы с вами ее обсудим. Хорошо?

ТАТЬЯНА: Хорошо.

С.НАСИБЯН: Сделайте. Спасибо большое за такой звонок. Отлично. Ну, да, страх темноты, он с детства у нас такой. Услышимся через пару минут.

Столько всего у меня поднялось после нашего разговора с Татьяной и хочется сразу сказать несколько вещей. Первое, знаете, про один еще свой опыт работы со страхом. Я какое-то время назад, много лет назад заблудился в Непале в джунглях высоко в горах, в таком национальном парке, где они гордятся очень, что у них самое большое количество тигров и леопардов на квадратный километр. И когда я спустился оттуда, дойдя до одного буддийского монастыря, монахини, это женский был монастырь, очень долго не давали мне оттуда выйти, потому что говорили, что меня съедят.

Мне было так страшно, но мне было очень нужно идти, и я дошел. Но было так страшно, что после этого я несколько лет приезжал специально в это место в горах, где я заблудился, далеко от этого монастыря на вершине одной, это небольшая вершина и в лесу ночевал без палатки, без чего бы то ни было одну, две ночи. Потом со мной туда ездила группа моих выпускников, студентов, супруга моя была там пару раз со мной, и там я как раз научился видеть очень интересную штуку. Когда темнеет, маленький-маленький огонек, который горит, он кажется очень маленьким, а за его пределами страх, за его пределами темнота. Но когда ты отходишь в лес и смотришь оттуда, ты понимаешь, что это огромный огонь, на самом деле.

Но вот эта вот границ света, по которой начинается темнота, я там сидел просто ночами и наблюдал за тем, как в моей голове возникают вот эти самые страхи, которые я предложил Татьяне пустить к себе. И только тогда, когда ты начинаешь им улыбаться, все меняется. Это первое.

А второе, что мне хотелось бы про это сказать тоже. Понимаете, постольку, поскольку в страхе темноты очень много проекций, как почти в любой фобии, но попробуйте сделать, Татьяна, следующее. Попробуйте себя представить в качестве темноты или в качестве того, кого вы в темноте представляете, и посмотрите, что они хотят с вами сделать. Выпишите, ну, например, они меня хотят съесть, убить и так далее, и перенесите это на себя – я хочу кого-то съесть, убить, не важно, кого, и понаблюдайте, где это внутри рождается. Это тоже будет очень полезно.

И последнее, вам всем будет полезно в этом смысле это услышать, в страхе есть причина. Ну, то есть, например, темнота, есть я, который боится, и там есть обязательно тот, кто осуждает меня, которого боится. Вот с этим третьим очень важно тоже познакомиться.

У нас есть звонок. Здравствуйте.

СВЕТЛАНА: Здравствуйте.

С.НАСИБЯН: Представьтесь, пожалуйста.

СВЕТЛАНА: Меня зовут Светлана.

С.НАСИБЯН: Я вас слушаю, Светлана, расскажите.

СВЕТЛАНА: У меня вопрос, как избавиться от неуверенности в себе?

С.НАСИБЯН: Во как. Ну, давайте, расскажите мне, в чем вы там не уверены.

СВЕТЛАНА: Ну, на самом деле, это такое чувство, которое не всегда со мной. Оно, то есть, то его нет.

С.НАСИБЯН: Так, вот давайте, когда оно есть.

СВЕТЛАНА: И когда оно есть, мне не комфортно

С.НАСИБЯН: Нет, подождите, Светлана, давайте, вот вы сейчас со мной разговариваете, вам не комфортно?

СВЕТЛАНА: Нет, комфортно.

С.НАСИБЯН: Комфортно. А почему вы себя чувствуете уверенно, когда со мной разговариваете? Что это такое?

СВЕТЛАНА: Не знаю, нет, нормально, мне хорошо с вами разговаривать.

С.НАСИБЯН: Хорошо. А когда же все-таки вы не уверены в себе, в чем там неуверенность? Что, в чем именно?

СВЕТЛАНА: Я думаю, что это все-таки момент сравнения.

С.НАСИБЯН: Отлично. То есть другие лучше вас?

СВЕТЛАНА: Да, ну, не всегда, но да.

С.НАСИБЯН: Светлана, в большинстве случаев они умнее, краше, образованнее, интеллигентнее, интереснее, воспитаннее, чего там, языков больше знают, да?

СВЕТЛАНА: Да, да.

С.НАСИБЯН: У меня была одна клиентка, которая очень хотела выйти замуж. Я спросил, говорю – а чем ты занимаешься, чем ты увлекаешься? Она говорит – я учу языки. Я говорю – чем ты занимаешься прямо сейчас, в последнее время? Она говорит – учу японский. Я говорю – зачем? Ведь ты же замуж хочешь, зачем ты учишь? Это был 9-й ее язык. И вот люди всегда умнее нас, всегда красивее, всегда лучше, богаче, не знаю, опытнее и так далее. Когда вы не такая, что с вами происходит? Вот вы хуже, вы не красивее, не знаю, вы еще что-то, глупее, и что?

СВЕТЛАНА: Ну, вот я сжимаюсь. Я сжимаюсь, становлюсь такая маленькая, какая-то вот неуклюжая.

С.НАСИБЯН: То есть, по сути, становитесь как раз ровно той, которой и надо быть неуверенной, правда?

СВЕТЛАНА: Да.

С.НАСИБЯН: Вот смотрите, вот вы сейчас очень важную вещь сказали. В тот момент, когда вы видите, например, кого-то, кто красивее вас, может быть, это даже реально так. Ну, вот, если бы я встретил там, я не знаю, Монику Беллуччи, предположим.

СВЕТЛАНА: Вот у меня больше даже не с красотой связано. У меня больше связано как раз-таки с «умнее», вот, наверное. То есть я глупая, а кто-то вот умнее.

С.НАСИБЯН: Ну, хорошо, представьте себе, вы встретили, я не знаю, умного человека. Хотите, представьте Эйнштейна, хотите Вассермана Анатолия, кого угодно, кто там для вас самый умный человек. И вот вы с этим человеком вступаете в какую-то беседу, и в этот момент ваша неуверенность заставляет вас становиться маленькой, вы сжимаетесь, вам становится неловко, страшно, хочется убежать. Все, вот вы в этот момент уже запустили тот механизм, который вас, на самом деле, делает такой, для которой неуверенность это абсолютно адекватное состояние.

Давайте отмотаем чуть-чуть назад. Что, если не сравнивать? Ну, например, он или она умная, я, может быть, даже глупая или глупый. Но не он умнее, а я глупее. Констатируйте, просто попробуйте констатировать факт умности, красоты, богатства, успеха, не знаю, силы, ну, в чем бы вы ни сравнивали себя с другими людьми, просто констатируйте факт наличия у них того, что вам тоже хотелось бы иметь. И все, и вы увидите, там есть развилка – либо возникнет любопытство, как это тоже получить, либо зависть, черт возьми, у меня такого никогда не будет. Но там уже не будет неуверенности, там будут другие эмоции.

Вы как бы вот этой неуверенностью закрываете реальную эмоцию. Любопытство сделает вас очень, ну, странной, мягко говоря, если вы начнете с любопытством наблюдать за человеком, с любопытством разговаривать с ним, то есть такую заинтересованность, не все люди на это готовы, и мы этого боимся. Вот, почему мы как бы неуверенностью это закрываем. Вот, в чем дело, не сравнивать.

Вы знаете, я сегодня немного спорил со своим младшим внучатым племянником. Мне 50, ему там 8 и немного спорил. И ребенок настолько четко отвечал мне на мои вопросы, что мне даже нечего было ему сказать. А я специально задирал его. Вот у него ко мне, ну, такое не предвзятое отношение, я ему не папа, я ему не мама, я ему двоюродный дедушка, условно говоря. И со мной он может совершенно спокойно отстаивать себя, благо его родители рассказывают мне, что он и с ними так может, и, слава богу. Почему, потому что у него нет вот этого сравнения, он себя со мной не сравнивает. Он не думает, что я умнее, а он глупее. Он понимает, что я старше, он младше, и все, это факты.

Вот, если вы научитесь на эти факты направлять свое внимание, вы увидите, что неуверенность не будет так развиваться в вашем случае.

СВЕТЛАНА: Но это к вопросу как раз о проявлении себя такой, какая я есть.

С.НАСИБЯН: Конечно, конечно, да. А дальше вы уже будете просто проявляться. А дальше снова будут факты, например, то, как реагируют эти люди на ваше проявление, и что-то с этим можно и нужно будет делать. Но вы, по крайней мере, вернетесь в настоящее. А ваша неуверенность всегда переносит вас в будущее, которого нет. Потому что, когда вы говорите «я глупее», это значит, вы берете прошлое, ну, где вы не успели стать умнее или не стали почему-то, умножаете на то, что есть сейчас, ну, вот это вот как раз сравнение, и в будущем вы понимаете, что будет все плохо.

И вот вы по этой формуле вы как бы оказываетесь, ну, в неприятном будущем таком варианте. А вы не можете изменить прошлое, но вы можете изменить настоящее. И тогда просто здесь, в настоящем направляйте свое внимание на факты. Факты всегда будут для вас опорой для уверенности. И так вы сформируете ее потихоньку, это привычка. Попробуйте.

СВЕТЛАНА: Попробую, буду стараться.

С.НАСИБЯН: Да нет, не надо там стараться, просто попробуйте направить свое внимание. Хорошо, спасибо вам большое за звонок, Светлана. До свидания.

СВЕТЛАНА: До свидания. Спасибо большое.

С.НАСИБЯН: Хочу продолжить немножечко наши разговоры. И, кстати говоря, еще хочу сказать вам вот, о чем, мы в ближайшее время запускаем проект, это будет видеопроект, где будут идти съемки, в котором я буду работать с парами. Вот, поэтому, если вдруг вы хотите такую съемку для себя, прийти и разобрать свой конфликт с вашим партнером, с которым вы живете, мужчина и женщина, вы оставляйте заявку, как вы это обычно делаете на «Маяке», а мы вас пригласим.

Итак, пишет Лилия: «Сергей, спасибо за ваш опыт боязни темноты. Я тоже в детстве темноты боялась в возрасте 8-9 лет, особенно в подъездах без лампочек. Жили в Баку, в советское время там темные вечера».

Я тоже жил в Баку, там, действительно, темные вечера и именно там я этого и боялся. «После того, как мой старший брат в игре закрыл меня в темном шкафу минуты на три, я стала там уже различать вещи, висевшие на вешалках, успокоилась, перестала кричать, и он открыл. Я уже и не стала бояться темноты далее в жизни. Вы правы, так и есть, в детстве закладывается».

Вот здесь хорошая подсказка как раз. Подсказка заключается в том, что, когда меня закрывают в шкафу, я сначала думаю, что там какие-нибудь монстры, а потом я понимаю, что это всего лишь дедушкин тулуп или бабушкина шуба, или папино пальто. И вот как только мы начинаем это распознавать, потому что мы продолжаем видеть, нам кажется, что мы в темноте не видим.

Понимаете, страх темноты это же нормальная эволюционная программа, которая позволяла нашим древним предкам бояться той самой темноты, из которой на них могли напасть, я не знаю, пещерные какие-нибудь тигры, медведи и так далее. Сейчас, если вы окажетесь, вот как я привел пример про джунгли, нормально, что вы будете бояться темноты. Не нормально, когда вы боитесь темноты без опасности, ну, например, темноты в комнате.

Что же, вопросы, которые поступают, я сейчас прочту. «Здравствуйте, Сергей. Как найти границу между тем, что я могу сделать лучше себе и свои жизни, стать лучше и тем, что я уже не могу в себе изменить? Постоянно переживаю по этому поводу. Ругаю себя за то, что мало стараюсь, не соответствую ожиданиям собственным. Может, я просто не могу больше. Буду благодарна за ответ. Евгения».

Женя, вы, в общем-то, в своем вопросе даете и ответ. Есть такая хорошая молитва, которая звучит так – дай мне, Господи, сил на то, чтобы изменить то, что я в состоянии изменить, принять то, что изменить я не в состоянии, и мудрость отличить одно от другого. Понимаете, качать надо обе мышцы. Есть что-то, что вы способны поменять, а есть что-то, что вы, например, меняете, но результата не получаете.

Вот и здесь подсказка ваша заключается в том, что вы постоянно переживаете по этому поводу и ругаете себя. Первое, что необходимо сделать, что вам нужно изменить в себе, это прекратить себя ругать. Вам абсолютно точно кажется, что, если вы не будете себя подгонять, если вы не будете себя ругать, то вы вообще ничего делать не будете. Вот здесь бы я с вами поспорил и дал бы себе возможность убедиться в этом. Побыть какое-то время в некоем бездействии и наблюдении за тем, что вам так сильно не нравится.

Ну, предположим, вы хотите научиться быть вовремя. Заметьте, я не сказал «не опаздывать». Почему? Потому что быть вовремя очень легко, это очень легкая задача для взрослого человека. Вы назначаете время, рассчитываете путь и приезжаете вовремя. А когда вы хотите не опоздать, вы сначала думаете, что произойдет, когда вы опоздаете, какое наказание вы получите, потом думаете о том, как вы будете избегать этого наказания и оправдываться. И в результате решения этих задач вы в итоге бываете не вовремя, потому что другие задачи.

«Добрый день, Сергей. Длительный период не могу выйти из отношений с женатым мужчиной. Понимаю, что это самообман, но силы воли не хватает. Мария».

Мария, а чего вы там себя обманываете-то? Я не понимаю, если у вас отношения с женатым мужчиной и по обоюдному согласию, так и относитесь, в чем проблема. Другой вопрос, если вы ждете, чтобы он бросил семью и женился на вас, то тогда тут самообман. Во-первых, он, скорее всего, либо не бросит, а, во-вторых, если бросит, то какой смысл строить отношения с тем, кто бросил свою жену, даже, если это ради вас. В 99 процентах случаев ничего хорошего у вас с ним и вообще у вас двоих, я имею в виду, не получится. Поэтому не надо себя обманывать. Либо вы получаете удовольствие, либо нет. Не получаете удовольствия, чего ради нырять в эти отношения? Чего ради в них находиться?

Вы знаете, я редко так делаю, но, кстати говоря, 28 числа будет у меня семинар про отношения, 1,5 часа, по-моему, он всего длится в Москве вечером в понедельник, приходите и многое очень о себе узнаете, если вы будете. Или, кажется, там будет онлайн трансляция, так что тоже подключайтесь, много чего интересного услышите.

«Сергей, здравствуйте. Меня зовут Юля, мне 35 лет. Начинаю делать дела, не довожу до конца, затем принимаюсь за другое дело, и тоже концовка идет с большим напрягом. Как доводить дела до конца?»

Тут, знаете, такая штука, Юль, есть понятие маскулинности, есть понятие феминности. У каждого человека, у наций, у стран, у культур есть понятия такие. И в этом смысле маскулинность это как раз способность длительного планирования и длительной операционной деятельности. А феминность, это когда сделали что-то, запустили, там как-то пойдет. Вот есть разные способы тренировки одного и второго.

Вот, если мы говорим про маскулинность, то есть про доведение дел до конца, начните с каких-то очень небольших дел. Вот тут супруга моя недавно мне показывала одно видео, старый такой прием. Возьмите спички, коробок спичек рассыпьте и очень медленно собирайте спички по одной очень аккуратно в коробку обратно, так, чтобы это заняло какое-то время. И в течение этого процесса, пока вы будете собирать спички, наблюдайте за тем, что будет говорить ваш ум.

Вот тут комментарий из интернета, Александр: «У меня собака очень боится темноты, так как в темноте салюты». Вы знаете, у меня тоже была собака, единственный этот страх, потому что любая собака это трусливое животное изначально, и его надо учить быть смелым. И это очень, кстати говоря, похоже. Вы знаете, как мы дрессируем собак, точно так же мы дрессируем и себя, свой ум.

Например, если научиться в темноте кушать вкусное мороженое, предположим, если вы его любите, или шоколад, вы тоже расслабитесь. Но вот собаку от грома и салюта я отучить так и не смог, потому что это крайне редко, и было сложно с этим что-либо сделать.

В Telegram пишут: «Сергей, вы однажды дали мне совет слушать других. Я начала это делать, и, ох, как это оказалось для меня непросто. Я заметила, что собеседнику интересен он сам. Вопрос, как не тревожиться, что, например, диалог идет не двусторонний, особенно, когда это в кругу родной семьи?»

Знаете, есть такой хороший анекдот, ну, не знаю, анекдот, мудрость. Говорят, что человек, который рассказывает вам о себе, эгоист, зануда. Человек, который рассказывает вам о других, сплетник. А человек, который рассказывает вам о вас, очень хороший собеседник. Поэтому я понимаю, мы, на самом деле, в любом разговоре хотим, чтобы все шло так, как нам хочется, но это не всегда возможно.

Я дам вам, наверное, Юля, еще одну рекомендацию. В любых диалогах, как бы они ни шли, как бы они ни развивались, с кем бы они ни были, держите максимально длинные паузы, вот прямо максимально длинные, насколько сможете. Это вам даст возможность уходить из тех диалогов, которые вы не хотите продолжать.

«Здравствуйте. Страх насильственной смерти, боязнь высоты, глубины, сложно входить в лифт. Анжелика, 52 года. Возможно изменить или проще смириться?»

Проще умереть, Анжелика, чем с таким жить-то, да. Слушайте, я тут не знаю, тут же, смотрите, вопрос же не того, что у вас куча всяких фобий, я вам еще десяток накидаю. Здесь заключается в том, что проблема не в страхе. Страх, еще раз говорю, это норма. У нас есть две стратегии, которыми мы взаимодействуем со страхом, трусость и смелость. Смелость это тот, кто боится и делает, тру это, кто боится и не делает. Все. И как бы тут и все. Вы задаете себе вопрос, вы хотите что? Вы хотите быть смелым, тогда вам придется тренироваться. И, конечно, это возможно изменить и в 52, и в 63.

У нас есть звонок. Добрый вечер.

ЕВГЕНИЯ: Добрый вечер, Сергей. У меня вопрос… Меня слышно, да?

С.НАСИБЯН: Да, я вас слышу, представьтесь только, пожалуйста.

ЕВГЕНИЯ: Хорошо. Меня зовут Евгения.

С.НАСИБЯН: Очень приятно.

ЕВГЕНИЯ: Взаимно. И у меня вопрос по сыну и взаимодействию его с детским садом. Он там привыкает, ну, как привыкает, с 8 до 12 ходит. Мы сходили раза три, четыре, ну, может быть, пять. Кушать, его там пытаются накормить, он отказывается. И говорит мне, что я очень скучаю там за тобой, мама.

С.НАСИБЯН: Конечно, скучает.

ЕВГЕНИЯ: Да, и возмущается так.

С.НАСИБЯН: Маленький манипулятор.

ЕВГЕНИЯ: Ага. Я вот еще, знаете, что хотела спросить, да, он говорит, что очень скучает. У него каждый раз есть, кстати, причины, то его сильно за ручку схватили, ему больно было, воспитатель, ну, как, она держала его в кругу, они там все вместе шли за ручку, ну, может, где-то чуть повела сильней. То есть у него всегда есть причины.

С.НАСИБЯН: Конечно.

ЕВГЕНИЯ: Он говорит – или я пойду в садик, когда будет на небе уже, как закат, такое красивое небо будет, оранжевое, то есть у него всегда что-то есть. Но проявлялось и физически. Вот он сходил в садик, потом у него там расстроился желудок, у него и рвота была. Ну, как-то был такой момент, что вроде бы на ровном месте, вернулись из садика, а потом вот это все началось. И я спросить хочу, может ли это связано как-то быть со мной, что где-то в глубине я считаю, что садик это, ну, что социум как бы решил, что обязательно, а я в глубине себя где-то считаю, что, ну, можно ходить, а можно и не ходить. И как сыну помочь тогда ходить?

С.НАСИБЯН: Вы вообще, как думаете, зачем нужны садики?

ЕВГЕНИЯ: Чтобы у мамы было больше времени заниматься тем, что она хочет.

С.НАСИБЯН: Ну, это как бы хорошо, конечно. Но нет, садики нужны не для этого. Садики детские нужны для того, чтобы дети социализировались. Это единственное, для чего детей туда надо отправлять. Давайте, сейчас мы попробуем вот как, а вы в садик ходили?

ЕВГЕНИЯ: Да, я ходила в садик, но, правда, в первый день меня закрыли в изоляторе, потому что я кричала, всех детей отвлекала.

С.НАСИБЯН: Это что за садик у вас был с изолятором?

ЕВГЕНИЯ: Ну, вот мама мне сказала. Ну, как, комната изолированная, и вот мы с мамой так называем.

С.НАСИБЯН: Хорошо, вам нравился ваш садик? Вы хотели туда ходить?

ЕВГЕНИЯ: Я знала, что туда надо ходить, другого выхода нет, потому что родители ходят на работу, все ходят, и я должна ходить.

С.НАСИБЯН: Ну, прямо проблема, да, беда-беда такая в том смысле, что ребенок в таком садиковом возрасте, а уже говорит мне сейчас – я знала, что туда надо ходить. Нет, конечно, ребенок не может знать, что туда надо ходить, ребенок ищет разные способы туда не ходить, если ему не нравится.

Я ходил в садик, я ненавижу садик вот всеми фибрами души, но я туда ходил. Но мне настолько, настолько я ненавижу садик, вот все, что в воспоминаниях про садик есть, что я до сих пор, когда я захожу там в какой-нибудь, ну, у меня иногда бывает, что я по работе бываю в детском доме или в саду, запах столовой любого детского сада вызывает у меня, мне кажется, паническую атаку до сих пор. Я не люблю все, что там есть, ячейки, вот эти всякие вишенки, черешенки на ячейке написано, нарисовано, слово «группа» на дверях, я не люблю эвакуационные лестницы внешние, которые во всех советских садиках одинаково выглядят. Все это не люблю.

И я, конечно же, сказал, что мои дети никогда не будут ходить в садик. Если возможно жалеть о чем-то, об этом я жалею больше всего. Потому что…

ЕВГЕНИЯ: Не социализировались.

С.НАСИБЯН: Нет, ну, в общем-то, в целом, все в порядке с ними, но я считаю это большой ошибкой просто, что я это сделал. Ну, потому что, правда, потому что садик для социализации гораздо больше дает детям. Во-первых, он дает социализацию. Во-вторых, он дает обмен бактериями, потому что дети там болеют, и соответственно у них повышается иммунитет. Там огромное количество всего.

Вот, например, у меня в садике, знаете, что произошло, я настолько не любил садик, что я в 4,5 года выучился читать, благодаря моему папе, читать, писать, считать и ждал 6-летнего возраста, чтобы меня отдали в школу пораньше. В общем, короче говоря, я оттуда убежал просто в школу на год раньше. Тоже не скажу, что это было самое правильное решение в моей жизни, решение моих родителей, на которое они поддались, потому что я их уговаривал меня быстрее из садика забрать.

Ну, то есть, смотрите, разные вещи могут происходить в садике. Если вы будете водить в садик своего ребенка, сына, для того чтобы заниматься тем, что вы хотите, как вы мне ответили изначально, у вас будет чувство вины, он будет им манипулировать, и вы этого не будете делать. Понимаете? Вот, почему я вас спросил.

ЕВГЕНИЯ: Да.

С.НАСИБЯН: А, если вы для себя примете одно простое решение – ребенку там будет сложно, ребенку там будет иногда страшно, ребенку там будет грустно, ребенок будет учиться скучать по маме, но все это в итоге даст ребенку тот самый эмоциональный иммунитет, благодаря которому он гораздо легче встроится в школу, встроится в подростковый период, закончит школу, пойдет в армию, в армии будет проще устраиваться, в институте будет проще, и так далее. Понимаете, Евгения?

ЕВГЕНИЯ: Ну, вот такой вариант ходить подойдет, например, два раза в неделю походили, потом перерывчик, и два раза в неделю?

С.НАСИБЯН: Смотрите, Евгения, вы сейчас торгуетесь не со мной. Вы же у меня сейчас спрашиваете разрешения, я, откуда знаю, в разных ситуациях бывает по-разному. Я хочу вам сказать простую вещь – поменяйте внутри изначальный мотив. Ребенок в садик нужно водить для социализации. И, если вы, например, будете наблюдать не за тем, что как бы ребенку удобно, ребенку неудобно, а вы будете смотреть, ребенок растет в походах в этот садик? И, если он растет, вы что серьезно у него заберете лишние три дня этого роста? Конечно, нет, конечно, никогда не заберете. Вы будете больше, наоборот, его туда отдавать. Надеюсь, до пятидневки дело не дойдет.

Но вы будете видеть – ребенок растет. А, если вы еще научитесь очень важной вещи. Сколько лет вашему сыну?

ЕВГЕНИЯ: 4.

С.НАСИБЯН: Вот, если вы еще научитесь очень важной вещи такой, которая называется контейнирование, можете посмотреть просто, почитать об этом в интернете. Потому что он каждый день будет проживать там разные эмоции. Ну, например, я, мама, по тебе скучал, а вы ему скажете – ух ты, расскажи, как это? Он скажет – я смотрел в окно и ждал, когда ты придешь. О, надо же, какая прелесть, я тоже, знаешь, скучала о тебе, но я скучала о тебе по-другому, я варила борщ, условно говоря, и думала в этот момент о тебе. Он скажет – ух, ты. В следующий раз он тоже будет играть и думать о вас. Понимаете? Вы научите его проживать чувства. И вы никогда не лишите ребенка этого.

ЕВГЕНИЯ: То есть внутри себя, да?

С.НАСИБЯН: Конечно. Контейнирование, разговор с ним об этом, что было интересного, кто, что сказал, что ты почувствовал, когда тебя, может быть, там обидели, забрали, отняли. Ну, в детском саду куча конфликтов внешних, которые ребенок начинает проживать и тем самым он, есть такое понятие в детской психологии, как интегрирование, то есть он забирает этот опыт себе. Он теперь знает, как отнимать у другого ребенка игрушки, он знает, как противопоставлять себя лидеру группы, он знает, как защищать слабых или знает, как не защищать слабых, он знает, как отстаивать свои какие-то границы, он знает, как разговаривать, как слушаться и как не слушаться. Ну, то есть много всего.

Я, например, в детском саду однажды увел группу, ну, это было все-таки советское время, увел группу на кладбище. Нас там поймали, конечно, быстро достаточно, но это было весело. Я по-разному это делал. У нас за забором было кладбище старинное, я туда всех увел на экскурсию. Поэтому по-разному бывает.

Евгения, смотрите, еще раз повторю вам простую вещь, до тех пор, пока мы водим ребенка в садик, для того чтобы заниматься тем, что мне хочется, будет чувство вины. Потому что…

ЕВГЕНИЯ: У меня будет чувство вины, что я его сдала в садик.

С.НАСИБЯН: Да, у вас, а он будет им манипулировать. Как только вы поймете, что вы туда отводите ребенка, чтобы он там рос, взрослел, социализировался, обучался, вы никогда не задумаетесь о том, что два раза в неделю надо это или один раз. Чем больше, тем лучше, потому что вы это поймете, вы это увидите. Я вам желаю прямо построить такие отношения с сыном, чтобы вы вкладывались в него, а не думали о том, что вы у него что-то забираете этим.

ЕВГЕНИЯ: Ну, с этой стороны, да, надо посмотреть.

С.НАСИБЯН: Ну, так попробуйте. Через пару, тройку недель позвоните, мы с вами это обсудим, мне прямо самому интересно.

ЕВГЕНИЯ: Да, работа над собой.

С.НАСИБЯН: Да, это еще какая работа, конечно. Спасибо.

ЕВГЕНИЯ: И вам тоже спасибо.

С.НАСИБЯН: До свидания. Ну, что же, продолжаем. Ну, вот поступают вопросы: «Здравствуйте, Сергей. Мне 42, сестре 51. Всю жизнь мы с ней ссоримся. Ссоры заканчиваются только, если я делаю первой шаг навстречу. А делаю я этот шаг лишь потому, что это мой родной человек. Ловлю себя на месте о том, что, если бы она была просто моей подругой, я уже давно прекратила с ней всякое общение и даже, скорее всего, с ней даже и не зародилась бы никакая дружба. Вот и мучаюсь. Получается, общение только потому, что так надо, ведь это же родная сестра. На мой взгляд, у нее тяжелый, скверный характер. Об этом говорит отсутствие друзей, плохие отношения с родными, мужем. Осмысленный отказ от рождения своих детей. Но и мне надоело ее спасать своим общением с ней. А еще надоело искать что-то хорошее в ней и в моем общении с ней».

Без имени, поэтому не знаю, к кому я обращаюсь. Но я скажу вам только одно, вы же ведь делаете это не для нее, вы это делаете для себя. Я сегодня случайно совершенно, ну, как случайно, я сегодня был в церкви и священник, батюшка проводил проповедь утром, и он сказал, говорит – часто задают мне вопрос, неужели богу есть дело до нас, ну, столь мелких, маленьких, неужели ему, правда, важно, как мы себя ведем? И он начал говорить о том, что вот, когда ребенок падает, ударяется, в каком бы возрасте ни был, отец, ну, бога представляют отцом, отец всегда, например, на эту тему как-то переживает, грустит. И на этом показывает саму связь с богом, что, конечно, богу есть, потому что мы дети его.

Ну, мне такой подход не очень близок в этом смысле, когда мы так культивируем бога, который за нас несет какую-то ответственность, переживает. Но я всегда думаю вот, о чем, ведь мы, когда идем к кому-то, ну, я не знаю, прощаем кого-то, просим прощения, идем на сближение не потому, что это наши там сестры, братья, родители или кто еще. Мы идем делать это только по одной причине, потому что мы, таким образом, расширяем себя, мы становимся больше, мы приближаемся туда, к богу. Поэтому делаете это для себя.

Есть у армян хорошая такая поговорка, когда делаешь доброе дело, бросай его в воду, не считай. Поэтому не считайте, сколько раз вы это сделали и вам будет гораздо интереснее жить, поверьте мне.

Так, вопрос, я тут просто переключаю с канала на канал. «Спасибо, – пишет Анжелика. – Поняла, я трус, направление для работы понятно». Спасибо вам, что вы так все это понимаете.

«А что касается яслей? – спрашивает Марина. -Не детского сада, то есть, когда ребенок с года уже в яслях?»

Марин, давайте вопрос раскроем, потому что, что значит, что касается? Касается чего? В яслях, детям в яслях тоже надо быть, в общем-то. Ну, если родители могут это сделать, то, в общем-то, я думаю, что ясельные дети, ну, это надо смотреть, наверняка есть исследования какого-то толка и наверняка достаточно глубокие социологические, психологические исследования, которые доказывают корреляцию детей, например, с ясельным воспитанием и без с точки зрения их эффективности свободы общения или, наоборот, может быть, нанесения каких-то травм. Поэтому я не знаю, про что вы спрашиваете. Но, если спрашиваете про это, то вот я так вам отвечу.

Ну, слушайте, знаете, вы, когда задаете мне вопрос, вы немножко рассчитываете на то, что я все знаю. А я же не все знаю, правда. Потому что, ну, вот мне звонит дочь, например, и говорит – пап, как вот в этой той или иной ситуации поступить? Я не могу ей просто сказать, как поступить, я всегда должен ей показать, что с ней происходит в той или иной ситуации. Поэтому, друзья, когда вы мне звоните, я могу вам показать, что с вами происходит. А когда вы мне просто задаете вопрос в письменной форме, ну, тогда и получайте такой ответ. Услышимся через пару минут.

И мы снова с вами, меня зовут Сергей Насибян, я ведущий этого проекта «Провокация» на «Маяке» каждую субботу практически. И я, как тут меня называют, психолог, которого вы заслужили, человек, который говорит гадости, видимо.

«Добрый вечер, Сергей. Меня зовут Марина, 34 года. Выучилась на социального работника, проработала 4 года в детском саду, на том же месте работала по разным группам. Было выгорание. Когда стукнуло 33, поняла, что это не мое. У меня возникло полное отвращение к этой профессии, не хочу работать с детьми. Подскажите, как найти свое предназначение и себя в профессии. Раньше (неразборчиво), снова учиться не хочу. Но через время поняла, если хочу что-то поменять в плане профессии, то надо поменять что-то, надо переучиваться».

Вы знаете, я тоже последний раз, когда отучился, когда, года 3 назад я закончил, я сказал, что больше учиться не пойду. А вот сейчас нашел новую профессию для себя. И не считая того, что я все-таки в голове своей постоянно пишу диссертацию, ну, вот я придумал для себя еще новую профессию. Не буду пока говорить, какую, она напрямую связана с психологией, но она прямо вот совсем противоположна, как сказать, конвергентна в этом смысле моей сейчас профессии.

Поэтому, знаете, правда, надо понять, чему вы хотите учиться всю вашу жизнь. Попробуйте задаться вопросом, что бы вы делали, если бы вам всю жизнь надо было этому учиться. Я, мне кажется, говорил в прошлый раз, а, может быть, не говорил, мне недавно приснился сон, в котором, ну, скажем так, чтобы было понятно, бог задал мне вопрос, чем бы ты занимался, если бы знал, что делать это будешь вечно? И ответ абсолютно не заставил себя ждать. Я не буду говорить сейчас, это уж оставлю себе, но вот такой вопрос – что бы я делал, если бы то, чем я буду заниматься, требует вечного моего учения.

У нас есть звонок. Здравствуйте.

ОЛЬГА: Здравствуйте, Сергей. Очень мне приятно вас слышать. У меня вопрос следующий. Меня зовут Ольга. Не могу сделать выбор, разводиться ли с супругом, либо продолжать как-то выстраивать взаимоотношения. Ну, вкратце расскажу. Мы вместе 4 года, через год после знакомства поженились, и вот год назад у нас родился ребенок.

С.НАСИБЯН: Да, это я слышу.

ОЛЬГА: Слышно меня?

С.НАСИБЯН: Я ребенка вашего слышу, да, да, прекрасно.

ОЛЬГА: И вот получается, практически три месяца назад мы с ребенком съехали от мужа, потому что у нас какие-то постоянно происходили скандалы, конфликты. И буквально такие конфликты, когда, что называется, после них остается только выжженная земля. И такое ощущение, что все там красные ленточки все уже пройдены, и вроде бы как бы столько слов, оскорблений всего было, но все равно как-то, сейчас опять вот так, когда мы хорошо общаемся. И вроде, кажется, а зачем мы расходились и так далее. Ну, то есть, совершенно нет понимания у меня вот, как быть.

То есть этапы, когда у нас просто все плохо и все, готова разводиться, сменилось вот вроде пока нормальными отношениями. То есть вот, как быть, как сделать окончательный выбор, чтобы, либо все это как-то прекратить и уже отгоревать, что называется и жить дальше, либо все-таки пытаться выстраивать?

С.НАСИБЯН: А вот вы мне задали вопрос, Оль, в самом начале. Вы сказали – не понимаю, уходить или продолжать отношения? Вы так произнесли. Я вас плохо сейчас слышу. А зачем вам продолжать отношения?

ОЛЬГА: Ну, есть, я думаю, что…

С.НАСИБЯН: Что, что?

ОЛЬГА: Я думаю, чувства есть к мужу.

С.НАСИБЯН: Ну, это прекрасно.

ОЛЬГА: Да. То есть хочется семью. То есть, у меня нет, я думаю, что, если бы у меня была такая острая необходимость разводиться, то я бы уже развелась.

С.НАСИБЯН: То вы бы уже развелись.

ОЛЬГА: Да. Но у меня вот что-то, вот я не могу понять, что меня останавливает. То есть вроде, кажется, мы любим друг друга.

С.НАСИБЯН: Страх, вас останавливает страх. Смотрите, вы же хотите сейчас развестись и используете это внутри себя или внутри ваших отношений используете это, как некое запугивание. Что типа вот я разведусь и все. Но обратите внимание, после развода ведь у вас никуда не денутся чувства, правда, никуда не денется ваш ребенок, правда, никуда не денутся ваши родительские обязанности, так ведь?

ОЛЬГА: Да.

С.НАСИБЯН: То есть, по сути, это все останется. И поэтому это разводом не решится. И, например, после развода он не прекратит вас уважать, если он сейчас не уважает, после развода вы не прекратите скандалить, если вы сейчас скандалите. Нет, ничего это не изменится. Измените сейчас, прямо сейчас. Если вы чувствуете, что человек вас не уважает, ну, значит, где-то вы позволяете это себе в том смысле, что задайтесь вопросом, а где вы себя не уважаете, вот посмотрите на это. С чего вдруг он вообще решил, что с вами можно так разговаривать? Тут дело не в разводе, Оль.

Если вы любите этого человека, ну, это же прекрасно, и ребенок у вас, это замечательно. Я всегда говорю так, что, когда мы начинаем говорить о разводе, зачастую развод уже произошел, нам надо его просто только узаконить.

ОЛЬГА: Да, да, вот вы прямо в самую точку говорите, потому что все, что вы говорите, это так. Именно вот это вот узаконивание как-то…

С.НАСИБЯН: Ну, так и все тогда. Тогда узаконьте. Но это не означает, что вы прекратите его любить, и даже не означает, что вы прекратите быть членами одной семьи, и это вы не прекратите быть родителями, и, может быть, потом вы снова сойдетесь. Но, если вам будет легче от прозвона…

ОЛЬГА: Нет, мне, наоборот, сложнее. Проблема в том, что вот это узаконивание меня напрягает. Вот это прямо для меня…

С.НАСИБЯН: Но тогда, Ольга, это не ваш вариант. Вы и сами ответили на свой вопрос. Не разводитесь, боритесь за этот брак. Сходите к парному терапевту, к семейному терапевту. Ну, правда, сходите, вам понадобится не так много времени, для того чтобы со всем с этим разобраться. Сходите, очень настоятельно рекомендую, сам туда иногда хожу с супругой.

ОЛЬГА: Ну, буду пытаться как-то.

С.НАСИБЯН: Да, учитесь ругаться, учитесь ссориться, конечно. Учитесь ругаться и ссориться, не переходя этих красных линий, не оскорбляя друг друга и не нанося друг другу такие обиды, которые потом так сложно забываются.

ОЛЬГА: Да, это очень сложно, и я думаю, что нам нужно…

С.НАСИБЯН: Этому надо учиться.

ОЛЬГА: На федеральном уровне учиться любить, потому что это, конечно, сложно. Мы все время на какие-то на больные мозоли, которые с детства у нас там в семье, в семьях наших были, мы все время наступаем, у него свои, у меня свои, и это все…

С.НАСИБЯН: Конечно, и вы повторяете эти поступки, совершенно верно. Хорошо. Так что работайте.

ОЛЬГА: Спасибо большое, Сергей.

С.НАСИБЯН: До свидания. Сегодня мы так много уже говорим об этом страхе, что вспомнились мне слова из стихотворения Бродского – «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку. Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку? За дверью бессмысленно все, особенно – возглас счастья. Только в уборную, но сразу же возвращайся. О, не выходи из комнаты, не вызывай мотора, потому что пространство сделано из коридора и кончается счетчиком. А, если войдет живая милка, пасть разевая, выгони, не раздевая».

Не буду дочитывать до конца, потому что нет времени у нас на это. Но, знаете, сегодня с сестрой говорил, она рассказывала про то, как я родился, она на 12 лет старше меня. А ведь это самое страшное, что было когда-то для нас – выйти в этот мир. Помните, я сегодня начал наш эфир с того, что говорил про «каждая дверь может быть, как входом, так и выходом». Не выходите, входите, все время входите в новое пространство переживания, собственного переживания.

Если, например, как сейчас мы говорили с нашей слушательницей о том, что вот, я не знаю, как мне быть, войдите в конфликт, в котором вы находитесь в этих отношениях. И, если вы хоть немного еще цените своего партнера, вы там, внутри этого конфликта найдете ту самую жемчужину, благодаря которой, во имя которой, ради которой вы вообще, в принципе, стали жить вместе. И, найдя ее, вы тогда уж не теряйте, тогда берегите. Мы услышимся через пару минут.

Ну, осталось совсем немножечко. Вот Денис пишет: «А разве это сказал не Ходжа Насреддин «делай добро и бросай его в воду, оно тебе с водой и притечет?» Возможно, это сказал еще и он.

Я вырос на книжке Моллы Насреддина, ну, это немножко измененный образ. Ну, на Востоке, в общем-то, все говорят одно и то же. Но мне это когда-то пришло по версии армянской сказки. Более того, если вы смотрели армянские мультики старые советские, то там есть такой мультик про злого Ээха, вот там это, в общем-то, было сказано и сказано было без вот этой второй части, что оно к тебе притечет, насколько я помню.

Потому как, понимаете, оно тебе притечет, это ожидание того, что тебе когда-то что-то вернется. Но наше умение, наша задача научиться как раз-таки делать, не ожидая ничего в ответ. Это не просто, я знаю.

Пишут, что: «Вот у нас в садике тоже был изолятор, но это медицинский изолятор, не СИЗО». Я догадываюсь. «Как мотивировать мальчика 9 лет делать уроки самостоятельно, как научить его, что это ему нужно?»

Слушайте, никак. Не делайте с ним просто уроки, не будет делать, будет дураком. А будет делать, будет делать. Ничего вы с этим не сделаете, я не знаю, как это сделать.

Что же, мы сегодня говорили очень много о страхах и Бродский нам всем в тему. Я порекомендую вам фильм, который я сам только начал смотреть. Да, это сложный фильм, 3-часовой фильм, в главной роли Хоакин Феникс, и это фильм «Все страхи Бо». Я сам, в общем-то, жду вечера, чтобы его продолжить смотреть.

Даже из тех 20-30 минут, что я уже из 3 часов посмотрел, могу вам сказать, что фильм сильно непростой, очень такой целостный, как картина, прямо по-настоящему картина. И я уверяю вас, что вы очень многое там увидите, потому как фильм очень психоаналитичный. Он показывает про то, в каком аду каждый из нас живет, и как каждый из нас этот ад себе придумывает. Особенно вот с этими страхами темноты, пауков, обезьян, собак, милиционеров, кавказцев, не важно, кого угодно.

Я, правда, помню себя, как человека, который боялся всего на свете. Я и сейчас могу себя запугать до ужаса. Например, знаете, такой страх известный многим, наверное, когда плывешь в такой темной воде, мутной, не светлой, не прозрачной, глубоко, и ты не видишь дна, и тебе все время кажется, что сейчас тебя точно кто-то схватит, конечно, я, как человек, который вырос на море, и много раз плавал в разных водах, было такое.

И вот когда однажды я проплывал где-то в середине Атлантического океана между Африкой и Америкой, и плавал наш эхолот, я забыл, глубокомер, он показывал, что под нами пара, тройка километров воды, и ты находишься, ну, надо понимать, насколько ты чувствуешь себя в этом смысле ничтожным. Это такая возможность прямо ощутить страх всем собой, каждым волоском своего тела, каждой клеткой своей кожи. Ну, это же бесценный опыт, друзья мои. Поэтому не бойтесь, ныряйте. Ну, или бойтесь, не выходите из комнаты, тогда тоже вариант.

Мы с вами услышимся на следующей неделе, надеюсь, будет все в порядке, и вы будете меня слушать, и у меня хватит сил и возможности дойти до вас. Друзья, прощаюсь с вами до следующей субботы. Берегите себя и своих близких. И, мне кажется, если вы будете все время думать о настоящем, то у вас просто не хватит времени на ваши страхи о будущем. Думайте о том, что есть сегодня. Попробуйте сегодня прямо получить удовольствие от жизни и подарить его другим. До свидания.