Провокация Выпуск #77. Ребёнок как проект родителей. Страх быть обычным человеком

С.НАСИБЯН: Добрый вечер, дорогие и уважаемые радиослушатели. Что же, две недели мы с вами не слышались, потому что у меня были там всякие тренинги, семинары и поездки.

Но вот наступил тот самый момент, суббота, 17.10, мы с вами на «Маяке», вы слышите меня, а я, это Сергей Насибян, психолог, психотерапевт, коуч, писатель, путешественник, много, чего там про меня говорят. Но самое главное, что это наша с вами программа «Провокация», где мы с вами разбираем ситуации, в которых вы, так или иначе, оказались.

Те, кто нас слышит сейчас случайно в первый раз, то сразу хочу сказать, несмотря на то, что, конечно же, моя работа заключается в том, чтобы помогать пациентам избавляться от страданий, иначе бы слово «пациент» не звучало, но, в общем-то, внутри себя подразумевает того, кто страдает, здесь в рамках программы мы просто разбираем ситуации. Ситуации, в которых оказались наши радиослушатели. И вы, дорогие новые, новые случайные наши радиослушатели, можете стать героями нашей программы. А для этого вам нужно, либо написать мне свой вопрос, либо звоните в прямой эфир, и мы с вами все это дело обсудим.

Ну, а я со своей стороны хочу вам сказать, у нас целых два часа на то, чтобы мы обсуждали разные темы. Но я же всегда перед эфиром еду и думаю, о чем же мне бы хотелось поговорить сегодня. И сегодня, как обычно перед своим выездом к эфиру на радио, я был в гостях у своего папы, мы были – я, папа, сестра, были папины внуки, правнуки, соответственно мои внучатые племянники, детей моих, правда, не было, и мы говорили вообще, в принципе, об отношениях ребенка и родителей, родителей с ребенком.

И я задумался о том, мы много обсуждали, много говорили, спорили как обычно, соглашались, вспоминали наше детство с сестрой, у нас большая разница, но все-таки вспоминали, рассказывали папе, как мы помним наше детство. Папа уже достаточно пожилой, но с очень сохранным интеллектом, поэтому мы смеемся, развлекаемся. И я ему всегда говорил о том, что он идеальный отец, насколько может быть отец идеальным, наш папа, наверное, такой. Но даже идеальный отец не может не причинить боль. Вот это важно понимать. А боль, она же может причиняться какой угодно.

Но я хочу сегодня поговорить не о модной теме, как все достали уже своих родителей, ходят к психологам, пишут в разного рода социальных сетях о том, что вот меня мама не любила, папа не любил, вот из-за этого я сегодня не зарабатываю, не могу строить отношения и так далее. Нет, я хочу сегодня поговорить немножко о другом. Я хочу сегодня поговорить о родителях.

И, знаете, я разобью свою идею на три части, накидал себе пару мыслей. Например, часть первая, это молодые родители и маленькие дети. Ну, я уверен сейчас, те из вас, у кого есть маленькие дети, просто прильнули ушами к своим радиоприемникам или другим каким-то средствам, по которым вы слушаете меня, для того чтобы не пропустить. Слушайте, слушайте.

Знаете, когда рождаются дети, я помню себя и помню нашего первого ребенка, мысль же только одна, как с ума теперь не сойти. Как не свихнуться. Это же красивое маленькое существо становится невыносимым, вечно орущим, вечно разбрасывающим, никогда не слушающим и много-много чего другого. Как же не сойти с ума.

И, знаете, я дам несколько своих, ну, это даже не советы, не рекомендации, а свое видение того, как строить отношения с детьми. Я хочу сразу сказать, это не советы по воспитанию, я не педагог. Все, что я знаю о детях и о том, как с ними себя вести, складывается исключительно в моем двойном, что называется, отцовстве, моих племянниках, которых я тоже со своей сестрой воспитывал, потому что она старше меня намного. Поэтому это не аксиома в этом смысле. Я просто расскажу, как это выглядит, потому что я вижу взрослых людей, которые не стали взрослыми. Они как бы внешне взрослые, но многие из них, из нас застревают в своем детстве.

Так вот первое, что я хотел бы сказать. Когда у нас маленькие дети, молодые родители, первое, что нужно помнить – ребенок не проект. Вот представляете, не твой проект. Он вообще не твой, так вот, если совсем посмотреть. Но самое главное, что это не твой проект. А часто, к сожалению, родители относятся к ребенку, как к задаче какой-то. Его надо развить, обучить, сделать успешным.

И почему еще эта тема мне понравилась, почему я эту тему решил выбрать для себя, потому что, знаете, мне кажется, поколение, идущее за нами, немножечко наелось идеей успешности и успешного успеха, и люди, правда, стали, молодые люди стали говорить о больших семьях. Это очень круто. Это, правда, очень круто, если они будут рожать, ну, двое, трое, пятеро, я не знаю. Ну, я знаю таких людей, которые, по крайней мере, у них такие планы.

И вот развить, обучить, сделать успешным это, к сожалению, большая проблема, потому что тогда мы все время оцениваем ребенка и оцениваем его по его достижениям. Но никто же не может быть все время успешным. Я сегодня спросил у своей одной из внучатых племянниц, как ты учишься. Она говорит, ну, она сказала сегодня, что она хочет стать психологом, спрашивала у меня, как ей выстроить свою учебную стратегию, куда поступать, где быть, она учится сейчас в 8-м классе. И вот – как ты учишься? Она говорит – почти все «пятерки». Я говорю – скажи, пожалуйста, а это «пятерки», это твои знания? Или это «пятерки» твое послушание? Она говорит – ну, вот что-то за знания, что-то, безусловно, за послушание. Ну, в общем, то есть ребенок это как бы понимает и это очень здорово, ей всего 14.

Так вот в идее развить ребенка и сделать его крутым нет жизни. Есть перфекционизм. Но там очень много страха и очень много будет контроля. Ребенок это чувствует. И чувствует, что любят меня не за то, что я есть, а за то, какой я есть. За то, какие там оценки, какие достижения, вот за это меня любят. И, поверьте мне, это самое, наверное, несчастное, что можно потом увидеть.

Нам очень сложно просто смотреть на ребенка, не исправляя, не формируя. Знаете, мы же все стараемся дать ребенку образование от слова «образ», то есть привести его к какому-то образу. И вот этот образ, как будто вы все договорили, о чем, какой это образ.

По сути, у меня буквально в понедельник была такая ситуация, я плавал... Нет, в четверг я плавал, тренерша меня тренирует, я плаваю, а плаваю я с 6 лет, и поэтому как бы каждый раз я думаю, что плавать я умею. Но она дает такие упражнения, что, мне кажется, я доплываю уже под водой. И вот, короче, заканчиваю одно упражнение, там 200 метров, я доплываю, и я так уже хочу доплыть и сказать ей все, что я о ней думаю, что я случайно вспомнил имя и отчество своей первой тренерши по плаванию, которая только орала, она не делала больше ничего. Но это было почти 50 лет назад. Она ничего другого не делала. И поэтому это так интересно.

Второе, это гиперответственность. У нас есть звонок, я сейчас его подключу, но я закончу сначала. Гиперответственность, с которой родители подходят к формированию ребенка. Я часто говорю, слушайте, если от ребенка не прятать высоко еду, он сам вырастет. Вы не растите ребенка. Все говорят – я должен его вырастить человеком. Мы не растим детей. Не прячьте еду.

Мне прямо буквально недавно один клиент сказал, что мама меня так воспитывала, что просто ставила, ну, времена были такие, безусловно, она бежала на работу, ставила на пол кастрюлю с борщом, к которой он соответственно подходил и ел, ему было 5 лет. Это жутко, с одной стороны, но это круто, с другой стороны. Человек вырос в очень самостоятельного человека.

И вот, когда мы живем в гиперопеке, зная, что мы не можем все абсолютно контролировать, возникает огромное количество тревоги. Например, поймите, вот простая штука, маленький ребенок, он не вспомнит никогда во взрослом возрасте, тщательно ли вы кипятили, например, ему бутылочку. Но он будет помнить, был ли ваш голос нежным. Вот это то, что запоминают дети.

Звонок. Здравствуйте.

ВЯЧЕСЛАВ: Сергей, добрый вечер. Меня зовут Вячеслав.

С.НАСИБЯН: Очень приятно.

ВЯЧЕСЛАВ: Екатеринбург. С удовольствием огромным, ну, не только с удовольствием слушаю ваши передачи.

С.НАСИБЯН: Спасибо.

ВЯЧЕСЛАВ: Тотально незрячий человек. Я педагог по вокалу, сам музыкант. Ну, речь-то не об этом. Вот у нас в семье маленький ребенок. Вы, кстати, сейчас тоже очень многие темы успели проговорить, которые актуальны на сегодняшний момент. Ребенок в семье. Конечно, у них очень много соблазна, в том числе, и сладости, и мультики, и гаджеты. Ваш совет, как все-таки сохранить душу ребенка и не попортить его даже и физическое состояние в этом плане вот от всех вот этих вот усладов сегодняшнего дня?

С.НАСИБЯН: Понимаю вопрос, правда, понимаю. Потому что сам я был в детстве жуткий сладкоежка. Но просто в нашем возрасте, когда я был маленький, не было столько сахара. Он был, но он был не в таком количестве, как сейчас. Вообще, в целом, то количество сахара, которое сейчас запихивается в любые абсолютно блюда и продукты, это большая проблема. Именно поэтому я уже год с лишним не ем сахар. Это было трудно, это было одно из самых трудных решений.

ВЯЧЕСЛАВ: Я тоже не пью сейчас кофе. Нет, а простите, если не военная тайна, вы какого года рождения?

С.НАСИБЯН: 1974.

ВЯЧЕСЛАВ: А, ну, я-то пораньше. У нас конфеты стояли в доступности. Ну, вот стоят они, ну, конфетку на ночь съешь, и все было хорошо. А сейчас...

С.НАСИБЯН: Да, потому что привычка была другая, привычка питания была другая.

ВЯЧЕСЛАВ: Так, что делать с детьми сейчас?

С.НАСИБЯН: Скажу, скажу. 7 лет это еще тот самый возраст, когда можно привить другую культуру питания. Мы сегодня как раз разговаривали за столом, а у меня есть такая беда, с которой сложно справиться – я быстро ем. И вот, ну, так вот получилось, у меня не отнимали еду, но я быстро ем. И вот мы сегодня практиковали за столом такую штуку, что ты берешь ложку или вилку, засовываешь себе что-то в рот, а потом оставляешь вилку на столе и со свободными руками на столе жуешь то, что у тебя во рту. И это сильно замедляет прием пищи, это очень круто. Это к вопросу о культуре.

И вот здесь важный такой момент как бы, можно поиграть. Например, индусы говорят, что сахар, сладкое надо есть до начала обеда, потому что никогда не знаете, как закончится жизнь. Но это один из вариантов. То есть дать ребенку, например, сладкое вначале, посмотреть, будет ли у него такая потребность потом.

Потому что очень часто дети, к сожалению, ошибочно выстраивают у себя внутри концепцию, что я поем, а потом поем сладкого. Вот с этой привычкой я боролся всю свою жизнь.

ВЯЧЕСЛАВ: Понятно. Что делать с гаджетами?

С.НАСИБЯН: Ну, вот с гаджетами, тут, понимаете, какая тема, с одной стороны, это, конечно же, большая проблема, это правда. А, с другой стороны, гаджеты, они навсегда вошли, вот просто навсегда, и мы ничего с ними не сможем, скорее всего, сделать.

ВЯЧЕСЛАВ: Это бесспорно, да.

С.НАСИБЯН: Но для того, чтобы у детей было как бы, опять же, меньше гаджетов, тут два варианта. Один вариант – это мы просто у них отнимаем эти гаджеты, и у них есть время, когда они могут ими пользоваться. А второй момент – наоборот, когда мы, условно говоря, сидим и общаемся, мы никто не пользуемся никакими гаджетами. Мы выключаем телевизор, мы убираем телефоны, мы убираем планшеты, мы закрываем ноутбуки, мы все это убираем и разговариваем. И сначала мы это делаем 5-10 минут. И, если выдерживают все, дети или ребенок, или взрослый.

ВЯЧЕСЛАВ: Ну, мы это выдерживаем, да.

С.НАСИБЯН: Конечно, ну, я понимаю. Но вы тоже должны понимать, вы сказали, что вы тотально незрячий человек.

ВЯЧЕСЛАВ: Да.

С.НАСИБЯН: И это открывает для вас огромное пространство мудрости. Люди же зрячие потребляют невероятное количество информации через глаза и не замечают, как это становится наркотиком, не замечают.

ВЯЧЕСЛАВ: Супер, суперответ.

С.НАСИБЯН: Спасибо вам большое за звонок. Спасибо огромное, всего хорошего. Ну, что же, вы тоже можете позвонить нам или вы можете писать мне ваши вопросы в моем личном Телеграм-канале «Сергей Насибян, психолог».

Я буквально подведу, прежде, чем я начал отвечать на вопрос в эфире, я сказал, что ребенок не запомнит, как часто и насколько тщательно вы стерилизовали его бутылочки и его соски, но он точно будет помнить нежность и теплоту вашего голоса. И об отсутствии этого он будет тосковать, и радости этого он будет наполняться, если это было.

Итак, Наталья Кузнецова, Челябинская область: «Здравствуйте, Сергей. Что происходит с человеком после смерти? Человек осознает, что произошло?»

О-го-го, какой вопрос. Не совсем по теме, Наталья. Но и, с другой стороны, не могу не ответить. Вы знаете, эсхатология, одно из любимых моих направлений в религии, которую я изучаю уже 30 лет, и я хочу вам сказать такое. Я сторонник идеи, что 90... Давайте так, помнит ли человек себя в течение дня? Нет. Осознает ли человек себя в течение дня? Нет. Научитесь осознавать себя в течение дня, а потом, если вы еще и будете практиковать в течение ночи, и вы осознаете, что происходит в момент смерти. Я в этом глубоко убежден. Но как я могу это подтвердить? Никак.

А что происходит с ним? На мой взгляд, мы просто все возвращаемся к некоему единому состоянию.

Саша пишет: «Здравствуйте. Мне 40, жене 32». Значит, Саша мужчина, это хорошо. «Пару месяцев назад узнал об измене со стороны жены. Сказала, что дело в интиме. Ранее никогда до меня не получалось достичь оргазма. Вот она, будучи в командировке, познакомилась с парнем, и там у нее все получилось. Еще и забеременела, сделала аборт. Ее я простил. Отношения стали даже лучше, чем были. Мои чувства к жене проснулись с новой силой. Вернулись силы работать, уделять внимание сыну 5 лет. Тем не менее, иногда посещают весьма неприятные мысли о самом процессе измены. Тревога, что может повториться. На душе пустота. Эти мысли посещают иногда, то есть я не думаю так постоянно. Вопрос, как справляться с такими мыслями? И еще тревожусь, что это может повториться, если, например, со мной она опять не сможет достигать оргазма. Дайте какой-нибудь совет».

Я точно вам дам совет, прямо совет, Саша. Сходите с супругой на парную терапию, как минимум, хотя бы сеансов десять пройдите. Уверен, что в вашем городе это не сложно. Можно это сделать онлайн.

Что же касается вас. Понимаете, какая штука, вы будете возвращаться каждый раз к этой мысли, она будет вас посещать. Другой вопрос, что ваша задача эту мысль трансформировать. А именно, вот как только случается какой-то триггер, что-то случается, ненавижу это слово, помните, но эта мысль возникает, как реакция. Эта мысль не сама по себе возникает. И дальше эта мысль определяет ваше состояние.

Единственное, что я вам порекомендую сделать, это каждый раз, когда возникает эта мысль, вспоминайте о том, что она напоминает вам о том, как сильно вы любите свою жену. И, может быть, даже круто было бы сообщить ей об этом.

А, продолжая разговор с ребенком, мы говорили с папой как раз сегодня о наказании, о насилии в отношении ребенка, ну, в смысле бить или не бить. Как тут моя дочь мне недавно заявила – я буду лупить своих детей, хотя вроде как ее никто не бил. Ну, в итоге ее дело.

Но вот самое, наверное, сложное, одно из самых сложных в общении с ребенком, это крик. Крик не потому, что как бы он не слушается, а потому что родитель в этот момент на пределе. Вот каждый раз, когда мы являемся на пределе, становится, конечно, не по себе, потому что в этот момент рушится все в руках, вот просто все в руках.

И, знаете, ну, понятно, что прежде, чем крикнуть, не отказывайте себе в крике, просто прежде, чем крикнуть, сделайте три глубоких вдоха и после этого кричите. Три глубоких, медленных вдоха и выдоха, а после этого кричите. Будет совсем все по-другому, вы увидите.

Ну, а жить через ребенка – ребенок мое все. Когда люди говорят «ребенок мое все», это означает, что моя модель, где я отец или мать, является, к сожалению, единственной, а это неправильно.

Ну, и, наверное, такой, знаете, важный момент, это часто люди задают мне этот вопрос – как вернуть себя, когда рождается ребенок, именно, как вырваться из тех ролей, в которых мы оказываемся после рождения ребенка. Ведь согласно семейной системной психотерапии и психологии, рождение ребенка меняет природу человека. Потому что это субъектно-объектные отношения, я часто о них говорю. Это когда мы теряем субъектность, мы становимся только родителями, вот это не совсем верно. И оттуда рождается огромное количество усталости, потому что открывается невероятное количество давления, что ты должен быть хорошим родителем. Вот не надо быть хорошим родителем, это первое. Второе, поймите, ваша жизнь гораздо больше, чем дети.

Спасибо вам за ваши вопросы. Мы поговорили немножечко о том, как строить отношения с маленькими детьми, когда вы молодой родитель. Ну, а сейчас прочитаю несколько вопросов из своего канала.

«Сергей, благодарю за тему. Насущно до невозможности. Двое детей, разница в 9 лет. Дочь первая, родители без опыта. Были требовательны, где-то жестковаты в учебе. Училась хорошо. В пубертатном возрасте вдруг апатия, депрессия. Школу еле закончила, дальше учеба, еле продвигалась в колледже. Младший растет и все это видит. Как сейчас растить нам младшего, взращивать интересы и ответственность ко всему, когда старшая не пример для подражания, хотя она очень хорошая и умная девочка, но с большими сложностями в психике. Как нам, родителям перестать гнобить себя за свои ошибки в воспитании первого ребенка?»

Ну, в первую очередь, от того, что вы будете гнобить себя за ошибки воспитания, ничего не изменится ни с первым, ни с последним, ни с третьим, ни с каким. Поэтому поймите простую штуку – вы делали то, что вы делали. Вы выбирали между, условно говоря, исходя из точки А, вы шли в какую-то, например, предположим, точку Б. Да, возможно, вы пришли не совсем в ту точку Б, которую вы рассчитывали, назовем ее Б1. Но вы должны помнить, что Б, ваш выбор Б, он был только лишь по причине того, что это было лучше, чем точка А, в которой вы находились. Это первое.

Второе. Мы сейчас как раз вот после того, как я отвечу на звонок и, надеюсь, успею до следующей нашей рекламной паузы, расскажу вам про то, как себя вести с подростками, потому что это очень, правда, важный вопрос. «Отличная возможность пообщаться», – пишут. Да, спасибо.

«Сергей, добрый вечер. В отношениях, если мужчина зарабатывает меньше, чем я, сразу возникает чувство, явно противоположное любви, назовем это ненависть». Ненавидит человек, про мужчин, которые зарабатывают меньше.

«Как разобраться в себе? Что за триггер такой? Или, может, это нормально?»

Смотрите, триггер как раз и есть низкий доход вашего мужчины, есть сам триггер. А вот ваша реакция на этот триггер, возможно, очень неадекватна. И разбираться надо как раз с тем, что у вас есть идея, что мужчина должна зарабатывать больше вас. А самое главное, откуда-то у вас есть идея, что любить можно только успешного и богатого мужчину. Пересмотрите фильм «Москва слезам не верит», только не вот то, что сейчас вышло, я попробовал посмотреть, не надо. А классику посмотрите, правда, будет очень круто. Посмотрите, задумавшись, а потом напишите мне ваши мысли.

У нас есть звонок. Здравствуйте.

НИКОЛАЙ: Здравствуйте.

С.НАСИБЯН: О, нам звонят мужчины, мне это очень нравится. Здравствуйте. Представьтесь, пожалуйста.

НИКОЛАЙ: Здравствуйте. Меня зовут Николай. Меня слышно?

С.НАСИБЯН: Да, прекрасно слышно. Вас слышит вся Россия, весь СНГ.

НИКОЛАЙ: Здравствуйте, еще раз. Очень приятно. По поводу ваших слов, что ребенок не может быть проектом. Вот хотелось бы немножечко вставить свою ремарку.

С.НАСИБЯН: Давайте.

НИКОЛАЙ: Потому что, если муж и жена решают завести ребенка, а это осознанное и верное решение, то вполне нормально, что они ориентируются на общие какие-то идеалы, общие стремления. И, возможно, легче людям воспринимать ребенка, как проект, ему это нормально. Нас воспитывали так, мы не можем по-другому.

С.НАСИБЯН: Не совсем.

НИКОЛАЙ: Но с самого детства мы ходим в школу, правильно?

С.НАСИБЯН: Вот, вот, я же сказал, образовываемся.

НИКОЛАЙ: Да. И, к сожалению, до 18, может быть, к счастью, до 18 лет родители отвечают за своего ребенка. Если они не будут ставить какие-то цели, задачи, то из него вырастет черт-те что, неинициативность, бесправность, ну, ребенок, который не хочет ничего.

С.НАСИБЯН: Николай, я понимаю, что вы сейчас делитесь со мной и со всеми, кто нас слушает, страхами. Я же точно так же боялся, что, если моя дочка вдруг скатится ниже «троек», то дальше будет вот все то, что вы перечислили. Но, знаете, в один прекрасный момент я сказал ей – мне больше не важно, какие у тебя оценки. И она...

НИКОЛАЙ: Мы так же воспитываем ребенка.

С.НАСИБЯН: Здорово. Но тогда вот в том-то и дело, что мне не важны оценки, мне важно, чтобы ты была счастлива, довольна и тебе было хорошо. Ребенок выбирает потом.

НИКОЛАЙ: А если он ленится и от этого «тройки»? Или, если он все знает, но у него «тройки»? То есть здесь два разных, как бы две вещи. Либо мы не ругаем ребенка, либо мы ему указываем, что «тройка», потому что ты ничего не делал или сидел в гаджетах. Или у тебя «тройка», потому что у тебя были занятия танцами, пения, дополнительная математика, английский, и ребенок не успел подготовиться к школе. Понимаете, о чем я говорю?

С.НАСИБЯН: Конечно, понимаю. Но в том-то и дело, что у него «тройка» может быть по тысяче причин.

НИКОЛАЙ: Ну, я вот поэтому и сказал, что главное не упускать то, что ребенок должен развиваться многосторонне. Только в 6-м, 7-м классе идет разделение в школе на гуманитарное, на математическое направление. Все дети разные. Надо помочь ему посмотреть, что у него получается лучше всего, и потом с супругой до 18 вложить средства, время и деньги, помочь ребенку утвердиться в том направлении, которое у него получается лучше всего. Вот это наш совет.

С.НАСИБЯН: У вас прекрасная позиция. Вопрос заключается только в одном, а что, если ребенок в 18 лет соберется и уедет на Камчатку помогать медведям?

НИКОЛАЙ: Это его. Если воспитание наше с супругой привело к тому, что ребенок пришел к этой мысли, он же не пошел там 15-й женой к турецкому султану, она же не...

С.НАСИБЯН: Такой вариант тоже возможен, да?

НИКОЛАЙ: Да. Но вы сказали помогать медведям на Дальнем Востоке, на Камчатке. Это великая вещь, ну, нужно. Возможно, я даже с ней поеду на первоначальном этапе, потому что 18. А потом, если все хорошо, я ее там оставлю.

С.НАСИБЯН: Ну, смотрите, это как раз мы возвращаемся к контролю, да, Николай? Смотрите, я говорю, что ребенок в 18 лет захотел уехать. Он не хочет, чтобы вы ехали.

НИКОЛАЙ: Куда, к кому и с кем?

С.НАСИБЯН: На Камчатку лечить раненых медведей. Чего не так?

НИКОЛАЙ: Прекрасно. Если она за это время накопила деньги на билет на Камчатку, у нее есть средства, для того чтобы там жить, я знаю, где она будет жить, контактный номер ее куратора, того, который ведет...

С.НАСИБЯН: Николай, я же вас абсолютно понимаю. Но только, смотрите, о чем я говорю. Я говорю о том, что в 18 лет ребенок уже не ребенок. Он имеет право не сообщать вам, где он, он имеет полное право сам решать, куда он едет. И все, что вы говорите...

НИКОЛАЙ: Да, но за свои средства.

С.НАСИБЯН: Ну, тут уже понятно, наверное, за свои средства, ему же 18, конечно.

НИКОЛАЙ: И, если в 18 лет – папа, я хочу на Камчатку, дай денег, вот это уже другая схема. А, если ты хочешь денег, то, будь добра, поставь в известность, прояви, так сказать, семейственность, сделай шаг навстречу и я пойду навстречу.

С.НАСИБЯН: Ну, смотрите, Николай, я не стану с вами спорить, потому что я точно понимаю, разделяю вашу позицию с точки зрения тревожного отца. Я разделяю с вами эту позицию. Но не разделяю ее с точки зрения себя, как отца, потому что я вел себя и веду себя иначе. Но давайте просто посмотрим, что скажет...

НИКОЛАЙ: А вы в 18 лет, вспомните себя в 18 лет.

С.НАСИБЯН: Я помню.

НИКОЛАЙ: Сколько ошибок мы с вами допускали.

С.НАСИБЯН: Так в этом и ценность этих ошибок.

НИКОЛАЙ: И сколько злых людей взрослых мы встречали.

С.НАСИБЯН: В этом и ценность, понимаете. Моя дочка в 14 лет сказала мне одну очень важную фразу – папа, дай, пожалуйста, мне совершить все мои ошибки. И я с этого момента сказал – дочь, не вопрос, я просто буду рядом, когда я буду нужен, скажи. И она совершала свои ошибки какие-то. Я очень доволен тем, каким человеком она выросла, и что она делает, и все это только ее заслуга.

НИКОЛАЙ: Отлично, я полностью вас поддерживаю. Ее ошибки это ее ошибки.

С.НАСИБЯН: Сейчас посмотрим, что будет с младшим сыном. Спасибо большое, Николай, за звонок. Ну, что же, я понимаю, понимаю Николая, правда, понимаю, потому что здесь, как сказать, вот здесь даже пишут вам, Николай: «Захотелось посоветовать Николаю прочитать притчу о блудном сыне, об уходе и возвращении». Я уверен, что Николай читал эту притчу или, как минимум, о ней знает. И уверен, что Николай знает много других книжек очень умных и, в том числе, о воспитании. И уверен, что у Николая прекрасные дети.

Но я говорю сейчас не очень, наверное, популярную идею о том, что я хочу рассматривать наших детей именно с точки зрения того, что они отдельные от нас существа, отдельные существа. Они не являются нашими проектами. Любой проект, когда мы выстраиваем какой-либо проект, то мы всегда рассматриваем это с точки зрения целесообразности инвестиций, с точки зрения достижения цели, с точки зрения KPI, с точки зрения возврата инвестиций и так далее. И в этом смысле, если мы начинаем относиться так к ребенку, ребенок перестает думать, что его не любят, я вот про это говорил.

Вот пишут здесь: «Психолог Сергей, хватит вносить любовь в свои схемы отношений между людьми. Любовь биохимически это, как скушать много шоколада. Чувство такое есть. Но, если оно не основано на мозгах, это просто гормоны. Измена равно предательство, а предателей никогда не прощают. Иногда меняют на своих, кого взяли в плен враги».

Я не верю в предательство, дорогой Рамзай, потому что предательством вы называете поступок человека, который, ну, как бы нарушает ваши ожидания и, как вам казалось, договоренности с ним. И, если никогда никого не прощать, то мир провалится в тартарары. Потому что я верю в милосердие и в ту самую любовь, которая не только биохимически возникает, как от переедания шоколада. Но вам я рекомендую шоколада есть поменьше, если уж так. Да и, если любить не хочется, не надо.

Тут вот мне задают вопрос: «Сергей, здравствуйте. Что матушка, что бывшая жена навязывали одну и ту же концепцию – ты должен. Пытались винить, если их ожидания не оправдывались. Это манипуляция?»

Я не знаю, это манипуляция или они вас призывали к здравому смыслу. Тут надо разбираться.

«В подкасте вы говорили, что вы выбираете супругу каждый день. Можете раскрыть вопрос, пожалуйста».

В подкасте я, скорее всего, говорил о том, что мы выбираем всех абсолютно партнеров, и, в том числе, жен, мужей и, самое главное, детей, раз уж мы сегодня такую тему взяли, каждый божий день. То есть, вот ты смотришь на человека, вот у тебя растет ребенок или у тебя муж, или у тебя жена, и понятно, что эти люди не планируют твоим ожиданиям соответствовать. Каждое их несоответствие твоим ожиданиям вот с точки зрения Рамзая, это будет предательством. Но не существует, просто не существует этого предательства, если вы задумаетесь об одной вещи. Люди не обязаны соответствовать вашим ожиданиям. И тогда вы в какой-то момент вдруг пробудитесь и станете строить отношения с реальным человеком.

Когда же вы начнете строить с реальным человеком отношения, вы поймете, что этот человек не может являться постоянным и перманентным, он меняется, как река, которая течет мимо вас. И вот в этот момент нужно научиться выбирать снова и снова, снова и снова.

Нам часто кажется, что мы выбираем жену или мужа в тот момент, когда мы идем в ЗАГС. Нет. Или детей, потому что как ты можешь выбирать, когда они только родились. Нет, мы выбираем этих людей, как следствие своего предыдущего выбора. Выбирать нужно научиться именно последствия. Или, как я часто призываю вас думать, что выбор заканчивается там, где начинаются последствия ваших решений.

Наталья пишет нам: «Добрый вечер. В нашей семье двое деток, девочки 10 и 12 лет. Очередной раз муж собирает вещи, но не все, и уходит. Первый раз ушел на год, уехал в другую страну. Стресс тогда пережили все, и я, и дети. Вернулся, приняли. И так несколько раз. Вопрос, как объяснить девочкам честно и щадяще, что я больше не хочу жить с их папой и теперь не приму. Девчата замыкаются сразу, как только видят пустой папин шкаф. Раньше я оправдывала его и говорила, что папе нужно уехать по работе. Вот именно поэтому вы и врете, а они понимают, что вы врете».

Еще раз, дети не запоминают ваших поступков, дети запоминают только состояние. Ваше состояние, когда ваш супруг возвращается и когда его нет, не должно меняться. Вот, если оно не будет меняться, они совершенно спокойно будут к этому относиться, поверьте.

А что касается, как объяснить деткам. Как я уже сказал в самом начале, только честно. Если у детей есть вопросы, это означает, что дети готовы к ответу, сколько бы им ни было лет. Объясните им тот факт, что мама и папа, ну, вот папа ушел, он не любит больше маму, мама не любит больше папу. Не надо находить никаких специально для этого слов.

«Добрый вечер. Скажите, пожалуйста, сны, которые снятся каждый день, это перегруз нервной системы или норма? Сны обычные, не ужасы, но утром немного озадачена, так как перевариваю полдня информацию сна».

Вы знаете, Виктория, мне снятся сны всегда, даже если я на 10 минут засыпаю где-нибудь, прислонившись к стенке. Поэтому я не вижу в этом никакой абсолютно проблемы. Я очень люблю сны и очень люблю свои собственные сны, потому что это же такой простор фантазии. И я стараюсь их запоминать, но достаточно быстро утром отпускаю, чтобы не держать их в течение дня. Нет, пусть снятся сны, это, наоборот, разгрузка вашей нервной системы.

Мне сегодня интересно говорить об отношениях родителей с детьми. Мы поговорили немножко о том, как молодые родители совершают ошибки с маленькими детьми. Сейчас пришла пора, наверное, поговорить о подростках. Правда, у нас отвалился один звонок, насколько я знаю, будучи готовым. Нас слушают в разных местах, нас слушает Тюмень, Челябинск, Иркутск, Москва, Санкт-Петербург, даже, говорят, слушает Макарово Подольского района, я наслышан. Слушают нас, в общем-то, везде, как я сказал Николаю, нас слушает весь СНГ, все русскоязычное человечество практически нас слушает, если, конечно, включат радио «Маяк», это важно. Есть такой старый анекдот, когда-нибудь расскажу.

Ну, что же, друзья, а у нас есть звонок. Слушаю вас, здравствуйте.

НИКОЛАЙ: Сергей, здравствуйте. Вам доброго вечера.

С.НАСИБЯН: Спасибо.

НИКОЛАЙ: В связи с тем, что радио «Маяк» слушают, можно сказать, везде, по всему миру, то всем уважаемым радиослушателям доброго времени суток. И я хотел бы немножко рассказать одну историю.

С.НАСИБЯН: Давайте.

НИКОЛАЙ: Она такая очень с глубоким смыслом. Недавно в командировке посчастливилось мне в купе ехать с одним плюс-минус близким мне по возрасту мужчиной. Он кандидат технических наук, доцент в одном из региональных вузов. И ездил он на проведение вот так называемых олимпиад, знаете, у старшеклассников проводят вузы олимпиады.

Ну, разговорились мы, в общем, он так как занимается с детьми, как раз вот с подростками такого возраста, и он такую с негодованием так сказал, нынешнее поколение, так негативно отзывался о них и говорит – вот они просто дебилы. Я говорю – ну, послушайте, как бы, чтобы разрядить обстановку, посмотрите с другой стороны, то есть мы, мое поколение, в частности, я, мы бегали по стройкам заброшенным, бросали там патроны в костер, поджигали карбид, по тонкому льду на самокатах на самодельных ездили, не знаю, жевали гудрон. А они дебилы. Ну, мы так посмеялись, конечно. Он говорит – нет, тут не то, тут маленько другое.

Долго мы дискутировали и пришли вот к такому вот, отсюда у меня и навевается вопрос. Вопрос такой, то есть уже давно в мире есть такие мысли, что, в принципе, интернет, он губит подростковую память, вообще, в принципе, человеческую.

С.НАСИБЯН: Согласен.

НИКОЛАЙ: В частности, подростковую. А развивающийся активно очень, семимильными шагами искусственный интеллект, не погубит ли он способность мыслить у поколения. То есть интернет это склад такой, все, что не нужно помнить. Не нужно мне знать таблицу Менделеева, да даже умножения. Я залез в интернет с любой мыслью, я посмотрел. Не будет ли искусственный интеллект в некоем будущем как-то и думать за нас. У человека мозг, некоторые его части атрофируются, как не нужные.

С.НАСИБЯН: Вы знаете, как, из тех философов современности, которых я слушаю и читаю, их мнения разделяются. Одни из них, конечно, говорят, что именно так и произойдет, как вы описываете. Другие говорят – нет, так не произойдет, потому что интеллект искусственный никогда не сможет мыслить, он может знать, но не сможет мыслить.

Я именно потому ратую за понятие такое, как эмоциональный интеллект и даже иногда говорю о духовном интеллекте, потому что, каким бы ни казался умным наш собеседник на той стороне в виде компьютера или кого угодно, чувствительным, чувствующим, эмпатичным он не будет никогда. Он сможет нас обмануть в этой попытке, но он не будет.

И поэтому я говорю о том, что чувствовать гораздо важнее, чем знать. И, если человек развивает свой эмоциональный интеллект, то есть у меня ощущение, что это нас делает людьми больше, чем анализ и больше, чем даже память. Но риск такой, я уверен, что есть. Риск такой есть.

Знаете, ну, вот смотрите, есть такая штука, как автозамена. Пользуетесь автозаменой в телефоне?

НИКОЛАЙ: Нет, я принципиально не пользуюсь ни автозаменой. Я, в принципе, не люблю, когда кто-то мне навязывает свое мнение.

С.НАСИБЯН: Навигатором пользуетесь, Николай?

НИКОЛАЙ: Навигатором, да. Навигатором я вынужден пользоваться.

С.НАСИБЯН: Смотрите, вы вынуждены пользоваться навигатором, это не совсем правда. Точно так же, как остальные могут быть вынуждены пользоваться какими-то другими вариантами искусственного интеллекта. Сейчас объясню, почему. Потому что я много путешествую уже давно, и раньше я помню, как я приезжал куда-нибудь в Индии, черт-те где, в каком кишлаке непонятном. И надо было развернуть, что, карту, найти названия похожие, сориентироваться и двигаться дальше. И это феноменально развивало такое понятие, как ориентация.

Сейчас есть навигатор, который ведет меня, и я при этом наслаждаюсь картиной внешних пейзажей и так далее. И вот здесь очень важный момент. Мешает ли мне навигатор или помогает? Конечно, он мне помогает. Но как только его нет, мне приходится вспоминать, как я делал это с картой, и делать ровно все то же самое. Правда?

НИКОЛАЙ: Ну, знаете, я недавно переехал в такой город Краснодар.

С.НАСИБЯН: Прекрасный город Краснодар.

НИКОЛАЙ: Здесь очень большие проблемы с навигацией, и я навигатором вынужден здесь пользоваться примерно, как вот вы рассказывали с картой. То есть я еду, у меня показывает за 30 километров, я руками его двигаю...

С.НАСИБЯН: Конечно, да, да.

НИКОЛАЙ: Вот я проехал вот эту улицу, вот мне еще две улицы вправо и на третьей мне нужно свернуть налево.

С.НАСИБЯН: Именно так. Смотрите, что вы делаете, вы пользуетесь и своим анализом, и навигатором.

НИКОЛАЙ: Здесь по-другому не получается.

С.НАСИБЯН: Нет, смотрите, до тех пор, пока люди будут именно так пользоваться искусственным интеллектом, я думаю, что все будет хорошо. Потому что искусственный интеллект, конечно, может помочь очень во-многом. Он помогает мне, я пользуюсь разными аспектами его помощи. Поэтому опасения есть? Есть. Будут ли они реализованы? Не знаем. Слушайте, человек и без искусственного интеллекта так чего-то как-то не сильно классно выглядит, человечество со всеми идеями, которые у нас возникают, что я думаю, что хуже точно не будет. Поэтому я и говорю, нам важно оставаться людьми через чувства.

Хотя вот Рамзай мне пишет, что я неправ, потому что, это тот самый, который говорит, что прощать нельзя. Так что вот так, Николай. Так отвечу. И поколение, кстати говоря, поколение, я считаю, всегда хорошее.

НИКОЛАЙ: То есть ваша позиция такая – думай и решай как бы сердцем, больше сердцем, нежели разумом.

С.НАСИБЯН: Точно решай сердцем, а думать приходится все равно мозгами, сердце не умеет думать. А решать можно сердцем, это правда.

НИКОЛАЙ: Но сердце подсказывает.

С.НАСИБЯН: Конечно, так и есть.

НИКОЛАЙ: Ладно, спасибо вам большое.

С.НАСИБЯН: И поэтому наше поколение прекрасное и замечательные ребята. Вот пишет Нина Морозова: «Добрый вечер, Сергей. Не могу расстаться со старыми вещами, боюсь выбросить ту ситуацию, когда носила эти вещи. Что мешает мне это сделать? Спасибо».

Ну, вы же ответили. Потому что вы вещи связываете с ситуацией. Но ваши ситуации никогда не вернутся. Выбрасывайте.

Рамзай вот пишет: «Милосердие и прощение, все это есть. Но, следуя вашей логике, супруг изменяет, ок, это его выбор. Спокойно расходимся, раз кто-то не соответствует ожиданиям. Просто союз мужчины и женщины как-то предполагает ожидание верности, если, конечно, не было других договоренностей».

Вот в этом и проблема, что мы считаем, вот мы женимся и считаем, что жена обязана хранить мне верность, даже если я просто конченый человек. Или, например, девушка выходит замуж и считает, что мужчина должен чего-то ей там, потому что, какой бы она ни была. Нет. А вот ожидайте меньше этой верности, и вы увидите, насколько вы будете натянуты, как нерв и будете строить совсем по-другому отношения. Даже забывать не будете поздравлять близких, ну, в смысле женщин и мужчин с праздниками.

Вернемся к разговору о подростках. Потому что самая главная проблема с подростком, которую я слышу от людей, это то, что подростки непослушны. Подростки не должны быть послушны. Подростки не должны быть удобны. Я вообще буквально недавно услышал такую классную фразу, что бог придумал подростковый период, для того чтобы люди, взрослые люди поняли, каково это сопротивляться и отрицать того, кто их создал. Классная штука, классная идея.

Подростки, они на то и подростки, чтобы мы только одним способом можем оценивать их, наши взаимоотношения с ними, их поведение. Это очень простой способ – это есть контакт или нет. Когда мы говорим «он меня не слышит и не слушает», это значит, я потерял с ним контакт. И вот тогда здесь важно понять, что ребенок... Вопрос как раз был про подростка 17 лет, который у нас отвалился, и вопрос очень простой. Если я потерял... Не так. Если вам не нравится, как ведет себя ваш подросток, задайте себе вопрос – когда я стал чужим для своего сына или для своей дочери? Вот такое я предложу вам упражнение. Непростое, поверьте. И постольку, поскольку я сам прохожу через это каждый раз со своими детьми, что же, так и бывает.

Такой вопрос: «Записываю себя на видеоролики для создания сайта, но я даже смотреть на себя не могу в ролике, удаляю, даже не давая возможность себе проявиться и выставить на всеобщее обозрение. Это что, неприятие себя?»

Да, это неприятие себя. Я вот, например, тоже никогда не смотрю то, что я делаю, никогда не слушаю то, что я делаю в эфире. Но себя я в этом смысле принимаю. Но, друзья мои, это работа. То есть это работа уметь спокойно на это смотреть.

«Здравствуйте, Сергей. Ребенок, 16 лет зависим от чужого мнения, сомневающийся в своем. Испытывает сложности в коммуникации со сверстниками, обидчивый, явно с заниженной самооценкой. Как исправить ошибки воспитания? Какие они были, если так себя чувствует ребенок? С чего начать? Есть ли у вас совет».

Ну, вот только что как раз сказал. Советы, безусловно, есть. Ребенок в таком состоянии находится только по причине того, что он чувствует тотальное одиночество. Дети, в принципе, особенно подростки испытывают колоссальное одиночество, вот просто колоссальное. Посмотрите на это.

Ну, мне кажется, один из самых лучших фильмов, который я сегодня посоветую, это фильм «Курьер» Карена Шахназарова. Мне кажется, лучшее, что он сделал и уже, наверное, сделает когда-либо, вот этот вот фильм «Курьер». Это ведь, ну, как сказать, это же целое эпохальное кино, которое показало как раз наш возраст.

«Сергей, необходим ли человеку внутренний конфликт для развития?»

Человеку конфликт необходим для развития, как любому герою любого повествования. Внутренний конфликт, как правило, определяет наличие у вас не просто конфликта, а еще и симптом тревожности или симптом невроза. Поэтому я бы назвал – внутренний конфликт нужен для развития, потому что только через распознавание внутреннего конфликта и интеграции нового поведенческого паттерна, мы можем расти.

«Сергей, добрый вечер. Спасибо за крутой тренинг, который прошла на выходных». О, да, в прошлые выходные у меня был крутой тренинг, это правда. «Мне самой с собой стало сильно легче и интереснее. Сергей, помогите разобраться. У меня в голове дурацкая установка – бедный человек звучит гордо. Еще мне нравится выкручиваться из ситуации, когда у меня мало или нет денег, я все равно справляюсь и выживаю. Я устала жить так, что деньги впритык. Знаю, что могу попросить их у мамы, но это так себе идея. Как изменить такой способ мышления?»

Ну, в первую очередь, надо понять очень простую, на мой взгляд, вещь. Что вы не становитесь лучше от того, что у вас денег нет, и не становитесь хуже от того, что у вас деньги есть. И, наоборот, это работает точно так же.

Я бы на вашем месте как-то, знаете, построил бы немного иначе свое собственное наблюдение. Я бы посмотрел, за что вы не любите других людей, у которых есть деньги. Вопрос задала Елена. Лена, это вот вам. Посмотрите, правда, что с вами происходит, когда вы видите, что у людей есть деньги. Когда вы чувствуете, что у этого человека есть деньги, какие чувства вы начинаете испытывать по отношению к этому человеку.

«В списке нет сериала «Триггер», ведь вы были там консультантом. Верно, если да, то почему его нет в списке?» Потому что я не рекомендую его смотреть. Потому что все фильмы, которые я рекомендую в этом списке, они связаны были с какой-то идеей конкретной. Сериал «Триггер», ну, как бы, если хочется смотреть, смотрите, но зачем же мне его рекомендовать.

«Добрый вечер. Такая проблема, мне не жалко ресурсов, денег и времени для других, а для себя очень жалко, как будто я себе запрещаю. Ради других могу сделать все, а для себя нет. Вечные качели. Лена, Челябинская область».

Елена, ну, слушайте, эти качели же заключаются не в том, что вы там кому-то что-то позволяете или отдаете, а себе не отдаете. Суть заключается в том, что вы по какой-то причине приняли решение, что вы, в принципе, не достойны жизни этой. Вот здесь я бы разбирался с достоинством.

«Добрый вечер. После ковида у сына ОКР. Постоянно обрабатывает руки, себя, предметы, ухудшаются анализы из-за этого. Начинаешь ограничивать – паника, истерика, говорит, что вы хотите меня убить. Это не лечится. Как повлиять на такое отношение к обработке в дальнейшей самостоятельной жизни? Ему сейчас 16 лет».

Во-первых, это лечится. Это первое, Денис. Это точно лечится. И найдите нормального когнитивно-поведенческого терапевта, который обязательно, как минимум, снизит его тревожность. Конечно же, это лечится, и с этим надо разбираться. Это лечится, в том числе, и фармакологией. Поэтому не бросайте эту тему, продолжайте настаивать на этом лечении, найдите такого терапевта, это не сложно. Обсессивно-компульсивное расстройство вообще страшная штука.

У меня недавно была одна девушка на приеме, которая вот с таким пришла, с такой идеей. А идеи эти зародились после того, как она прочла книжку и убедилась в том, что мысль материальна. И теперь она боится своих мыслей. Кошмар же. Поэтому, друзья мои, не оставляйте своих потуг это исправить. Еще раз повторяю, это лечится.

Мы на финишной прямой. Я про фильм уже сказал, повторю еще раз в конце, какой фильм я сегодня рекомендую. Вот задают вопрос мне, пишет Анна: «Сергей, добрый день. Вопрос не по теме. Если захотите, ответьте. Как изменить паттерны поведения и перестать влюбляться в токсичных людей?»

Ну, друзья мои, как можно не влюбляться в токсичных людей, ведь это самые приятные люди, вот эти вот все нарциссы, абьюзеры, вот эти маньяки всякие, психопаты, никак вы не измените. Вы влюбляться в них будете всегда, Ань. Просто вопрос, хотите ли вы строить ваши отношения с этими людьми, это совсем другое.

А у нас есть звонок. Здравствуйте.

ЛЮДМИЛА: Здравствуйте, Сергей.

С.НАСИБЯН: Добрый вечер.

ЛЮДМИЛА: У меня необычный вопрос. У меня страх быть обычным человеком.

С.НАСИБЯН: Ну, и вопрос, да, соответственно необычный такой. Вы же не могли обычный вопрос задать.

ЛЮДМИЛА: Да. Это у меня выражается в отсутствии мотивации делать обычные дела. Например, роль хозяйки, роль матери, они мной воспринимаются, как бесполезный труд и мной обесцениваются. Я себя за эти дела вообще хвалить не могу. В профессиональном развитии мне страшно начинать с позиции новичка, потому что, ну, меня пугает рутина, несложные задачи, про которые никто не скажет «вау». Иногда я, мне кажется, из-за этого сама себе усложняю жизнь, видимо, хочу похвастаться, смотрите, из какой трудной ситуации я вышла.

С.НАСИБЯН: А кем вы работаете? Какую вы выбрали для себя профессию?

ЛЮДМИЛА: Я сейчас не работаю. Я нахожусь в длительном декрете. И тоже вот меня пугает начинать все с нуля.

С.НАСИБЯН: А пугает вас начинать все с нуля. Ну, знаете, Людмила, вот так интересно, а вот все-таки слово «обычный» попробуйте раскрыть для меня, по сути, что это?

ЛЮДМИЛА: Бесполезный, никчемный.

С.НАСИБЯН: А нужно быть полезной?

ЛЮДМИЛА: Ну, почему-то, да.

С.НАСИБЯН: Или все-таки особенной?

ЛЮДМИЛА: Ну, мне кажется, нужно оставить след в этом мире, почему-то вот кажется.

С.НАСИБЯН: А этому миру, по-вашему, нужен след?

ЛЮДМИЛА: Мне не хочется свою жизнь бесполезно прожить.

С.НАСИБЯН: Нет, вы слово «польза» просто все время произносите, я не могу понять, в каком контексте. Потому что быть обычным, это равно быть бесполезным. Если вы боитесь быть бесполезным, это другой разговор. Ну, давайте попробуем разобраться сейчас в том, какая польза от нашего с вами разговора особенно тем, кто нас слушает.

ЛЮДМИЛА: Давайте.

С.НАСИБЯН: Давайте. Какая, на ваш взгляд, польза? Вы же необычный человек, вы же не делаете ничего необычного. Вот сейчас вы позвонили на целое радио, и нас слушают с вами сейчас тысячи, сотни тысяч, миллионы, чего там, людей по всему миру. И вот они говорят – сидит какой-то обычный Насибян и необычная Людмила, и вот что же такое мы делаем?

ЛЮДМИЛА: Да я не чувствую себя необычной, в том-то и дело.

С.НАСИБЯН: Какую пользу вы приносите сейчас людям?

ЛЮДМИЛА: Может быть, почувствовать свою ценность, когда мы делаем самые обычные дела.

С.НАСИБЯН: Ну, смотрите, вот мы сейчас с вами разговариваем, предположим, мы найдем ответ на этот вопрос. Он принесет пользу людям?

ЛЮДМИЛА: Возможно, да.

С.НАСИБЯН: Возможно или вы бы хотели, чтобы он принес?

ЛЮДМИЛА: Я хотела бы, чтобы он принес пользу.

С.НАСИБЯН: А кем вы уже стали, Людмила?

ЛЮДМИЛА: Пока только мамой.

С.НАСИБЯН: Только мамой?

ЛЮДМИЛА: Скажем так, недавно общалась с психологом, и мне пришлось снизить ценность своих предыдущих достижений, я за них цеплялась и поняла, что, в принципе, мне сейчас гордиться-то особо нечем. Потому что все мои достижения сейчас, ну, они не такие, чем стоит козырять.

С.НАСИБЯН: Ну, а сам факт того, что вы за 9 месяцев произвели человека на свет, как вы, тоже кажется вам обычным?

ЛЮДМИЛА: Ну, мне кажется, это могут очень многие женщины, и поэтому в этом нет ничего необычного.

С.НАСИБЯН: Смотрите, тот факт, что они могут, это не является обычным, вот, в чем дело. Представляете, сделать человека. Вот ваш организм на протяжении 9 месяцев создавал, конструировал человека. А потом вы его еще и родили. Для меня, в принципе, это достаточный повод, для того чтобы собой гордиться. Но вам этого недостаточно, очевидно.

ЛЮДМИЛА: Почему-то да.

С.НАСИБЯН: Потому что вы очень хотите, чтобы вас... Понимаете, вот здесь в этом смысле вы хотите же не только пользу принести, вы хотите еще, чтобы эту пользу как бы приняли и признали другие, Людмила.

ЛЮДМИЛА: Видимо, да.

С.НАСИБЯН: И вот в этом, я предполагаю, в этом есть очень много запроса на любовь. Вы хотите, чтобы эти люди вас любили. Если уж говорить о том, как с этим справиться, то, знаете, я всегда задаю людям, которые интересуются такими вещами, я задаю очень простой вопрос – что бы вы сказали, если бы узнали, что ученые создали протез, который полностью повторяет движение кисти человека? И, как правило, люди говорят – это чудо.

ЛЮДМИЛА: Да, это так.

С.НАСИБЯН: Но прикол заключается в том, что у вас есть две кисти, и это вы чудом не считаете. Понимаете, вот, если вы просто посмотрите на свои руки, на свои ноги, ну, если вы в зеркало посмотрите на свои глаза, вот все то, что вы увидите, является очень чудесным и совсем-совсем необычным. И когда вы научитесь в этом контексте любить себя и быть себе благодарной, я думаю, что закончится этот страх, что типа вот я умру и никто и не вспомнит. О нас и так никто не вспомнит.

ЛЮДМИЛА: Приятно осознавать.

С.НАСИБЯН: Приятно осознавать, да?

ЛЮДМИЛА: Да.

С.НАСИБЯН: Так это же прекрасно. Мы только что прямо перед эфиром говорили как раз с коллегами о разных способах похорон. И мы говорили о том, что, в общем-то, в некоторых религиях очень важным аспектом является, ну, похоронить человека и забыть все, дальше он уже с богом. А мы хотим оставить след, мы все хотим, конечно, оставить след. И, конечно, это наше некое такое внутреннее эго, внутреннее превосходство хочет это делать. Но в вашем случае, судя по тому, что я слышу, могу предположить, что вы очень-очень ищете любви этих людей.

ЛЮДМИЛА: Думаю, да.

С.НАСИБЯН: Ну, вот. А я всегда говорю одно, если вы ищете что-то, начните это же отдавать. Попробуйте людям в любви признаваться и рассказывать им о том, в чем они необычные люди. Всем.

ЛЮДМИЛА: Постараюсь делать это чаще.

С.НАСИБЯН: Делайте, да, больше. Спасибо большое за звонок. Пишут в моем Телеграм-канале «Психолог Сергей Насибян». Друзья мои, очень много вопросов. Уже точно становится понятно, что на все ответить не успею. И, кстати говоря, я тут пока сидел и слушал новости, услышал свою фамилию, где говорили о том, что я неправильно поставил ударение, и меня аж передернуло, меня и тут, и там показывают, это, во-первых. А, во-вторых, я даже с перепугу не услышал, что я там не так сказал. Но я верю.

«Здравствуйте, Сергей. Мой мужчина, как мне кажется, неадекват. Нет середины в намерениях и реализации. Обвешан кучей долгов и кредитов, но при этом хочет Porsche Cayenne за миллиард рублей, съездить на остров Пасха. Я пытаюсь поговорить с ним, настроить на реальную жизнь, просто убрать долги и иметь чистую зарплату. А он мне говорит, что дело не в деньгах. А в чем, от него не добьешься. Мне уже надоело с ним сражаться. Боюсь, скоро расстанемся, нет взаимопонимания. Как ему вправить мозги?»

Нет, нет, никак не вправить мозги. Бежать, бежать от человека, который живет такую жизнь. Потому что эта жизнь... Ну, вы поймите тоже ведь, в этом смысле смерть ему все долги спишет, но вы потратите огромное количество времени на это.

«Добрый вечер. Измучила тревожность постоянная, уже сердце на этой почве болит, все раздражает. Как перестроить себя?»

Ну, Елена, ну, что это, ну, вот вы, видимо, недавно подписались на мой канал. Вы, пожалуйста, почитайте, там огромное количество текстов, там огромное количество разного рода практик, как можно, так сказать, сердце свое успокоить. Ну, а вообще, в первую очередь, надо просто перестать контролировать.

«Сергей, спасибо за ответ про сны. Я подсознательно понимала, что это норма, теперь уверена».

«Добрый вечер, Сергей. Не могу расстаться со старыми вещами, боюсь выбросить». Мы уже отвечали на этот вопрос.

«Это наше поколение может вернуться к бумажным картам. А, если ни разу не пользовался, то и не сможешь понять, как ее использовать». Лиля Ситикова пишет.

Ну, дорогая Лиля, здесь же вопрос научить нашему поколению следующее поколение. И, если мы не научили, то это же наша ответственность, а не их, они даже не в курсе, что это надо.

«Можно быть чужой со своей 29-летней дочерью?» Можно. Вопрос заключается в том, что в 29 контакт, конечно, важен. Но потеряли его гораздо раньше, и тут надо настраиваться немножко по-другому.

«Сергей, здравствуйте. Сегодня вы отвечали про сны, сказали, что это нормально, когда снятся сны и даже хорошо для психики. А нужно ли что-то делать, если сны не снятся совсем? За последние лет 5 сны видел пару раз, не могу сказать, что не чувствую себя отдохнувшим. Раньше, когда сны снились, хорошо запоминал».

Нет, я бы не стал говорить о том, что это какая-то проблема. Просто кто-то видит сны, кто-то не видит сны, не берите это в голову совсем.

«Добрый вечер. Нужен ваш совет, как избавиться от слов отца. Все детство, юность и сейчас слышала одно и то же в свой адрес – дура. Так он называл и обзывает меня и маму. У меня саботаж развился на успех. Зачем его достигать. Я как будто приняла эту установку и рада стараться быть дурой и неуспешной. Или это все просто перекладывание ответственности на отца?»

Эмма, вы знаете, это перекладывание ответственности на отца, безусловно. Но, если вы спрашиваете, как с этим справиться, я вам точно порекомендую, приходите ко мне на базовый курс. Вы там три дня будете с этим со всем разбираться. Я вам гарантирую, разберетесь.

«Сергей, повторите последний фильм посмотреть». Да, я буду говорить. Фильм, который я буду рекомендовать, и мы будем с вами смотреть, это «Курьер» Карена Шахназарова. Я считаю, лучший фильм про конфликт поколений. Ну, прямо вот «Отцы и дети» Тургенева и Карен Шахназаров приблизительно для меня стоят в одном поле, что называется. Поэтому буду рекомендовать сегодня именно его.

Ну, что же, друзья мои, мы уже практически с вами подошли к концу нашего эфира. Я надеюсь, вы ответили себе на многие вопросы и задались какими-то другими вопросами, с которыми вы придете ко мне в следующий раз.

И вот люди мне пишут: «Здравствуйте, Сергей. Я всегда строю отношения с мужчинами, с которыми заведомо нет будущего. Или я так об этом думаю, или мужчина живет в другом городе. Отношения в итоге сходят на нет. Или это женатый мужчина. Я не загадываю с ним возможность будущего. Был 8-летний гражданский брак. У мужчины была позиция не регистрировать отношения.

Сейчас в отношениях с мужчиной из другого города. Не могу понять причины такого подхода, как будто я чувствую при встрече, что мне тут безопасно. Вхожу в такие отношения без будущего. Если я вижу, что мужчина свободен, вроде положительный, я его сразу внутри отвергаю. Или я не нахожу в себе сил построить. Не верю в себя. Как разобраться и нужно ли в причине? Хочу отношения с мужчиной надолго. Ирина».

Слушайте, Ирина, ну, давайте по чесноку. Вы делаете же ровно то, что вы хотите. И получаете вы ровно то, что вы хотите. И, если безопасность важнее этих отношений, то вы получаете эту самую безопасность. В любых отношениях, особенно, если там присутствует любовь, там никогда не может быть безопасности. Потому что отношения, на мой взгляд, те, которые интересны, которые зажигательные, они строятся исключительно на уязвимости двух человек.

Я всегда ратую за автономность и уязвимость. Это две вещи, которые не противоречат друг другу. Автономность это не безразличие. Автономность это не бесчувственность по отношению к другому. Автономность это, когда каждый из вас способен жить свою собственную жизнь, не нуждается, но выбирает жить друг с другом. А когда выбирает, он каждый раз приходит через эту самую уязвимость.

И в уязвимости рождаются такие как бы поступки, что мы, действительно, начинаем жить так, как заповедовал, в общем-то, и проповедовал Иисус Христос, говоря о том, что возлюбите ближнего, как самого себя, и что будьте с другими такими, как бы вы хотели, чтобы они были с вами.

Поэтому, если вы не строите этих отношений, я предполагаю, что вы просто хотите ровно то, что вы имеете. И, если у вас сейчас есть отношения, то в этих отношениях важно начать строить вот этот процесс уязвимости, где вы разговариваете друг с другом, где вы открываетесь, где вы чувствуете, сочувствуете и так далее.

Ну, что же, друзья мои, на этом мы завершаем. И я обнимаю вас всех. Берегите себя и своих близких. До свидания.