Провокация Выпуск #35

С.НАСИБЯН: Ну, что же, 17.10 на часах в Москве. Мы с вами на волнах «Маяка» и это «Провокация», и с вами я, Сергей Насибян, как уже привычно меня называют, психолог, которого вы заслужили. И, да, наверное, это так и есть. Потому что чего не происходит в рамках нашей программы, так это я, конечно же, не проявляю какой-то невероятной жалости к людям, которые звонят. Потому что я уверен, что жалость вы найдете у кого угодно.

Моя же задача задавать вам вопросы и, возможно, этими вопросами расширить спектр вашего восприятия. Потому что ничто так не важно в нашей жизни, как гигиена собственного сознания, на мой взгляд.

Много лет назад, когда мне было совсем мало лет, я работал в психиатрической больнице, это был еще, в общем-то, Советский Союз только разваливался, что называется, это был 1991 год, это была областная больница. И нас возили автобусами из города в лес, где она находилась, там, в деревушке. И на входе в эту больницу была, вспомнил сейчас, засмеялся, потому что в моем детстве, в моем городе на психиатрической лечебнице было большими буквами написано «Ленин с нами». Это была такая городская шутка.

А в этой соответственно, которую я описываю, там была такая фраза, принадлежащая Сервантесу, что ничто не дается нам так дешево и не ценится окружающими так дорого, как простая вежливость. Прекрасные слова. И я полностью поддерживаю Сервантеса и, в общем-то, подписываюсь под этим выражением. Но хочу сказать от себя, что, наверное, ничто не дается нам так дешево, как профилактика собственного сознания.

И зачастую, когда меня спрашивают, а вот когда пора, как понять, что пора идти к психологу на прием или к психотерапевту, я обычно говорю, что, если вы поняли, что вам пора, то, в общем-то, вы уже немножечко опоздали, потому что, конечно же, к психологу надо ходить и к психотерапевту надо ходить, для того чтобы прочищать, так сказать, трубы, дабы они не засорялись. Зубы ведь не болят, потому что мы их чистим. Ну, они болят по каким-то другим причинам, но мы точно снижаем степень вероятности заболевания.

И поэтому говорю о том, что в нашем эфире мы с вами разбираем те ситуации, те обстоятельства, в которых вы оказались. И я как всегда начинаю с того, что я преклоняюсь перед людьми, которые набираются смелости и звонят в прямой эфир, дабы обсудить свои какие-то сложности, проблемы или те перипетии, в которых им пришлось оказаться. Моя же задача ни в коем случае не лечить никого, не помогать, а, задавая свои собственные вопросы, раскрывать сознание слушателей для спокойного, скажем так, восприятия, дабы было больше счастья на земле.

Про счастье скажу после того, как расскажу вам о том, что, друзья мои, звоните нам в прямой эфир и рассказывайте, что с вами, и задавайте свои вопросы. Оставляйте свои вопросы в специальной форме в разделе «Маяка» на сайте «Смотрим». Наши редакторы с вами свяжутся.

Ну, и, конечно, не могу не сказать о том, что, смотрите, уже большое количество видеоподкастов вышло на платформе «Смотрим», видеоподкасты «Провокация», где мы разбираем ситуации уже, так сказать, с глазу на глаз, можно было бы сказать, если бы нас не смотрели тысячи слушателей. Ну, по крайней мере, там вы видите меня, а я вижу вас. Если вы вдруг решаете, что вам хочется принять участие в записи видеоподкаста в качестве моего клиента, то соответственно также вы можете оставить заявку, если у вас оно появилось, такое желание. Приходите, смотрите, слушайте подкасты, видеоподкасты, в общем, масса разных возможностей.

Ну, и, конечно же, так же предлагаю вам, подписывайтесь на мои каналы в Telegram и во всех остальных социальных сетях «психолог Сергей Насибян». Там достаточно часто задают ребята вопросы, и я на них старательно отвечаю. Также мы будем обсуждать там различные ситуации, которые происходят.

Вот Константин, наш постоянный слушатель, пишет: «Здравствуйте, уважаемый Сергей Борисович. Давайте уже прочищать трубы и мозги сварливым теткам». Он меня, видать, с кем-то путает, но готов присоединиться к сексизму Константина.

Константин, ну, что, если наши с вами, так сказать, коллеги по половому цеху не звонят практически, крайне редко мужчины обращаются, крайне редко мужчины ходят на тренинги, да, женщины смелее и ничего с этим не поделаешь. И, в общем-то, и благодаря этому, мне кажется, наша цивилизация выживает.

Хотел сказать про счастье перед тем, как делать анонс. Так вот разговаривал на днях с подростком 17 лет, вот скоро ему будет 18, значит, соответственно пора подготовки ко всякого рода ЕГЭ, поступлению в вуз. И он очень взволнован, и меня попросили с ним поговорить. И он мне говорит – я написал в школе, говорит, сочинение на тему «Что не дает человеку быть счастливым». И писал это сочинение на основе, разбирая героя «Судьба человека». Не будем комментировать его восприятие, все-таки в 17 лет «Судьба человека». Он говорит – ему не давала быть счастливым судьба. Вот так он понял это произведение. Ну, окей, пусть будет.

Он достаточно грамотный, хорошо образованный, в общем-то, подросток рассказывает мне эту свою теорию о том, что вот судьба не давала человеку быть счастливым и так далее, и тому подобное. Я говорю – слушайте, молодой человек, а, может быть, у вас есть определение счастья? Ну, я, конечно, как сказать, мы же, когда были подростками, мы все помнили, что счастье это когда тебя понимают, «Доживем до понедельника», самое простое, наверное, определение. И более того, многие из нас жили с идеей о том, что счастье это когда тебя понимают.

Вы знаете, с возрастом я стал циничнее, с возрастом, слушая людей, работая с людьми, я стал, наверное, более жестким в этом смысле. И обнаружил, что, на самом деле, взаимопонимание не делает людей счастливыми. К сожалению, единомыслие… Хотя, хотя, когда венчают в православии, по крайней мере, ну, на русском языке точно венчают пару, там обязательно пожелание такое есть – единомыслие. Ну, чтобы жена с мужем были единомышленниками. И оно вроде как, да. Но, судя, так сказать, по статистике браков и разводов, к сожалению большому, мы можем сказать, что, к сожалению, единомыслие не приводит нас к счастью.

И вот я у него спрашиваю, что же такое счастье, молодой человек? А он мне говорит – вы знаете, говорит, вот пятница для меня самый счастливый день. Я говорю – почему? Потому что в субботу у меня нет занятий и нет уроков. И это значит, что счастье для меня это, когда не надо думать о завтрашнем. Я говорю – отличная идея. Смотрите, вы близко подошли к тому, что, в общем-то, действительно, несчастным нас делает постоянное размышление о будущем, коего нет. Мы же никогда не знаем, как говорил Булгаков, так сказать, голосом Воланда или устами Воланда в «Мастере и Маргарите», что человек не просто смертен, а он внезапно смертен. И мы, конечно, можем не дожить до того самого черного дня, который нас так тяготит и пугает.

Но мне, значит, понравилось, о’кей, 17-летний подросток, мы остановились с ним на этом определении счастья. Итак, счастье, когда не надо думать, потому что, ну, правда, счастье это жить здесь и сейчас, не надо думать. Но, к сожалению, раскрыть эту тему с ним не получилось, потому что он пока не очень об этом понимает. А вот после звонка я расскажу о том, что мне сказал мой сын про счастье.

У нас есть звонок, здравствуйте. Сорвался, да? Ну, что же, я думаю, что сейчас мы попробуем снова соединиться. А я пока тогда расскажу.

Итак, счастье у нас это, когда мы находимся здесь и сейчас. И вроде парень почти, вот он касается этой темы, но нет, конечно же, ему хочется, чтобы счастьем называлось состояние, когда ему ничего не надо делать. Я прихожу домой и думаю, дай-ка я поговорю с сыном, ровесником этого молодого человека.

Говорю – сынок, что такое счастье? Он говорит – ну, чтобы все, что ты хотел, ты мог получить. Я говорю – ну, как, то есть купить или получить, как в детстве? Нет, лучше купить. Я говорю – то есть, счастье в деньгах? Он говорит – ну, получается, так. Я говорю – отличный вариант. Я говорю – а, если вот, например, денег у тебя достаточно много, а у тебя сын болен неизлечимо или умер? Он говорит – ну, значит, счастье это когда ты можешь все купить, и чтобы все было так, как ты хочешь. Я говорю – а зачем нужно, чтобы все было так, как ты хочешь? И он говорит – ну, чтобы… И так близко-близко он подошел уже к самой идее, так сказать, буддизма о том, что счастье это состояние отсутствия желания. Ну, вот сегодня, я думаю, мы поговорим с вами и о счастье, и о желании.

У нас есть звонок. Здравствуйте.

ЕВГЕНИЙ: Здравствуйте.

С.НАСИБЯН: Представьтесь, пожалуйста.

ЕВГЕНИЙ: Меня зовут Евгений.

С.НАСИБЯН: У нас немного двоит звук. Сейчас отойдите от приемника, пожалуйста. Евгений? Отлично, ну, что же, расскажите, о чем вы хотели поговорить.

ЕВГЕНИЙ: Ну, как бы я даже не знаю, с чего начать. Ну, как говорится, супружеские отношения беспокоят меня. Хотел бы вот посоветоваться, как действовать в такой ситуации, чтобы не разрушить семью.

С.НАСИБЯН: Ну, расскажите ситуацию.

ЕВГЕНИЙ: Ну, ситуация такая довольно-таки обыденная, как у всех. Перестали (неразборчиво) с женой, как говорится, ну, сексуальные отношения пропадают, и взаимопонимания нет, и ссоры у нас частые на пустом месте, как говорится.

С.НАСИБЯН: А как давно вы женаты, Евгений?

ЕВГЕНИЙ: Женаты мы с 2011 года.

С.НАСИБЯН: Ну, то есть уже больше десяти лет вы женаты. Сколько вам лет, сколько вашей супруге?

ЕВГЕНИЙ: Ну, да. Мне 37, супруге 36, у нас трое детей, две девочки и мальчик.

С.НАСИБЯН: То есть, по сути, есть все, так сказать, условия для счастья?

ЕВГЕНИЙ: Ну, да.

С.НАСИБЯН: Ну, вот как мы только что говорили, но нет взаимопонимания и, я так понимаю, вот сексуальные отношения стали страдать на этой почве.

ЕВГЕНИЙ: Ну, да.

С.НАСИБЯН: Как вам кажется, что первично было? Первично пропало взаимопонимание, а потом сексуальные отношения стали страдать или наоборот, как вам кажется?

ЕВГЕНИЙ: Ну, я думаю, что взаимопонимание начало пропадать, а потом начало страдать все в плане, в бытовом плане, в плане сексуальных отношений.

С.НАСИБЯН: Ну, конечно, конечно.

ЕВГЕНИЙ: Провождение свободного времени вечерами и все такое.

С.НАСИБЯН: Вы проводите где-то вечера свободные? В смысле она-то с тремя детьми сидит?

ЕВГЕНИЙ: Нет, ну, как бы я стараюсь быть, нет, она тоже дома всегда с детьми, и я дома стараюсь с детьми. Просто как-то мы можем сесть в разных комнатах, смотреть разные телевизоры, как говорится, сидеть в телефоне.

С.НАСИБЯН: Отлично, то есть и места достаточно много, для того чтобы не надоедать друг другу.

ЕВГЕНИЙ: Ну, да.

С.НАСИБЯН: Хорошо, Евгений, я давайте сначала встану в позицию такого сексиста и поддержу вас по-мужски, скажу – ну, понятно, чего эти женщины, непонятно, что им нужно вообще, они нас не понимают вообще, чем они думают, не ясно. Ну, есть ощущение, что легче не станет, если я так буду говорить.

ЕВГЕНИЙ: Ну, да.

С.НАСИБЯН: А тогда я задам вам другой вопрос, Евгений. Как вы перестали ее понимать? Что случилось, что вы перестали ее понимать?

ЕВГЕНИЙ: Я вам даже не смогу ответить на этот вопрос, я сам не понимаю, что случилось. Я вроде делаю то же самое, что и раньше, но она говорит, что ты делаешь все не так, что делаешь все, не оказываешь мне должного внимания, не разговариваешь со мной, не обсуждаем там даже семейные там, например, что сварить на ужин или что там сходить в кино, когда там просто. А надо, например, помочь что-то дома, она говорит – пропылесось. Я взял, пропылесосил. Или загрузи посудомойку, я взял, загрузил.

С.НАСИБЯН: Но она-то хочет, чтобы вы сами взяли эту посудомойки загрузили и пропылесосили раньше, чем она успевает вам сказать.

ЕВГЕНИЙ: Да нет как бы. Ну, да, может быть, она этого хочет. Но я как бы (неразборчиво) делать домашние дела, помогать ей в свободное время, когда прихожу с работу. Если она пришла уставшая, я сделаю ужин, поужинали, закидал в посудомойку, это не самая главная проблема, наверное. Главная проблема, я думаю, все равно в чем-то другом у нас кроется, никак не могу докопаться до этого.

С.НАСИБЯН: Я точно вам скажу, она кроется в том, что называется рутиной. А рутиной называется состояние между, в общении двумя людьми, когда очень большое количество эмоций подавлено, не выражено, потому что нет вот этой способности их выражать. Как вы думаете, ваша супруга хочет поменять эту ситуацию?

ЕВГЕНИЙ: Конечно, хочет, она мне часто об этом говорит. И мы, когда, ну, на пустом месте, например, ругаемся, ссоримся и потом я подхожу, говорю – так и так, ну, чего не так-то, давай что-то решать. Она – да, ты такой-сякой, ты там не сможешь ничего сделать, ты там не умеешь. И, короче, я уже ничего не буду делать, я от тебя типа устала, ну, будем жить просто, как жить.

С.НАСИБЯН: Вот вы скажите, вы сегодня…

ЕВГЕНИЙ: Но я не хочу просто жить.

С.НАСИБЯН: Да, вы сегодня придете домой, вы скажете ей о том, что вы говорили со мной?

ЕВГЕНИЙ: Ну, я сегодня домой не приду, я как бы уехал в другой город, ну, еду сейчас за рулем.

С.НАСИБЯН: А вы уехали в другой…

ЕВГЕНИЙ: Так бы, может быть, так я бы, может, даже и не нацелился позвонить. Но так как сейчас я нахожусь один и у меня, как говорится, есть мысли поговорить, ваши советы послушать.

С.НАСИБЯН: Хорошо, отлично.

ЕВГЕНИЙ: Вернусь я обратно в понедельник, три дня у меня.

С.НАСИБЯН: Ну, вы же можете и по телефону с ней поговорить. Смотрите, вы можете и по телефону с ней поговорить.

ЕВГЕНИЙ: Ну, да, да.

С.НАСИБЯН: Вы в разговоре будете говорить о том, что вы со мной разговаривали?

ЕВГЕНИЙ: Ну, конечно, поделюсь.

С.НАСИБЯН: Нет, можете не говорить, Евгений, это как вам будет угодно. Просто, если хотите говорить, вы можете прямо на меня сослаться. А, если не хотите говорить, то без отсылки какой-то к авторству или авторитету. Вот смотрите, Евгений, давайте сделаем так, если вы говорите, что она тоже не против работать над вашими отношениями, то я предложу вам сделать две вещи.

Первое. Как вы вернулись бы в понедельник, если бы все было идеально в ваших отношениях?

ЕВГЕНИЙ: Еще раз, я тут отвлекся на дорогу.

С.НАСИБЯН: Как вы вернулись бы в понедельник, если бы все было идеально в отношениях? Вот какое было бы ваше возвращение?

ЕВГЕНИЙ: Ну, как, я бы пришел домой, например, заехал бы в магазин, взял, например, бутылочку вина, шоколадку для нее, пришел бы, сказал – дорогая, вот я приехал, туда-сюда.

С.НАСИБЯН: Супер. Вот это первое, что надо будет сделать. Вот сделайте это прямо так. А второе, договоритесь с вашей…

ЕВГЕНИЙ: Она этого не оценит.

С.НАСИБЯН: Не важно, не важно, сейчас не об этом. А второе, договоритесь с вашей супругой о том, что вы теперь перед сном каждый день по пять минут друг другу рассказываете о том, что вы чувствуете по отношению друг к другу. Пять минут говорите вы, она молчит. Потом пять минут говорит она, вы молчите. Ничего с этим больше не делайте, только это. Вот начните с этого и пишите, звоните мне, правда. Потому что так вот, знаете, как давать советы это совершенно бессмысленно, ну, прямо абсолютно бессмысленно просто давать советы.

А мы продолжаем «Провокацию» с вами, я Сергей Насибян. Евгений у нас на связи оставался. Евгений?

ЕВГЕНИЙ: Да, да, на связи.

С.НАСИБЯН: Последнее, что я вам сказал, о том, что простые, банальные рекомендации или советы, как там, знаете, поговорить с женой или о чем поговорить с женой, они не работают, к сожалению. Потому что, знаете, есть такое понятие, что культура съедает на завтрак абсолютно любую стратегию. Я придерживаюсь этого тезиса и когда консультирую какая-то компании, и когда работаю с людьми, и особенно, когда работаю с парами, потому что в любой паре существует понятие культуры. Но, к сожалению, в большинстве случаев мы не отдаем себе отчета в том, как эта культура формируется.

Культура это способ передачи информации. Я когда говорю про культуру, не имею в виду там походы в театр, на выставки или общение на французском языке, чтение газет, книг и так далее. Я говорю о том, каким образом передается информация внутри вашей семьи, внутри вашей системы, внутри вашей пары. И понятно, вот это самая большая проблема, что вы друг друга не можете уже слышать, и она не слышит вас, и, конечно же, она будет воспринимать все вами сделанное, как неправильное.

Вот, почему я предлагаю вам сделать такое упражнение. Вы обязательно делаете так, как вы бы сделали, если у вас были бы идеальные отношения. Но самое главное это договориться с женой, что каждый день обязательно вы не ложитесь спать, пока не сделаете это упражнение. Пять минут говорит один, второй слушает, а потом говорит второй, первый слушает. Готовы сделать такое, Евгений?

ЕВГЕНИЙ: Ну, конечно, готов, чего бы нет-то.

С.НАСИБЯН: Да, самое важное, чтобы вы понимали, у этого задания нет правильного способа решить. Вот важно просто выполнить те условия, которые я говорю. Когда говорит один, второй не задает вопросы, не уточняет, не перебивает и не говорит то, что он думает на этот счет. Вы просто послушали друг друга и ложитесь спать. Вот это то, что потихонечку привнесет в культуру ваших отношений обязательный обмен чувствами и эмоциями. Хорошо?

ЕВГЕНИЙ: А о чем говорить-то? Просто, как день прошел?

С.НАСИБЯН: Вот просто, нет, не то, как день прошел, а то, что вы чувствуете.

ЕВГЕНИЙ: А чисто о чувствах поговорить, да?

С.НАСИБЯН: Да, вот я вам говорю, Евгений, разговаривая с вами, я чувствую волнение, потому что боюсь, что не смогу до вас донести ценность этого упражнения. Я переживаю за вашу супругу, потому что понимаю, что у нее трое детей, и она наверняка устала, как не знаю, кто. Я волнуюсь, что ваша семья не справится с этим кризисом. Ну, то есть, понимаете, я говорю о своих чувствах. Вот пять минут говорить это очень сложно, поверьте мне, Евгений. Поэтому делайте упражнение, звоните, рассказывайте, получилось, не получилось, будем, если что, так сказать, поправлять.

ЕВГЕНИЙ: Все понял, ладно, спасибо большое за совет. Будем стараться.

С.НАСИБЯН: Отлично. Да, обязательно поговорите, супер. А, если удастся, так вообще идите к специалисту, к семейному психологу. Спасибо большое за звонок, Евгений. До свидания.

ЕВГЕНИЙ: До свидания.

С.НАСИБЯН: Ну, что же, у нас есть звонок. Добрый вечер.

ОЛЬГА: Добрый вечер.

С.НАСИБЯН: Представьтесь, пожалуйста.

ОЛЬГА: Меня зовут Ольга, я из Санкт-Петербурга.

С.НАСИБЯН: Очень приятно.

ОЛЬГА: У меня есть такая сложная, сложный вопрос, связанный с воспитанием 14-летнего подростка. Это мой сын. С первого класса у нас есть сложности, связанные с поведением. Часто нам ставят девиантное поведение, мы сменили несколько школ. Я в разводе, соответственно воспитанием занимаюсь только я одна. Ну, к сожалению, бабушек, дедушек не особо есть, так скажем. Есть еще старшая дочь тоже от этого же брака, жили втроем.

Ну, и соответственно у сына есть представление о том, что ему малы те рамки в образовательной системе в школе, то есть он не хочет сидеть на уроке. Он не просто хулиганит, кукарекая, или там, не знаю, срывает уроки, он принципиально может, ну, допустим, из последнего, то есть я уже не первый, второй класс беру, а вот текущие последние два года в школе.

Прозвенел звонок, учитель в классе вместе с учениками. Через десять минут он говорит – мне нужно выйти. Учитель говорит – сейчас я объясню тему. Мне нужно сейчас выйти. Его не пускают, он открывает окно и с первого этажа выходит. Ну, то есть в текущий момент помимо этого масса правонарушений, это кражи. Сейчас последняя кража, он не достиг на тот момент 14 лет, соответственно уголовное дело закрыто, но он попал из-за этого в центр временного содержания.

Вот сейчас встает вопрос, какой конкретно. Мне нужно его забрать. И поскольку мы уже сменили энное количество школ, у нас были социальные педагоги, психологи, социальные реабилитационные центры для коррекции поведения. С медицинской точки зрения он здоров, то есть все проверено платными врачами, бесплатными, все психологи, психиатры и так далее, неврологи. Пили даже успокоительные какие-то средства и так далее.

Был спорт в нашей жизни, нам говорят – надо в спорт ребенка отдать, в регби четыре раза в неделю занимался, тоже были свои достижения, но и свои проблемы с поведением тоже от воспитателей, тренеров и так далее. Была мысль отправить его в кадетский корпус военный. Ну, соответственно все они сказали нам при открытых уроках, которые я посещала, ну, как день открытых дверей, что никто их уже не держит, и никто их не воспитывает и не перевоспитывает. То есть, если ребенок не хочет учиться, а он не хочет учиться, если он нарушает дисциплину, его просто отчисляют.

В результате вот сейчас вопрос какой. Да, ну, и вкратце, что вот последние полгода он живет уже вместе со мной в новой семье, это вот мой гражданский муж, мы вместе живем. То есть сменилась ситуация. До этого он год жил у отца в Новгородской области, мы в разводе, то есть это был последний тоже мой шанс, я думала, может быть, не хватает мужского участия в его жизни, каких-то там. Ну, в общем, с отцом тоже не сложилось, вплоть до того, что там ограничения родительских прав. Отец сказал – я вообще отказываюсь. И это было в деревне, то есть даже там он нашел возможность и воровать, и вести себя неадекватно. Полдеревни встало и сказало, что мы его вообще побьем.

С.НАСИБЯН: Но не побили.

ОЛЬГА: Слушайте, да, не побили, но угрожали, говорят – слушайте, ну, у нас дети могут утонуть, просто перекупался. То есть даже такие угрозы уже были. И вот сейчас он, конечно, дает обещание… А, да, маленькая ремарка, просто, что мы только ни пережили за это время. Он даже был, как мне некоторые рекомендовали, говорят – ну, попробуй вот детский дом или в какое-нибудь учреждение, чтобы ему стало понятно, что ценность семьи, мама любит, мама всегда защищает, мама изо всех отделов полиции достает как обычно за все его дела.

Вот в момент, когда отца ограничили в родительских правах в Новгородской области, он соответственно был три месяца в детском доме. И после этого я, естественно, его забрала. То есть я-то не лишена родительских прав. Новая семья, новые отношения, большой дом. Ну, описываю все то, что обычно спрашивают психологи, у которых мы были неоднократное количество, все ли есть. Как он относится, животных любит, маленьких детей тоже любит. Но не ценит, не уважает и все рамки, которые есть, стандартные, ходить в школу, учиться, никто там пятерок не ждет, каких-то великих достижений, заниматься каким-то видом спорта.

Нет, у него какой-то откуда-то байк появился, он на нем гоняет совершенно и попадается на нем. То есть я говорю, ну, хорошо, можно заниматься. О, я не буду ждать, когда мне будет 16, чтобы я могу получить водительские права, и ты мне тогда только что-то купишь. Я сейчас хочу.

Ну, то есть вот сейчас у меня вопрос какой. Сергей, я уже все использовала, все свои возможности, привлекала разных специалистов, и надомное обучение у нас было, чтобы он там не испытывал терпение в разных школах. Что делать? Как? Я ему говорю, что я тебе не доверяю, но я же единственный человек близкий и родной, который может и должен быть с ним. Как мне построить дальше с ним свои отношения? Потому что у меня есть страх, я ему о нем открыто говорю. Я говорю – понимаешь, ты сейчас выходишь, обещаешь все, что угодно, но сейчас за кражу тебя не приговорили, и ты не поехал в исправительное учреждение. А я боюсь, что он окажется в колонии. Это помимо того, что в 12 лет я узнала, что он на Думской в Санкт-Петербурге, ну, сейчас ее уже закрыли, на Думской, 1, у нас там была масса питейных заведений для подростков, где, естественно, и наркотики, и алкоголь, и всевозможные извращения, ужасы и так далее. То есть он уже в 12 лет там был. Он курит вейп и так далее. Ну, там втихушку, не втихушку, то есть такой акселерат в этом смысле, старается быть очень взрослым, не ночует дома периодически, из-за чего я тоже уже обращалась в полицию, пропал ребенок и так далее. Вот сейчас, как мне построить свои отношения с ним, чтобы дать шанс ему не испортить свою судьбу?

С.НАСИБЯН: Ольга, давайте так по чесноку, прямо вот совсем-совсем честно. А как бы вы хотели, чтобы эта ситуация разрешилась?

ОЛЬГА: Я хочу быть с ним, хочу видеть, как он растет, взрослеет, радоваться его достижениям, огорчаться и переживать за него. Я понимаю, что я не могу контролировать каждый его шаг. И я допускаю даже, что он в тайне покуривает, не знаю, там все взрослеют постепенно, окрыляются, но не в 14 лет.

С.НАСИБЯН: Да нет, в 14, в 14.

ОЛЬГА: Я понимаю, что в 18 он может оказаться, понимаете, в колонии.

С.НАСИБЯН: Нет, нет, в 14 тоже. Такое бывает. И, возможно, поведение девиантное, и, возможно, этот диагноз будет верным. Понятно, что вы видите в нем своего хорошего мальчика и хотели бы, чтобы он был классным. Но самое сложное в этом нам, как родителям, это правда же, да, смотреть на то, как наш ребенок катится.

ОЛЬГА: Как не допустить, чтобы он докатился до колонии? Понимаете, в строгости, ну, я же не могу его привязать, не могу контролировать.

С.НАСИБЯН: Не можете.

ОЛЬГА: Не хочу лазить по твоим карманам и заглядывать в твой телефон.

С.НАСИБЯН: Нет, вы, конечно, можете так делать, но это не жизнь.

ОЛЬГА: Ну, это совсем не жизнь. Знаете, если я буду заходить домой и пересчитывать, сколько купюр у меня в кошельке, я не хочу так жить, я так не хочу жить.

С.НАСИБЯН: Конечно, я понимаю.

ОЛЬГА: Даже ради него, ради близкого мне родного сына.

С.НАСИБЯН: И тогда что вы сделаете?

ОЛЬГА: Ну, я сейчас для себя решила, что я просто еще раз проговорю, я не знаю, те ли слова я нахожу каждый раз, когда я с ним искренне говорила о своих чувствах. Все это с психологами мы проговаривали, говорите, как вы чувствуете, как вы называете, слушайте, что он вам отвечает. Ну, понятно, что одни обещания. Просто ждать?

С.НАСИБЯН: Я думаю, что, первое, просто ждать. Второе это, конечно же, научиться отдавать себе отчет в том, что вы сделаете, если у вас ничего не получится, Оль. А самое главное, сказать ему о том, что его судьба в его руках.

ОЛЬГА: Говорила неоднократно.

С.НАСИБЯН: Нет, и все, это значит, отпустить, Оль. И в следующий раз не ехать.

ОЛЬГА: То есть ваш совет это просто отпустить.

С.НАСИБЯН: И в следующий раз не ехать за ним, вот, в чем дело.

ОЛЬГА: Я то же самое…

С.НАСИБЯН: Это самое будет сложное.

ОЛЬГА: Да, нет, я не поеду. Но понимаете, тогда он окажется, либо в детском доме…

С.НАСИБЯН: Окажется. Или с исправительной колонии.

ОЛЬГА: Очень сложный выбор.

С.НАСИБЯН: Я знаю. Я знаю, что выбор сложный. Но дело в том, что до этого момента он, конечно, будет всячески использовать ваши страхи, вот, в чем дело.

ОЛЬГА: Он манипулирует.

С.НАСИБЯН: Вы ему честно о них говорите, и он вас слышите, поверьте мне. Но что-то другое он хочет сказать. Я, к сожалению, у меня даже язык не повернется вам сейчас предлагать разные психологические какие-то способы, я не знаю, системной терапии и так далее, потому что ребенок прямо очень сильно уже обозлился. Вернемся к этому вопросу.

Ольга?

ОЛЬГА: Да.

С.НАСИБЯН: Понимаете, какая штука, дело в том, что вот ему скоро же 14 исполнится, да?

ОЛЬГА: Исполнилось уже, да.

С.НАСИБЯН: Уже исполнилось. Ну, то есть, по сути, вы уже выполнили все свои функции, вы ему уже не нужны. То есть мальчику мама и папа не нужны в 14 лет. Девочке в 12. То есть это возраст, когда дети уже могут абсолютно спокойно сами, ну, скажем так, обустроиться в социуме. Понятно, что это не значит, что они станут академиками, но они уже могут, они уже понимают, как это делать, им взрослые в этом смысле не нужны.

Но сейчас наступает возраст, когда ему очень понадобится наставник. К сожалению, родители наставниками, если даже и бывают, бывают крайне редко. Вот где такого наставника найти, это вопрос. Обычно это какой-нибудь тренер бывает, я не знаю, мастер в цеху бывает, мастер, который преподает в каком-нибудь профучилище, ну, вот обычно это бывают такие. Это бывают какие-то духовные наставники, так тоже бывает. Но вот ему сейчас очень нужен такой наставник.

Но я не очень понимаю, где взять каталог, в котором вы будете выбирать ему наставника, вот, в чем дело.

ОЛЬГА: Да, Сергей, знаете, я уже пробовала несколько вариантов. То есть у нас смена в лагере была юнармейцы, нас оттуда выгнали. То есть там взрослые мужчины, ну, были вроде возможности. Был, мы ему предлагали, найди вид спорта и будем заниматься, ну, есть надежда, что там тренер как-то. Ну, вы знаете, большинство заточено на то, чтобы вести свой кружок, секцию, а не заниматься с конкретным сложным мальчиком.

С.НАСИБЯН: Конечно, конечно, я, поэтому и говорю, что это очень такая вот, то, что он сейчас ищет, это наставника. И, к сожалению, я могу вас напугать этим, но, к сожалению, с большой долей вероятности он найдет такого наставника, но только наставник будет вот там, на Думской, понимаете.

ОЛЬГА: Да, да, это бывает, я не смогу это проконтролировать.

С.НАСИБЯН: Не сможете.

ОЛЬГА: Какой совет?

С.НАСИБЯН: Папа отказывается быть, ваш гражданский супруг, он, так сказать, и не должен им быть, если не складывается. А то, что сейчас будет делать ваш сын, он, действительно, будет расширять границы дозволенного, он проверяет абсолютно все. Если доживет до 21 года, то есть шанс, что успокоится. А вот, если не доживет до 21 года, вот же, в чем вопрос.

ОЛЬГА: Вы меня прямо напугали. Я хотела дожить до 18.

С.НАСИБЯН: Нет, нет, я имею в виду, что он доживет до 21 года, потому что в 21 у него уже психика как бы устаканится, она доразовьется, и там, как сказать, можно будет с этим что-то делать. А вот до 21 года придется просто наблюдать, потому что до 21 года, в общем-то, ребята даже к смерти относятся, как просто ко сну. И поэтому много, что происходит до 21 года. И почему там после 21 года можно пить и все остальное, голосовать и так далее. Поэтому до 21, конечно.

И очень большая проблема в том, что он может употреблять какие-то незаконные вещества, потому что на такую подвижную психику употребление разного рода наркотиков может дать, к сожалению, такой, знаете, дебют по-настоящему шизофренический. Ну, ему-то это все не объяснить, он же будет считать, что все это просто слова. И поэтому разговор только один – я устала, я ничего больше делать не буду, дальше сам.

ОЛЬГА: Ну, это не является для него с его психикой 14-летнего даже, если он там мнит себя 16, 17 лет, не является ступором, для того чтобы не делать того, что он хочет делать.

С.НАСИБЯН: Да, да, я понимаю.

ОЛЬГА: Мой вид жизни, получается, какой на сегодняшний момент? То есть чаще об этом ему напоминать? Что я хочу тоже жить, быть счастливой. Я пыталась, я понимаю, что для детей в этом возрасте, ну, они еще дети все равно с незрелой психикой, не очень работает история, когда я говорю о своих чувствах, что мне больно, мне стыдно, мне неприятно приезжать в отдел полиции, забирать тебя, выслушивать все то, что там происходит. Это делаешь ты со мной. Это не работает. Он искренне говорит – я тебя люблю, я не хочу, я больше не буду. Но в тот момент, когда он что-то начинает делать подобное, он, естественно, совершенно не думает обо мне.

С.НАСИБЯН: Нет. Он не думает ни о вас, ни о чем, потому что он в этот момент пытается как-то устроиться в этом мире, понимаете. Он не может в него поместиться, и поэтому он так расширяет его рамки, просто потому что он не может в него поместиться.

ОЛЬГА: Еще один вот последний, если успеваем, вопрос. Мне рекомендовали тоже такую историю, говорят, ну, вот сейчас 14, конечно, он еще маловат, ну, допустим, в 16. Ты можешь дать ему возможность жить самостоятельно. Ну, условно говоря, снять комнату или студию, если уж так позволительно будет. Давать какие-то минимальные деньги или, наоборот, привозить питание. Вот, насколько это целесообразно вообще?

С.НАСИБЯН: Слушайте, ну, это, как сказать, целесообразно, но я бы в этом случае вам рекомендовал бы все-таки делать не так, а сейчас 14 ему, он как раз может уже пойти в какой-то колледж, профтехучилище с общежитием. Просто сказать ему о том, что, чувак, выбирай, как ты будешь жить, когда меня нет. Вот меня в твоей жизни, если не будет. Мы будем встречаться с тобой на Новый год, на день рождения и так далее. Потому что вы еще попробуйте снять ему эту комнату, в 14 вы не можете его отселить, потому что вы нарушаете законодательство. Вы еще за него несете ответственность.

ОЛЬГА: Да, соседи могут пожаловаться.

С.НАСИБЯН: Конечно, и соседи пожалуются, и те, чья эта квартира, кто будет сдавать или комната. То есть вы этого не сделаете. Но в 14 уже точно есть какие-то общежития и так далее. Вот только так.

ОЛЬГА: Ну, если он хочет самостоятельности, да, возможно, даже такое. Хотя, конечно, он мнит себя не в комнате в общежитии, а в каких-то комфортных условиях.

С.НАСИБЯН: Естественно.

ОЛЬГА: Мы ему и говорим о том, что, если ты хочешь комфортные условия, пожалуйста, вот, ты живешь с нами, но ты соблюдаешь тот минимум правил, которые есть в семье. Приходить до 10 вечера домой, не пить, не курить, ходить в школу. То есть это минимум, в принципе, мы ему объясняем об этом. И у него есть своя комната, и есть возможность поесть, помыться, все условия. Но он считает, что это минимум, что мы еще больше должны ему.

С.НАСИБЯН: Да, я понимаю. Он так и будет требовать. Поэтому, да, делайте вот так. Я, к сожалению, тут не помогу вам. Понимаю вас, Оль. Но только наблюдать за тем, как он это делает, к сожалению, другого варианта нет. Ну, и спасибо, что вы позвонили. Тяжелый разговор, понимаю. Да, дети это не всегда радость в штанишках, это бывает и боль.

Ну, что же, а мы продолжаем. Непростой был разговор с Ольгой по поводу подростка. Я, правда, не знаю, что в этой ситуации можно сделать, потому что все, что мы стараемся делать в этой ситуации, как правило, только все ухудшает. Ибо ребенок, как я сказал в завершении того часа, не помещается в те рамки, в которых он оказался в результате и своего рождения в этой семье, в этой среде культурной, и в силу психической какой-то своей собственной активности.

Но я знаю одну очень важную вещь, что, когда ребенок становится асоциальным не потому, что он отворачивается от социума, а потому что он доводит социум до такого состояния, когда социум от него отворачивается. И, да, это сложно, это всегда сложно, это всегда трудно. Но, с другой стороны, ничего хорошего не даст и реагирование на его, так сказать, выпады.

Разговаривая с Олей, я, 15-го числа вышла моя книжка, которую я написал вместе, в соавторстве с Яной Поляруш, называется «Провокатор. Загляни своим страхам в лицо». Там как раз история психолога, который, работая, так сказать, с клиентами, вспоминает свою историю. И вот эту самую историю, когда он оказался совсем один.

Люди, которые ее уже прочли, пишут, и мне очень приятно не в смысле, что там оценен какой-то мой талант литературный или психологический, или наш с Яной труд. А именно, тот факт, что нам удалось создать проект, в котором люди, читая, исцеляют какие-то свои травмы. Это очень здорово.

Ну, что же, вопрос. «Добрый день, Сергей. У меня проблема в том, что я постоянно краснею, хотя уже давно взрослая, 48 лет. Это происходит в момент, когда ко мне в офис заходит человек, особенно, если это молодой человек, уверенный в себе мужчина. Краснею, если ко мне заходят люди, при которых я уже краснела. И получается замкнутый круг. Краснею, потому что они видели, что я при них краснела. Как убрать эту застенчивость, это волнение? Ольга».

Вы знаете, Ольга, понятно, что есть люди, которые краснеют, условно, быстрее, чем все остальные. Мы можем это объяснить, я не знаю, близостью капилляров, светлостью кожи, чем угодно. Но, в первую очередь, мы, наверное, должны говорить о том, что у вас в этот момент происходит абсолютно невыносимое переживание собственного стыда. Ваше покраснение это всегда стыд.

И вот тогда вопрос. А за что вам стыдно перед этими людьми? Как ответить себе на этот вопрос, и как с этим справиться, что называется, самостоятельно. Дело в том, что нам всегда бывает стыдно за то, какие мы. Вот представьте себе, что эти люди к вам заходят, и какой вы становитесь в их присутствии. Любой человек, общаясь с нами, влияет на нас каким образом, он меняет нашу роль очень часто.

Ну, то есть, условно говоря, если я сижу и разговариваю в окружении трех, четырех мужчин, мы ведем себя каким-то образом. Стоит появиться женщине, и мы сразу все становимся мужчинами, а, значит, мы начинаем вести себя немножечко иначе. Если зайдет, например, родитель одного из нас, меняется роль на позицию ребенка. Если зайдет ребенок, меняется роль на позицию родителя. Этих ролей очень большое количество.

И вот ровно так же люди, которые, как вот вы, например, пишете, что уверенные в себе мужчины или те, перед кем вы уже краснели, эти люди своим появлением в вашей жизни, вот в вашем пространстве делают вас какой-то, и вам это не нравится, то, какая вы становитесь. Научитесь это видеть. Ну, и, конечно же, осознанно научитесь проживать этот самый стыд.

«Здравствуйте, Сергей. Мне 40 лет, у меня в январе родится первый ребенок». Поздравляем. «Когда ему будет 20, мне уже будет 60, я уже буду старухой. Как мне справляться с мыслью, что я не успею дать ему заботу, любовь и так далее?»

Ну, смотрите, когда ему будет 20, вам будет 60, когда ему будет 40, вам будет 80, когда ему будет 80, вам будет 120. То есть, в общем-то, разница в 40 лет никогда не изменится между вами и им. Но при этом при всем вам почему-то кажется, вот эта чистой воды мысль, которая вам кажется, что вы не успеете ему что-то дать. Зачем вы об этом думаете? Даже, если вы проведете с ним всего два года, какая разница? Дайте ему ровно столько, сколько вы можете дать. И не думайте никогда о том, что вы могли бы сделать больше.

Мне кажется, Эйзенхауэру принадлежит, хотя нет, не Эйзенхауэру, Вашингтону, ну, не помню, не вспомню, есть прекрасная фраза, которая очень здорово трезвит. Делайте то, что можете, там, где находитесь, тем, что имеете, все остальное вас не касается.

И у нас есть звонок. Здравствуйте.

КАТЯ: Добрый день.

С.НАСИБЯН: Добрый.

КАТЯ: Меня зовут Катя, мне 43 года, звоню из Москвы.

С.НАСИБЯН: Очень приятно.

КАТЯ: Вы знаете, у меня нет никаких личных вопросов. Ваша передача очень интересная. Я бы просто хотела поддержать Ольгу, которая только что выступала.

С.НАСИБЯН: Давайте.

КАТЯ: Дело в том, что мы пережили точно такую же историю, она буквально рассказывала нашу историю. Но немножечко другая ситуация. Я вышла замуж, и мне достался муж с ребенком. Сын, вот у него было такое поведение. Я бы, во-первых, хотела буквально преклониться перед Ольгой, насколько спокойно она все это рассказывает.

С.НАСИБЯН: Это правда.

КАТЯ: Это просто что-то удивительное. Потому что, когда мы переживали вот этот тяжелый период, у меня просто было море слез, и я не могла говорить спокойно. И никакие психологи нам, естественно, не помогали. И очень точно, как вы выразились, этим детям не хватает пространства.

С.НАСИБЯН: Да, они не помещаются.

КАТЯ: В реальной жизни, совершенно верно. Но он выжил, и сейчас ему уже 30 лет. У нас небольшая разница в возрасте, потому что мой муж был намного старше меня. И сейчас это очень хороший, добрый и не глупый человек. Мы просто смогли это пережить. И еще я бы хотела сказать Ольге, что ничего не поможет, надо просто терпеть и ждать.

С.НАСИБЯН: Как я и сказал, да, к сожалению, вы правы абсолютно, Кать.

КАТЯ: Да, и, к сожалению, вот такое бездействие, оно вызывает очень сильное чувство вины. Не надо себя винить.

С.НАСИБЯН: Ну, вот это то, о чем я тоже сказал. Вы правы абсолютно. Спасибо вам большое, что и не только Ольгу, вы и меня поддержали сейчас. Потому что каждый раз, когда ты сталкиваешься с тем, что ты ничем не можешь помочь человеку, ты пытаешься найти какие-то правильные слова, это, как правило, выглядит очень глупо и бессмысленно.

КАТЯ: Абсолютно, абсолютно и бессмысленно, совершенно верно.

С.НАСИБЯН: Вы абсолютно правы. Ну, и постольку, поскольку я тоже являюсь родителем подростка, ну, в общем-то, уже достаточно взрослого, но все-таки подростка, и пусть у меня даже, как сказать, не такие сложности с ребенком, но я прекрасно понимаю.

Знаете, я однажды привел такой пример своему ребенку. Я говорю, слушай, ты боишься, когда кот выходит на балкон. Да. Я говорю – почему? Потому что он спрыгнет. Я говорю – вот представь себе, он вышел на балкон, а что ты будешь делать? Я буду его оттуда доставать. Я говорю – а, если дверь закрыта и не открывается? Я сломаю окно. Я говорю – ну, ты сломаешь окно, ты его испугаешь, он спрыгнет. Тогда я, говорит, буду просто сидеть и нервничать. Я говорю – вот так я себя и чувствую.

КАТЯ: Да, совершенно верно.

С.НАСИБЯН: Ты стоишь на балконе, можешь в любой момент выпрыгнуть, и я не знаю, что делать.

КАТЯ: Да, ребенок уходит в школу, он заходит за поворот, и мы ничего не знаем, что дальше.

С.НАСИБЯН: Да, абсолютно верно. Спасибо вам огромное за звонок, Кать.

КАТЯ: Вам большое спасибо, что приняли звонок. Хотела бы передать слова поддержки.

С.НАСИБЯН: Надеюсь, Ольга нас услышит.

КАТЯ: Спасибо большое.

С.НАСИБЯН: Спасибо, до свидания. «Добрый вечер». Пишет мне Яна. «Встречаюсь с мужчиной, 55 лет». Звучит так, как будто встречаюсь с мужчиной уже 55 лет, 55 лет встречаюсь, это круто было бы. Ну, к сожалению, нет, мужчине, судя по всему, 55 лет, а Яне в то же время 35. «Двое детей». У него, видимо. «Он женат, не разводится уже 14 лет. У нас отношения. Он хочет ребенка. Отношениям два месяца. Как поступить? Чувства есть».

Ну, как поступить, Ян? Честно? Бегите. Вот честно, просто бегите. Потому что ваши отношения, если он не разводится, и его супруга не знает об этих отношениях ничего, то ваши отношения начинаются с вранья одного из вас. А вы будете подельником в этом вранье. Вот простите мне такой сегодня не совсем, может быть, психологический подход в этом смысле. Не столь аморален я, как может быть стоило мне быть. Но зная тысячи историй, из них три попадают в Книгу рекордов Гиннесса, что все получается нормально.

Слушайте, ну, если вы его любите, прекрасно, он вас любит, прекрасно. Пусть решает свои вопросы, и дальше живите и, я не знаю, наживайте добра, рожайте детей, делайте все, что угодно. Но когда у него есть какие-то причины для того, чтобы не разводиться, второй вариант это, для того чтобы вам быть счастливой, просто тогда уже принять, что вы всю свою жизнь будете любовницей, которая рожает ему детей. Так тоже можно, Ян, так тоже бывает. Тогда, чего, рожайте и наслаждайтесь, что называется, жизнью. Но, к сожалению, тут вот нет у меня как бы предложения, как поступить иначе. Потому что, если у вас встает вопрос, как поступить, это означает, что вы внутри знаете правильный ответ. Знаете, но он вам не нравится.

Галина. «Когда близкие люди, мои дети дарят то, что я не люблю, как реагировать? Намекала, не слышат». Прекратите намекать, Галина, прекратите намекать, скажите им впрямую, что они дарят вам, ну, скажем так, простите мне такой сленг сейчас, дерьмовые подарки. Они вам не нравятся. Вам не нравятся подарки и люди, которые вам дарят фиговые подарки. Говорите об этом честно.

Есть маленький шанс, что люди вас услышат. А намеки? Ну, чего, вы им намекаете, они не слышат снова и снова, это будет повторяться раз за разом. Зачем вы это делаете? Зачем терпеть, чего ради терпеть?

Иван, 37 лет, Ростов-на-Дону. «Добрый день, Сергей. Вы в последней передаче разбирали случай, когда жена выступала в роли ребенка, а муж в роли взрослого. А как быть, когда жена и, правда, в быту прямо очень не организованная? Масса проблем возникает. Они вроде бы и безобидные сами по себе, но из-за них трудно что-то планировать, масса неудобств возникает. Соответственно иногда злюсь, что скрывать не всегда получается. А это ведет к напряжению в отношениях. Пытаюсь давать больше самостоятельности, но получается все равно одно и то же. Собственные ошибки ничему не учат. Единственный вариант это принять? А как прокачать эту способность?»

Ну, смотрите, Иван, вы же сами отвечаете себе на этот вопрос. Дело в том, что вы сам вопрос задаете уже с позиции взрослого, как будто у вас есть ребенок. Но ваша жена вам не ребенок, вот это важно же понять. Это взрослый человек, у которого есть своя собственная ответственность, своя собственная методика проживания этой жизни, свои собственные принципы, правила, ценности. Возможно, они с вами не совпадают, это бывает. Но ничего с этим не поделать, конечно, только принять.

А теперь вопрос, как прокачать этот навык принятия. Ну, на самом деле же, очень просто. Надо просто-напросто перестать этому сопротивляться. А для этого надо найти, как вы сопротивляетесь. Ну, вот, например, очевидно, что в вашей ситуации вы все время задаетесь внутренним вопросом, почему она так делает, или почему она делает именно так, или как она так может. Вот это все, то, что я сейчас перечисляю, это, в общем-то, все ваши способы сопротивляться. Прекратите сопротивляться, и принятие возникнет само собой, а следом за ним уже и любовь, и все остальное. Вот так скажу.

Сергей, 29 лет, Воронеж. «Мне как-то несколько лет назад сквозь сон возник голос в голове – у тебя никогда не будет отношений. Я в хорошей форме, внимание со стороны девушек есть, сам по себе человек добродушный, с юмором, но не могу найти спутницу. Очень хочется семьи. Я потерял мать. Друзья говорят – ты ищешь, похожую на нее. Но получается так, что ко мне есть интерес от девушек, которые мне не интересны. И, наоборот, кто-то мне интересен, но я ей не интересен. Такое ощущение, будто я проклят. Но знаю, что-то засело в подсознании. Что мешает мне жить?»

Слушайте, Сергей, 29 лет, Воронеж, вы сейчас же просто, как сказать, рассказываете историю абсолютно всех людей, которые не могут найти и построить отношения. Абсолютно любой человек, который будет вам рассказывать о своих проблемах, он будет обязательно, ну, как бы исходить из того, что вам нравятся те, кому не нравитесь вы, а вы нравитесь тем, кто не нравится вам.

Что касается вашего подсознания, и что касается, «вы ищете, похожую на мать». Ну, хорошо, скажите своим друзьям, что, да, вы ищете, похожую на мать. Что вам от этого легче станет? Или кому-то от этого станет легче? Я думаю, что вот эта вот мысль, что у тебя никогда не будет отношений, вот с ней я бы разбирался бы как раз. И здесь надо очень глубоко заняться самоанализом, либо пойти, например, к психоаналитику, что тоже было бы очень круто. Потому что, ну, может быть, пойти к какому-то другому, не обязательно к психоаналитику, пойти просто к психотерапевту и разбираться с этой установкой, с этим убеждением. Потому что у тебя никогда не будет отношений, это убеждение, которое дает вам огромное количество психологической, психической пищи для пережевывания. Потому что в этой фразе очень много драмы. Вот это вот – у тебя никогда и так далее. И она не просто так появилась в вашей жизни. Вот с этим бы я разбирался.

Вопрос. «Добрый вечер, Сергей. Только что был вопрос в эфире про покраснение 48-летней женщины. Вы, Сергей, спросили, за что вам стыдно. А как быть, если человеку, мне, вообще не бывает стыдно? Я поступаю, как героиня вашей книжки бабушка Агафья, которая поступала так, как могли себе позволить. Мне все равно, как обо мне подумают. Я не воспитанная, получается? Могу отстаивать свои права перед руководством, кому-то делать замечания, и мне не стыдно».

Ну, знаете, Ольга, я не знаю ни одного человека, которому не бывает стыдно, поверьте мне. Потому что стыд это все-таки такая, с точки зрения психиатрии, с точки зрения науки это все-таки результат высшей психической деятельности. Если вы общаетесь с людьми на, так сказать, адекватном языке, то я абсолютно убежден, что стыдно, конечно, вам бывает. Просто формы этого стыда могут быть совершенно разные.

Поэтому я, более того, я считаю, что стыд это такая инфицированная эмоция, которая родителями инфицируется в сознание ребенка в раннем возрасте, потому что совсем не стыдно 3-летним детям. Это им, да, им может быть не стыдно. А взрослым людям, конечно же, все время неловко, стыдно и так далее. Ну, мы скоро уходим на рекламу и новости.

Ну, что же, мы продолжаем «Провокацию», с вами Сергей Насибян на волнах «Маяка». У нас есть звонок, здравствуйте.

ВАСИЛИЙ: Здравствуйте, Сергей.

С.НАСИБЯН: Здравствуйте.

ВАСИЛИЙ: Меня зовут Василий.

С.НАСИБЯН: Очень приятно.

ВАСИЛИЙ: Волею судьбы я многодетный отец. И меня вот зацепило то, что вот Ольга звонила по поводу трудных отношений с ее сыном, с подростком. У меня просто был один такой случай, если интересно, в жизни, и я хотел начать с того, что я быстро постараюсь. Я еще советский человек, и в свое время я даже, будучи подростком, прочитал журнал такой «Юность», может быть, помните.

С.НАСИБЯН: Был, конечно.

ВАСИЛИЙ: И там вот мне понравилось, в жизни потом пригодилось, когда появились дети. То есть, если вот с подростком такие вещи происходят, вот он возвращается домой, не устраивать ему сцен и не грузить, сейчас простите за такое слово, не грузить его вопросами, где ты был, что ты делал. То есть нужно потрудиться создать как бы доброжелательную атмосферу в доме. Это труд, это не просто, когда душа за него разрывалась, где он был, что с ним происходит. И вот я на себе это испытал, это работает. Я в свое время даже жену спас таким образом. То есть она вот пришла (неразборчиво), я ей налил ванну горячую, там приготовил ужин, на душе кошки скребут.

Но, а то есть вот подросток идет, развилка, да, вот ему идти или к друзьям или домой, дома сейчас будут вопросы, проблемы, пойду я к друзьям. Или он скажет – пойду-ка я домой, там сейчас все у меня нормально. Его встречают, садись, тут мать пирогов напекла, ну-ка, садись, расскажи, где ты был, давай там, что у тебя, как. Такую создать легкую атмосферу. Очень тяжело ее создать, когда на душе очень тяжело, и ты понимаешь, что с ним происходит.

С.НАСИБЯН: Это правда.

ВАСИЛИЙ: И вот эта сама встреча, он сделает выбор в сторону дома, он идет домой. Потому что я еще работал на скорой помощи, сейчас я дальнобойщик волею судьбы, мы забирали, простите меня, трупы, мальчик газом надышался в каком-то заброшенном доме. То есть он не пошел домой, то есть там или какие-то проблемы, или скандалы, или будут вопросы у него. А, если он знает, дома у него такая вот доброжелательная атмосфера. Я приходил к бабушке, у нее всегда, она стол накроет, она все время какая-то веселая, обнимет, хотя она за меня переживала.

А второй случай хочу вам рассказать. Крестным ходом я ходил и совершенно случайно с женщиной разговорился. Вот у нее была такая ситуация. Как ей в голову это пришло, я не знаю, я сейчас быстро, простите. Она подслушала, что-то он пропадает где-то, с ним какие-то проблемы происходят, что он где-то, на стене у него плакат какого-то рэп-исполнителя. И она ведет его в школу и включила композицию этого исполнителя. О, мам, ты тоже слушаешь?

Она начинает рассказывать судьбу этого рэп-исполнителя, какие с ним были в жизни интересные случаи, какая у него машина, какие у него друзья, как у него родилась эта песня. И он взахлеб начал с ней общаться. Так она изучила песни, она ему идет, поет эти песни, он не знает, он не может ей подпеть. Но она ему стала как бы другом, братаном таким, знаете. Но это труд, конечно.

С.НАСИБЯН: Конечно.

ВАСИЛИЙ: Безусловно.

С.НАСИБЯН: Да, найти общую тему с ребенком сложно. И, знаете, я, как сказать, говорю, что я попробовал послушать то, что слушает мой сын, но могу признаться, что он был прав, когда говорил, что, пап, тебе такое слушать не надо. Это правда. Но я имею в виду, что вы правы абсолютно, Василий, в том, что так тоже нужно делать. И погоду в доме нужно менять.

ВАСИЛИЙ: Пару слов еще я скажу, вот пару слов. Вот я сказал про Крестный ход, есть чудеса, и это помогает. Материнская молитва самая сильная, может быть, вы слышали. Может, как-то вот к вере, если бы Ольга там обратилась бы, сходила бы в храм, посоветовалась со священником, есть такие моменты, ну, это реально помогает, такое слово работает. Простите меня.

С.НАСИБЯН: Не надо просить прощения, вы абсолютно правы, Василий, еще раз повторю. Я надеюсь, что Ольга нас слышит, и слова поддержки это важно от наших слушателей услышать, потому что…

ВАСИЛИЙ: Дай бог ей терпения.

С.НАСИБЯН: Дай бог терпения, да. Спасибо вам огромное, Василий, спасибо. Всего доброго. Действительно, оставлять ребенку, подростку выбор пойти домой или пойти с друзьями, это хорошо. Но я практически уверен, что Ольга, судя по тому, как она рассказывала, уже много, чего перепробовала. Поэтому не будем ее учить, а, действительно, пожелаем ей терпения и, самое главное, справиться со своим вот этим чувством вины, о котором мы говорили с Катей в предыдущем звонке.

Пишет Ольга, 48 лет. «Паническая атака по вашему методу лечится только тем, что вы провоцируете панику, и она проходит. Нет, так не работает, увы. Пробовала не раз, рисковала, пробовала вновь и вновь, увы. Так и живу на таблетках много лет. А что делать, живу».

Ольга, давайте так, если вы считаете, что это не работает, вы абсолютно правы. Если вы считаете, что это работает, вы тоже абсолютно правы, вот, в чем дело. Но я могу сказать только одно, что я убежден в том, что лучшим образом, наверное, работает когнитивно-поведенческая терапия в работе с паническими атаками, и, в общем-то, прибегаю к ее методам. Но самое главное, что в наших панических атаках очень часто перепутаны, словно перевязаны разными сторонами элементы причинно-следственных связей. И в страхе, как я всегда говорил и продолжаю говорить, нет ничего плохого. А вот, когда происходит паника, она происходит, потому что мы перестаем этот страх, в общем-то, каким либо образом контролировать и осознавать.

Наргиза, 40 лет, Набережные Челны. «Как работать в режиме многозадачности и не способствует ли это выгоранию?»

Ну, конечно, выгоранию способствует. А зачем, Наргиза, работать в режиме многозадачности? Зачем вам решать много задач сразу? Я же не знаю. Тут вопрос заключается только вначале в том, зачем вам это делать. А что касается выгорания, то, наверное, все-таки стоит заметить, сколько из этих задач вы решаете не потому, что вы хотите это сделать, а потому что, например, вы должны это сделать. Вот подумайте, какое количество задач вы решаете не потому, что вам это нужно, не потому, что вы это хотите. А потому что вы должны это делать. И вот тогда очень много, чего поменяется, очень много.

Так, еще вопрос. «Добрый вечер. Подскажите, пожалуйста, возможные варианты сотрудничества, как можно…» Господи, Ксюш, простите, не могу ответить на этот вопрос.

Анна, 41, Москва. «Сергей, как помочь близкому? Брат только что признался в огромных долгах, в зависимости. В такой яме сейчас находится в жутком эмоциональном состоянии, суицидальные мысли. При этом работает, отличный специалист, хорошо зарабатывает. Очень добрый, хороший человек. Но с деньгами беда, не умеет с ними обращаться, не знает их ценности. Когда начинает играть, не может остановиться. Говорит, что не знает, как так получается, нет самоконтроля».

А как вы поможете ему? Ну, я не знаю, как минимум, стоит однажды хотя бы отвести его в группу зависимых, группа 12 шагов, говорят, неплохо в этом смысле работает. Отправьте его к какому-то специалисту. Я знаю, что сейчас появляются разного рода специалисты, потому что лудомания или игромания сейчас развивается прямо буйным цветом больше, чем, наверное, даже, когда стояли повсюду, в каждой булочной стояли игровые автоматы. Потому что с телефона люди проигрывают, конечно, колоссальные деньги, к сожалению. И надо сказать, мне об этом рассказывает мой сын. Он, слава богу, не играет, но вот рассказывает. И поэтому здесь надо брать его за руки, за ноги и вести к специалисту. На мой взгляд, только так. Но без его желания, опять же, вы этого, конечно же, сделать не сможете.

Карина, 40 лет, Воткинск. «Добрый день. У меня такая проблема. Очень подстраиваюсь под темп речи другого человека. Сама говорю медленно, я интроверт. Но большинство людей в моем окружении, в том числе, в нашем регионе, Удмуртия, говорят быстро». О, да, там, действительно, говорят быстро. «И я волей-неволей начинаю так же быстро говорить, как и они. Но мне это не комфортно, и от такого общения я быстро устаю. Слушая вас на радио или любых других медийных персонажей, я замечаю, что темп речи у них (то бишь, у нас) нормальный, можно сказать, даже чуть медленный. Очень хорошо воспринимается мною такая речь. Была в Москве, Петербурге, там все говорят очень размеренно и мне очень комфортно общаться там с людьми. Приезжаешь к нам в регион, и все, как один говорят быстро, словно спешат на пожар. Вопрос, как не подстраиваться под речь других быстро говорящих, разговаривать в своем темпе, не чувствуя при этом себя в чем-то хуже них? Есть ли какие-то психологические техники?»

Да, ну, что вы, Карина, зачем вам какие-то психологические техники? Вы просто говорите так, как вам удобно. Более того, здесь же, если вы подстраиваетесь под них, это означает, что они будут подстраиваться под вас, и вот тут начнется самое интересное. Что вам надо сделать, чтобы люди под вас подстраивались? Я думаю, что, если вы научитесь центрированию, это не совсем психологическая, наверное, техника, но она работает. Центрирование, то есть сохранение баланса, например, сохранение баланса. Вот попробуйте, я не знаю, стоять с закрытыми глазами с одной поднятой ногой. Я понимаю, насколько это сейчас может смешно звучать, но вы попробуйте. У вас не получится, потому что сначала вы стоите с открытыми глазами, ногу приподняли, потом закрываете глаза, ногу держите поднятой, и вот так вы будете сохранять баланс. И в итоге вам надо найти баланс внутри своего тела. По сути, это центр вашей тяжести. Но, находя этот баланс, вы в итоге научитесь не подстраиваться к другому человеку, а будете, наоборот, так сказать, подстраивать их под себя.

Дмитрий пишет: «А, может быть, счастья нет и стремиться к нему бессмысленно?»

Ну, я точно могу сказать, Дмитрий, что я убежден, что смысла нет никакого ни в чем, ни в жизни, ни в чем абсолютно не существует смысла. Я считаю, что это просто существует, потому что существует. А есть ли счастье? Я думаю, что оно есть.

«Сергей, пожалуйста, почему женщины за свои деньги готовы удавиться, а чужие готовы тратить без ограничений, и мало очень часто?»

Ну, как почему, потому что у женщин такая природа. Женщины живут, для того чтобы тратить деньги, в том числе, которые зарабатывают мужчины, потому что так. А когда она свои, это ее, когда вы, то это ваши, так и должно быть. Мне кажется, по-другому не бывает.

Яна, 45 лет, Воронеж. «Как забыть старые обиды?» Как забыть старые обиды, Яна. А какая разница, обида старая или она там свежая? Какая вам разница-то в этом? Важно же, чтобы вы научились прощать, а не забывать. А для того, чтобы научиться прощать, мне кажется, самое главное это научиться брать на себя ответственность. Ответственность это означает видеть собственную связь с тем результатом, который вы получили.

Обида возникает всегда в результате того, что реальность не совпадает с нашими ожиданиями. Ну, не знаю я других форм возникновения обиды. А это значит, что мы построили неверное ожидание. И как бы и никто не должен же наши ожидания оправдывать, вот, в чем дело. Если вы научитесь сначала, как сказать, простить старые обиды, взяв на себя ответственность, а потом еще и научитесь тому, что не будете новые создавать, вот я думаю, тогда и будет счастье.

Анна, 38, Москва. «Рассталась с мужчиной. Но вынуждена видеть его каждый день на работе. Он сейчас встречается с другой девушкой с нашей же работы. Как держаться? Иногда очень больно. Спасибо».

Ой, Ань, ну, тоже ведь это же все, как в хорошем романе про любовь. Это описано тысячекратно. И что я вам скажу, кроме того, что вам стоит просто направить свое внимание на себя. Не на другого мужчину, не на этого мужчину, не на ту девушку, с которой он встречается, а на себя. И фамилия у меня такая – Насибян. И увлечься собственной жизнью, вот, что важно.

Ну, что же, мы подходим уже к концу нашего эфира. И сегодня у меня такое настроение, что почему-то хочется порекомендовать вам фильм достаточной старый. И фильм, и книжка прекрасная, называется «Куда приводят мечты».

Этот фильм о том, как мы часто, думая, что мы любим человека, на самом деле, глубоко и серьезно увлечены собственными эгоистичными посылами, желанием обладания другим человеком. И в каком аду в прямом и переносном смысле в этом фильме находится тот, обладать которым мы стараемся или хотим. И вот, поэтому я настоятельно рекомендую посмотреть этот фильм «Куда приводят мечты».

Ну, а я буду ждать вас в следующие выходные, и мы поговорим с вами. С вами был Сергей Насибян. Берегите себя. До свидания.