Интервью Арт-итоги: неожиданные площадки и яркие проекты

Выставочные проекты и новые музеи: чем живет сегодня мир искусства.

ЗАСЛАВСКИЙ: В студии Григорий Заславский, добрый день. В начале года мы обращаемся к тому, что было недавно, подводим культурные итоги года. И мы не успели подвести арт-итоги. Мне кажется, что совсем уж забывать об этом не стоит.

И рад приветствовать в этой студии двух замечательных арт-критиков. Это Дарья Курдюкова. Здравствуйте, Дарья.

КУРДЮКОВА: Здравствуйте.

ЗАСЛАВСКИЙ: И Михаил Сидлин. Здравствуйте, Михаил.

СИДЛИН: Приветствую вас.

ЗАСЛАВСКИЙ: Есть очевидные и понятные итоги года, которых, естественно, в той или иной степени все равно мы коснемся. И это связано, естественно, со всеми теми проблемами, с которыми столкнулась наша культура, и это изменения выставочных планов (и так далее, и так далее) вынужденные. Но, тем не менее, наверное, начнем с того, какие замечательные выставки, какие замечательные события были в прошлом году, связанные с артом.

КУРДЮКОВА: Мне, пожалуй, запомнилось два проекта больше всего. В Москве – это "Мир как беспредметность", выставка в Еврейском музее, которую делали Андрей Сарабьянов и Наталья Мюррей. Ирина Карасик (петербургский искусствовед, комментировавший издание дневников Льва Юдина, ученика Малевича) была консультантом. И мне очень понравился проект, открывшийся в нижегородском "Арсенале" в конце года, проект Пушкинского музея, который делали Екатерина Кочеткова и Дарья Колпашникова. Это вторая серия из триптиха выставочного – "Названо Вазари", она посвящена Возрождению. Мне понравилось там два хода необычных, потому что они сопоставляют Возрождение с современным искусством. Но главное, что там появился раздел, посвященный фейкам. Это как бы портреты, например, Эпохи Возрождения, которые, как со временем выяснилось, оказались фейками. И это здорово, потому что у нас, прямо скажем, редко выставляют подделки вот под музейным грифом, скажем так. И там были выставлены еще в разделе о портрете ренессансные рамы пустые. И это, по-моему, отличный ход, потому что фигура умолчания, она такая же фигура на самом деле смысловая, как и все прочие фигуры. И, наверное, из того, что в первую очередь приходит в голову, это всё. Потому что нечего вспомнить, очень многое отменилось. Ну вот мы ждали, должна была быть, например, в Еврейском музее выставка Рембрандта, которую (я не устаю по этому поводу сокрушаться, хотя это довольно бессмысленно) должен был курировать, в частности, Гарри Шварц – один из таких на весь мир знаменитых рембрандтоведов. Но ее не будет. Ну и много чего еще не будет.

СИДЛИН: Ну, мне кажется, сожалеть о том, чего не случилось, уже поздно. Все-таки надо отдать тому, что происходило. И я хочу сказать, что для меня главным событием ушедшего было открытие многих новых, совершенно неожиданных площадок, новых галерей. Вот уже год отметила, скажем, галерея "Наковальня". И я видел массу выставок, происходящих по случаю в каких-то недоотремонтированных особняках, в заброшенных кафе и прочих локациях. То есть я могу сказать, что пожар пошел именно к украшению. И вот эта стилистика выставок, которая памятна по концу 80-х – началу 90-х годов, когда выставки могли происходить, скажем, на территории заброшенного детского сада или какого-то выселенного особняка, она снова возвращается.

ЗАСЛАВСКИЙ: Практически мы возвращаемся к сквотам.

СИДЛИН: Это сейчас нельзя назвать сквотами, потому что сейчас все-таки у всего этого есть собственники, и это чаще всего делается (и всегда, в общем, во всех случаях, которые мне известны), делается по согласованию с собственником. То есть сами собственники, они пускают на какое-то время художников для того, чтобы те пошумели, побурлили и как-то оживили это пространство. Вот. И таких выставок в прошлом году, могу честно сказать, был не один десяток. И это совершенно новое явление такое технологическое. То есть "свято место пусто не бывает". А у нас ушли какие-то большие выставки, вот мы видели последние хиты в прошлом году, но пришло что-то новое...

Полностью слушайте в аудиоверсии!