Уроки истории В ВОВ тысячи советских солдат воевали против своих

Почему в ВОВ солдаты перебегали в стан врага, даже когда он был обречен? Об изменниках Родины исторический обозреватель Андрей Светенко беседовал с историком Сергеем Дробязко в программе "Уроки истории" на радио "Вести ФМ".

Светенко: У микрофона Андрей Светенко. Приглашаю на "Урок истории". Сегодня мы поговорим о событиях из истории Великой Отечественной войне, о Курской дуге. Битва эта длилась два месяца, в июле мы говорили об этом понятно почему, потому что она началась, и немцы наступали, в августе положение дел изменилось. Мы пригласили сегодня к нам историка военной темы, кандидата исторических наук Сергея Дробязко. Сергей, добрый вечер.

Дробязко: Добрый день.

Светенко: Ведь тут помимо того, что собственно о событиях Курской дуги говорить, хотелось бы затронуть, попутно сразу ее обозначу, эту тему, вот с какой чумой пришлось столкнуться нашим отцам и дедам, что воевать-то пришлось и обнаруживать среди пленных и убитых, среди поверженных врагов своих соотечественников, причем, к сожалению, в немалом количестве. Оказывается, восточные, так называемые восточные формирования в составе Вермахта воевали, и к лету 1943 года (вы меня поправите, если я ошибаюсь) это уже было, так сказать, вещью не единичной, а достаточно часто встречаемой. В детстве помню, и по фильмам это уже было, вот в каждом занятом немцами городе полицаи, уже вызвало какую-то, так сказать, непонятность: откуда столько людей, значит, которые переходят на сторону врага? А враг-то не просто пришелец, он-то наших людей, нас, считает за недочеловеков, и вот тут вот эта вот неувязочка какая-то происходит. Но давайте все-таки вот с Курской дуги. Начало августа и август месяц - это уже перелом внутри Курской дуги. И в этом смысле насколько это поражение немцев могло быть ну таким сокрушительным? Ну, понятно, что это перелом в Великой Отечественной войны, но вот просто по линии фронта куда мы могли бы вот сразу бы прорваться и куда прорвались на самом деле?

Дробязко: По большому счету, это перелом не только в ходе Великой Отечественной войны, но и в ходе всей Второй Мировой войны, поскольку это прорвал последней попытки Германии повернуть ход войны в свою пользу, это была ставка уже ну если не на окончательную победу, то по крайней мере на вывод Советского Союза из войны путем заключения сепаратного мира, по крайней мере вот на это рассчитывал Гитлер, готовя операцию "Цитадель".

Светенко: То есть я сразу подхвачу: Шелленберг (ну фигура всем известная по тому, как его сыграл Олег Табаков в "17 мгновениях весны", и конкретно историческая), в его воспоминаниях, он войну-то пережил, написано, что он вот как раз еще немножко перед этим приглашал Гиммлера к тому, чтобы вот такой сепаратный мир с Советским Союзом заключить, то есть сыграть вничью. Ну и выглядит это как оправдание задним числом, как попытка выдать себя за борца с фашизмом там еще в 1942 году. А на самом деле такие замыслы у них были, да.

Дробязко: Да, действительно. И весной 1943 года ведомство Риббентропа обратилось к фюреру с предложением заключить сепаратный мир с Советским Союзом, ну через посредничеством нейтральных стран. И Гитлер как бы не высказал возражений на сей счет, но сказал, что прежде чем заключать подобный мир, нужно добиться каких-то весомых успехов на фронте.

Светенко: Логично, конечно, аргумент на поле боя рождается, да, от принуждения к миру, "лучше всего ведет переговоры полк тяжелой артиллерии", это еще Наполеон сказал.

Дробязко: Да, но, с другой стороны, Германия уже не располагала необходимыми ресурсами, которые бы позволили ей опять захватить такую же территорию, как в 1942 году. Поэтому речь шла только об уничтожении крупной советской группировки, прорыва фронта бы им  вряд ли удалось бы достигнуть, поскольку Советский Союз как резервами-то располагал и быстро бы локализовал этот прорыв.

Светенко: И война ресурсов в этом смысле, промышленность наша уже работала, так сказать, в опережающем в разы темпе, все восстанавливалось, все потери.

Дробязко: Да, совершенно верно.

Полностью слушайте в аудиоверсии.