Уроки истории Патриарх революции Пётр Кропоткин против большевиков

В этот день - 31 мая 1917 года по старому стилю - все газеты писали о прибытии в Петроград князя Кропоткина. Идеолога анархизма, патриарха революции, Петра Алексеевича Кропоткина на Финляндском вокзале встречал лично Александр Керенский, в тот момент - военный министр временного правительства. Пресса не скупилась на похвалы, в изобилии печатались приветственные телеграммы общественных и государственных организаций, многочисленных частных лиц. Все так или иначе отмечали вдумчивую, осмотрительную позицию Кропоткина, который призывал "не позволить германскому и австрийскому императорам вырвать у нас из рук дорогую нам свободу". Да, князь-анархист занимал оборонческую позицию, призывал сохранить порядок и дисциплину в армии, что, в свою очередь, было, по его мнению, залогом сохранения всех завоеваний революции. Подробнее - в рубрике Андрея Светенко "Разлом" на радио "Вести ФМ".

Кропоткин в эмиграции жил в Англии. И перед отъездом опубликовал в британских газетах прощальное письмо с симпатиями и благодарностями Великобритании от новой молодой России. Самому ему было тогда 65 лет, но он был полон задора и энтузиазма. Кропоткин благодарил английское правительство за непреклонную твердость в вопросе о его выдаче царскому правительству. Да, британцы действительно отказывались, несмотря на союзнические связи и взаимные обязательства, выдать Кропоткина в руки царской охранки. Кроме того, "огромное количество полученных мною в Англии приветствий по случаю русской революции и пожеланий ей полного успеха стало еще одним проявлением симпатий, проснувшихся в Британии к России, когда в ней началось освободительное движение. Вместе с огромным большинством русской нации я", - писал Кропоткин, - "могу только сказать, что счастлив видеть мою Родину, находящуюся в одном лагере с западными демократиями в борьбе против центральных империй". 

Наверное, это покажется странным и неожиданным, но политическая позиция лидера идейных анархистов была в тот момент совершенно не радикальной, а, наоборот, умеренно-взвешенной, совершенно укладываясь в представления о либеральных ценностях так называемой буржуазной демократии. Впрочем, сам Кропоткин тогда предпочитал не вдаваться в детали политических идеологий. Главным для него было решение сугубо практического вопроса, вопроса об "опасности завлечения России в сети германских поборников захватнической идеи". Так, несколько витиевато, Кропоткин определял основного, по его мнению, противника - кайзеровскую Германию, стремившуюся вырвать Россию из рядов Антанты. Поэтому в своих первых речах Петр Алексеевич делал упор на необходимость противостоять германцам на фронте, а в тылу пресекать пораженческие настроения и большевистскую пропаганду против войны, потому что это "привело бы к реставрации жестокого режима царя-германофила и восстановлению священного союза "Трех императоров" - германского, австрийского и российского". 

Но если для англичан этот тезис был исчерпывающим, не нуждался в доказательствах, то в России Кропоткин сразу почувствовал другие настроения - огромной силы запрос на справедливость и равенство. Поэтому уже в первой своей речи заговорил о социальных проблемах: "Нам надо немедленно приступить к строительству новых форм жизни, чтобы доставить каждому благосостояние в обмен на его труд, дать каждому полную возможность развития и сознательного участия в устройстве новой общественной жизни".

Звучало привлекательно, но слишком уж общо.