Уроки истории Армия "белых рабынь" растёт...

В этот день – 28 июня 1918 года – произошел очередной мятеж против советской власти на окраинах России, восстание уссурийских казаков атамана Калмыкова. Место действия – полоса Китайско-Восточной железной дороги и Приморский край. Подробнее – в рубрике Андрея Светенко "Разлом" на радио "Вести FM".

В районе КВЖД действовали отряды генерала Хорвата, объявившие себя частью Добровольческой армии. С появлением во Владивостоке первых эшелонов с частями чехословацкого корпуса, которые должны были оттуда отправиться морем в Европу, на родину, в столице Приморья вспыхнул мятеж, который возглавили местные офицеры бывшей царской армии. Газеты отмечали, что если японские оккупационные силы, высадившиеся во Владивостоке еще в апреле 1918 года, хоть как-то соблюдали нейтралитет и контактировали с органами Советской власти, не свергая их, то в эти дни в Приморье восстановилась власть Временного правительства автономной Сибири во главе с эсером Дербером.

На фоне этой тревожной информации в столицах жизнь, можно сказать, шла своим чередом. И очередность эта тоже вызывала тревогу. Вдруг, слово за слово, газеты начали отмечать резкий рост проституции. "Новая Петроградская газета" под заголовком "Белые рабыни" писала: "С падением в дни февральской революции 1917 года полицейского режима канул в Лету комитет по регистрации проституции. Это учреждение было бесчеловечно по отношению ко всем падшим, вышвырнутым на улицу жестокой судьбой, но была в деятельности комитета и одна хорошая сторона – систематическая регистрация и принудительная отправка заболевших венерическими болезнями в городские больницы. Теперь же проституция предоставлена самой себе".

По статистике, до революции в Петрограде, например, числилось зарегистрированных жриц любви – так называемых одиночек – 25 тысяч, плюс проживающих в заведениях – 8 тысяч. Однако эту армию следует "усилить" потерявшими свои места горничными, фабричными работницами, белошвейками, модистками и прочими, которых насчитывалось до 50 тысяч. "И вот", – продолжала газета, – "если до революции наш северный Вавилон располагал тайной и явной армией жриц любви численностью в 80-85 тысяч человек, то теперь этот показатель шагнул в гору и в этом отношении увеличился на 30 процентов. Главнейшим побудителем этого печального явления является резкое повышение безработицы и прогрессирующий голод, нехватка продовольствия. Кадры армии "белых рабынь" пополняются в основном за счет голодной обнищавшей интеллигенции. Этому предшествуют обычно колоссальные личные и семейные драмы. Ужаснее всего факты о росте детской проституции. Это – следствие появления в последние полтора года беспризорности".

Итак, газета с ужасом и негодованием пишет не просто о падении нравов, а о социальной катастрофе, когда люди, лишенные средств к существованию, вынуждены идти на панель в буквальном смысле за чечевичную похлебку, и особенно дико это видеть в отношении подростков, продавцами которых становятся их собственные родители, доведенные до отчаяния голодом и безработицей.

Заканчивалась газетная заметка призывом к органам советской власти обратить внимание на эту проблему. Показательны компромиссные, просящие интонации: "До сих пор комиссариат здравоохранения – правда, учреждение это еще слишком молодое – не сделал никаких конкретных действий для борьбы с этим злом, а между тем зло это так велико, а последствия его так ужасны, что нужны решительные шаги государственной важности".