Уроки истории "Одеяльная кампания": как Красную армию снабжали тёплыми вещами

В этот день 100 лет назад – 28 сентября 1918 года – жители Москвы и Петрограда с любопытством изучали постановления советской власти, посвященные бытовым вопросам. В преддверии холодов "Известия ЦИК" сообщали: "Ввиду предстоящего в ближайшем отопительном сезоне дровяного кризиса и острого недостатка керосина, Жилищно-земельный отдел Центрального исполнительного комитета в целях сбережения топлива при изготовлении населением пищи, чтобы сократить до минимума число топок, постановляет установить порядок, или очередность, отопления кухонных печей и плит". Подробнее – в рубрике Андрея Светенко "Разлом" на радио "Вести FM".

Прервем цитату. Во-первых, Жилотдел, оказывается, абсолютно уверен, что грядет топливный кризис – дров и керосина не хватит. Во-вторых, разжигать печи и плиты по очереди в разных квартирах, а кушать хочется постоянно – это значит, что... Да, это значит, что пользоваться кухонными плитами надо совместно: "По отдельным домовладениям, зданиям и подъездам периодически проводить групповые собрания ответственных квартиросъемщиков плюс комнатных, коечных и угловых жильцов, с тем чтобы побудить население соседних квартир к совместному приготовлению пищи".

Да, смешного мало, но деталь бытовой жизни в первый год советской власти, где существует расписание, в какой квартире сегодня будет разожжена кухонная печь, "куда идем готовить – к Петровым, или они – к нам?", конечно, впечатляет.

Впечатлял и еще один декрет. "Красная газета" сообщала: "В Петроградской трудовой коммуне для нужд Красной армии подлежат обложению – по одному теплому одеялу и одной теплой вещи – владельцы фабрик и заводов".

Опять-таки, прервем цитату. Если бы эта принудительная благотворительность касалась только фабрикантов и заводчиков – ну, 100-200 одеял и фуфаек можно было бы собрать. Овчинка выделки не стоит. Но с буржуев и капиталистов, которых в городе к тому моменту, в общем-то, уже не осталось, только начинался перечень. По теплому одеялу (не путать с холодным!) и одной теплой вещи должны были дать "владельцы мастерских, торговых помещений, кинематографов, частных театров, комиссионных контор, владельцы квартир стоимостью свыше 100 тысяч рублей в месяц".

Это – опять ничтожно малая с точки зрения масштаба Красной армии группа людей. Если принять, что осенью 18-го в Питере НЭП – город сияет огнями кинематографов, кругом – частные театры, мастерские, процветает малый бизнес... Но на дворе же – военный коммунизм. Да, так и есть. И на это указывает последняя категория граждан, которые должны были расстаться с теплыми вещами: "Подлежат обложению все лица, пользующиеся продовольственными карточками четвертой и третьей категории". Причем по четвертой – представители бывших сословий – по два одеяла. Это уже другое дело; это все – горожане, которые не занимались физическим трудом, не входили в первые две – пролетарские – категории.

Понимая, что и этого мало, постановление снабдили еще 12 уточняющими пунктами, типа "владельцы лошадей и коров (это – в Питере!) – по одеялу за каждую корову, владельцы всевозможных складов и кладовых – по одеялу за каждые 10 тысяч рублей своего товара, собственники и арендаторы огородов – за каждые 200 квадратных сажень обрабатываемой земли". "Владельцы мастерских – по одеялу за каждых 5 нанятых ими работников, домовладельцы – по одному дополнительному комплекту за каждые 5 квартир" и так далее.

Эта "одеяльная кампания" должна была быть завершена к 5 октября. За невзнос – вот же словечко из советского новояза! – штраф в тысячу рублей. Что, в общем-то, было выгоднее и дешевле.