Уроки истории Отказ от массового "красного террора"

В этот день 100 лет назад – 13 ноября 1918 года – в Москве завершил работу VI Чрезвычайный съезд Советов. Чрезвычайность определялась фактически военной, фронтовой ситуацией. Ежедневные газетные сводки изо дня в день сообщали о боях, сражениях, взятии и потери городов. Вот и в этот день на Южном фронте части Донской армии белых под командованием полковника Фицхелаурова нанесли удар по 15-й стрелковой дивизии 9-й красной армии, которой командовал будущий маршал Советского Союза Александр Егоров. Зато севернее Ставрополя части 11-й армии красных выбили с занимаемых позиций один из элитных полков Добровольческой армии полковника Дроздовского, сам полковник получил ранение, а командир ударного Корниловского полка – полковник Владимир Индейкин – был убит. Подробнее – в рубрике Андрея Светенко "Разлом" на радио "Вести FM".

На этом фоне неожиданно выглядело решение, принятое Съездом Советов, об амнистии для контрреволюционеров. Газета "Вечерние известия" разъясняла: "Всякий гражданин, которому в течение двух недель не предъявлено обвинение, подлежит освобождению. Институт "заложничества" отменяется, за некоторыми весьма экстренными исключениями. Вводится принцип личной ответственности контрреволюционеров и одновременно отменяется групповой".

Всё это не было амнистией в чистом виде. Это была перемена тактики действий. Отказ от массового "красного террора", который очевидным образом вышел из-под контроля большевистского руководства, неслучайно этому решению предшествовали жесткая реорганизация деятельности ВЧК, особенно ее местных ячеек. Во всяком случае, сами большевики объясняли эту перемену тем, что "советская власть окрепла настолько, что может отказаться от чрезвычайных террористических мер обороны, что необходимо пойти навстречу интеллигенции и другим промежуточным слоям, готовым служить Советам, но трепещущим и перепуганным некоторыми особенностями пролетарской диктатуры переходного времени".

Что ж, всё предельно откровенно. Социальная база поддержки большевиков в условиях "красного террора" таяла на глазах. Официально "красный террор" был объявлен 5 сентября 1918 года после покушения Фани Каплан на Ленина и прекращен, как видим, в первой половине ноября того же года. За это время жертвами, в основном из числа превентивно удерживаемых заложников, стали тысячи людей. Кроме того, "перепуганность особенностями диктатуры", как витиевато описывала ситуацию "Вечерняя газета", была заложена в основу репрессий.

Ленин в работе "Как организовать соревнование", говоря о необходимости суровых мер к классовым врагам, писал: "В одном месте посадят в тюрьму десяток богачей, дюжину жуликов, полдюжины рабочих, отлынивающих от работы. В другом – таких же поставят чистить сортиры. В третьем – снабдят желтыми билетами, поставят под надзор, а в четвертом – расстреляют на месте, одного из десяти". На практике превентивные репрессии по классовому признаку продолжались в течение всей гражданской войны в России.

Не менее известным, чем ленинские статьи, было в те годы высказывание первого председателя Реввоентрибунала РСФСР Данишевского, опубликованное в газете "Известия": "Военные трибуналы не руководствуются и не должны руководствоваться никакими юридическими нормами. Это карающие органы, созданные в процессе напряженной революционной борьбы".