Уроки истории Наркоминдел против: о репатриации русских военнопленных

В этот день 100 лет назад – 28 января 1919 года – в Париже на заседаниях международного конгресса, созванного для подведения итогов Первой мировой войны, продолжалось обсуждение вопроса о репатриации военнопленных. По разным оценкам, за годы войны в немецком, австро-венгерском и турецком плену находились сотни тысяч российских военнослужащих. Ситуацию усугубляли распад Австро-Венгрии и Османской империи. Организовать какой бы то ни было порядок в процессе возвращения там было практически невозможно. А вот в отношении русских военнопленных, находившихся в лагерях Германии, вроде бы была достигнута договоренность. Подробнее – в рубрике Андрея Светенко "Разлом" на радио "Вести FM".

Страны Антанты разработали положение о контроле за возвращением на родину россиян. И это вызвало резко негативную реакцию со стороны советского правительства. Нарком иностранных дел Чичерин еще в дни обсуждения проблемы направил в Париж ноту протеста, в которой говорилось: "Как принятые без согласия и ведома советского правительства, дополнительные условия перемирия между центральными державами и державами согласия являются актом, выходящим из ряда вон, они нарушают самые элементарные общеправительственные права". Почему организация перемещения русских военнопленных из Германии обратно в Россию воспринималась как "враждебный шаг, прямо направленный против Русской советской Республики (так в тексте)"?

Можно только догадываться. Боялись, что эти люди будут как-то распропагандированы, что их будут принуждать остаться в Европе. Вряд ли. Такой политики ни одна из стран Антанты не проводила. Со скрипом принимала эмигрантов из советской России.

Другое соображение. Большая часть территории бывшей Российской империи в тот момент не контролировалась большевиками. Возможно, они опасались, что тысячи солдат и офицеров, многие из которых вполне могли стать активными участниками гражданской смуты, просто пополнят ряды противников советской власти? С другой стороны, практика показала, что многие как раз пополняли ряды Красной армии. Во всяком случае, непонятно, что Совнарком предлагал, если предлагал вообще, в качестве альтернативы. Нота Чичерина ничего на сей счет не содержит, и получается, что большевики просто не хотели, чтобы масса соотечественников возвращалась обратно из плена.

На фоне нежелания решать судьбы сотен тысяч бывших военнопленных, бросается в глаза усиление репрессивной политики внутри Советской России. Газета "Вечерние известия" в заметке под заголовком "За оскорбление советской власти" писала: "На днях в народном суде Никитинского участка слушалось поучительное дело некоего Гринберга, обвинённого в оскорблении советской власти. В дни годовщины Октября обвиняемый, идя в толпе демонстрантов, позволит назвать Советы рабочих депутатов разбойниками и бандой. По требованию возмущенной публики был составлен протокол, и, хотя на суде обвиняемый отрицал свою вину, была вынесена резолюция, что словами "разбойники и банда" Гринберг оскорбил не только определенный круг лиц, стоящих у власти, но и весь русский народ, по воле которого угнетаемая веками Россия превратилась в первую в мире свободную республику. Народ поручил вершить свою судьбу Советам рабочих депутатов, а потому такие Советы должны быть свято охраняемы. Суд лишил Гринберга прав советского гражданства и подверг денежному штрафу в размере 5 тысяч рублей. Впредь до предоставления этой суммы негражданин Гринберг будет содержаться под стражей".